Контрольная работа по институциональной экономике на тему: «Теория институциональных матриц»

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ    3
1. СУЩНОСТЬ ТЕОРИИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ МАТРИЦ    4
2. ТЕОРИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ МАТРИЦ О РАЗВИТИИ РОССИИ    8
2.1 Коммунальность материально-технологической среды России    8
2.2 Реконструкция некоторых периодов российской истории    12
2.3 Содержание и перспективы современных российских реформ    17
ЗАКЛЮЧЕНИЕ    23
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ    25

ВВЕДЕНИЕ

Несмотря на появление новых теоретических подходов, помогающих объяснять отдельные фрагменты социально-экономической реальности,  пока еще не сформировалась признанная теория, выявляющая общие закономерности ее развития. Потребность в такой теории обостряется, в частности, в связи с необходимостью  глубинной рефлексии нового курса российского правительства, направленного на возвращение государству роли активного хозяйственного субъекта.  
По существу, необходимо заново переосмыслить «генетическую» совместимость классического рынка и российской экономической системы. Общественная наука пока не пришла к единому мнению относительно того, происходит ли здесь временный краткосрочный «поворот назад»,  как считают сторонники «западно-либеральной» концепции, или осуществляется прогрессивное развитие в новых институциональных формах.
Наряду с этим обсуждается теоретическая концепция, приписывающая Россию к восточным образцам развития и однозначно  объясняющая новую экономическую политику ее естественным возвращением на рельсы азиатского пути с вытекающими отсюда последствиями – свертыванием демократических форм и усилением авторитарности политического режима. Это теория институциональных матриц, «сухой остаток» которой выглядит следующим образом: «С. Кирдина предлагает следующую трактовку событий российской истории с середины XIX века. Российская культура основана на институциональной Х-матрице, идентичной или близкой восточным культурам. Модернизаторы всякий раз пытаются навязать стране чуждую ей Y-матрицу, свойственную Западу. В итоге каждая модернизация, осуществляемая в целях усвоения норм либерализации, частной собственности и прав личности, заканчивается реставрацией традиционной Х-матрицы» [1, с. 333].
 
1.    СУЩНОСТЬ ТЕОРИИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ МАТРИЦ

Теория институциональных матриц - разрабатываемая с конца 1990-х гг. макросоциологическая теоретическая гипотеза о двух устойчивых системах базовых институтов, определяющих природу и характер развития обществ.
Впервые термин «институциональная матрица» определил К. Поланьи, далее его использовал Д. Норт, затем на основе этого понятия в России развивается теория институциональных матриц (Кирдина, 2000, 2001). Институциональная матрица определяется как исторически сложившийся устойчивый триплекс взаимосвязанных базовых институтов, регулирующих функционирование основных общественных подсистем: экономики, политики и идеологии.
Базовые институты, сохраняя присущее им содержание, проявляют себя в разнообразных исторически меняющихся институциональных формах, специфика которых определяется историей и культурным контекстом конкретных обществ.
Анализ обширного эмпирического материала, начиная с древнейших государств Египта и Месопотамии и заканчивая современными странами, показывает, что в структуре общества устойчиво доминирует, как правило, одна из двух институциональных матриц: либо Х-, либо Y-матрица. Они качественно различаются между собой содержанием образующих их базовых институтов.
Для X-матрицы характерны следующие базовые институты:
- в экономической сфере - институты редистрибутивной экономики. К ним относятся институты верховной условной собственности; служебного труда; кооперации; редистрибуции (аккумуляции-согласования -распределения); Х-эффективности, то есть снижения издержек нерыночными методами.
Сущностью «чистых» редистрибутивных экономик является обязательное опосредование центром движения благ и прав по их производству и использованию;
- в политической сфере - институты унитарного политического устройства: административно-территориального деления; иерархической вертикали власти во главе с центром; назначений; общих собраний и единогласия; обращений по инстанциям;
- в идеологической сфере - институты коммунитарной идеологии, основное содержание которой состоит в доминировании коллективных, общих ценностей, приоритете «Мы» над «Я». К ним относятся институты коллективизма; эгалитаризма; порядка, ориентированной на благополучие трудовой мотивации, холистические (интегральные) представления о мире. Институты Х-матрицы доминируют в России, Азии и Латинской Америке.
Y-матрица имеет следующие базовые институты:
• в экономической сфере - институты рыночной экономики: частной собственности; наемного труда; конкуренции; обмена (купли-продажи); Y-эффективности (получения прибыли);
• в политической сфере - институты федеративного политического устройства: федерации; самоуправления и субсидиарности; выборов; многопартийности и демократического большинства; судебных исков;
• в идеологической сфере - институты индивидуалистской идеологии, закрепляющие приоритет «Я» над «Мы», примат личности, её прав и свобод по отношению к ценностям сообществ более высокого уровня. Это институты индивидуализма; стратификации; свободы; денежно-ориентированной трудовой мотивации, редукционистские (дискретные) представления о мире. Y-матрица превалирует в странах Европы, Северной Америки, Австралии, Новой Зеландии.
Доминирование той или иной институциональной матрицы зависит от характера материально-технологической среды данного государства. Выделяются два присущих среде альтернативных свойства: коммунальность или некоммунальность. 
Коммунальность означает, что обособление отдельных частей материально-технологической среды угрожает распаду всей системы, что предполагает её использование как единого нерасчленимого объекта. 
Соответственно, требуются совместные координированные усилия значительной части членов общества по её поддержанию и развитию, а также централизованное управление. Некоммунальность означает возможность обособленности важнейших элементов материальной инфраструктуры и связанную с этим возможность их самостоятельного функционирования и частного использования. 
Некоммунальная среда разложима на отдельные элементы и может функционировать как совокупность разрозненных технологических объектов. Такая среда определяет неизбежность доминирования институтов Y-матрицы, в то время как коммунальная среда обусловливает доминирование институтов Х-матрицы.
На протяжении развития государств в них сохраняется доминирующее положение базовых институтов либо Х-, либо Y-матрицы, что обеспечивает целостность, выживание и развитие соответствующего типа общества.
Институты из матрицы противоположного типа - комплементарные институты, - играют вспомогательную роль, лишь «дополняя до целого» институциональную общественную структуру. 
Как в генетике, где доминантный ген, подавляя рецессивный, задает проявляющиеся признаки живого организма, так и институты доминирующей матрицы определяют характер складывающейся в обществе институциональной среды, задают рамки и ограничения для действия комплементарных, вспомогательных институтов альтернативной матрицы.
Доля комплементарных институтов в стабильных устойчивых обществах составляет примерно треть (30-35 %). Если эта доля существенно меньше, тогда тотальное доминирование базовых институтов приводит общества к кризисам или застою. В то же время излишне агрессивное внедрение комплементарных институтов с попытками заменить ими доминирующую матрицу базовых институтов приводит к социальным потрясениям и революциям. 
Прогрессивное развитие общества требует постоянного поиска оптимального институционального баланса между институтами доминирующей и комплементарной матриц.
Исходя из роли материально-технологической среды в формировании институциональных матриц, можно предположить, что изменившиеся условия воспроизводства в планетарном масштабе (осознание пределов роста ресурсов, экологические ограничения, рост взаимозависимости национальных экономик) приводят к необходимости замены мирового институционального порядка. Лучше приспособленные к таким особенностям материально-технологической среды страны с доминированием Х-матрицы начинают занимать в глобальной экономике более важное место.
В последние годы теория институциональных матриц все шире используется для анализа динамики транзитивных обществ как альтернатива теориям модернизации и глобализации).
«Слабым местом» теории институциональных матриц, как и большинства институциональных концепций, является недостаточная квантификация. Кроме того, эмпирические доказательства ряда высказанных гипотез представляются недостаточными. Это затрудняет практическое применение теории институциональных матриц в управленческой практике.
 
2. ТЕОРИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ МАТРИЦ О РАЗВИТИИ РОССИИ

2.1 Коммунальность материально-технологической среды России

Определяющее влияние на развитие экономических, политических и идеологических институтов в стране оказывает характер материально-технологической среды, что проявляется с момента возникновения государства.
Коммунальный характер основных средств производства - в широком смысле этого слова, включая используемые в хозяйстве природные ресурсы - просматривается уже с IХ века - начала истории русского государства. Прежде всего, он проявлялся в аграрной сфере, где использование земли, в силу ряда перечисленных ниже факторов, требовало общей, совместной ее защиты и обработки. 
Неблагоприятный климат в тех местах, где расселились славянские племена, образовавшие затем древнерусское государство, обусловил применение специфических технологий обработки земли. Короткие сроки проведения полевых работ и особенности применявшейся подсечно-огневой системы земледелия требовали концентрации коллективных усилий попеременно на разных этапах земледельческих работ. Поэтому возделывали землю, как правило, несколькими семьями или всем селением.
Особенности российского климата, не позволяющие развивать на нашей территории характерные для западных стран институциональные формы, известны. Во-первых, это холодные зимы. Естественно-физическая граница России совпадает с изотермой января, соответствующей средней температуре этого месяца -80C. Природно-климатические условия ставили древнерусских земледельцев перед незнакомой европейским крестьянам трудно разрешимой задачей: земли нужно обработать много, а сроки проведения сельскохозяйственных работ - коротки. Решением являлась концентрация значительных групп работников в общине, что позволяло экономить организационно-управленческие трансакционные издержки. 
Леса на Руси также были элементом коммунальной материальной среды. Лесные промыслы, наряду с земледелием, служили вторым условием выживания наших предков. Известно, что лесная полоса России изобиловала неистощимым количеством дичи и необыкновенным разнообразием пушного зверя. Меда также было сколько угодно, а реки и озера кишели рыбой. Леса, озера и реки, дававшие значительную часть внутреннего валового продукта, с самого начала считались общим достоянием и находились, как правило, в коллективной или "государевой" собственности и в общем пользовании.
Наряду с землей и лесами, основу коммунальной материально-технологической среды России составляла система речных путей.
Совместными усилиями варягов и славян реки, протоки, озера были соединены между собой через волоки и каналы. Таким образом, эта основанная на речных путях транспортная система, функционировавшая и летом, и зимой, формировалась как общее, одинаково ценное для всех достояние и требовала совместного использования и защиты. В "ключевых местах" транспортной речной системы ставились города и крепости. Речные пути обеспечивали общий для всех выход на внешние рынки, прежде всего, в Византию, куда все российские регионы того времени вывозили летом по речным путям мед, шкурки, воск.
Внутренние рыночные отношения внутри российского государства практически не складывались. По свидетельству В.О. Ключевского, в первые века нашей истории незаметно хозяйственных различий по почвенным и ботаническим полосам, поэтому во всех зонах развивались аналогичные отрасли: земледелие, звероловство и бортничество (Ключевский, 1987, т. 1, с. 80). В этих условиях торговый обмен был целесообразен в основном с чужими странами. Поэтому население того времени было заинтересовано в охране созданной коммунальной системы речных путей, по которым проходил основной путь "из варяг в греки". Защита и купеческое использование этого пути были, по мнению ряда историков, одной из основных экономических задач призванных славянами варяжских князей и их дружин.
Итак, с самого начала российской государственности можно видеть, что основные условия производства, обеспечивающие выживание русского общества, были по своей сути коммунальными. Это значит, что они требовали коллективных усилий и общих правил для своего использования, что и обусловило становление и развитие институциональной системы, основанной на общей собственности и едином централизованном политическом управлении. Соответственно формировалась идеология, подразумевающая приоритет общего блага, необходимого для выживания всех, над частными интересами.
В ходе исторического развития коммунальность материально-технологической среды в России не уменьшалась, а постоянно возрастала. При этом центр тяжести все больше перемещался с природной среды (земельных ресурсов, лесов, недр и др.) на материально-техническую инфраструктуру.
Прежде всего, коммунальность осталась характерной чертой для ресурсной среды аграрного производства, так как за прошедшие столетия природно-климатические условия страны практически не изменились. Развиваемые в сельском хозяйстве технологии лишь приспосабливались к этим условиям, стараясь более эффективно использовать факторы производства, но не могли кардинально их изменить. 
Поэтому на всех этапах российской истории превалировали коллективные формы организации сельскохозяйственного труда, основанные на общественных (коллективных) формах собственности на землю. Если, например, в Грузии и Литве, а также у финского населения, процент общинного землевладения к началу XIX века был равен нулю, то в Великороссии он составлял от 98% на севере и востоке до 89% на юге и западе.
Особенности коммунальной материальной среды наложили свой отпечаток на специфику процессов индустриализации в России. Они проявились в том, что развитие российской промышленности осуществлялось преимущественно на основе общественных (казенных, государственных) форм собственности и единого централизованного управления. Свидетельством этого является строительство первых казенных заводов при Петре I с последующей их передачей в управление промышленникам. Казна также беспроцентно ссужала частных предпринимателей средствами для устройства фабрик и заводов, которые они затем возвращали в виде необходимой стране продукции. 
Социальная инфраструктура современной России, в отличие от прошлых веков, также характеризуется коммунальным характером. В первую очередь это относится к отечественному жилищно-коммунальному хозяйству, которое отличается наличием общих инженерных коммуникаций - теплоснабжения, водообеспечения, канализации. Коммунальный характер жилищной сферы позволил решить важные социальные задачи. Так, к исходу XX века благодаря централизованным системам жизнеобеспечения показатели обеспеченности жилищ теплом и горячей водой в городах России вплотную приблизились к аналогичным показателям наиболее развитых стран мира.
В современных условиях коммунальность становится характерной и для информационной инфраструктуры. На Всероссийском совещании глав региональных государственных телерадиокомпаний (ГТРК) в июне 1998 г. была поддержана "стратегия создания единого производственно-технологического комплекса, объединяющего государственные электронные СМИ" (Борейко, 1998), которая вызвана к жизни экономической нецелесообразностью создания своих каналов в каждом регионе.
Итак, можно видеть, что объективно присущая производственной среде России коммунальность, обусловленная данными нам природно-географическими и геополитическими условиями, возрастает и вызывает к жизни определенные технологии, как инженерные, так и институциональные, а также задает способы организации государственной жизни.

 
2.2 Реконструкция некоторых периодов российской истории

Коммунальная среда определяла и продолжает определять рамки эволюции, возможности преобразования и перспективы развития российского общества. Содержанием этого развития является последовательное самоусиление свойственных России базовых институтов в экономике, политике и идеологии. Несмотря на неоднократные попытки политических сил внутри страны заместить эти базовые институты качественно иными, несмотря на активные институциональные обмены с соседними странами, прежде всего с Западной Европой, история России представляет собой неуклонное движение в направлении все большего раскрытия потенциала свойственных ей институтов, отвечающих природе Х-матрицы.
Институциональная матрица России, с одной стороны, являлась основой, базисом проводимых преобразований, а с другой, определяла естественный предел и глубину осуществляемых реформ. В случае, если институциональные заимствования или внутренняя преобразовательная деятельность соответствовали ее природе, происходили активная адаптация и встраивание новых форм, а затем на их основе - расцвет и быстрое развитие государства.
Если же реформы вступали в противоречие с сущностью институциональной матрицы, то они либо носили затяжной характер, либо не достигали поставленных целей, лишь отвлекая силы общества на свое осуществление, что приводило к ослаблению и даже завоеванию государства, а порой требовало революций. В истории страны представлены примеры и того, и другого рода заимствований и преобразований.
В свое время укреплению русского государства способствовало восприятие Россией из Византии христианской религии в той ее форме, которая затем получила дальнейшее развитие в православии. Идея христианства сыграла интегративную роль для окончательного оформления государства, в котором базовые институты экономики, политики и идеологии образовали внутреннее единство и поддерживали друг друга. Византийское христианство попало в Древней Руси на благодатную почву, потому что его базовые идеи служения и соборности оказались адекватными природе нашей институциональной матрицы.
Теория институциональных матриц позволяет также по-новому оценить значение институциональных заимствований, активно осуществлявшихся в русском государстве в ХIII-XV вв., в период так называемого татаро-монгольского завоевания. Тождественность институциональных матриц нашего государства и Золотой Орды послужила основой того, что ряд заимствованных Русью от монголов форм оказались жизнеспособными в наших условиях и содействовали в дальнейшем развитию страны. Например, такой готовой институциональной формой стало установленное татарами число, определявшее размер дани в обязательном для князей окладе. 
Кроме того, князья, получавшие ярлык на великое княжение, добились от татарских ханов права самостоятельно собирать дань с русских земель и лично или через своих послов доставлять ее в Орду. Тем самым развилась и получила свое закрепление система центральных организаций в виде Приказов, обеспечивающая сбор и распределение средств с территорий в общих интересах. От татар были также заимствованы принципы организации единой централизованной системы дорог в виде ямов и т.д.
Следствием нововведений, централизации ресурсов и управления стало укрепление экономической мощи русского государства, позволившее избавиться от татарского ига. А сложившееся в ходе этого периода Московское царство стало одним из сильнейших государств для своего времени. Это проявлялось как в международном авторитете государства, так и в благосостоянии его граждан. Например, история сохранила свидетельства иностранных путешественников того времени, утверждавших, что российский крестьянин был гораздо зажиточнее своего собрата в Германии или Франции.
Преобразования Петра I также получают свою оценку с точки зрения теории институциональных матриц. Реформы Петра I, основанные на заимствовании институциональных форм стран Западной Европы, зачастую противоречили природе и строю сложившихся российских учреждений.
Преодолеть это противоречие, т.е. изменить природу институциональной матрицы, было невозможно, и, сохранив заморские названия, многие петровские нововведения были восприняты лишь в той мере, в которой они способствовали решению реальных проблем страны.
Так, необходимое развитие промышленности происходило преимущественно на основе характерной для государств с X-матрицей передачи казенных имуществ в пользование частным подрядчикам. Именно по этому пути и пошел Петр I. Как было показано в предыдущем параграфе, в этот период активно раздавались права на пользование недрами, передавались в управление предприимчивым людям царские заводы и промыслы, распространились разного рода казенные заказы. С эпохи Петра ведут свою родословную многие династии талантливых российских заводчиков и промышленников - Демидовы, Морозовы и др.
Русские революции в рамках теории институциональных матриц также получают свою трактовку. Их неизбежность, как можно предположить, была связана с тем, что через революции осуществлялся спонтанный, стихийный возврат общества к его исходной институциональной матрице, которую пытались изменить, деформировать в ходе предпринимаемых экономических и политических реформ. Агрессивная направленность этих реформ на замещение базовых институтов, а не на адекватное встраивание альтернативных институциональных форм, привела Россию в первые десятилетия ХХ века к известным социальным потрясениям, спровоцировавшим революции 1905 и 1917 гг.
Видимые достижения и заимствуемые формы не позволили России реально укрепить свое положение на мировой арене. По оценкам зарубежных экспертов, несмотря на успехи индустриализации в 1861-1913 гг., разрыв между Россией и другими крупнейшими державами по размерам национального дохода на душу населения увеличивался. Он составлял к концу периода 2/5 от аналогичного французского показателя, 1/3 - германского, 1/5 - британского и 1/8 - США. После кратковременного подъема развитие капитализма в стране привело к истощению общественных и экономических сил страны, что обусловило поражение России в первой мировой войне. Потребовалась революция, чтобы восстановить естественный ход исторической эволюции в рамках, задаваемых институциональной матрицей российского государства.
Как можно трактовать советский период нашей истории в рамках теории институциональных матриц? Можно выделить в этом периоде две одновременно действовавшие, но противоречивые тенденции.
С одной стороны, характер большинства осуществляемых преобразований находился в прямом соответствии с природой Х-матрицы, свойственной России. Так, в идеологической сфере доминирующее положение заняла идеология коммунизма, провозглашавшая приоритет общественного блага по отношению к личности. Ее внутреннее содержание находилось в прямом соответствии с базовой коммунитарной идеологий, исторически присущей нашей стране. Именно поэтому коммунистические идеи получили в тот период такое распространение и поддержку среди основной массы населения.
 В политической сфере развивались и усиливались институты унитарно-централизованного государства, что также соответствовало природе институциональной матрицы. В экономике редистрибутивные отношения принимали все более всеохватывающий характер и являлись более развитым, по сравнению с предыдущим периодом, воплощением присущих стране базовых экономических институтов. Следствием этого стал рост экономического потенциала страны и возвращение ею статуса мировой державы.
С другой стороны, в этот период происходило постоянное нарушение принципа взаимодействия базовых и комплементарных институтов, что не обеспечивало развития институциональной среды в экономике, политике и идеологии советского общества. Тотальное искоренение институциональных форм, соответствующих дополнительным институтам, привело к искажению социальной среды во всех общественных сферах, и, как следствие, к ухудшению социально-экономического положения страны.
В экономике свидетельством такого нарушения было повсеместное развитие преимущественно государственной собственности, серьезные ограничения для действия иных форм собственности, не являющихся общественными, и свертывание механизмов, аналогичных механизмам рыночного регулирования хозяйственной жизни. Это привело к "теневизации" значительного сегмента экономики, где альтернативные формы развивались латентно, скрыто, вне общественного контроля, в результате нерационально использовались хозяйственные ресурсы страны и снижались общие показатели экономической эффективности.
В политической сфере тотальное доминирование централизованного руководства и унитаризма не компенсировалось в должной мере развитием выборов, самоуправления и других альтернативных, дополнительных форм политического устройства. Такое положение не позволяло консолидировать социальные усилия на решение стоящих перед обществом задач, приводило к отчуждению значительных слоев населения от участия в политической жизни, а также к дезорганизации процесса государственного строительства.
В сфере идеологии, как известно, практически отсутствовали общественные ценности, которые бы стабилизировали положение личности в условиях господства общественной коммунистической идеи. Отсутствие свободы, невозможность проявления и реализации индивидуальных особенностей вне коллективистских структур, уравнительные тенденции привели к тому, что граждане СССР переставали идентифицировать себя с советским обществом, игнорировали его ценности и отвергали устаревшие социальные поведенческие нормы. Следствием этого стала "внутренняя" и внешняя эмиграция населения страны, сократившая личностный потенциал необходимого социального развития.
Результатом недостаточного проявления в общественной жизни необходимых комплементарных институтов и свойственных им институциональных форм явилось ослабление государства, вынужденного в каждой из базовых общественных подсистем "стоять на одной ноге", что и привело в середине 1980-х годов к необходимости перестройки всей системы общественных отношений.

2.3 Содержание и перспективы современных российских реформ

История российских реформ 1980-90-х годов "в зеркале" теории институциональных матриц позволяет понять некоторые закономерности общественной эволюции. Она наглядно показывает, что "природа обществ нам навязывается", и они "могут изменяться, как и все естественные явления, только сообразно управляемым им законам", на что в свое время указывал Дюркгейм, уже цитировавшийся во второй главе
В периоде нынешних институциональных преобразований можно выделить два этапа, первый из которых заканчивается, а второй только начинает осознаваться.
Задачей первого этапа, начавшегося с конца 1980-х годов, являлась тотальная замена институциональной системы, основанной на государственной собственности, системой экономических институтов, базирующихся на частной собственности, или приватизация в широком смысле этого слова. 
В политической сфере была поставлена задача замены унитарного советского государства на федерацию с развитием соответствующих ее природе демократических институтов - выборов, развития начал самоуправления, модернизации судебной системы. В сфере идеологии произошел отказ от системы коммунистических ценностей и начался поиск новой адекватной идеи. Отправной точкой при этом послужило провозглашение прав человека как высшей общественной ценности.
Первый этап реформ характеризовался повсеместным и агрессивным внедрением разнообразных экономических, политических и идеологических институтов западных обществ. Это внедрение происходило преимущественно по мировым образцам, часто без учета специфики российского государства и материально-технологических условий его существования. Поэтому по мере разворачивания реформ стали проявляться объективные ограничения заимствуемых институциональных форм. 
В экономической сфере выявилось, что приватизация не содействовала росту экономической эффективности в той мере, как это ожидалось. Наиболее выпукло это проявилось в отраслях, в наивысшей степени характеризующихся коммунальностью, эти отрасли стали "основными бастионами, о которые разбивались волны тотальной рыночной приватизации".
Положительными итогами первого этапа экономических реформ можно считать начавшиеся процессы изменения конфигурации общественной собственности, неэффективной и неповоротливой накануне перестройки.
С конца 1990-х годов начинается второй этап российских реформ, характеризующийся сменой ориентиров. Этого изменения не могло не произойти, поскольку оно обусловлено, в конечном счете, объективно присущими нашему государству свойствами материально-технологической среды. Эти ее особенности все более осознаются. 
Таким образом, на втором этапе институциональных реформ в экономике резко усиливается роль общественных форм собственности в разных ее формах и возрастает значение государства как основного экономического актора. 
Как замечают эксперты, экономические отношения все более институционализируются вокруг иерархической вертикали власти, формализуются правила взаимодействия корпоративных структур и органов центрального и регионального руководства, отрабатываются механизмы согласования их действий. Отмечается, что "по мере упорядочения вертикали власти и более четкого распределения ролей между различными ее ступенями согласование также будет становиться более упорядоченным", что означает усиление роли общественных структур в регулировании хозяйственных отношений. Так проявляют себя базовые экономические институты, свойственные Х-матрице нашего государства.
Аналогичные по сути процессы происходят и в политической сфере.
Становится очевидным, что прямое заимствование западных институциональных форм политической жизни, характерное для первого этапа реформ, не позволяет решить реальные проблемы в структуре власти, поскольку в условиях России эти формы не выполняют в полной мере своих функций. 
В политической сфере российского общества с конца 1990-х годов все более явно доминируют исторически свойственные стране базовые институты Х-матрицы, а комплементарные институты занимают соответствующее им подчиненное положение.
Таким образом, второй этап реформ характеризуется модернизацией институциональных форм, свойственных базовым институтам, во всех основных сферах общественной жизни и признанием качественного своеобразия общественной системы России, развивающейся в условиях коммунальной производственной и социальной инфраструктуры. Это выражается в более сдержанных оценках целесообразности прямых институциональных заимствований из опыта западных стран и переориентации общества на самостоятельную выработку таких норм и правил, которые, в конечном счете, отвечают природе его институциональной матрицы.
Свидетельством этого является также активизация институциональных обменов со странами, имеющими в своей основе ту же Х-матрицу, что и Россия. Внешним выражением этого служит усиление наших политических и экономических контактов на Востоке, прежде всего, с бывшими азиатскими советскими республиками и странами Юго-Восточной Азии. 
Активизация институциональных обменов со странами, имеющими в своем основании ту же институциональную матрицу, свидетельствует, как отмечалось в главе 9, о переходе к стабильной фазе общественного развития. Тем самым изменяется вектор поиска образцов, которым целесообразно следовать нашей эволюции, и осознается значение опыта этих стран для анализа и перспектив развития России. Здесь особое значение может иметь опыт Японии, в отношении которой Парсонс еще 40 лет назад писал, что эта страна "может стать моделью модернизирующихся незападных обществ".
Перспективы институциональных преобразований в России состоят в продолжении наметившихся с конца 1990-х годов тенденций.
В экономике основные общественные усилия все более будут направляться не столько на программы приватизации, сколько на выработку эффективных моделей функционирования государственной собственности. С одной стороны, здесь будет продолжен поиск эффективной конфигурации общественной собственности, определение принадлежности различных производственных и социальных объектов федеральному, региональному или муниципальному уровням государственного управления, с уточнением их прав и ответственности. 
С другой стороны, во всех сферах будет расширяться действие новой модели управления в виде договоров (контрактов). Договорные отношения постепенно будут заменять экономически неэффективную и социально устаревшую административно-командную модель управления экономикой. Впервые значение договорной управленческой модели было отмечено уже в 1995 г.
 Новая складывающаяся управленческая модель получила также название договорного, или трансактивного планирования. В отличие от так называемых встречных планов советской эпохи, трансактивное планирование предполагает наличие договора, равноправие контрагентов в отношениях предприятие-государство и конкурс в поиске исполнителя контракта.
Определение структуры государственной собственности и внедрение описанной модели договорного управления является первым направлением дальнейших институциональных преобразований в экономике. Другим, не менее важным направлением, продолжает быть поиск оптимального соотношения между государственными и негосударственными структурами, определение и закрепление ниш для рыночных, частных форм, а также мер государственного регулирования их деятельности. 
Наличие частных собственников, вернее, коммерческих структур, в отраслях хозяйства составляет важную черту современного и перспективного этапа институциональных преобразований российского государства. Только в этом случае возможно сравнение эффектов институциональных форм, характерных для институтов частной и общей собственности, предотвращение затратного характера экономики и осознанное совершенствование институциональной экономической структуры. 
Коммунальный характер материально-технологической среды в России, определяющий невозможность тотальной приватизации хозяйства, не снимает задач поиска эффективного сочетания разнообразных форм собственности и развития соответствующих хозяйственных механизмов.
В политической сфере перспективы институциональных преобразований состоят в дальнейшей модернизации властной иерархической вертикали и разумном перераспределении полномочий, прав и ответственности между уровнями управления - от федерального до муниципального. При этом основу такого перераспределения составляет и будет составлять договорный процесс, предусматривающий добровольное согласие всех участников и соблюдение их прав и интересов. 
Другим направлением является осуществление мер государственного контроля за ходом выборов и создание механизмов, позволяющих оптимально сочетать выборное и назначенческое начало в кадровой политике. Также будет продолжен поиск компромисса при определении границ функционирования судебной системы нашего государства. Принцип полного разделения властей в его чистом виде оказывается неработоспособным в наших условиях, что ставит задачу поиска собственных адекватных решений. Прежде всего, они будут связаны с модернизацией системы сбора и обработки обращений, являющихся основным сигнальным механизмом регулирования политической сферы.
В идеологической сфере формирование национальной идеи из лозунга становится задачей конкретных научных коллективов и деятелей культуры. Эта тема широко обсуждается в средствах массовой информации. С одной стороны, такая идея должна выражать свойственные коммунитарной идеологии институты коллективизма, порядка и эгалитаризма. С другой стороны, она не может не быть новой по форме, современной, принимаемой основной массой российского населения. 
Обсуждаемая сегодня доктрина субсидиарного государства, содержащая в себе нормы доминирования государства-целого, но включающая известные компоненты субсидиарной идеологии - один из возможных вариантов перспективной национальной идеи. Независимо от того, какая именно идея займет господствующее положение в общественном сознании, ее окончательная формулировка и массовое приятие населением станет свидетельством интеграции экономических, политических и идеологических институтов российского общества на новом этапе его развития.
Таким образом, в ходе второго этапа реформ в России, наконец, складывается ситуация, когда становится возможным достижение общественного консенсуса по базовым проблемам развития страны. Хочется надеяться, что теория институциональных матриц может предоставить в данном случае дополнительные научные средства для осознания происходящих трансформационных процессов и содействовать общественному диалогу по вопросам экономических, политических и идеологических перспектив России.
 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современный период трансформации российского общества представляет собой процесс поиска и складывания нового баланса базовых и комплементарных институциональных форм, соответствующих изменившимся условиям существования нашего государства. Накануне перестройки в стране тотально доминировали устаревшие формы, отражающие природу Х-матрицы, в то время как необходимые для институционального равновесия комплементарные институты воплощались преимущественно в теневых, нелегальных формах. Поэтому на первом этапе реформ 1980-1990-х годов упор был сделан на широкое легальное дополнение искаженной в ходе советского периода институциональной структуры элементами, характерными для государств с Y-матрицей. На втором этапе, с конца 1990-х годов, внимание все более направляется не столько на адаптацию заимствуемых экономических, политических и идеологических решений, сколько на модернизацию и развитие форм, отражающих специфику социетальной природы нашего государства, выражаемой доминированием базовых институтов Х-матрицы.
Организационные формы, методы и способы управления, ценности, нормы и правила, характерные для стран с доминированием Y-матрицы, в России модифицируются по ходу своего внедрения и занимают подчиненное положение, что соответствует роли комплементарных институтов в институциональной макроструктуре общества.
Результатом трансформационного процесса современной России, по мнению Кирдиной С.Г. станет, во-первых, укрепление в обновленных формах доминирующего положения базовых институтов редистрибутивной экономики, унитарно-централизованного политического устройства и коммунитарной идеологии. 
Во-вторых, будут найдены и определены эффективные ниши для встраивания и действия комплементарных для нашей страны институтов рыночной экономики, федеративного устройства и субсидиарной идеологии. 
В-третьих, следует ожидать достижения общественного консенсуса по проблемам устройства и перспектив развития страны, что будет выражаться в расширении «правового поля», то есть более полной правовой артикуляции и закреплении свойственных «жизни и идее» нашего общества цивилизованных форм социальной жизни. 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.    Бессонова О.Э. Общая теория институциональных трансформаций как новая картина мира //Общественные науки и современность, 2006, №2.
2.    Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации. – М.: Дело, 2004.
3.    Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. – М.: ТЕИС, 2000.
4.    Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. – Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 2001.
5.    Кирдина С.Г. Х и У экономики: институциональный анализ. – М.: Наука, 2004.
6.    Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М. Начала, 1997.