Аракчеев Алексей Андреевич

(1769-1834)

Аркадий Минаков, Воронеж

Стиль деятельности Аракчеева отличался жесткой требовательностью, доходящей в соответствии с традициями Павла I до жестокости (которую позднейшие мемуаристы невероятно преувеличивали, создавая негативный миф об Аракчееве: «гатчинском капрале», «обезьяне в мундире», «временщике», «Змее Горыныче» и пр.), педантичностью и крайней дисциплиной, личным самоограничением, колоссальной волей и невероятной работоспособностью

Аракчеев Алексей Андреевич (23.09.1769, Тверская провинция Новгородской губернии — 21.04.1834, с. Грузино Тихвинского уезда Новгородской губернии) — выдающийся русский военный и государственный деятель, патриот-консерватор первого поколения, глава “русской партии” в царствование Александра I, граф, генерал от артиллерии, член Государственного Совета, сенатор.

Род Аракчеевых не был знатным родом. Он происходил от Фомы Аракчеева, пожалованного поместьем в Бежецкой пятине в 1607 г. Правнук Фомы, Иван Степанович, отличился в войне с Польшей при царе Алексее Михайловиче [1], проявив и «ратоборство, и храбрость». Прадед Алексея Андреевича Аракчеева участвовал почти во всех войнах Петра I, а дед был убит в 1735 г. во время похода русской армии в Крым. Отец Аракчева, Андрей Андреевич, служил в лейб-гвардии Преображенского полка, вышел в отставку в чине поручика, женился на Елизавете Андреевне Витлицкой и занялся хозяйством. По наследству ему досталось небольшое село Гарусово в Вышневолоцком уезде. Воспитанием Аракчеева занималась мать, набожная, умная, властная и энергичная женщина, державшая всю семью в строгости и послушании. Она привила Аракчееву стремление к постоянному труду, строгому порядку, аккуратности и бережливости. Грамоте и арифметике будущего политика учил сельский дьячок.

В 1785 г. Аракчеев поступил в одно из лучших военных заведений России — Петербургский артиллерийский и инженерный шляхетский корпус. В нем преподавали арифметику, геометрию, начала тригонометрии, фортификацию и артиллерийское дело, изучали французский, немецкий и латинский языки. В «верхних» классах преподавание велось только на иностранных языках. Из «изящных» дисциплин кадет обучали танцам и фехтованию. Кадет воспитывали «в страхе Божием и в страхе розог». Аракчеев получил репутацию «отличного кадета как по наукам, так и по поведению». Он особенно отличался в изучении военно-математических наук, не имея больших склонностей к гуманитарному циклу. При этом он свободно читал по-французски, но имел плохое произношение, по-немецки же говорил довольно бегло. В чине сержанта Аракчеев был назначен преподавателем арифметики и артиллерии (1784). Как усердный кадет и одновременно наставник младших по корпусу он в 1786 г. был награжден за отличие серебряной медалью. В 1787 г., по завершении курса обучения, Аракчеев, как один из лучших выпускников, был оставлен в корпусе преподавателем математики и артиллерии. В 1789 г. он получил чин подпоручика артиллерии и был назначен командиром одной из лучших артиллерийских команд корпуса. Тогда же Аракчеев составил учебное пособие «Краткая артиллерийская записка в вопросах и ответах», внеся определенный вклад в развитие военного образования в России.

В 1792 г. он был назначен в качестве артиллериста-практика на службу в Гатчину в войска великого князя Павла Петровича. Убедившись в опытности Аракчеева в артиллерийском деле, наследник назначил его командиром артиллерийской роты и произвел в капитаны от артиллерии. В короткий срок Аракчеев привел в образцовый порядок всю гатчинскую артиллерию и хозяйственную часть войск. В 1793 г. он был произведен в майоры артиллерии. В подчинении Аракчеева оказались все гатчинские войска и жители Гатчины. В 1796 г. ему был присвоен чин подполковника, а в конце года — и полковника артиллерии. После восшествия на престол Павла I Аракчеев, наряду со всем прочим, был произведен в генерал-майоры и получил богатую Грузинскую вотчину в Новгородской губернии. В день коронации Павла I состоялось пожалование Аракчеева баронским титулом. Затем ему были одновременно поручены три должности: коменданта Петербурга, командира Преображенского полка и генерал-квартирмейстера всей армии (1797). Аракчеев обучал военному делу наследника престола, Великого князя Александра Павловича, будущего Александра I.

Стиль деятельности Аракчеева отличался жесткой требовательностью, доходящей в соответствии с традициями, насаждавшимися Павлом I, до жестокости (которую позднейшие мемуаристы невероятно преувеличивали, вложив свою лепту в создании негативного мифа об Аракчееве: «гатчинском капрале», «обезьяне в мундире», «временщике», «Змее Горыныче» и пр.), педантичностью и крайней дисциплиной, личным самоограничением, колоссальной волей и невероятной работоспособностью. После кратковременной опалы, в 1799 г. Аракчеев получил должность инспектора всей артиллерии и был пожалован графским титулом. В его герб император сам вписал девиз: «Без лести предан». Однако вскоре последовала вторая опала. Накануне переворота 11 марта 1801 г. Аракчеев был вызван Павлом І, однако заговорщики помешали ему приехать в Петербург. Возвращенный на службу Аракчеев был назначен инспектором всей артиллерии (1803-1808). На этом посту он внес огромный вклад в переустройство всего артиллерийского дела в русской армии. Под его руководством была создана первоклассная по тому времени артиллерия, прекрасно показавшая себя в сражениях 1805-1809 гг. и сыгравшая немалую роль в Отечественной войне 1812 г. Военно-административная деятельность, а не вопросы стратегии, была подлинным призванием Аракчеева, который в силу этого обстоятельства не принимал участия в боевых действиях. Современные историки приходят к выводу, что он был блестящим военным организатором, новатором и талантливым реформатором. В 1808 г. Аракчеев был назначен военным министром. Управлять военным министерством Аракчееву приходилось в условиях военного времени. Россия вела войны с Персией (1804-1813), Турцией (1806-1812), Швецией (1808-1809), с 1809 г. находилась в состоянии войны с Австрией и в результате участия в «континентальной блокаде» ––– с Англией. За два года (до 1810 г.) Аракчеев сумел провести ряд значительных преобразований, особенно в комплектовании и обучении строевого состава. Значительные перемены произошли на заводах, выпускавших оружие и боеприпасы. При непосредственном участии Аракчеева был создан Военно-учебный комитет и начат выпуск «Артиллерийского журнала». Император доверил ему прием на службу и увольнение по своему усмотрению чиновников комиссариатского и провиантского департаментов. В ходе русско-шведской войны 1808-1809 гг. Аракчеев с присущей ему энергией сумел наладить снабжение действующей армии всем необходимым: обученными рекрутами, провиантом, фуражом, оружием, боеприпасами. Им были приняты необходимые меры по укреплению Балтийского побережья России. Наиболее значительной была роль Аракчеева в непосредственном воздействии на ход военных операций. Именно его настойчивость заставила предпринять русские войска труднейший переход по льду Ботнического залива, перенести боевые действия на территорию Швеции. В результате в состав России вошла Финляндия.

В 1810 г. Аракчеев в знак протеста против поведения императора, который скрыл от него подготовку «Учреждения Государственного Совета», покинул пост военного министра. По его рекомендации на пост военного министра был назначен М. Б. Барклай де Толли. Вскоре, по категорическому настоянию Александра I, Аракчеев возглавил департамент военных дел в Государственном совете.

14 июня 1812 г. он был вновь призван к управлению военными делами. В дальнейшем Аракчеев не без основания отмечал: “Вся французская война шла через мои руки, все тайные донесения и собственноручные повеления императора” [2]. Он “исполнял должность почти единственного секретаря государя во время Отечественной войны» [3] и был единственным докладчиком у Александра I практически по всем вопросам: военным, дипломатическим, управлению, снабжению армии и т.п., ведя грандиозную работу, без которой невозможно было вести военные действия против Наполеона. Такой же была его роль и в кампании 1813-1814 гг. [4] Летом 1814 г. император хотел наградить Аракчеева званием фельдмаршала за успехи в организации русской армии, однако тот категорически оказался. Таким образом, Аракчеев был одной из ключевых фигур Отечественный войны, достойной стоять в одном ряду с Александром I, М.И. Кутузовым, М.Б. Барклаем де Толли, Ф.В. Ростопчиным, А.С. Шишковым.

Со второй половины 1814 г. все дела, касающиеся государственного устройства и управления, рассматривались и готовились к докладу монарху только через канцелярию Аракчеева. Через него шли представления всех министерств и даже мнение Государственного совета. В августе 1818 г. он был назначен руководителем канцелярии Комитета министров и тем самым получил официальную возможность влиять на важнейшие решения. Практически, именно Аракчеев осуществлял в то время, наряду с Александром I, общее руководство внутренней политикой России, беря на себя бремя исполнения непопулярных решений. Только ему полностью доверял монарх.

В 1817-1825 гг. по поручению Александра I Аракчеев занимался организацией военных поселений, будучи назначенным их начальником. Первоначально он был противником создания военных поселений, но затем подчинился воле государя. В проекте военных поселений имелось рациональное зерно, о котором умалчивали историки либерального и социалистического толка. Военные поселения, по замыслу царя, должны были значительно сократить государственные расходы на содержание армии, ликвидировать рекрутские наборы в мирное время и тем самым облегчить экономическое положение страны, создать зажиточное военно-земледельческое сословие, обеспечить прикрытие границ и сократить передислокацию войск в случае военных действий. Имеется свидетельство о том, что на базе военных поселений Аракчеев хотел создать национальную гвардию [5]. В управлении военными поселениями чисто военные функции (боевая подготовка войск) сочетались с хозяйственными (организация строительных и мелиоративных работ, транспорта, промышленности и сельского хозяйства). Здесь использовались крайние формы принуждения (насильственное прикрепление поселян к земле, лишение их права заниматься торговлей, отходничеством и промыслами, регламентация многих сторон жизни и т. д.), что приводило к разорению поселенческих крестьян и иногда довольно масштабным волнениям и даже восстаниям.

Одновременно с организацией военных поселений Аракчеев разработал по поручению царя в 1818 г. проект освобождения крестьян. Согласно этому проекту, крепостные крестьяне с разрешения помещиков постепенно выкупались казной. Кроме того, государство должно было выкупать по две десятины пахотной земли на каждую ревизскую душу. На покупку крестьян и земли правительство должно было отпускать ежегодно по 5 млн. рублей. Проект Аракчеева получил одобрение Александра I, но, вместе с тем, стал известен дворянским кругам и вызвал с их стороны сильное противодействие. В итоге Александр I не стал представлять его на обсуждение в Государственный совет.

В 1823-1824 гг. Аракчеев выступил с санкции императора фактическим главой «православной оппозиции» или «русской партии», которая смогла добиться в 1822 г. запрета масонских лож и отправить в 1824 г. в отставку князя А.Н. Голицына, министра духовных дел и народного просвещения, который был проводником экуменического и мистико-космополитического курса в конфессиональной политике и в образовании. Аракчеев опирался в борьбе против Голицына на М. Л. Магницкого и архимандрита Юрьевского Фотия (Спасского), митрополита Серафима (Глаголевского), А.С. Шишкова, М.Л. Магницкого и др. Вопрос о существовании и деятельности «русской партии» одним из первых поставил эмигрантский историк П.Н. Богданович. Опираясь на донесение французского посла Лаферонне, который писал в октябре 1823 г. о «русской партии» и ее главе – Аракчееве [6], Н.П. Богданович высказал ряд интересных соображений о «русской партии», которые не могут игнорироваться историками, заинтересованными в объективном исследовании жизни и деятельности Аракчеева. В частности, он писал: «Кто мог быть на верхах этой партии? Можно думать, что к ним в свое время принадлежали Великая княгиня Екатерина Павловна, генерал князь Багратион, председатель Государственного Совета Салтыков, председатель Комитета министров Вязьмитинов, государственный секретарь Шишков, генерал-адъютант Балашов — все те, с кем Аракчеев был очень близок и кто его очень ценил.

Русские историки к вопросу о “русской партии” в эпоху Александра I еще не подходили серьезно, а самое главное — беспристрастно: в России защита русских интересов почти всегда была занятием проигрышным, вплоть до лишения жизни (император Павел I и Александр II). Для нас же упоминание французского посла очень ценно как новая и достоверная информация к пониманию Аракчеева как государственного деятеля и просто как цельного русского человека. И это упоминание еще больше объясняет причины той вражды, которая преследовала графа А. Аракчеева безостановочно. Не трудно представить себе, что предпринимали другие “партии”, чтобы парализовать деятельность их общего врага — “русской партии”, а в особенности ее главу [7].

Ныне очевидно, что Аракчеев способствовал установлению основ того курса, который уже в царствование Николая I стал ассоциироваться с формулой графа С.С. Уварова: “Православие – Самодержавие – Народность”.

Вторая половина 1825 г. — начало 1826 г. стали переломными в политической карьере Аракчеева. В июне 1825 г., отправляясь на юг, после периода длительных раздумий и колебаний, Александр І поручил Аракчееву разобраться делом о декабристском заговоре, основные фигуры которого давно были известны царю. Однако 10 сентября в Грузине дворовые люди убили Настасью Федоровну Минкину — экономку графа, которая была его фавориткой более 25 лет. Аракчеев был настолько потрясен ее смертью, что впервые в своей сознательной жизни не смог вести государственные дела и не выполнил важнейшего поручения монарха. Хорошо информированные современники считали, что если бы Аракчеев вовремя осуществил расследование, то «никогда бы возмущения гвардии 14 декабря на Исаакиевской площади не случилось — затеявшие бунт были бы заблаговременно арестованы [8]. Вторым ударом для Аракчеева стала неожиданная кончина самого императора 19 ноября 1825 г.

Заняв престол в беспрецедентно тяжелой обстановке, Николай I пошел на некоторые уступки так называемому “общественному мнению” и освободил Аракчеева от заведования делами Комитета министров. За ним некоторое время сохранялась лишь должность главного над военными поселениями начальника, но и на ней он пробыл недолго. В апреле 1826 г. новый император удовлетворил просьбу Аракчеева о бессрочном отпуске для поездки за границу на лечение. Там Аракчеев издал собрание писем к нему Александра I. После возвращения из заграницы граф постоянно жил в Грузине, изредка выезжая к друзьям и родственникам, полностью отойдя от какой бы то ни было политической деятельности.

В последние годы жизни Аракчеев особенно много занимается устройством имения, старается вникнуть во все стороны хозяйственной жизни, читает большое количество литературы по экономике. Благодаря его патронажу, крестьяне в Грузине жили в основном в достатке, многие дома были крыты железом, имелся госпиталь, где крестьяне могли получить бесплатную медицинскую помощь. Здесь же по инициативе Аракчеева был создан заемный банк для крестьян, где они были обязаны брать ссуды для покупки семян, скота и т.д. При этом Аракчеев был строгим хозяином и наказывал за пьянство и лень. Само Грузино было обустроено по проектам лучших архитекторов и художников того времени. Достопримечательностью Грузино стала построенная в 1805-1806 гг. соборная церковь во имя Святого Апостола Андрея Первозванного (согласно преданию, он водрузил на месте Грузино свой животворящий крест).

После смерти Александра І Аракчеев составил завещание на сумму 50 тысяч рублей для написания полной и достоверной книги о жизни и деятельности своего покровителя, которую следовало издать через сто лет, когда этот капитал должен был вырасти минимум до 800 тысяч рублей. Очевидно, что он не боялся суда истории и ждал времени, когда страсти вокруг его имени улягутся и он мог бы рассчитывать на взвешенную и объективную оценку своей деятельности.

Незадолго до смерти Аракчеев внес в казну 300 тысяч рублей. На проценты с них должны были постоянно учиться 12 воспитанников Новгородского кадетского корпуса. После смерти Аракчеева, поскольку он не вписал в завещание имени наследника, Николай І особым указом передал Грузино, а также деньги, вырученные от продажи принадлежавших Аракчееву недвижимого и движимого имущества с аукциона, в распоряжение Новгородского кадетского корпуса, который стал именоваться Аракчеевским. Сюда же была передана значительная часть богатейшей библиотеки Аракчеева, составляющей 15 тысяч томов, в том числе на иностранных языках, и его архива.

В советское время имя Аракчеева стало одним из самых одиозных в «марксистско-ленинской» историографии (правда, в годы Великой Отечественной войны, историки патриотического направления, выдвинув лозунг «Добить национальный нигилизм», потребовали «исторического оправдания» Аракчеева, наряду с М.Н. Катковым и К.П. Победоносцевым, но тогда эта попытка не увенчалась успехом [9] ). Лишь в самые последние годы появились исторические исследования, в которых деятельность Аракчеева рассматривается с объективистских позиций.

Список литературы

[1] Новый энциклопедический словарь под ред. Арсеньева. Издатели Брокгауз Ф. А. и Ефрон И. А. СПб. Т. 3. С.322.

[2] Русский архив. 1866. Стлб. 925-926.

[3] Николай Михайлович (Романов). Император Александр I. Т.1. С.285.

[4] Федоров В.А. М.М.Сперанский и А.А.Аракчеев. М. 1997. С.106.

[5] Письма главнейших деятелей в царствование императора Александра I (c 1807- 1827)// Под ред. Н.Ф. Дубровина. СПб., 1883. С. 466 – 467.

[6] П.Н.Богданович. Аракчеев. Граф и барон Российской империи. (1769-1834). Буэнос-Айрес, 1956. С. 125.

[7] Там же. С.127.

[8] Исповедь Шервуда-Верного. // Исторический вестник. 1896. №1. С.82

[9] Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. М. 2001.