Роль эпилога в одном из произведений русской литературы XIX века

.

Эпилог представляет собой итог романа. В произведениях Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского роль эпилога чрезвычайно велика. Во-первых, эпилог логически завершает сюжет произведения, во-вторых, эпилог содержит авторскую философскую и жизненную позицию, оценку сюжетных событий и персонажей. Посмотрим, как достигают этих целей авторы романов «Война и мир» и «Преступление и наказание».

В романе «Война и мир» две самостоятельных части эпилога соответствуют двум вышеназванным целям. Философская позиция Толстого настолько отдалена от сюжета произведения, что могла бы существовать самостоятельно, в качестве философского трактата.

Сюжетная развязка (первая часть эпилога) занимает существенно меньшую часть эпилога.

Прямо противоположным образом строит свой эпилог в «Преступлении и наказании» Достоевский: фактическое описание жизни героев тесно, буквально неотделимо связано с его философской концепцией. Так, например, реальное описание сна Раскольникова на каторге о причинах (страшных вирусах гордыни и честолюбия), погубивших все человечество, одновременно является показом гуманистических убеждений Достоевского; раскаяние Раскольникова в его преступлении, в неверии в Бога отражает стремление к Богу самого Достоевского; установившиеся отношения Сони и Родионова провозглашают идеал Достоевского человеколюбия.

Нельзя сказать, что первая часть эпилога «Война и мир» не содержит авторской позиции. Напротив, первая часть эпилога так не богата выражением авторской позиции, как и весь роман Толстого. Но, в отличие от второй части и в отличие от эпилога Достоевского, первая часть содержит лишь описания фактов, подчеркивающих позицию Толстого, причем в описаниях этих фактов автором искусно вставлены многочисленные свои наводящие линии. Так, Толстой показывает нам своих героев уже после событий войны 1812 года (действие эпилога происходит в 1821 году). Пьер стал прекрасным мужем, семьянином, настоящим человеком, приятным и даже необходимым в общении. Тот первый жизненный цикл, который наметил для своего героя Толстой, пройден с честью. Что ждет героя дальше? Тихая, уютная семейная жизнь? Занятие поместьем? Нет. На эти вопросы автор дает совсем другой ответ: Пьера ждут новые испытания. Испытания, связанные с участием Пьера (как мы понимаем Пьер станет декабристом, примет участие в восстании! на Сенатской площади). Так Толстой доказывает нам, «что люди, как реки», все время меняются, ищут что-то, к чему-то стремятся, и это стремление к гармонии, к истине делает их «вполне хорошими». Удивляет нас в эпилоге образ Наташи, ставшей сильной, мудрой, плодовитой. Она совсем не походит на ту девочку, грациозную, жизнерадостную, какой мы видим ее в начале романа.

Смысл жизни Наташи – в материнстве. А именно так представляет судьбу и предназначение женщины сам Толстой. Николай Ростов вполне добропорядочный средний человек, привыкший подчинятся и не сомневаться. Марья Волконская (теперь уже Ростова) находит свое счастье в семье. Младший Волконский, Николенька, только начинает жизнь, и мы надеемся, что он также достойно пройдет свой жизненный путь, как и его отец.

Таким образом, рассказывая о судьбах героев в первой части эпилога, Толстой достигает того, что любому внимательному читателю приходит на ум те самые выводы, которые и желает получить от него автор, несмотря на то, что сам автор эти выводы не формулирует.

Как в «Войне и мире», так и в «Преступлении и наказании» практически все выражения философской позиции автора сосредоточены в эпилоге. Рассматривая концепции Достоевского и Толстого, нетрудно заметить, что их с трудом удается сопоставить либо противопоставить. И неудивительно: авторы рассматривают и разрешают разные философские вопросы.

Достоевского интересуют проблемы добра и зла, сущность человека, падения и возрождения души человека. Его позиция – гуманизм, любовь к человеку, кто бы он ни был. Поэтому он дает возможность своему грешному герою, Родиону Раскольникову, прозреть и ужаснуться содеянному, поверить в любовь и возрождение своей души. Поэтому роман заканчивается фразой: «Но тут уже начинается новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомство с новою, доселе совершенно неведомую действительность…» Толстой же, в отличие от Достоевского задается более глобальной проблемой: «Что движет миром, его историей?» И дает на него ответ: «Законы необходимости». Его позиция - фатализм.

Несмотря на разницу подходов писателей, есть философские вопросы, на которые они оба дают ответы. Одним из таких вопросов является вопрос о роли человека в окружающем его мире.

Как «Преступление и наказание», так и все другие произведения Достоевского посвящены изучению сущности человека, и уже в этом проявляется то, что Достоевский отводит человеку ключевую роль в мироздании. Примеры из «Преступления и наказания» тому подтверждение. «Это человек-то вошь!?» - восклицает Соня, которая в данном вопросе выражает авторскую позицию. Все положительные герои «Преступления и наказания» стоят на позициях человеколюбия, и лишь после принятия этой позиции способен возродиться Раскольников.

Совсем другую роль отводит человеку Толстой: по его мнению, человек – лишь пешка в сложной игре, исход которой предопределен, и цель пешки - осознать правила игры и следовать им (и в таком случае оказаться в числе победителей и праведников), в противном случае пешка будет наказана судьбой, сопротивление которой бесполезно. Гигантская иллюстрация такой позиции – картины войны, где все, включая царей и великих полководцев, бессильны перед судьбой, где побеждает тот, кто лучше понимает законы необходимости и не противиться им (Кутузов).

Очень интересны предпосылки, из которых великие писатели заключают о равенстве всех людей: Достоевский ценит каждого человека столь высоко, что никто не может превзойти этого человека в глазах писателя (поэтому все люди индивидуальны, все люди равны как божеское творение). Толстой же утверждает, что любой человек (даже Наполеон) одинаково беспомощен перед судьбой, и поэтому все люди равны.

В эпилогах окончательно проявляется взгляд писателей на Бога. Достоевский никак не упоминает Бога в связи с фактическими происшествиями, не утверждает его влияние на судьбы людей. Однако все положительные герои в «Преступлении и наказании» набожны (включая исправившегося Раскольникова). И притча о воскрешении Лазаря проходит лейтмотивом через весь роман. Достоевский ценит христианскую религию за ее человеколюбивые заповеди, которые совпадают с его философскими убеждениями.

Отношение Толстого к Богу куда более сложное. Это - отрицание Бога общепринятого, с одной стороны, и в то же время – одобрение веры в Бога, как в высшее провидение (оно же – законы необходимости). Примером одобрения такой веры служат образ Пьера Безухова, после долгих лет скитаний и испытаний пришедшего к Богу.

Как видно из вышесказанного, в эпилогах обоих произведениях авторами разрешаются многие важнейшие философские вопросы, которые было бы проблематично разрешить по ходу произведения.

Безусловно, в эпилоге «Войне и мира» представлена более широкая философская позиция, чем в эпилоге «Преступления и наказания». Отличие эпилога Толстого и в том, что для подтверждения своей позиции во второй части эпилога он не использует сюжетного материала своего произведения, а пользуется вновь придуманными аргументами. Особа следует отметить необыкновенное новаторство Толстого, превратившего эпилог из небольшого придатка или просто последней главы в самостоятельное произведение, роль которого сравнима с ролью основной части «Войны и мира».

Таким образом, мы видим, что в обоих произведениях эпилоги играют огромную роль, завершая сюжетную линию и показывая философскую концепцию автора. Кроме того, в «Войне и мире» вторая часть эпилога служит доказательством философской позиции Толстого, и ее значение сравнимо со значением основной части романа. Вторая часть эпилога в романе «Война и мир», представляет собой историко-философский трактат, мировоззренческий итог многолетних поисков и размышлений автора на заданную тему.

Вспомним заключительную фразу романа: «… в настоящем случае… необходимо отказаться от несуществующей свободы и признать неощущаемую нами зависимость».