Магницкий Михаил Леонтьевич

(1778-1844)

Аркадий Минаков, Воронеж

Государственный деятель, публицист, поэт

Магницкий Михаил Леонтьевич (литературный псевдоним: К-ц-н-г-м; М. М; Мгнцк; М; М-ий; М-цкой; М-ло; Ма; Простодумов; Простосердов) (23.4.1778, Москва –21.10.1844, Одесса), государственный деятель, публицист, поэт, действительный статский советник (1810).

Из дворян, правнук создателя учебника арифметики Л. Ф. Магницкого. Младенцем записан в лейб-гвардии Преображенский полк. Окончив с отличием Благородный пансион при Московском университете (1795), вступил в действительную военную службу. В 1798 вышел в отставку и перешел в Коллегию иностранных дел. В 1801–03 состоял при российском после в Париже. С 1803 начальник отделения в Экспедиции государственного благоустройства Министерства внутренних дел. В это время сблизился с М. М. Сперанским и стал его ближайшим сподвижником, что объяснялось их идейной близостью (разрыв между ними произошел в 1818).

По позднейшему признанию Магницкого (1831), он в 1803 представил императору Александру I собственный проект конституции. В 1804 и 1805 выполнял ряд ответственных поручений императора Александра I в Пскове и Вильне, по итогам которых смещен за «лихоимство» псковский губернатор, а в Виленском учебном округе открыт заговор, «в пользу французов сделанный» [i].

С 1810 – статс-секретарь Департамента законов Государственного Совета, тогда же вступил в масонскую ложу «Полярная Звезда», с которой в дальнейшем порвал. В марте 1811 назначен директором Комиссии составления военных уставов и уложений, активно участвовал в подготовке и проведении военных реформ 1810–12, в т. ч. в составлении «Учреждения для управления большой действующей армии» и других актов, касавшихся военного ведомства. В марте 1812 арестован по делу Сперанского и выслан в Вологду. В августе 1816 «прощен» и назначен воронежским вице-губернатором. На этом посту вскрыл значительные злоупотребления местных властей.

В июне 1817 Магницкий определен симбирским гражданским губернатором. В мировоззрении Магницкого в этот период произошли радикальные перемены. Открыв местное отделение Библейского общества и став его вице-президентом, М. «стал жечь на площади сочинения Вольтера и др. подобных писателей» [ii]. С 1819 сблизился с министром духовных дел и народного просвещения князем А. Н. Голицыным, по его протекции назначен членом Главного правления училищ. Магницкий считал, что механическое заимствование западноевропейского опыта в области народного просвещения может привести в конечном счете к революции: «Мы заимствовали просвещение от земель иностранных, не приспособив его к нашему положению (не обрусив), и сверх того в самую неблагоприятную минуту, в XVII-м и начале XVIII-го столетия, т. е. во время опасной его заразы» [iii] (Курсив Магницкого – Ред.). Выход для России Магницкий видел в том, чтобы поставить систему народного образования таким образом, чтобы она соответствовала национальным особенностям. «Россия имеет особенный характер. Следовательно, и просвещение ее должно быть соображено с сими отличительными ее свойствами» [iv].

В начале 1819 Магницкому поручена ревизия Казанского университета. По ее итогам Магницкий предложил либо «разрушить» университет, либо провести его коренную реорганизацию. Подобное предложение было вызвано не только соображениями политического характера (отсутствием кафедры богословия, либеральные воззрения части профессуры), но и причинами академического свойства: запущенными хозяйственными делами университета, моральным обликом части профессуры и студентов, плохой постановкой преподавания, экзаменов и т. д.). В июле 1819 Магницкий назначен попечителем Казанского учебного округа, где пытался осуществить контрреформу в сфере образования, будучи убежден в том, что необходимо «создать новую науку и новое искусство, вполне проникнутые духом Христовым, взамен ложной науки, возникшей под влиянием язычества и безверия» [v]. На новом посту осуществил «чистку» профессуры, уволив 11 профессоров из 25, придал ярко выраженную религиозную направленность преподаванию всех дисциплин, ввел по образцу монастырских уставов строжайший внутренний режим для студентов. Обобщение результатов «реформ» отражено в инструкции Магницкого директору Казанского университета от 17.1.1820: в основе преподавания всех наук «должен быть один дух Святого Евангелия»; в университете создавалось богословское отделение, а также с «обличительной» целью «кафедра конституций», где существующие конституции подвергались критике с монархически-традиционалистских позиций. В феврале 1823 в официальной записке князю Голицыну Магницкий выступил за упразднение преподавания философии и естественного права, как подрывавших «престол» и «алтарь».

Меры Магницкого носили не только репрессивный характер: он навел в университете элементарный порядок, вынашивал план создания в Казани Института восточных языков, снаряжал различные научные экспедиции, отправлял ученых на обучение в Европу, произвел перестройку зданий университета, библиотеки, обсерватории и т. д. В 1820–23 участвовал в работах Комитета по составлению цензурного устава, основные положения разработанного Магницкого проекта легли позднее в основу т. н. чугунного устава 1826.

Магницкий предвосхитил известную формулу графа С. С. Уварова, предложив в 1823 в записке императору Александру I принять план «народного воспитания», построенный на началах православия и самодержавия. В том же году Магницкий предложил императору создать «уложение истинно русское», поскольку существовавшее в России законодательство являлось результатом заимствования западноевропейского юридического опыта, который впитал в себя языческое римское право и церковное католическое право. Магницкий предлагал взять за основу нового уложения «византийское право», т. е. право, «совершенно очищенное от всех языческих примесей». Создание такого «Русского уложения» продемонстрировало бы, согласно Магницкому, намерение «воскресить действительные наши права» на наследие «Империи Греческой» [vi]. В 1824 способствовал отставке своего былого покровителя князя Голицына с поста министра духовных дел и народного просвещения, будучи активным членом т. н. «православной оппозиции», для которой было неприемлемо покровительство, оказывавшееся министром различным мистическим течениям, проникавшим в Россию с Запада.

В правление императора Николая I Магницкий необоснованно обвинен в 1826 в растрате казенных денег, уволен в отставку и сослан в Ревель, в 1834 переведен в Одессу, 1839 в Херсон, в 1841 возвращен в Одессу. В 1831 обратился к императору с обширными письмами, в которых разоблачал «заговор иллюминатов», приписывая в нем ведущую роль своему бывшему другу и единомышленнику Сперанскому. В этом документе, как отмечают современные исследователи, едва ли не впервые в истории русской консервативной мысли декларировалась связь между масонством и еврейством [vii]. В 1832–33 Магницкий негласно руководил журналом крайне консервативной направленности «Радуга» (Ревель), на страницах которого пытался разработать свой вариант государственной идеологии, которая опиралась бы на труды некоторых германских философов-романтиков.

Список литературы

[i] ГАРФ. Ф.109. Секретный архив. Оп. 3. Д. 879. Л. 120

[ii] Греч Н. И. Записки о моей жизни. М., 1990. С. 219

[iii] Показания Магницкого // Девятнадцатый век: Ист. сборник. М., 1872. Т. 1. С. 243

[iv] Там же.

[v] Морозов П. Т. Мое знакомство с М. Л. Магницким. М., 1877. С. 19

[vi] Письма главнейших деятелей в царствование императора Александра I (c 1807–1829). СПб., 1883. С. 369–74

[vii] Дудаков С. Ю. История одного мифа: Очерки рус. лит-ры XIX–XX вв. М., 1993. С. 59