Эссе на тему: "Мы – это наш мозг"

Мозг – удивительный орган. Физиологически он стоит в ряду всех остальных органов, потребляющих кислород, питательные вещества и выполняющих свою монотонную ежедневную работу. Однако функционально мозг действует непомерно сложнее, чем желудок или печень. О чём идёт речь, я думаю, совершенно очевидно и никем сегодня не отрицается: мозг является физическим субстратом нашего сознания, так сказать, «храмом души». Однако можно ли при этом утверждать, что мы – это наш мозг?
Полагаю, что в биологическом смысле это утверждение бесспорно. Даже факт смерти фиксируется не тогда, когда человек потерял сознание или перестал дышать, а когда наступила остановка работы мозга, его физическая смерть. Биологически можно смело заявлять, что мозг – хранилище нашей личности, нашего опыта, всех наших навыков и способностей. Недаром он надежно защищён костями черепа, которые гарантируют, что далеко не любой несчастный случай приведёт нас к потере памяти, потере способности говорить, ориентироваться в пространстве и т. п. Среди медиков и реабилитологов, например, широко известно то наблюдение, что получив серьезную травму мозга, многие пациенты теряют способность контролировать своё поведение, становятся возбудимыми, реактивными и личность человека сильно меняется. Не менее интересны и различные наблюдения во время операций на мозге, особенно, когда пациент находится в сознании, и врач через диалог с пациентом определяет, ту ли область он оперирует. Это сегодня, в XXI веке, вполне естественные и научно доказанные явлений. Собственно, какие ещё могут быть вопросы?
Однако не стоит торопиться с выводами. Проблема заключается в том, что мозг можно рассматривать и с точки зрения того содержания, которое он продуцирует. Приведу очень удачную, на мой взгляд, аналогию по этому поводу. Компьютер можно рассматривать физически, как аппарат, требующий электрической энергии и состоящий из разных сложных блоков. А также его можно рассматривать как машину, поддерживающую функционирование ряда программ, которые не имеют прямого отношения к устройству компьютера. Аналогично и с мозгом. Мозг – наш нейронный компьютер, который позволяет нам быть людьми, воспроизводить культуру, руководствоваться понятиями этики, религии, экономики, политики и т. п.
Из того факта, что мозг можно рассматривать не только физиологически, но и идеалистически, возникает много философских проблем и противоречий. Первые три из них, которые мне кажутся наиболее интересными и актуальными, таковы:
трансплантация мозга и изменение внутренней реальности;
материальность мысли;
определенность сознания физиологией и физиологии сознанием.
Эти и другие вопросы имеют ярко выраженный философский контекст, требующий погружения в проблему с использованием всего многовекового опыта философских изысканий на эту тему.
Если обратиться к современным публикациям на эту тему, то довольно интересным представляется дилемма Дэвида Чалмерса, которая в философском обиходе получила название «трудной проблемы сознания». [3, С.108] Её оригинальность в том, что её решение в некотором роде объединяет все три перечисленные выше проблемы. Подвергая в этой связи подробному анализу связь бытия и сознания, философ С. Мерзляков приходит к довольно странным выводам: «Если проанализировать любое действие человека, то окажется, что оно на каком-то уровне было спровоцировано его биологией. В конечном счете наши поступки – это либо прямая инстинктивная реакция на раздражение, либо причудливое сплетение этих реакций с приобретенными правилами поведения. Если человек подчинен биологии, то здравый смысл подсказывает, что в конкретной ситуации нужно искать биологическую причину без обращения к идеальным сущностям». [3, С.111-112]
В чём-то вторит Мерзлякову Ж. Кениспаев: «Недавно ученые выяснили, что все решения человека мозг принимает раньше, чем это осмысливается нашим «Я». По мнению, Т. Черниговской, между принятием решения и его осознанием проходит некоторое время. Но, если решения принимаются подобным образом, то возникает вопрос – где наша свобода воли? Мозг предстает как диктатор, который руководит всем единолично. Мозг создает образ мира, который отвечает нашему (его) представлению о нем». [2, С.28]
Примеров такого рода дискурсов можно привести ещё очень много. [5] Философы давно бьются над вопросами материализма мозга как субстрата и идеализма мыслей как продукта мозга. Но именно в конце XX века наука дала философам замечательный материал для размышлений. Например, оказалось, что внутри мозга электрические сигналы малой мощности, пробегающие по нейронам, собственно и обеспечивают мыслительную деятельность. Аналогия между мозгом и компьютеров стала ещё более точной, похожей. Поэтому всё чаще мозг в различных философских изысканиях называют суперкомпьютером. Наука в этом плане уже вынесла свой вердикт: мысль действительно материальна, вопрос закрыт. [4, С.4-5]
И только неугомонные философы всё-таки продолжают раз за разом штурмовать мозг не в качестве органа, а в качестве вместилища идей, хранилища информации. Если утверждать, что мы – это наши полушария головного мозга, то философски придётся согласиться с тем, что мозг объективен, не зависит от сознания. Но как такое возможно, если собственно ради сознания мозг и существует? Отражаясь в самом себе, сознание подобно особому зеркалу, тонкому рефлексирующему феномену. Однако кровообращение мозга не зависит от сознания и осуществляется по своим собственным законам. Следовательно, мы как носители сознания являемся зависимыми от биологической реальности, которая нам мало подвластна. И это, кстати, совсем не отрицает то, что сознание «поселилось» в мозге. Другими словами, не надо искать противоречия там, где его нет.
Чтобы погрузиться в пучину противоречий лучше задуматься о снах, которые нам, опять-таки, создаёт мозг. Сны зачастую настолько реальны и красочны по ощущениям, что с самого детства мы кричим во сне, убегаем, долго их помним. Реальность сна – это особая реальность сознания и особый режим работы мозга, который учёные уже довольно подробно изучили. Но как мне определить, что сон – это сон? И если это сделать практически нельзя, то как определить, что реальность – это не сон?
Американский философ Х. Патнэм для понимания автономности мозга обратился к мысленному эксперименту, получившему название «Мозги в бочке». Предположим, что мозг подопытного человека и помещается учеными в колбу с питательным раствором, подключив нейроны мозга к компьютеру, генерирующему электрические импульсы, идентичные тем, которые получал бы мозг, находясь в теле. Компьютер может симулировать реальность, а мозг, несмотря на отсутствие тела, будет по-прежнему осознавать себя человеком, постигающим окружающий мир, считая его реальным. Наступит ли момент, когда мозг «поймет», что реальность, в которой он живет – это лишь компьютерная программа, а сам он не человек, а лишь сгусток нервных клеток? [2, С.28]
Такой мысленный эксперимент не такой уж фантастичный, ведь сон – это та же самая «бочка» и эмуляция реальности нашим мозгом. И во сне понять, что ты во сне не представляется возможным. В Интернете можно много встретить информации про осознанные сновидения, но всё это, на мой взгляд, просто коммерческие спекуляции или интеллектуальные байки. Проблема на самом деле ещё глубже: даже вдруг осознав во сне себя и поняв, что сон – это сон, проснувшись, никак не получится доказать, что сон был осознанным.
Всё это наводит на буддистские лейтмотивы в понимании человеческого сознания. Оно омрачено, все мы «спим». И только Будда, что значит «пробудившийся», видит реальность такой, какая она есть, без заблуждений, стереотипов и прочих элементов сна. Возникает вопрос: мозг Будды физиологически функционирует таким же образом, как и мозг обычного человека, или же входит в какое-то особое запредельное для биологии состояние? На помощь могут прийти свидетельства А. Хоффмана – первооткрывателя ЛСД, самого мощного психоделика в мире. Судя по его опыту и опыту многих экспериментаторов с сознанием, изменения в мозге происходят на мельчайшем биохимическом, а не физиологическом уровне. Во время психоделического путешествия можно, как выяснилось, спокойно ездить на велосипеде и не упасть. [3, С.111] Получается, что мы – это не наш мозг, а биохимические реакции нашего мозга?
У философов от такой постановки вопроса возникает резонное возмущение: «Нейронаука по-прежнему пытается свести всё богатство человеческих состояний к отдельным частям мозговой ткани. Оказывается, разнообразие антропологических обнаружений и психологических процессов строго инициировано конкретным участком мозга. Пространство человеческой воли, по сути дела, сошло на нет. Вот, скажем, супружеская неверность обусловлена вовсе не оскудением моральных императивов, а наличием гена измены». [1, С.17] Я готов согласиться с таким мнением, однако по-прежнему остаётся не ясным, где же проходит грань между объективным и субъективным, вещественным и идеальным, тканью мозга и оттенками мысли? Эта грань – самое сложное в философии. И хотя, как мне кажется, никто на неё пока не вышел, она «по плечу» только философам. Именно философское мышление даёт возможность осмыслить собственное сознание как продукт и феномен собственного мозга. Более того, философия как неутилитарная деятельность, менее всего зависит от биологических стимулов, которыми многие вульгарные материалисты объясняют работу нашего мозга.
В завершение хочу сказать, что наш мозг за последний век достаточно неплохо изучен, на нём делают хирургические операции и все его структуры относительно хорошо исследованы. В этом сила науки. Но в этом же и слабость науки, потому что мир сознания, создаваемого мозгом, намного сложнее. И вопрос о том, сводится ли личность к мозгу, на самом деле, звучит довольно грубо, односторонне. Диалектика в том, что мы – это наш мозг и мы – это не наш мозг одновременно. Полагаю, что с открытием искусственного интеллекта (сверхмощных компьютерных нейросетей) и проведением первой трансплантации мозга философы смогут, наконец, приблизиться к той самой грани между объективным и субъективным, о которой я упоминал выше. Однако зависит это уже от хода развития науки и человечества в целом.
Список использованных источников
Гуревич П. Десакрализация мозга // Философская антропология. 2015. Т. 1. № 1. С. 6-19.
Кениспаев Ж.К. Актуальные проблемы философии сознания // Электронный научно-методический журнал Омского ГАУ. 2016. № 1 (4). С. 27-31.
Мерзляков С.С. Может ли зомби мечтать? // Эпистемология и философия науки. 2013. Т. 36. № 2. С. 108-122.
Николаев А.Н. Основной вопрос философии и развитие нетрадиционной психологии // Вестник Псковского государственного университета. Серия: Психолого-педагогические науки. 2018. № 7. С. 3-9.
Паламарчук О.Т. Сознание и мозг: к вопросу о методологических ловушках // Вестник Академии знаний. 2013. № 1 (4). С. 120-123.