Ленька

Ленька

Автор: Шукшин В.М.

Ленька был человек мечтательный. Любил уединение.

Часто, окончив работу, уходил за город, в поле. Подолгу неподвижно стоял -- смотрел на горизонт, и у него болела душа: он любил чистое поле, любил смотреть на горизонт, а в городе не было горизонта.

Однажды направлялся он в поле и остановился около то станции, где рабочие разгружали вагоны с лесом.

Тихо догорал жаркий июльский день. В теплом воздухе настоялся крепкий запах смолья, шлака и пыли. Вокруг за и спокойно.

Леньке вспомнилась родная далекая деревня -- там вече пахнет полынью и дамом. Он вздохнул.

Недалеко от Леньки, под откосом, сидела на бревне бело девушка с раскрытой книжкой на коленях. Она тоже смотрела на рабочих.

Наблюдать за ними было очень интересно. На платформе орудуют ломами двое крепких парней -- спускают бревна по слегам; трое внизу под откосом принимают их и закатывают в штабеля.

-- И-их, р-раз! И-ищ-що... оп! -- раздается в вечернем воздухе, и слышится торопливо шелестящий шорох сосновой коры и глухой стук дерева по земле. Громадные бревна, устремляясь вниз, прыгают с удивительной, грозной легкостью.

Вдруг одно суковатое бревно скользнуло концом по сле, развернулось и запрыгало с откоса прямо на девушку. В тишине, наступившей сразу, несколько мгновений лишь слышно было, как бежит по шлаку бревно. С колен девушки упала книжка, а сама она... сидит. Что-то противное, теплое захлестнуло Леньке горло... Он увидел недалеко от себя лом. Не помня себя, подскочил к нему, схватил, в два прыжка пересек путь бревну и всадил лом в землю. Уперся ногами в сыпучий шлак, а руками крепко сжал верхний конец лома.

Бревно ударилось о лом. Леньку отшвырнуло метра на три, он упал. Но и бревно остановилось.

Лом попался граненый -- у Леньки на ладони, между большим и указательным пальцами, лопнула кожа.

К нему подбежали. Первой подбежала девушка.

Ленька сидел на земле, нелепо выставив раненую руку, и смотрел на девушку. То ли от радости, то ли от пережитого страха -- должно быть, от того и от другого -- хотелось заплакать.

Девушка разорвала косынку и стала заматывать раненую ладонь, осторожно касаясь ее мягкими теплыми пальцами.

-- Какой же вы молодец! Милый... -- говорила она и смотрела на Леньку ласково, точно гладила по лицу ладош. Удивительные у нее глаза -- большие, темные, до того темные, что даже блестят.

Леньке сделалось стыдно. Он поднялся. И не знал, что теперь делать.

Рабочие похвалили его за смекалку и стали расходиться.

-- Йодом руку-то надо, -- посоветовал один.

Девушка взяла Леньку за локоть.

-- Пойдемте к нам...

Ленька не раздумывая пошел.

Шли рядом. Девушка что-то говорила. Ленька не пони что. Он не смотрел на нее.

Дома Тамара (так звали девушку) стала громко рассказы, как все случилось.

Ее мать, очень толстая, еще молодая женщина с красивы губами и родинкой на левом виске, равнодушно разгля Леньку и устало улыбалась. И говорила:

-- Молодец, молодец!

Она как-то неприятно произносила это "молодец" -- не, в нос, растягивая "е".

У Леньки отнялся язык (у него очень часто отнимался язык), и он ничего путного за весь вечер не сказал. Он мол, глупо улыбался и никак не мог посмотреть в глаза ни ма, ни дочери. И все время старался устроить куда-нибудь свои большие руки. И еще старался не очень опускать голо -- чтобы взгляд не получался исподлобья. Он имел привы опускать голову.

Сели пить чай с малиновым вареньем.

Мать стала рассказывать дочери, какие она видела сегод в магазине джемперы -- красные, с голубой полоской. А на груди -- белый рисунок.

Тамара слушала и маленькими глотками пила чай из цве чашки. Она раскраснелась и была очень красивой в эту минуту.

-- А вы откуда сами? -- спросила Леньку мать.

-- Из-под Кемерова.

-- О-о, -- сказала мать и устало улыбнулась.

Тамара посмотрела на Леньку и сказала:

-- Вы похожи на сибиряка.

Ленька ни с того ни с сего начал путано и длинно расска про свое село. Он видел, что никому не интересно, но никак не мог замолчать -- стыдно было признаться, что им не интересно слушать.

-- А где вы работаете? -- перебила его мать.

-- На авторемонтном, слесарем. -- Ленька помолчал и еще добавил: -- И учусь в техникуме, вечерами...

-- О-о, -- произнесла мать.

Тамара опять посмотрела на Леньку.

-- А вот наша Тамарочка никак в институт не может уст, -- сказала мать, закинув за голову толстые белые руки. Вынула из волос приколку, прихватила ее губами, по волосы. -- Выдумали какие-то два года!.. Очень не постановление. -- Взяла изо рта приколку, воткну в волосы и посмотрела на Леньку. -- Как вы считаете?

Ленька пожал плечами.

-- Не думал об этом.

-- Сколько же вы получаете слесарем? -- поинтересова мать.

-- Когда как... Сто, сто двадцать. Бывает восемьдесят...

-- Трудно учиться и работать?

Ленька опять пожал плечами.

-- Ничего.

Мать помолчала. Потом зевнула, прикрыв ладошкой рот.

-- Надо все-таки написать во Владимир, -- обратилась она к дочери. -- Отец он тебе или нет!.. Пусть хоть в педаго устроит. А то опять год потеряем. Завтра же сядь и напиши.

Тамара ничего не ответила.

-- Пейте чай-то. Вот печенье берите... -- Мать пододвинула Леньке вазочку с печеньем, опять зевнула и подня. -- Пойду спать. До свиданья.

-- До свиданья, -- сказал Ленька.

Мать ушла в другую комнату

Ленька нагнул голову и занялся печеньем -- этого мо он ждал и боялся.

-- Вы стеснительный, -- сказала Тамара и ободряюще улыбнулась.

Ленька поднял голову, серьезно посмотрел ей в глаза.

-- Это пройдет, -- сказал он и покраснел. -- Пойдемте на улицу.

Тамара кивнула и непонятно засмеялась.

Вышли на улицу.

Ленька незаметно вздохнул: на улице было легче.

Шли куда-то вдоль высокого забора, через который тяже свисали ветки кленов. Потом где-то сели -- кажется, в сквере.

Было уже темно. И сыро. Пал туман.

Ленька молчал. Он с отчаянием думал, что ей, наверное, неинтересно с ним.

-- Дождь будет, -- сказал он негромко.

-- Ну и что? -- Тамара тоже говорила тихо.

Она была совсем близко. Ленька слышал, как она дышит.

-- Неинтересно вам? -- спросил он.

Вдруг -- Ленька даже не понял сперва, что она хочет сде, -- вдруг она придвинулась к нему вплотную, взяла его голову в свои мягкие, ласковые руки (она могла взять ее и унести совсем, ибо Ленька моментально перестал что-либо соображать), наклонила и поцеловала в губы -- крепко, боль, точно прижгла каленой железкой. Потом Ленька услы удаляющиеся шаги по асфальту и голос из темноты, не:

-- Приходи.

Ленька зажмурился и долго сидел так.

К себе в общежитие он шел спокойный. Медленно нес свое огромное счастье. Он все замечал вокруг: у забора под тусклым светом электрических лампочек вспыхивали холод огоньки битой посуды... Перебегали через улицу кошки...

Было душно. Собирался дождь.

Они ходили с Тамарой в поле, за город. Ленька сидел на теплой траве, смотрел на горизонт и рас, какая у них в Сибири степь весной по вечерам, когда в небе догорает заря. А над землей такая тишина! Такая стоит тишина!.. Кажется, если громко хлопнуть в ладоши, небо вздрогнет и зазвенит. Еще рассказывал про своих зем. Он любил их, помнил. Они хорошо поют. Они очень добрые.

-- А почему ты здесь?

-- Я уеду. Окончу техникум и уеду. Мы вместе уедем... -- Ленька краснел и отводил глаза в сторону.

Тамара гладила его прямые мягкие волосы и говорила:

-- Ты хороший. -- И улыбалась устало, как мать. Она была очень похожа на мать. -- Ты мне нравишься, Леня.

Катились светлые, счастливые дни. Кажется, пять дней прошло.

Но однажды -- это было в субботу -- Ленька пришел с работы, наутюжил брюки, надел белую рубашку и отправил к Тамаре: они договорились сходить в цирк. Ленька дер правую руку в кармане и гладил пальцами билеты.

Только что перепал теплый летний дождик, и снова ярко светило солнышко. Город умылся. На улицах было мокро и весело.

Ленька шагал по тротуару и негромко пел -- без слов.

Вдруг он увидел Тамару. Она шла по другой стороне улицы под руку с каким-то парнем. Парень, склонившись к ней, что-то рассказывал. Она громко смеялась, закидывая назад маленькую красивую голову.

В груди у Леньки похолодело. Он пересек улицу и пошел вслед за ними. Он долго шел так. Шел и смотрел им в спины. На молодом человеке красиво струился белый дорогой плащ. Парень был высокий.

Сердце у Леньки так сильно колотилось, что он остано и с минуту ждал, когда оно немного успокоится. Но оно никак не успокаивалось. Тогда Ленька перешел на дру сторону улицы, обогнал Тамару и парня, снова пересек улицу и пошел им навстречу. Он не понимал, зачем это дела. Во рту у него пересохло. Он шел и смотрел на Тамару. Шел медленно и слышал, как больно колотится сердце.

Тамара все смеялась. Потом увидела Леньку. Ленька за, как она замедлила шаг и прижалась к парню... и рас и быстро посмотрела на него, на парня. А тот рас. Ленька даже расслышал несколько слов: "Совершенно гениально получилось..."

-- Здравствуй...те! -- громко сказал Ленька, останавлива перед ними. Правую руку он все еще держал в кармане.

-- Здравствуйте, Леня, -- ответила Тамара.

Ленька глотнул пересохшим горлом, улыбнулся.

-- А я к тебе шел...

-- Я не могу, -- сказала Тамара и, взглянув на Леньку не, незнакомо прищурилась.

Ленька сжал в кармане билеты. Он смотрел в глаза де. Глаза были совсем чужие.

-- Что "не могу"? -- спросил он.

-- Господи! -- негромко воскликнула Тамара, обращаясь к своему спутнику.

Ленька нагнул голову и пошел прямо на них. Молодой человек посторонился.

-- Нет, погоди... что это за тип? -- произнес он, когда Ленька был уже далеко.

А Ленька шел и вслух негромко повторял:

-- Так, так, так...

Он ни о чем не думал. Ему было очень стыдно.

Две недели жил он невыносимой жизнью. Хотел забыть Тамару -- и не мог. Вспоминал ее походку, глаза, улыбку... Она снилась ночами: приходила к нему в общежитие, глади его волосы и говорила: "Ты хороший. Ты мне очень нра, Леня". Ленька просыпался и до утра сидел около окна -- слушал, как перекликаются далекие паровозы. Один раз стало так больно, что он закусил зубами угол подушки и заплакал -- тихонько, чтобы не слышали товарищи по ком.

Он бродил по городу в надежде встретить ее. Бродил каж день -- упорно и безнадежно. Но заставить себя пойти к ней не мог.

И как-то он увидел Тамару. Она шла по улице. Одна. Ленька чуть не вскрикнул -- так больно подпрыгнуло сердце. Он догнал ее.

-- Здравствуй, Тамара.

Тамара вскинула голову.

Ленька взял ее за руку, улыбнулся. У него опять высохло в горле.

-- Тамара... Не сердись на меня... Измучился я весь... -- Леньке хотелось зажмуриться от радости и страха.

Тамара не отняла руки. Смотрела на Леньку. Глаза у нее были усталые и виноватые. Они ласково потемнели.

-- А я и не сержусь. Что ж ты не приходил? -- Она засме и отвела взгляд в сторону. Глаза у нее были до странно чужие и жалкие. -- Ты обидчивый, оказывается.

Леньку как будто кто в грудь толкнул. Он отпустил ее руку. Ему стало неловко, тяжело.

-- Пойдем в кино? -- предложил он.

-- Пойдем.

В кино Ленька опять держал руку Тамары и с удивлением думал: "Что же это такое?.. Как будто ее и нет рядом". Он опустил руку к себе на колено, облокотился на спинку перед стула и стал смотреть на экран. Тамара взглянула на не и убрала руку с колена. Леньке стало жалко девушку. Ни этого не было -- чтобы жалко было. Он снова взял ее руку. Тамара покорно отдала. Ленька долго гладил теплые гладкие пальцы.

Фильм кончился.

-- Интересная картина, -- сказала Тамара.

-- Да, -- соврал Ленька: он не запомнил ни одного кадра. Ему было мучительно жалко Тамару. Особенно когда вклю свет и он опять увидел ее глаза -- вопросительные, чем-то обеспокоенные, очень жалкие глаза.

Из кино шли молча.

Ленька был доволен молчанием. Ему не хотелось гово. Да и идти с Тамарой уже тоже не хотелось. Хотелось ос одному.

-- Ты чего такой скучный? -- спросила Тамара.

-- Так. -- Ленька высвободил руку и стал закуривать.

Неожиданно Тамара сильно толкнула его в бок и побежала.

-- Догони!

Ленька некоторое время слушал торопливый стук ее ту, потом побежал тоже. Бежал и думал: "Это уж совсем... Для чего она так?"

Тамара остановилась. Улыбаясь, дышала глубоко и часто.

-- Что? Не догнал!

Ленька увидел ее глаза. Опустил голову.

-- Тамара, -- сказал он вниз, глухо, -- я больше не приду к тебе... Тяжело почему-то. Не сердись.

Тамара долго молчала. Глядела мимо Леньки на светлый край неба. Глаза у нее были сердитые.

-- Ну и не надо, -- сказала она наконец холодным голо. И устало улыбнулась. -- Подумаешь... -- Она посмотре ему в глаза и нехорошо прищурилась. -- Подумаешь. -- Повернулась и пошла прочь, сухо отщелкивая каблучками по асфальту.

Ленька закурил и пошел в обратную сторону в общежи. В груди было пусто и холодно. Было горько. Было очень горько.