Эссе на тему: "Нормы, СМИ и Интернет"

Великий русский писатель Максим Горький однажды сказал, что борьба за чистоту, за смысловую точность, за остроту языка есть борьба за орудие культуры. Он также отмечал, что чем острее это орудие, чем более точно направлено — тем оно победоносней. Наблюдая за тем, как беспощадно разрушаются нормы русского литературного языка в современных средствах массовой информации в России и в глобальном интернет пространстве, я думаю о том, есть ли шанс на сохранение правильного русского языка, языка Пушкина, Толстого и Достоевского. И я с каждым днем я с горечью убеждаюсь, что шансов на это становится все меньше.
Нарушение разнообразных интонационных, грамматических и стилистических норм русского языка в российской прессе – это уже не исключение, а печальное правило. Никто уже не удивляется тому, когда ведущий в прямом эфире федерального канала говорит о том, что «мы можем стереть США в порошок», а жаргонизмы и ненормативная лексика стали частью телевизионной реальности. Телевидение и СМИ уже не учат нас языковой норме, как это было в советское время. Оно подстраивается под нижние и самые необразованные слои общества, видя в них свою целевую аудиторию. А общее падение языковых компетенций российской молодежи ярко отпечатывается в ее диалогах в цифровой реальности.
Изменить это на уровне государства, на мой взгляд, уже невозможно, поскольку само государство в лице президента и премьер-министра не представляет собой языковой идеал. Единственным выходом для спасения русской языковой нормы является личная работа над собой каждого носителя языка, прочтение им классических книг, работа со словарем и отказ от просмотра телевизионных передач и чтения интернет-изданий, нанимающих в свой штат безграмотных журналистов, нарушающих в своих статьях традиционные языковые нормы.
ЭВФИМИЗМЫ И ПОЛИТКОРРЕКТНОСТЬ
В одной из моих книг русского писателя Виктора Пелевина, которая называется «Любовь к трем цукербринам», главный герой говорит следующее: «Во сне следовало быть дисциплинированным гражданином и тщательно следить за речью, чтобы неосторожным словом или увесисто брошенной мыслью не оскорбить чувства других». Наблюдая за тем, как стремительно меняется язык, как он все более и более подчиняется нормам политической корректности и затачивается на использование эвфемизмов, я думаю о том, что скоро нам действительно придется не только выбирать свои слова, но и те мысли, которые мы ими выражаем.
Политическая корректность, по моему мнению, есть главная религия двадцать первого века. И как всякая религия, она начинается со слова. Использование таких эвфемистических сочетаний слов, как « индекс уличной активности» вместо правдивого сочетания «индекс преступности», «человек с доходом ниже среднего» вместо правдивого словосочетания «бедный человек» и «человек нетрадиционной сексуальной ориентации» вместо оригинального «гей», на мой взгляд, есть не что иное, как попытка изменить реальность посредством изменения языка. Однако, на мой взгляд, данный метод не работает в реальном мире.
Кроме того, тенденции к использованию эвфемизмов как дани политической корректности, сдержит в себе угрозу того, что люди потеряют способность общаться друг с другом. Вместо живого языка мы можем получить на выходе набор из огромных словосочетаний, в которых нет ни мысли, ни чувства. Все это может стать началом конца языка, а деградация языка есть путь к деградации культуры. Мы уже видим это на примере падения грамотности современной молодежи. И по этой причине я выступаю резко против признания эвфемизмов как новой языковой реальности.
ФЕМИНИТИВЫ
Наблюдая за изменением современных норм литературного русского языка, как и норм других языков мира, я прихожу к выводу о том, что язык является не просто средством коммуникации между людьми. Он является, прежде всего, средством отражения нами окружающей действительности. Притом ее отражения не просто ее фактической стороны, но и нашей ценностной ее оценки. С этой точки зрения особый интерес представляет проблема анализа одной из самых противоречивых языковых тенденций в современном мире – проблемы феминизации языка.
Активное использование феминитивов для особого обозначения женщин, работающих в традиционно мужских профессиях, вызывает горячие споры в обществе. Не скрою, что когда я недавно услышала в эфире федерального канала слово «режиссерка» в отношении моего любимого режиссера Галины Волчек, это вызвало у меня личное отторжение. На мой субъективный взгляд, феминитивы не вписываются в звуковую картину русского языка, они звучат оскорбительно и унижают тех женщин, к которым они адресованы.
Однако, вместе с тем, рассуждая о усилении их популярности, я осознаю, что данное явление является частью жизни. Оно показывает, как достижения феминизма последнего столетия отразились в языке и как они продолжают менять весь мир вокруг нас, в том числе и наш язык. И вполне возможно, что дети, которые родились в последние годы и не воспринимают некоторые слова как неизменные, будут вполне спокойно реагировать на такие слова, как бухгалтерка, дирижёрка, прорабка, библиотекарка и парикмахерка. Хотя я, как сторонница традиционных для русского литературного языка языковых норм, выступаю против данных лингвистических новаций, продвигаемых феминистическими движениями.