Эссе на тему: "Облик великих держав сегодня"

Вероятно, что в ближайшие десятилетия четыре державы будут
определять состояние мира и войны на глобальном уровне: США, Китай,
Индия и Россия. Эти четыре государства – на основе своей нынешней или
возникающей мощи, конфигурация их альянсов и конфликтов, а также их
способность строить конструктивные отношения или вызывать беспорядки –
скорее всего, займут лидирующее положение на международной пирамиде
власти, и, тем самым, именно они станут основными соперниками.
Эти четыре державы представляют четыре различные системы
правления, основанных на разном мировоззрении. Исходя из этого, их
отношения основаны на скрытых противоречиях, что существенно
затрудняет совместное урегулирование конфликтов и сотрудничество в
сфере безопасности.
Китай, Индия и Россия рассматривают незыблемость своего
национального суверенитета и территориальной целостности в качестве
основного приоритета. В то же время, во всех трех странах существуют
вызовы безопасности со стороны сепаратистских, экстремистских или иных
сил: в России - на Северном Кавказе, в Индии со стороны сепаратистских сил
в Кашмире и северо-восточных штатах, исламистских и индуистских
экстремистов, в Китае на Тибете, а также в Синьцзянь-Уйгурском
автономном районе. В наибольшей степени Китай видит угрозу своей
территориальной целостности в связи со спором вокруг Тайваня. Более того,
все три государства принципиально отвергают внешние попытки
вмешательства в свою внутреннюю политику, особенно в области прав
человека.
Ключевые интересы России включают восстановление статуса мировой
державы, достижение нового статуса энергетической сверхдержавы, а также
сохранения своего влияния на постсоветском пространстве. Это привело к
напряженным отношениям с США, которые стремятся вывести бывшие
советские республики из сферы влияния Москвы (в том числе и путем
принятия некоторых из них в НАТО), а также усилить американское влияние
на Кавказе и в Центральной Азии. Во взаимодействии России и США,
которое во многом определяется стремлениями России восстановить статус
сверхдержавы, господствует недоверие, несмотря на все попытки произвести
«перезагрузку» отношений. Россия обвиняет США в том, что Америка
действует в качестве «политического инженера» как в стратегически важных
для России регионах, так и в вопросах внутренней политики, например,
поддержки оппозиционных движений. Расширение НАТО вплоть до границ
России и неразрешенные споры по вопросу сокращения ядерных арсеналов и
создания системы ПРО остаются серьезным камнем преткновения. С другой
стороны, Россия стремится к углублению экономического сотрудничества с
Европой, а также развитию стратегического партнерства с Индией и
экономическому сотрудничеству с Китаем.
Проблемы безопасности Индии связаны в первую очередь с
Пакистаном, Китаем, вопросами мировой экономики и изменения климата. В
целом, Индия считает, что она не обладает достаточным количеством
ресурсов для решения проблем безопасности, и поэтому стремится быть
скорее не поставщиком услуг безопасности, а их потребителем. У Индии
вызывают опасения наращивание экономической и военной мощи Китая, а
также сохраняющиеся претензии Китая на территорию Аруначал-Прадеш, в
настоящее время входящую в состав Индии. В то же время в Китае также
существует озабоченность в связи с территориальным спором с Индией
вокруг территорий Аруначал-Прадеш/Южного Тибета, которые могут стать
потенциальном источником войны, а также в связи с тем, что Индия
предоставила политическое убежище для изгнанного правительства Тибета,
что рассматривается Китаем как угроза его территориальной целостности.
Китай уверен, что Вашингтон пытается уравновесить или даже
сдержать его «мирное развитие» как на международном, так и на
внутриполитическом уровне. Китай считает себя жертвой политики
окружения (в том числе из-за «разворота» американской внешней политики в
сторону Азии, несмотря на все заявления Вашингтона о том, что его действия
не направлены против Пекина) и видит в США основное препятствия для
осуществления своей заветной цели национального воссоединения,
поскольку Америка продолжает покровительствовать Тайваню. С точки
зрения Китая, развитие глобальной американской системы противоракетной
обороны, планы Вашингтона по развитию космического военного
потенциала, а также серьезное превосходство Америки в области
стратегических наступательных сил подрывают эффективность китайского
потенциала ядерного сдерживания. Хотя в принципе Китай ориентирован на
поддержание хороших отношений с Россией, существует ряд проблем,
которые негативно влияют на российско-китайские отношения, в том числе
беспокоящие Пекин поставки российского оружия в страны АСЕАН, а также
беспокоящее Москву усиление влияния Китая в Центральной Азии. Кроме
этого, Россия озабочена иммиграцией китайцев в районы Восточной Сибири,
и оба государства с опасением относятся к усилению друг друга. 19
Для США ключевыми приоритетами остается поддержание
стабильности в жизненно важных регионах Европы и Азии,
беспрепятственные поставки нефти из региона Персидского залива, а также
адаптация международной системы в соответствие с подъемом новых
великих держав, в первую очередь Китая. Основная проблема для
Вашингтона состоит в том, каким образом достичь данных целей в тот
период, когда сдерживающие факторы ограничения все больше усиливаются,
включая проблемы денежной платежеспособности и возрастающее
нежелание собственных граждан поддерживать все глобальные обязательства
Америки.
Таким образом, в отношениях между всеми четырьмя державами
существует напряженность разного уровня, за исключением отношений
между Индий и Россией, а также Индией и США. Две конфликтные
конфигурации обладают высоким потенциалом опасности, две другие –
средним (в этом случае одной из сторон выступает Россия). Отношениями,
сопряженными с высоким риском конфликта, являются отношения между
Китаем и США, а также Китаем и Индией. Вероятно, что в ближайшем
будущем наиболее опасной проблемой станет морское противостояние в
Юго-Восточной Азии с участием Китая, который предъявляет
территориальные претензии к Японии и странам АСЕАН, а США выступает
в качестве их гаранта их защиты. В то же время Китай полагает, что его
легитимные интересы как морской державы в Тихом океане не учитываются
должным образом со стороны США. Кроме того, в любой момент может
разгореться конфликт вокруг Тайваня. Между Китаем и Индией существует
неразрешенные территориальные споры. Китай также остается значимым
фактором в непрекращающемся конфликте между Индией и Пакистаном. В
дополнение к этому, Китай предостерег Индию не присоединяться к США
как гаранту морской защиты противостоящих ему государств в регионе стран
АСЕАН, где Соединенные Штаты, Китай и Индия втянуты в гонку морских
вооружений, все больше распространяющуюся и на Индийский океан. В
такой конфигурации, в беспорядки внутри и между небольшими
государствами могут быть втянуты великие державы, как это было во
времена холодной войны.
Более того, США, Россия, Китай и Индия вовлечены в зарождающуюся
гонку ядерных вооружений, спровоцированную изменениями в потенциале,
превосходством США в сфере стратегических наступательных вооружений и
планами США по созданию национальной системы ПРО. Эти тенденции
рассматриваются Россией и Китаем как угроза существованию системы
ядерного сдерживания. Два этих государства предпринимают
соответствующие контрмеры: Россия осуществляет замену старых ракет на
новые, а Китай проводит последовательную модернизацию своего ядерного
арсенала. Поскольку Индия будет определять свою политику в области
сдерживания исходя из позиции Китая, одновременно идет несколько
пересекающихся друг с другом гонок вооружений, которые угрожают
стабильности, и которые еще больше усилятся по мере перемещения этого
соперничества в космос.
В киберпространстве разворачивается еще одно, совершенно новое
измерение конфликта и соперничества. По мере того как сложное
вредоносное программное обеспечение анонимно создается и применяется
против критических инфраструктурных объектов, военных, корпоративных и
государственных сетей во многих странах, великие державы все больше
приближаются к началу кибервойн. Россию и Китай обвиняют в
осуществлении массивной шпионской деятельности и скрытых кибератаках,
проводимых в политических целях, против своих конкурентов и партнеров
на международной арене. Предположительно, США в сотрудничестве с
Израилем также разрабатывали и применяли высокотехнологичное
кибероружие, в том числе использованное в атаке на ядерную
инфраструктуру Ирана в период с 2008 по 2011 гг. В последнее время США
также обвинялись в широкомасштабном кибер-шпионаже против своих
европейских союзников. Как правило, преступников, осуществивших
кибератаку, очень сложно отследить, а в международном праве отсутствуют
нормы, которые запрещали бы или предотвращали бы преступную
деятельность в киберпространстве. С учетом этого, в киберпространстве мир
постепенно движется к гоббсовскому состоянию «войны всех против всех".
Существует также риск неконтролируемого развития событий,
связанный с растущей потребностью в нефти у Запада, Китая и Индии, что
может превратить Персидский залив в потенциально горячую точку
конфликта. Даже если борьба за ресурсы и не приведет к возникновению
конфликта, поскольку новые ректификационные технологии могут
уменьшить зависимость Запада от нефти Персидского залива, ситуация на
Ближнем Востоке останется нестабильной вследствие пересечения интересов
великих держав в этом регионе. Ряд проблем, начиная от «арабской весны» и
заканчивая такими однозначно опасными явлениями как гражданская война в
Сирии, палестино-израильский конфликт, а также непрерывный конфликт по
поводу иранской ядерной программы свидетельствуют о необходимости
сотрудничества между великими державами. Существуют потенциальные
опасности, связанные с отсутствием такого сотрудничества, а также
конфликты, которые могут возникать в ходе такого сотрудничества
(например, разногласия между Западом и Россией / Китаем в подходе к
решению проблем Сирии и Ирана).
Несмотря на эти конфликты, все великие державы на сегодняшний
день, к счастью, также имеют ряд общих интересов, направленных на
укрепление стабильности, включая ликвидацию угрозы терроризма,
противодействие распространению оружия массового уничтожения (ОМУ), а
также предотвращение вооруженных конфликтов, обладающих потенциалом
эскалации. Более того, для решения некоторых глобальных проблем
управления требуется большая координации действия между великими
державами. Великие державы все больше и больше вовлечены в мировую
экономику, в развитие многочисленных сфер взаимозависимости, которые
формируют общие экономические интересы на двустороннем уровне, а также
способствуют экономической стабильности в целом, сопровождаемой
стабильным, устойчивым ростом.
Все вышеперечисленные конфликты обладают различной
интенсивностью. На данный момент ни один из них не вылился в крайний
антагонизм. Тем не менее, хотя конфликты кажутся поддающимися
урегулированию сами по себе, скрытые в них угрозы многократно
возрастают при сочетании со структурными тенденциями, которые лежат в
основе отношений между великими державами сегодня. Кроме того, для
сотворения всеобщего зла требуется гораздо меньше усилий, чем для
достижения всеобщего блага. Структурные риски, а также существующие
между великими державами конфликты негативно влияют на характер
существования не только самих участников конфликтов, но и всего
международного сообщества. Комбинация последствий текущих конфликтов
и риски, связанные с перераспределением международного влияния, в том
числе изменения баланса сил в мире, способны привести к максимальному
всеобщему злу: «холодной» или даже реальной войне между великими
державами.
Великие державы, однако, могут также быть втянутыми в конфликты с
более слабыми государствами или в конфликты между слабыми странами,
представляющими интерес для других великих держав. Кроме того,
существуют и другие глобальные проблемы, которые могут быть решены
только путем скоординированных действий. К ним относятся мировой
финансовый кризис (который уже привел к появлению формата «Большой
двадцатки»), кризисы, связанные с несостоявшимися государствами,
гуманитарные интервенции, глобальная борьба с терроризмом и
экстремизмом, преодоление последствий глобального потепления и
изменения климата, проблемы миграционных потоков, эпидемии, а также
конкуренция за основные ресурсы и энергию. Хотя существующие
международные институты предоставляют форумы для решения некоторых
из этих проблем, попытки решить их эффективно часто заканчиваются
провалом из-за отсутствия сотрудничества между великими державами, а
также в связи с тем, что великие державы часто отдают приоритет вопросам
своего статуса, престижа и лидирующих позиций в рамках соответствующих
групп.
Для того, чтобы найти пути решения этих проблем и сделать
глобальное управление более эффективным, великим державам прежде всего
необходимо создать регулярный механизм коллективных консультаций и
сотрудничества, а также включить в этот процесс других акторов, особенно,
когда затрагиваются интересы отдельных государств.
Часто встречаясь и взаимодействуя в рамках такого концерта для
решения общих проблем, великие державы могли бы развить более сильное
чувства долга и ответственности по глобальным вопросам, одновременно
укрепляя взаимное доверие. Стабильные рабочие отношения могут
способствовать установлению и обеспечению прочного мира, а также
позволят великим державам направить свои силы на решение актуальных
глобальных проблем. Тем не менее, сотрудничество маловероятно, когда
акторы запутались в паутине конфликтов, и полностью исключено в случае
войны между великими державами. Таким образом, насущные глобальные
проблемы останутся нерешенными в ситуациях конкуренции между
великими державами и возникновении вооруженных конфликтов.
Поэтому сотрудничество между великими державами должно в первую
очередь быть сосредоточено на вопросах войны и мира, и во вторую - на
проблеме создания коллективного руководства, направленного на
повышение эффективности глобального управления. Это подразумевает
последовательное решение как проблемы существующих конфликтов между
великими державами, так и проблемы структурных рисков, связанных с
изменением баланса сил в мире, пока конкуренция не вышла из-под
контроля.
Можно констатировать, что для ХХI века характерно сложившаяся
конфигурация распределения силы и власти великими державами в мире.
Современный миропорядок характеризуется гегемонией Запада во главе с
США. Однако за последние десять-двадцать лет формирующиеся новые
центры силы – регионы (Азиатско-Тихоокеанский например) и великие
державы – стали оспаривать подобный мировой порядок. Гегемония
Западного мира начала формироваться с окончанием второй мировой войны,
преобладала на протяжении «холодной войны» и сохранилась после ее
завершения. За биполярной системой времен «холодной войны» последовала
так называемая однополярная модель мироустройства; доминирование США
оказалось гораздо более длительным, чем можно было ожидать. Сегодня
Соединенные Штаты сохраняют лидирующее положение по большинству
показателей ресурсного потенциала, начиная от уровня ВВП и заканчивая
объемом военных расходов. Однако возникающие в последнее время
тенденции позволяют предположить, что в конфигурации баланса сил в мире
начались кардинальные изменения: отрыв показателей экономического
развития США и других стран Запада относительно снизился по сравнению с
аналогичными показателями некоторых новых великих держав (в первую
очередь Китая и Индии). А уровень экономической мощи, влекущий
соответствующий формальный и неформальный общественный статус, этому
уровню соответствующий, является основой политической силы и влияния.
Проецируя развитие этих тенденций в будущее, можно ожидать
формирование новых полюсов силы и непосредственных изменений в
глобальном мироустройстве: смены лидеров международной системы. Китай,
а вслед за ним и Индия, могут обогнать США (по показателям ВВП)
значительно раньше 2050 г.
Тем временем стало ясно, что Вашингтон больше не в состоянии
обеспечить эффективное управление в сфере международной безопасности;
это касается как непосредственных действий США, так и использования
трансатлантических механизмов. Такое положение вещей привело к вакууму
лидерства в критический период изменений в международной системе. При
этом такие формирующиеся державы, как Китай и Индия, активно
продвигают свой собственный взгляд на систему международных отношений
и требуют расширения своего участия в глобальном процессе принятия
решений. В мире, где рыночная сфера и сфера безопасности носят
глобальный характер, «вашингтонский консенсус», «брюссельский
консенсус», «пекинский консенсус», «делийский консенсус», «московский
консенсус», и другие складывающиеся форматы миропорядка – будут
постоянно взаимодействовать и оказывать влияние друг на друга. Помимо
сдвигов в балансе сил среди государств-лидеров, существует ряд других
обстоятельств, которые также требуют новых соглашений в сфере
управления глобальной безопасностью: с изменением критериев
легитимности роль Запада как представителя интересов всего
международного сообщества ставится под вопрос. В то же время значение
новых держав в решении глобальных проблем постепенно возрастает. Ввиду
масштабности последствий любых социальных переворотов в ведущих
государствах мира, которые могут привести к развитию негативных
внутриполитических тенденций, в первую очередь национализма, а также
стать серьезным препятствием для скоординированных и эффективных
международных усилий по решению глобальных проблем, задачи
формирования в странах новой стабильной внутриполитической системы,
основанной на социальной справедливости, а также стабильной глобальной
рыночной экономической системы не могут быть решены каким-либо одним
государством или объединенным Западом в одиночку.
По материалам эссе можно сделать вывод, что сегодня наблюдается две
основные структурные тенденции в глобальных межгосударственных
отношениях: окончание доминирования США, сохранявшегося в пост-
биполярный период, наряду с возможным подъемом Китая – и на более
поздних этапах также и Индии, - до уровня мощи Соединенных Штатов, или
даже до более высокого уровня. По сравнению со статичной ситуацией
биполярной конфронтации, ситуация конкуренции между несколькими
великими державами заметно затрудняет управляемость мировой системы с
точки зрения дипломатических отношений и баланса сил. На данный момент
в мире отсутствует опыт прекращения глобальной гонки вооружений (в том
числе ядерной), переплетающейся с региональными гонками вооружений.
Более того, в многополярной мировой политической системе, в которой
существует большое количество очагов конфликтов, может сформироваться
жесткая биполярная конфронтация альянсов государств, т.е. возникнет
конфигурация, в которой будет отсутствовать долгосрочная относительная
стабильность биполярной системы, и в которой эскалация любого конфликта
может происходить очень быстро. Ситуация еще больше осложняется
возможностью автономных действий государств с «девиантными»
(отклоняющимися от нормы) политическими интересами. Это может
привести к расколу и напряженным отношениям между великими
державами, послужив тем самым катализатором конфликта.

Список литературы

1. Вебер А.Б. Современный мир и проблема глобального управления //
Век глобализации. 2019. №1.С.6-9.
2. Виноградов А.В. Сценарии развития Китая до 2050 г // Восточная
аналитика. 2014. №4. С.55-59.
3. Владимиров А.И. Глобализация, война и мир третьего тысячелетия //
Пространство и Время. 2012. №1. С.3-7.
4. Гринин Л.Е. Глобальный экономико-политический баланс в XXI веке:
смена вектора // Философия и общество. 2014. №1 (73).С.50-55.
5. Залывский Н.П. Миссия России − быть примером построения мировой
державы с оптимальной социокультурной моделью развития народов
(этносов) // АиС. 2017. № 3.С.66-69.
6. Караганов С.В. Россия в мире перемен // Россия и мусульманский мир.
2013. №10.С.50-56.
7. Кузьмович А.В. Война в современном мировом политическом процессе
// Армия и общество. 2017. №2.С.30-34.
8. Лебедева Н.Б.ина Борисовна Индия и асеан (проблемы и перспективы
взаимодействия на современном этапе) // ЮВА: актуальные проблемы
развития. 2019. №1. С.9-12.
9. Сазонова К. Л. Анализ позиций «Великих держав» по вопросу
реформирования организации Объединенных Наций // Вестник
Башкирск. ун-та. 2018. №5. С.22-25.
10. Хайруллин Э.Р. «Баланс сил» как концепция безопасности в теории и
практике международных отношений // Вестник Омского
университета. Серия «Исторические науки». 2015. №3.С.5-7.