Христос и самарянка

(новозаветные сюжеты в живописи

Александр Майкапар

Надлежало же Ему проходить через Самарию. Итак, приходит Он в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу. Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа. Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай мне пить. Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. Женщина Самарянская говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются. Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Женщина говорит Ему: господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у тебя вода живая? Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его? Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную. Женщина говорит Ему: господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать. Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала. Женщина говорит Ему: Господи! вижу, что Ты пророк. Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалима. Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ем/должны поклоняться в духе и истине...

Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь. Но Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете. Посему ученики говорили между собою: разве кто принес Ему есть? Иисус говорит им: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его. Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут, ибо в этом случае справедливо изречение: один сеет, а другой жнет. Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их. И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала.

(Ин. 4:4-24, 31-39)

Глубокое толкование смысла этой истории дает Ф.Фаррар: «Рождение его впервые было открыто ночью немногим безвестным и невежественным пастухам; первое полное объяснение им своего мессианства было сделано у колодца в томный полдень одинокой безвестной самарянке. И этой бедной грешной невежественной чужестранке изречены были бессмертные многознаменательные слова, которые все последующие века должны были слушать, так сказать, с затаенным дыханием, коленопреклоненно!»

В разговоре Христа с самарянкой затронуты по крайней мере две темы: о воде живой и о спасении через поклонение Богу-Отцу.

В разные периоды истории христианского искусства этот библейский рассказ возбуждал то больший, то меньший интерес у художников, всегда испытывавших значительное влияние теологов и разрабатывавшихся ими концепций. Так, этот сюжет часто встречается в искусстве первых веков христианства, поскольку в тот период в словах Христа о живой воде усматривали намек на крещение, а в пище, принесенной из города учениками, - метафору для пищи вечной.

Первое изображение этого периода - фреска катакомб Претекстата (II—III вв.). Сюжет трактован здесь в античном стиле: самарянка - стройная молодая женщина, в тунике и паллиуме, с красивой прической, стоит у бассейна, в руках у нее большая чаша с водою. Перед cамарянкой Спаситель в образе молодого человека, красивого, с короткими волосами, в короткой тунике и плаще, накинутом на левое плечо; его правая рука простерта к самарянке.

В эпоху Средневековья первоначальный смысл, которым наделяли эту историю ранние христианские художники, отходит на второй план, и потому этот сюжет некоторое время остается редким у художников. В эпоху Возрождения - особенно Высокого - он приобретает новый смысл, вернее сказать, на первый план выступает вторая тема: спасение через поклонение Богу-Отцу. Причем греховность здесь символизируется и персонифицируется образом женщины-грешницы (грех прелюбодеяния).

Сцена представляет собой местность за городской стеной, что объясняется мимоходом сделанным уточнением Иоанна: «Ученики Его отлучились в город купить пищи». Такой пейзажный фон мы видим у Дуччо и Марторелла. У колодца, часто расположенного в тени дерева (так у Карраччи и Рембрандта), сидит Христос. Он беседует с поселянкой, у которой в руках кувшин. Иногда женщина преднамеренно изображается как грешница (блудница): в богатых одеждах, с заплетенными в косу волосами (такой изображает ее Карраччи) и с обнаженной грудью - типичный облик куртизанки («...у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе»). На заднем плане (в частности, у Марторелла) - возвращающиеся из города ученики, у них в руках купленная в городе провизия.

Учеников в этой сцене никогда не бывает двенадцать, поскольку к этому моменту евангельской истории еще не все они были призваны Иисусом на служение. Обычно их четверо. Если следовать рассказу Иоанна, единственного, кто излагает историю с самарянкой, - то учениками Иисуса к тому времени были две пары братьев: Андрей и Симон (Петр), Иаков и Иоанн. Их-то мы часто и видим на картинах (во всяком случае, всегда присутствует Иоанн, которого можно признать в самом младшем из спутников Христа). Лица и жесты учеников могут выражать удивление и осуждение Христа за его беседу с самарянкой, поскольку к самарянам иудеи испокон веков питали презрение и ненависть. Эти чувства прекрасно переданы у Дуччо, Марторелла, Карраччи.

Жест Иисуса, указующего вдаль, который мы видим на картинах Рембрандта и Дуччо, заимствован из более позднего эпизода этой истории - из разговора уже не с самарянкой, а с возвратившимися учениками: «А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве».