Золотой горшок. Гофман Э.Т.А.

ЗОЛОТОЙ ГОРШОК Повесть-сказка (1814) В праздник Вознесения, в три часа пополудни, у Черных ворот в Дрездене студент Ансельм по извечному своему невезению опрокидывает огромную корзину с яблоками - и слышит от старухи торговки жуткие проклятия и угрозы: "Попадешь под стекло, под стекло!" Расплатившись за свою оплошность тощим кошельком, Ансельм, вместо того чтобы выпить пива и кофе с ликером, как прочие добрые горожане, идет на берег Эльбы оплакивать злую судьбу - всю молодость, все рухнувшие надежды, все бутерброды, упавшие маслом вниз... Из ветвей бузины, под которой он сидит, раздаются дивные звуки, как бы звон хрустальных колокольчиков. Подняв голову, Ансельм видит трех прелестных золотисто-зеленых змеек, обвивших ветви, и самая милая из них с нежностью смотрит на него большими синими глазами. И эти глаза, и шелест листьев, и заходящее солнце - все говорит Ансельму о вечной любви. Видение рассеивается так же внезапно, как оно возникло. Ансельм в тоске обнимает ствол бузины, пугая и видом своим, и дикими речами гуляющих в парке горожан. По счастью, неподалеку оказываются его хорошие знакомые: регистратор Геербранд и конректор Паульман с дочерьми, приглашающие Ансельма прокатиться с ними на лодке по реке и завершить праздничный вечер ужином в доме Паульмана.

Молодой человек, по общему суждению, явно не в себе, и виной всему его бедность и невезучесть. Геербранд предлагает ему за приличные деньги наняться писцом к архивариусу Линдгорсту - у Ансельма талант каллиграфа и рисовальщика, и как раз такого человека ищет архивариус для копирования манускриптов из своей библиотеки.

Увы, и необычная обстановка в доме архивариуса, и его диковинный сад, где цветы похожи на птиц и насекомых, - как цветы, наконец, и сам архивариус, являющийся Ансельму то в виде худого старикашки в сером плаще, то в обличье величественного седобородого царя, - все это еще глубже погружает Ансельма в мир его грез. Дверной молоток прикидывается старухой, чьи яблоки он рассыпал у Черных ворот, вновь произносящей зловещие слова: "Быть тебе уж в стекле, в хрустале!.."; шнурок звонка превращается в змею, обвивающую беднягу до хруста костей. Каждый вечер он ходит к кусту бузины, обнимает его и плачет: "Ах! я люблю тебя, змейка, и погибну от печали, если ты не вернешься!" День проходит за днем, а Ансельм все никак не приступит к работе. Архивариус, которому он открывает свою тайну, нимало не удивлен. Эти змейки, сообщает архивариус Ансельму, мои дочери, а сам я - не смертный человек, но дух Саламандр, низвергнутый за непослушание моим повелителем Фосфором, князем страны Атлантиды. Тот, кто женится на одной из дочерей Саламандра-Линдгорста, получит в приданое Золотой горшок. Из горшка в минуту обручения прорастет огненная лилия, юноша поймет ее язык, постигнет все, что открыто бесплотным духам, и со своей возлюбленной станет жить в Атлантиде. Вернется туда и получивший наконец прощение Саламандр.

Смелей за работу! Платой за нее будут не только червонцы, но и возможность ежедневно видеть синеглазую змейку Серпентину! ...Давно не видевшая Ансельма дочь конрек-тора Паульмана Вероника, с которой они прежде чуть не ежевечерне музицировали, терзается сомнениями: не забыл ли он ее? Не охладел ли к ней вовсе? А ведь она уже рисовала в мечтах счастливое супружество! Ансельм, глядишь, разбогатеет, станет надворным советником, а она - надворной советницей! Услышав от подруг, что в Дрездене живет старая гадалка фрау Рауэрин, Вероника обращается к той за советом. "Оставь Ансельма, - слышит девушка от ведуньи. - Он скверный человек.

Он потоптал моих деток, мои наливные яблочки. Он связался с моим врагом, злым стариком. Он влюблен в его дочку, зеленую змейку. Он никогда не будет надворным советником". В слезах слушает Вероника гадалку и вдруг узнает в ней свою няньку Лизу. Добрая нянька утешает воспитанницу: "Постараюсь помочь тебе исцелить Ансельма от вражьих чар, а тебе - угодить в надворные советницы".

Холодной, ненастной ночью гадалка ведет Веронику в поле, где разводит огонь под котлом, в который летят из мешка старухи цветы, металлы, травы и зверюшки, а вслед за ними - локон с головы Вероники и ее колечко. Девушка неотрывно глядит в кипящее варево - и оттуда является ей лицо Ансельма. В ту же минуту над ее головой раздается громовое: "Эй вы, сволочи! Прочь, скорей!" - старуха с воем падает наземь, Вероника лишается чувств. Придя в себя дома, на своей кушетке, она обнаруживает в кармане насквозь промокшего плаща серебряное зеркальце- то, которое было минувшей ночью отлито гадалкой. Из зеркальца, как давеча из кипящего котла, смотрит на девушку ее возлюбленный. "Ах, - сокрушается он, - отчего вам угодно порой извиваться, как змейка!.." Меж тем работа у Ансельма в доме архивариуса, не ладившаяся поначалу, все более спорится. Ему легко удается не только копировать самые затейливые манускрипты, но и постигать их смысл. В награду архивариус устраивает студенту свидание с Серпентиной.

"Ты обладаешь, как теперь выражаются, "наивной поэтической душой, - слышит Ансельм от дочери чародея. - Ты достоин и моей любви, и вечного блаженства в Атлантиде!" Поцелуй обжигает губы Ансельма. Но странно, во все последующие дни он думает о Веронике. Серпентина - его греза, а Вероника - самое живое, реальное, что являлось когда-либо его глазам! Вместо того чтобы идти к архивариусу, он отправляется в гости к Пауль-ману, где проводит весь день.

Вероника - сама веселость, весь ее вид излучает любовь к нему. Невинный поцелуй вконец отрезвляет Ансельма. Как на грех, является Геербранд со всем, что требуется для приготовления пунша. С первым глотком странности и чудеса последних недель вновь восстают перед Ансельмом. Он грезит вслух о Серпентине. Вслед за ним неожиданно и хозяин Геербранд принимается восклицать: "Да здравствует Саламандр! Да сгинет старуха!" Вероника убеждает их, что старая Лиза непременно одолеет чародея, а сестрица ее в слезах выбегает из комнаты. Сумасшедший дом, да и только!..

Наутро Паульман и Геербранд долго удивляются своему буйству. Что касается Ансельма, то он, придя к архивариусу, был жестоко наказан за малодушное отречение от любви. Чародей заточил студента в одну из тех стеклянных банок, что стоят на столе в его кабинете. По соседству в других банках - еще три школяра и два писца, также работавшие на архивариуса. Они поносят Ансельма ("Безумец воображает, будто сидит в склянке, а сам стоит на мосту и смотрит на свое отражение в реке!") и заодно и полоумного старика, осыпающего их золотом за то, что они рисуют для него каракули.

От их насмешек Ансельма отвлекает видение смертного боя чародея со старухой, из которого Саламандр выходит победителем. В миг торжества перед Ансельмом является Серпентина, возвещая ему о дарованном прощении. Стекло лопается - он падает в объятия синеглазой змейки...

В день именин Вероники в дом Паульмана приходит новоиспеченный надворный советник Геербранд, предлагая девице руку.и сердце. Недолго думая, она соглашается: хоть отчасти да сбылось предсказание старой гадалки! Ансельм - судя по тому, что из Дрездена он исчез бесследно, - обрел вечное блаженство в Атлантиде. Это подозрение подтверждает полученное автором письмо архивариуса Линдгорста с разрешением предать публичной огласке тайну его чудесного существования в мире духов и с приглашением завершить повесть о Золотом горшке в той самой голубой пальмовой зале его дома, где трудился достославный студент Ансельм.