Эссе-анализ по 4 главе «Утопическое сознание» книги К. Мангейма «Идеология и Утопия»

Эссе предполагает личный подход к проблеме, исследованию или явлению. Надеюсь, что моё взгляд на Мангейма не будет казаться провокационным, самонадеянным или чересчур критичным, потому что некоторые мои суждения, наверное, пойдут вразрез как с автором рассматриваемого труда, так и с мнениями его сторонников. Поэтому хочу начать в первую очередь с тех сомнений, которые вызвало у меня прочтение 4 главы книги.
Мангейм слишком часто использует в своём дискурсе литературные обороты и символические элементы, которые не просто усложняют восприятие работы, а превращают текст из академического в философско-публицистический. Вот лишь некоторые примеры такого уклона в символизм:
«…взрывает существующий в данный момент порядок вещей…»
«…каждая стадия исторического бытия обволакивалась представлениями…»
«Нормативно-либеральное сознание также содержит эту качественную дифференциацию исторического процесса и презирает как дурную действительность…»
«…для консервативного сознания сова Минервы в самом деле начинает свой полет лишь с наступлением сумерек».
«…не каждый атом этого бытия преисполнен смысла…»
Не хочу никого осуждать за право пользоваться широтой стиля или за личный подчерк в построении текста, то эти и многие другие элементы эмоционально перегружают работу, претендующую на глубокий исторический анализ механизмов формирования утопического сознания.
Что же касается ключевых терминов, на которых строится само содержание главы, то они, честно говоря, тоже вызывают сомнение в самой постановке вопроса. Например, Мангейм начинает свою работу с определения, согласно которому «Утопичным является то сознание, которое не находится в соответствии с окружающем его «бытием». Это несоответствие проявляется всегда в том, что подобное сознание в переживании, мышлении и деятельности ориентируется на факторы, которые реально не содержатся в этом «бытии»».
Казалось бы, определение дано. Однако если вдуматься в саму структуру смысла, то можно констатировать, что элементы утопического сознания есть абсолютно у всех людей, а также встречаются в любой форме общественного сознания. Если утопичность – это элемент сознания, то автору придётся выстраивать систему других элементов, в которой бы данный элемент как-то существовал. Именно этим и занят Мангейм: почти на 40 страницах главы он пытается, усиленно прибегая к символизму, сопоставлять утопическое сознание с идеологическим, сравнивать его с онтологическими оценками, искать ему место среди констелляций и т. д. Итогом становится выделение четырех форм утопического сознания: консервативное, коммунистическое, либеральное и оргиастический хилиазм анабаптистов (!).
Можно только позавидовать тому, какими запасами свободного времени обладал автор, чтобы выстроить такую внушительную социально-философскую конструкцию. Полагаю, что она прекрасна как чтение для ценителей изящества философского языка, но достаточно бесполезна и даже опасна как руководство к действию. Хотя бы потому, что Мангейм исходит из ошибочного тезиса о том, что «в ходе истории люди значительно чаще ориентировались на трансцендентные, чем на имманентные действительности факторы». На мой взгляд, история убедительно показывает обратное, что люди всегда ориентировались именно на имманентные действительности факторы, лишь изредка вспоминая о трансцендентных…