Эссе на тему: «Сущность и различие стратегий в области денежного обращения кейнсианской и монетаристской экономических школ»

Проблемы, связанные с разработкой стратегий в области денежного обращения занимали умы ученых с самого возникновения экономической науки. При этом мнения ученых значительно изменялись в соответствии с различными условиями развития мирового хозяйства – был ли это период мира или войны, бурный экономический рост или затяжной циклический кризис, галопирующая инфляция или дефляция и т.д.
В прошлом столетии в западной макроэкономической теории были сформированы две альтернативные концепции экономического регулирования, которые получили название кейнсианства и монетаризма.
Кейнсианская школа зародилась тогда, когда во время великой депрессии ученые заметили некую последовательность процессов экономики, которые могут привести ее к краху[2]:
— Низкий покупательский спрос ведет к снижению производства;
— Снижение производства является причиной массового увольнения рабочих и банкротства предприятий;
— Безработица вызывает еще большее падение спроса населения в связи с недостатком средств к существованию.
Джон Кейнс, основоположник кейнсианской школы, нашел выход во вложении государством своих средств предприятиям, что приводит к увеличению занятости, росту выплат, а соответственно к повышению покупательского спроса.
Обычно, характеризуя кейнсианство, экономисты совершенно справедливо подчеркивают его суть, центральную идею – государственное регулирование экономики. Однако это обобщенно. В действительности данная обобщенная идея выражается в следующих методологических позициях[3]:
1. Рыночная экономика потеряла способность поддерживать макроэкономическое равновесие, тем более поддерживать его в длительной перспективе, поэтому она нуждается в государственном регулировании.
2. Поскольку производство в значительно большей степени определяется факторами спроса, а не факторами предложения, важнейшие проблемы общественного воспроизводства необходимо решать с позиции эффективного спроса, который выражает равновесие между потреблением и производством, доходом и занятостью.
3. Основным инструментом государственного регулирования экономики является его бюджетная политика, направленная на рост эффективного спроса.
Дж. Кейнс объясняет, как импульсы от изменения эффективного спроса распространяются в экономике: при данной склонности к потреблению уровень совокупного дохода определяется размерами инвестиций; при заданной предельной эффективности капитала (ожидаемая доходность новых капитальных благ, соотнесенная с их рыночной ценой) объем инвестиций определен процентной ставкой; при заданном предпочтении ликвидности норма процента определена уровнем совокупного дохода и количеством денег[5].
Главная особенность теории денег Кейнса – это обоснование предпочтения ликвидности, центральным моментом которого является представление о деньгах не только как о средстве обращения, но и как о запасе богатства, а в условиях неопределенности – средстве защиты от экономической несостоятельности. Это заставляет в условиях кризиса увеличивать объем сбережений.
От предпочтения ликвидности не отвлекает даже возможность получения более высоких доходов при большей процентной ставке. В этот момент процент перестает влиять на кассовые остатки. Предпочтение ликвидности становится абсолютным. В экономике возникает «ликвидная ловушка». В свете рассматриваемой проблемы кейнсианство утверждает, что[4]:
1) предпочтение ликвидности может держать процентные ставки на слишком высоком уровне;
2) в условиях неопределенности наиболее разумная политика в области заработной платы состоит в поддержании устойчивого общего уровня денежной заработной платы;
3) воздействие на процентную ставку государство может и должно оказывать через прямые государственные инвестиции, которые выступают как средство стабильности на рынке капиталов.
Главная идея этих рассуждений Кейнса заключается в том, что высокий процент ведет к торможению процесса накопления. Экономика, по словам Кейнса, оказывается в ловушке, которую сама же себе и поставила. Именно в такую ловушку угодила российская экономика за 2014–2016 гг.
За указанные три года кризиса российские банки и корпорации увеличили свои прибыли на 75%, а инвестиции в производство сократились на 40%. На наш взгляд парадоксальным является то, что при росте прибылей наблюдается отрицательное накопление[2].
Как видно из сказанного, Кейнс из примерно такой же экономической ситуации, как в России, делает совершенно противоположный монетаризму вывод – необходимо снижение нормы процента и решительное государственное вмешательство в экономику.
Все послевоенное (1945 г.) экономическое развитие мира свидетельствует об активном внедрении кейнсианских методов регулирования финансово-кредитного механизма рыночной экономики.
Удивительно то, что и в 2008 г., и в 2014 г. все страны строго следовали Кейнсу, кроме России. Если в США в 2008 г. ключевая ставка упала до нуля процентов, в Западной Европе до 1,25% и эти показатели до сих пор сохраняются и стимулируют экономическое развитие, то в России ключевая ставка взлетает до 13% в 2008 г., а в 2014 г. – до 17,5%[6].
Россия постоянно в условиях кризиса ставит своих предпринимателей в еще более критические ситуации, обрекая их на голодный кредитный паек. Ни одна страна в мире не располагает такими финансовыми ресурсами по отношению к величине национального ВВП.
Среди 50 наиболее развитых стран, которые чаще всего упоминаются в экономических сводках, нет ни одной, которая бы во времена кризисов не проводила политику дешевых денег.
Монетаризм рассматривает деньги в качестве решающего фактора общественного воспроизводства, так как[8]:
1. Общественное производство и динамика изменений денежной массы в стране носят циклический характер. Но поскольку цикл движения денежной массы упреждает таковой общественного производства, регулируя денежную массу, можно воздействовать на темпы роста или падения производства.
2. Скорость обращения денег в экономике весьма стабильна или меняется так медленно, что это изменение можно заметить только в течение длительного времени. Иначе говоря, скорость обращения денег является константой.
3. Следовательно, любое изменение денежной массы, будучи прямо связано с номинальным ВВП, будет менять его величину. В этом легко убедиться на изменениях монетарной формулы определения количества денег:
MV = PQ (ВВП).
Если V постоянна, то вполне очевидно, что величина РQ прямо зависит от М:
M= PQV=PQ
4. Все колебания номинального ВВП (PQ) зависят от тех или иных решений правительства, его экономической политики, а также политики Центрального банка, регулирующей количество денег в обращении. Следовательно, нет никакой необходимости государственного вмешательства в экономику, а кейнсианство как экономическая теория – уже пережиток прошлого[9].
5. Таким образом, государство может регулировать экономику, формируя спрос на деньги, так как этот спрос тесно взаимосвязан с динамикой цен, движением ссудного процента и инфляции.
Итак, монетаризм представляет собой экономическую теорию, опирающуюся на главенствующую роль денег, денежной массы в хозяйственной деятельности, в экономике в целом и особенно в формировании цен и инфляции. Именно поэтому монетаристы, выступая против государственного вмешательства в экономику, признают его роль только в контроле над денежной массой и в управлении эмиссией денег, государственным бюджетом, а также в поддержании достаточно высокого уровня ссудного процента.
Поскольку, по мнению монетаристов, социальная политика демотивирует экономическую деятельность, необходимо ограничить экономические функции государства, сократить государственные расходы и уменьшить удельный вес государственного сектора[2].
Государство может регулировать только то, что ему реально и предсказуемо удается – учетную ставку. Иными словами, главная функциональная цель государственного регулирования экономики – через Центробанк – борьба против инфляции. Очевидно, что теория монетаризма очень интересна, но во многом сомнительна из-за многочисленных допущений. В частности, все ее постулаты работают только при постоянной скорости обращения денег. А отказ государства от хорошо продуманной и эффективной социальной политики может привести к непредсказуемым, просто катастрофическим последствиям любую страну, даже самую экономически мощную.
Для объяснения природы экономических циклов разработана стройная монетарная концепция, согласно которой начальной точкой восходящего экономического цикла становится момент роста предложения кредитных денег со стороны банковской системы. За ростом кредитования следует снижение процентных ставок, затем рост совокупного спроса и инвестиций, приводящих к подъему экономики и к повышению инфляции. Но по мере исчерпания кредитных денег ставки начинают расти, как, впрочем, и стоимость обслуживания долгов, доходы бизнеса и населения сокращаются, совокупный спрос падает, начинается спад производства, снижение зарплат и количества рабочих мест, и наступает экономический спад, который продолжается до тех пор, пока не начнется новая кредитная экспансия[3].
По сути, в этой модели действует некая «невидимая рука рынка», которая дает отмашку банкам начинать кредитование, затем вычерпывает кредитные ресурсы, почему-то не возвращая их в банковскую систему, сначала разогревает, а потом начинает душить экономику. Очевидно, что такую «руку рынка» необходимо как-то разумно направлять или сдерживать. И тогда на подиум выходят центробанки.
Само количество денег в обращении регулируется центральными банками, именно регулируется, а не устанавливается императивно. При этом объем эмиссии денег — это всего лишь один из компонентов денежного предложения, большая часть которого создается банковской системой в виде денежных агрегатов, то есть активов (остатков на счетах, вкладов, ценных бумаг и пр.), выполняющих функции кредитных денег.
Денежная масса — это наличные деньги в обращении и депозиты на счетах в коммерческих банках. Поэтому, управляя «печатным станком» и процентными ставками, центробанки могут оказывать определенное влияние на денежное предложение, но степень такого влияния зависит от денежной базы, состоящей из наличных денег и резервов коммерческих банков в ЦБ. А вот безналичные деньги создаются самой банковской системой при кредитовании[5].
По сути, банки становятся дополнительным источником эмиссии денег. Меняя резервные требования к банкам, центробанки влияют на кредитно-депозитную активность банковской системы. Отношение денежной массы к денежной базе предопределяет степень увеличения количества денег за счет кредитных банковских операций и носит название денежного мультипликатора. Принимая такую денежную теорию в качестве базовой, центробанки создают в рамках этого инструменты влияния на денежное предложение и на темпы экономического роста. На наш взгляд, все это логично лишь в теории[4].
Если нужно запустить экономический рост, то, согласно монетарной модели, центральный банк увеличивает денежную эмиссию, снижает учетную ставку, начинает скупать ценные бумаги с рынка и уменьшает норму резервирования. Недостаток этой теории заключается в том, что любая монетарная политика эффективно работает лишь на ограниченном интервале, обычно не превышающем трех лет. Именно столько времени требуется экономике для восстановления финансовых и ресурсных запасов. А дальше наступает так называемая циклическая асимметрия.
Денежная эмиссия и низкие ставки рефинансирования центробанков раздувают балансы крупнейших банков и поднимают вверх фондовые индексы и биржевые цены рыночных активов (инфляция активов), но практически не поступают в реальную экономику и слабо способствуют ее восстановлению.
Через несколько лет к регуляторам приходит осознание, что монетарную политику пора менять, а наиболее быстрый эффект дает изменение учетной или ключевой ставки центробанков.
Приведем практический пример. После кризиса 2008 года ФРС США, чтобы вытянуть американскую экономику и банковскую систему из мирового кризиса, действовала именно так, как предписывала теория. Эмиссия долларов, скупка казначейских облигаций Минфина США и ипотечных бумаг на сумму $3,5 трлн., предоставление дополнительной ликвидности банкам на триллионы долларов через операции обратного репо, нулевые ставки рефинансирования до 2014 года. И все это оказалось лишь для того, чтобы заполнить гигантскую «денежную яму», которую «вырыли» американские банки, раздавая ипотечные кредиты и надувая объемы производных финансовых инструментов.
По оценке экспертов Палаты представителей США, через пять лет после запуска программы монетарного стимулирования 81,5% из выделенных ФРС на борьбу с кризисом средств оказались в резервах на банковских счетах[7].
Не отставали и «коллеги» ФРС в Европе и в Японии. Так, операции ЕЦБ по долгосрочному рефинансированию банков и выкупу активов составили €2,5 трлн., но эта программа должна быть завершена в декабре 2018 года. ЕЦБ держал базовые ставки на нулевом уровне, а ставки по депозитам для банков на отрицательном (–0,40%) для того, чтобы коммерческие банки не хранили триллионы евро на корсчетах в ЕЦБ, а кредитовали экономику. Но европейские банки не торопились кредитовать, потому что кредитные риски компаний оставались высокими и плохо прогнозируемыми.
Денежная эмиссия при нулевых ставках, совершенная ФРС США, ЕЦБ, Банком Японии, Банком Англии и рядом других центробанков после 2008 года, оценивается в $10 трлн. Столько потребовалось «напечатать» денег, чтобы предотвратить обвал экономик развитых стран и обрушение мирового рынка облигаций, размер которого оценивался в $100 трлн[8].
Еще в 2016 году глава фонда RIT Capital Partners лорд Джейкоб Ротшильд назвал такую рекордную по объемам денежную эмиссию «глобальным финансовым экспериментом», предсказать будущие последствия которого практически невозможно. И хотя монетаристы утверждают, что цели денежно-кредитной политики лучше всего достигаются, если ориентироваться на темпы роста денежной массы, а не на экономическую политику правительств, практика в тех же Соединенных Штатах доказывает обратное.
На самом деле, отличия кейнсианской и монетаристской теорий не столь четкие, но в различных проявлениях их взгляды расходятся в вопросе стабильности экономики.
Суть кейнсианства: нестабильность и государственное вмешательство. Они убеждены, что капитализм и в особенности система свободного рынка, страдает врожденными пороками.
Монетаристы: стабильность и свободная конкуренция. 
Ни одну из этих двух концепций нельзя считать универсальной, ни одну из них нельзя брать в «чистом» виде, поскольку каждая упрощает реальные процессы, подчеркивает лишь отдельные стороны действительности.
Список литературы
1. Демчук И.Н., Фадейкина Н.В. Неусвоенные уроки экономической доктрины Джона Мейнарда Кейнса // Сибирская финансовая школа. 2016. № 1 (114). C. 34–41.
2. Арт Ян. Так экономика работать не может // Коммерсантъ. Сибирь. 2017. № 180.
3. Глазьев С. Почему не растет российская экономика // АиФ. 2017. № 25. С. 9–10.
4. Андрианов В. Монетизация экономики: глобальные тенденции и российские реалии. URL: http://ayackov.viperson.ru/articles/vladimir-andrianov-monetizatsiya-ekonomikiglobalnye-tendentsii-i-rossiyskie-realii (дата обращения: 25.12.2018).
5. Катанаев Н.Т., Ларина Е.В. Монетарные проблемы российской экономики // Известия МГТУ. 2011. № 2. С. 288–293.
6. Казьмин А.Ю. Монетизация экономики как индикатор экономического развития государства: понятие, методология, современные тенденции // Вестник ОрелГИЭТ. 2015. № 1 (31). С. 119–122.
7. Зыкова Т. Отток капитала из России снизился более чем втрое. URL: https://rg.ru/2016/12/09/ottok-kapitala-iz-rossii-snizilsia-bolee-chem-vtroe.html (дата обращения: 24.12.2018).
8. URL: https://yandex.ru/images/search?text=динамика %20эмиссии%20денег%20в% 20россии (дата обращения: 24.12.2018).
9. Баликоев В.З. Финансово-кредитная система переходной экономики России: кризис или катарсис? Новосибирск : НГУАДИ, 2016.