Чисто русская песня об авторской песне

Я раньше не задумывался, что авторская лирическая песня — явление чисто русское, понятное только русской душе. Наверное, дело в том, что наш народ глубоко лиричен, ведь говорят, что поэт в России больше, чем поэт. И даже, когда у нас появился свой рок, он оставался очень глубоко поэтичным. А авторская песня долгие годы служила окном правды, лирики и романтики в наших сердцах. Веселая и грустная, ироничная и романтичная, она пелась, несмотря на запрет, всей страной, подпольно тиражировалась на бытовых магнитофонах. Кто-то думал, что можно свернуть в клубок широкую русскую душу, запретить радоваться весне, любить и. ненавидеть. На мой взгляд, именно авторской песне мы обязаны тем, что еще не стали циниками.

Ни гневом, ни порицаньем

Давно уж мы не бряцаем:

Здороваемся с подлецами,

Раскланиваемся с полицаем,

Не рвемся ни в бой, ни в поиск —

Все праведно, все душевно.

Но помни — отходит поезд!

Ты слышишь? Отходит поезд,

Сегодня и ежедневно.

Так пел Александр Галич, приглашая нас уехать на воображаемом поезде подальше от болота, в которое мы погружаемся с каждым днем все больше.

Трагическая судьба постигла этого поэта. Он первый открыто сказал правду о нашей жизни в годы, названные потом «застоем», и заплатил за это очень высокую цену — запрет петь свои песни, изгнание и смерть. Его песни другой поэт и писатель» Варлам Шаламов, называл «энциклопедией жизни нашей». В них заговорили представители всех слоев населения, люди разных возрастов и биографий. Они, хотя и вполне вписывались в тогдашнюю социальную действительность, почему-то редко бывали счастливы. Несмотря на беды, это был настоящий певец свободы, изгнанный из своей страны, но

любящий ее:

Брест и Унгены заперты,

Дозоры и там, и тут,

И все меня ждут на Западе,

Но только напрасно ждут!

Я выбираю свободу,

Я пью с ней нынче на «ты».

Я выбираю свободу

Норильска и Воркуты.

В России существовал когда-то старинный жанр — городской романс: немного лирики, легкий налет романтики, преклонение перед вечными человеческими ценностями: Верой, Надеждой и Любовью. В шестидесятые годы он снова зазвучал, но уже по-новому, воскресил его Булат Окуджава:

Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет,

Когда трубу к губам приблизит и острый локоть отведет.

Надежда, я останусь цел: не для меня земля сырая,

А для меня — твои тревоги и добрый мир твоих забот.

Есть в Москве улица, которая ассоциируется у меня только с Окуджавой — это Арбат:

Арбат беру с собой — без него я ни на шаг…

Поэт с детства пронес в душе любовь к своей улице, и даже короли в его песнях и стихах — это просто уличные мальчишки, играющие в арбатских двориках. Он видит красоту в простом, в обыденном и показывает ее нам. Он призывает нас служить красоте, верить в добро, за торжество которого надо бороться всем вместе, о чем так ярко и сильно говорится в песне «Возьмемся за руки, друзья!».

И, наконец, человек, чье имя уже прочно вошло в понятие «русская поэзия», кто был превосходным актером, талантливым композитором, поэтом и певцом, чья жизнь так трагически оборвалась. Это — Владимир Высоцкий.

У меня гитара есть — расступитесь стены!

Век свободы не видать из-за злой фортуны!

Перережьте горло мне, перережьте вены,

Только не порвите серебряные струны!

Его хриплый голос, голос простого мужика, пел о том, что волновало нас тогда, о том, о чем шептались на кухне. Это была голая правда, потрясшая всех и понятая всеми. Его записи слушали везде: от Бреста до Владивостока. Это был глоток живительной влаги.

Рвусь из сил и из всех сухожилий,

Но сегодня — опять, как вчера, —

Обложили меня. Обложили.

Гонят весело на номера!

Всего себя он выразил в песне «Я не люблю», где есть такие слова»:

Я не люблю уверенности сытой —

Уж лучше пусть откажут тормоза.

Досадно мне, коль слово «честь» забыто

И коль в чести наветы за глаза.

Наверное, именно эта песня стала гимном того поколения — Высоцкого, Окуджавы, Визбора и Кима. Она отразила их понимание жизни, бытия человека и человечества.

Я считаю, что авторская песня, именно в русской ее разновидности, будет всегда, даже тогда, когда наша жизнь приобретет нормальные грани (хотя это еще — заоблачные дали), потому что в русской душе останутся вечными романтика, лиризм, потребность в сопереживании и любви (эти черты характера присущи всем русским — это наша «сердцевина», наша особенность).