Эссе на тему: «Что можно, а что нельзя считать произведением искусства?»

Известный труд Л. Толстого «Что такое искусство?» в свое время вызвал серьезную критику, но также и сильнейший интерес. Если кратко сформулировать его основные положения, то они следующие. Во-первых, искусство — это то, что «заражает» людей, то есть транслирует переживания художника в широком смысле этого слова, его видение мира. Во-вторых, искусство может быть как созидательным, так и разрушительным для человека и общества, в зависимости от вектора этого «заряда».
В целом, я согласна с данной точкой зрения. Рассмотрим с этой позиции антиномию «искусство» - «не-искусство» подробнее.
Прежде всего, искусство — это особого рода познание человека и мира. В отличие от научного познания, оно непосредственно, целостно и интуитивно; это познание-переживание, познание-видение, т. е. дает не абстрактную понимающую схему мира, как наука, а в некотором смысле сам живой мир. Художник при помощи продукта своего творчества как бы вкладывает фрагмент реальности, причем, осмысленный и обогащенный его опытом, прямо в сознание реципиента. Именно поэтому искусство ничем не заменимо; оно на порядки раздвигает горизонты нашего личного опыта.
Истинное произведение искусства дает толчок в направлении прироста внутреннего знания, которое уже заключено в произведении. Если реципиент сам принадлежит к творцам, это может вылиться в создание нового артефакта, если нет — то обогатит его внутренний мир, даст толчок его духовному развитию. Это и есть тот самый «заряд» истинного произведения искусства.
С другой стороны, можно выделить некое «антиискусство» или «не-искусство», имитацию, лишенную печати таланта. «Не-искусство» - это художественный произвол, «от-себятина», которая ничего не дает ни самому творцу, ни миру. Для восприятия такого «произведения» не нужны ни знания, ни аналитические интеллектуальные навыки, ни развитая способность к глубоким сопереживанием, ни интуиция. «Антиискусство» замкнуто само на себе, делает невозможным сотворчество художника и реципиента. Произведение «не-искусства» не способно «заражать» воспринимающего, не несет в себе ни смысловой, ни эмоциональной, ни какой-либо другой составляющей.
Кроме того, по моему мнению, если целью творения, и в частности, эстетизации отвратительного, является катарсис, то это подлинное искусство; если же показ зла, боли, страдания становится самоцелью, то это анти-искусство. Примерами могут служить «унитазные» инсталляции, неприглядные перфомансы и многое другое, что в ХХI веке, к сожалению, выступило под знаменами «нового искусства».
Подытожив вышесказанное, можно говорить о том, что подлинным можно считать произведения искусство, которое выполняет фундаментальную задачу ценностного познания мира через абсолюты добра, истины, красоты, а в своих наивысших проявлениях — преумножает высшие ценности, обогащая и самого творца, и истинного зрителя.
В прошлом году я посетила выставку «Ян Фабр: рыцарь отчаяния, воин красоты». Она шокировала посетителей в залах Нового Эрмитажа вплоть до 9 апреля 2017 года. По словам самого художника, основная идея заключается в том, что искусство дает новую жизнь погибшим бездомным животным. Концепция хороша, но при посещении экспозиции комментарий Фабра вызывает лишь недоумение: где же тут произведения искусства?
Чувство глубокого унижения и возмущения вызывает скандальная выставка. Красиво в ней только название. Войдя на выставку, я, да и большинство посетителей, пришли в ужас, увидев висящие на крюках рядом с картинами великих мастеров чучела замученных животных, инсталляции из мертвых жуков, изображающие черепа, оторванные части рук, ног и другие «произведения» живодерско-садистского воображения.
В значительной степени отрицательные отклики получила выставка «Ян Фабр: рыцарь отчаяния, воин красоты». Экспозиция бельгийца, хоть и была посвящена частично «…жестокости современного общества», вызвала бунт среди зоозащитников, свой протест заявило и Общество защиты животных. Многие посетители посчитали своим долгом написать о неприятии такого «искусства» в книге отзывов, выражали возмущение в соцсетях.
Неприятие выставки специалистами и посетителями Эрмитажа вылилось в публикацию многочисленных материалов в прессе. Противники экспонирования работ Я. Фабра утверждали, что подобные выставки демонстрируют коммерческий спекулятивный характер современного искусства, абсолютно недопустимый в классическом музее. Превращая творения прошлого в часть своих инсталляций, Ян Фабр представляет их в «карнавальном» духе и мешает общаться с признанными шедеврами, волюнтаристски перекрывая их.
Я думаю, эту выставку можно назвать только оскорблением для всего собрания произведений искусства, выставляющихся в Эрмитаже. Кроме того, я считают недопустим и губительным для детской психики развешанные на крюках чучела животных.
Удивление вызывает то, что наши мэтры от культуры принимают в данном конфликте сторону вот таких вот живодеров, именующих себя художниками.
Я считаю, что люди идут в величайший музей мира, тщательно готовясь к этому, приглашают с собой самых близких, для них это, возможно, одно из самых важных событий в культурной жизни. Правила общения с искусством, восприятия прекрасного у них написаны в крови, в их культурном коде. И тут кто-то берет на себя дерзость - и безжалостно взламывает этот код... Кажется, мы здесь сталкиваемся с еще одним примером рыночного подхода, в котором главную роль играет отнюдь не любовь к искусству. Ведь подлинного произведения искусства там нет.