Эссе на тему: «Интересные факты из адвокатской деятельности адвоката Пассовер А.Я»

Самым загадочным и самым высокооплачиваемым российским адвокатом был А. Я. Пассовер.
Внешне Пассовер не походил на своих артистичных коллег. Бледное продолговатое лицо с неправильно очерченным ртом всегда было бесстрастно. Из-под полуприкрытых век на собеседника внимательно глядели холодные стальные глаза. Настоящий человек в футляре, Александр Яковлевич был наглухо закрыт для окружающих. Застёгнутый на все пуговицы фрак и перчатки, которые он снимал только перед началом речи, подчёркивали его отчуждённость и нежелание лишних знакомств.
Понятие «друг» было ему незнакомо. Клиентам, приятелям и ученикам разрешалось наносить визиты в строго отведённое для бесед дневное время: с 11-ти до 2-х. «Гений права» принимал посетителей в большой зелёной гостиной на Французской набережной в Петербурге. После двух дня прислуга-чухонка отвечала всем визитёрам единственно обученной на русском языке фразой: «Нету дома». Друзей Александру Яковлевичу заменяли фолианты. Агенты закупали их для него по всему миру. Рафинированный интеллектуал с философским складом ума, он читал только достойную его внимания литературу. Со многими своими книгами был знаком заочно. Коллекцию, которую собрал для него антиквар в Берлине, Александр Яковлевич никогда видел. После смерти его петербургское собрание – 30 тысяч томов по философии, теологии, истории, искусству на нескольких языках – наследницы, с условием не делить, передали библиотеке Академии наук.
С собой на процессы Пассовер никогда не брал портфеля с книгами закона и текстами речей: всё необходимое держал в голове. Благодаря феноменальной памяти он не пропускал ни малейшей детали.
Уголовным делам он предпочитал гражданское право. Сфера юридическая служила Пассоверу, по словам Карабчевского, «ареной умственной гимнастики. И на этой арене он выступал настоящим атлетом, выжимал неимоверные тяжести. По силе и мощи производимого речью впечатления – это всегда был настоящий боевой поход, настоящее сражение».
Одним из ярких моментов его адвокатской деятельности является участие в процессе по делу Таганрогской таможни (дело Вальяно). Пассовер приложил всё своё мастерство для того, чтобы уменьшить сумму причитающихся с подзащитного миллионера начётов и опровергнуть участие Вальяно в подлоге (подлог тянул за собой ссылку.)
Хотя полностью речь его не сохранилась, но из газет известно, что Александр Яковлевич резко подверг критике выводы «всегда пристрастных в пользу обвинения» экспертов. Он авторитетно заявил, что «отвесные листки есть праздное измышление канцелярской философии. Они появились на свет таким же контрабандным путем, каким Вальяно возил из гавани на берег свой товар». А затем продолжил: «Статья закона называла подлогом всякую неверную запись в документах, но ничего не говорила о подписях в фальшивых документах, какими являлись отвесные листки Таганрогской таможни. <…> Абсурдно считать обман, сопровождённый неверной записью в документах, страшнее просто обмана». «Харьковские ведомости» отозвались о речи Пассовера с восторгом. Слушатели были ошеломлены оригинальными ораторскими приёмами, логическими посылками, смелыми выводами и приняли на веру всё, что говорил знаменитый адвокат.
Защитник в своем выступлении был необычайно краток. Его речь заняла пять минут: «Вальяно ввозил товары, не оплаченные таможенными сборами на турецких фелюгах? Да, господин прокурор это блистательно доказал, и я, защитник, опровергать эти факты не собираюсь. Но составляют ли эти действия состав преступления контрабанды? По действующему закону нет. Вальяно должен быть оправдан, так как перевозил груз через таможенную границу именно на турецких фелюгах. А в разъяснении судебного департамента сената дан исчерпывающий перечень всех видов морского транспорта при контрабанде: лодки, баркасы, шлюпки, плоты, даже спасательные пояса и обломки кораблекрушения, даже пустые бочки из-под рома. В этом перечне плоскодонные турецкие фелюги не упоминаются. А разъяснения правительствующего сената распространительному толкованию не подлежат».
«Вам угодно реплику?» — спросил судья у прокурора. Бледное лицо прокурора залилось краской. Он вскочил и почти закричал дрожащим голосом: «Вальяно — контрабандист! Если бы он им не был, он не мог бы заплатить своему адвокату миллион рублей за защиту!». В зале все ахнули. Миллион рублей?! Неслыханная цифра!
«Да, я получил миллион, — спокойно ответил защитник. — Значит, так дорого ценятся мои слова! А теперь посчитаем, сколько же стоят слова прокурора». «В год прокурор получает три тысячи рублей, — высчитывал вслух адвокат, — в месяц — триста, стало быть, в день, в том числе и сегодняшний день, — рублей десять. Произносил прокурор свою речь сегодня три часа, сказал за свои десять рублей 45 тысяч слов. Сколько же стоит слово прокурора?».
Вытянувшись, Пассовер крикнул: «Грош цена слову прокурора!»
В зале раздался гомерический хохот. Когда порядок был восстановлен, прокурор потребовал занесения в протокол судебного заседания «циничной» выходки адвоката. Однако на судью произвело сильное впечатление вовремя приведенное столичным адвокатом разъяснение судебного департамента сената по контрабанде. «Не вижу никакого цинизма, господин прокурор, в приведенной справке о получаемом вами окладе содержания». Процесс был выигран. Через час из зала суда Вальяно уходил оправданным и сохранившим свои миллионы.
Также наиболее известные его дела:
1877-1878 поды — Процесс 193-х
1887 год — приглашен защитником А. И. Ульянова, но судом было отказано. В конце концов, обвиняемый отказался от услуг защиты.
1909 год — защитник А. А. Лопухина по делу Азефа. Лопухин обвинялся в государственной измене — выдаче гостайны (раскрыл провокаторство Азефа в партии эсеров).
Известное высказывание Пассовера:
" Хороша же партия, в которой подобные субъекты [т.е. Азеф] могут вращаться семнадцать лет!"
В воспоминаниях его других соотечественников также можно найти достаточно интересные характеристики А.Я. Пассовера:
- cамый загадочный российский адвокат;
- cамый замкнутый адвокат, «отшельник в миру» ( А.Я. Пассовер был полностью закрыт для окружающих, его фрак был всегда застегнут на все пуговицы, он ходил в перчатках, которые снимал только перед началом речи);
А.Я. Пассовер никогда:
- не употреблял местоимения «я»;
- не публиковал свои речи;
- не имел друзей.
Петербургская библиотека А.Я. Пассовера насчитывала 30 тысяч томов по философии, теологии, истории, искусству на нескольких языках (после его смерти книги были переданы библиотеке Академии наук).
К его мнению прислушивались в Кассационном Сенате.
К нему приезжали за советом по самым сложным и запутанным делам адвокаты, судьи, сенаторы.
К его защите прибегали города, земства и правительственные учреждения.
По одним источникам фотографий А.Я. Пассовера не осталось, по другим - осталось всего лишь несколько. Когда Петербургский совет присяжных поверенных заказал В. Серову написать портрет А.Я. Пассовера, Александр Яковлевич категорически отказался позировать, а вскоре умер.
Семья ныне здравствующей внучки А.Я. Пассовера Татьяны Борисовны Булах-Извековой, с её внуками и правнуками, живёт частично в Петербурге, частично в США.