Эссе на тему: "Хайдеггер"

Я не совсем согласен с известным философом, чья цитата стала поводом для данного эссе. Дело в том, что способ понимания Хайдеггером исходного феномена философской истины состоит в том, чтобы постараться прояснить способ существования самого познания». То есть Хайдеггер движется не от истины, а от механизмов её уяснения. Но ведь это тоже самое, как указывать на Луну пальцем и вместо размышлений о Луне, думать о пальце и его направлении.
Отправной точкой суждений Хайдеггера является утверждение, что философия касается каждого. Тоже самое можно сказать и про воздух, про Солнце, про гравитацию и воду. Но это не значит, что каждый готов уяснить здравым смыслом работу гравитации или миллионы градусов расплавленного вещества звезды в центре солнечной системы.
С цитатой философа можно согласиться, если следовать общему настроению, что любое человеческое существо потенциально может для себя открыть философию. Но это ведь не соответствует действительности. Хайдеггер сам себе «роет могилу», когда говорит, что «Философская истина, именно поскольку она каждого касается, должна доходить до каждого, в согласии с повседневным критерием доходчивости». Возьмем любого первого попавшегося «крестьянина, джентльмена или мошенника» и дадим ему прочитать Гегеля или Ницше, Хайдеггера или Камю. И что мы получим? Я думаю, что, скорее всего, независимо от страны, где такой эксперимент будет проводиться, мы получим один и тот же результат: люди или не смогут прочитать эти книги, или прочитают, но не смогут даже изложить, о чём они.
Причина, как мне кажется, очевидна. Философия – это своеобразное элитарное явление, которое не касается (как, например, наука) предметов и их закономерного соотношения, а она касается только самой истины и путей её постижения. Философия элитарна «до мозга костей». Она как классическая музыка по сравнению с песнями Ольги Бузовой или хитами Николая Баскова, её дано услышать и насладиться далеко не каждому. Слушать классическую музыку могут все – это верно. А вот услышать её и проникнуться ею – это уже магия, доступная далеко немногим.
Вот почему Хайдеггер выдвигает философской истине, на мой взгляд, совершенно невыполнимое требование: «все должно быть непосредственно ясно». Непосредственно ясно, как молоток забивает гвоздь, но «молотом не философствуют», им забивают гвозди. И с тезисом, что философия «не привилегия какого-то одного человека» я тоже не совсем согласен. Постановка вопроса здесь неверна. Что значит привилегия? Как может способность к размышлению быть привилегией? Она дана всем! Но ведь не все хотят тратить время на размышления о смысле жизни! Вот почему философские идеи доступны когнитивно, но недоступны содержательно.
В своей ведущей книге «Бытие и время» (1927) М. Хайдеггер сам настаивает на том, что человеческая реальность представляет собой «заброшенность в мир», вызывающую постоянное беспокойство. Поддельность постоянных попыток уклониться от того, кто мы такие есть, составляет движущую силу развития человека. Но при этом философия видится ему как нечто, требующее доступности и здравого смысла. Я думаю, в этом скрыто противоречие, касающееся самого автора и его концепции.
Что же касается мыслей о доступности философии и усилий, которые требуются от человека для постижения философских истин, то на мой взгляд, в бескрайнем мире поиска истины человек всегда будет забывать о своей истинной сущности и своей духовной судьбе. Другими словами, к философии люди будут обращаться только в связи с постигшими их бедами, странными ситуациями и из природной любознательности. Из-под палки стараться что-то осознать и сформулировать собственные принципы, познать чужие философские системы крайне непродуктивно.
Да, человек живёт в мире свободы, в мире познания, в мире саморазвития, но это абстрактный мир и идеальный человек. Реальность иная. Стремление глубоко осмыслить своё положение в мире есть, наверное, только у детей, которые всегда открыты философии как младенцы для классической музыки. И мне кажется, что тезис «Философская истина, именно поскольку она каждого касается, должна доходить до каждого, в согласии с повседневным критерием доходчивости» касается именно несовершеннолетних, так как они обладают умом, который ещё не замусорен формальной логикой и богатым бытовым опытом.
Интуитивность мышления и его открытость для столкновений с противоречиями существует в одинаковой мере не у всех. И философское познание требует самых разных трудов. Один уяснит дух Ницше или афористичность Шопенгауэра с первых же строк, а другой будет читать всю жизнь и так ничего и не поймёт. Как гласит буддистская притча, смотря в какой сосуд будет наливаться сок, таким и получится вино. Если сосуд изначально загрязнён или прохудился, то вино прокиснет или выльется. Вот почему философия – это удел немногих, хотя она и доступна всем. В этом её собственная диалектика.
И хотя я своими размышлениями уже немного погрузился в данную сферу, я не думаю, что «любому человеку с улицы, без всяких дальнейших затрат для четкого и здравого рассудка» я смогу в двух словах объяснить то, что написал выше. Это было бы глумление над последовательным процессом размышления, это стало бы огрублением самого итога мышления.
Таким образом, Хайдеггер, на мой взгляд, несколько заблуждается в своих оценках статуса и роли философии в духовном бытии людей. Философия элитарна, а не общедоступна. Она гибка и уязвима, а не проста и очевидна. И как бы ни хотелось её приблизить к массовому читателю, широкому потребителю, она всё равно такой, слава богу, и останется.