Полежаев Александр Иванович

(1804, по др. данным 1805 или 1806–1838), русский поэт. Родился 30 августа (11 сентября) 1804 (по др. данным 1805 или 1806) в селе Покрышкино (по др. данным в селе Рузаевка) Инсарского уезда Пензенской губ. Внебрачный сын пензенского помещика Л.Н.Струйского и его дворовой Аграфены Федоровой, выданной после рождения сына за мещанина г.Саранска Ивана Полежаева, вскоре исчезнувшего. Мать через несколько лет умерла, оставив малолетнего сына. В августе 1816 Полежаев был перевезен в Москву, где обучался в пансионах (при губернской гимназии и в частном пансионе швейцарца Визара, иронически охарактеризованном в поэме Сашка).

По тогдашнему законодательству «незаконнорожденный» Полежаев не мог быть принят в университет и в сентябре 1820 стал вольнослушателем словесного отделения Московского университета. Сошелся с либерально-демократическим разночинным студенчеством, в среде которого в 1827 сложился тайный революционный кружок братьев Критских, по делу которых позднее привлекался и Полежаев. Оппозиционным настроениям поэта способствовала нужда: помощь Струйских внуку была недостаточной, из-за безденежья приходилось часто прерывать учебу.

Впервые в печати Полежаев выступил в 1826 в журнале «Вестник Европы» со стихотворным переводом из легендарного кельтского барда Оссиана (в интерпретации Дж.Макферсона) Морни и тень Кормала. Антимонархическим пафосом, политической злободневностью (отклик на события 1825) проникнуто торжественно-обличительное стихотворение Полежаева Валтасар – вариация на тему 5-й главы Книги пророка Даниила, повествующей о гибели восточного деспота.

Наряду со стихами, опубликованными в «Вестнике Европы» и альманахах, Полежаев создал несколько повестей в стихах, ходивших списками в студенческой среде, в т.ч. поэму Сашка (1825), пародийно стилизованную в манере только что вышедшей в свет первой главы Евгения Онегина А.С.Пушкина («Мой дядя человек сердитый...»), полную дерзкого юмора, остроумных и едких характеристик общественных явлений и лиц, сатирических выпадов против университета и других институтов самодержавия, в которой главный герой – студент-повеса, плебей, наблюдательный насмешник и озорник вместе со своими друзьями, служителями «буйственной» свободы, веселым разгулом протестует против ханжества религиозной и светской морали и всего лицемерного социума («Но ты, козлиными брадами / Лишь пресловутая земля, / Умы гнетущая цепями, /Отчизна глупая моя! / Когда тебе настанет время / Очнуться в дикости своей, / Когда с себя ты свергнешь бремя / Своих презренных палачей?»).

В июне 1826 рукопись Сашки была доставлена Николаю I, который заставил автора прочитать поэму вслух, заключив слушание резюме: «Это все еще следы, последние остатки; я их искореню!», и 28 июля приказал только что окончившего университет Полежаева отдать в солдаты. Служба в Бутырском пехотном полку в Москве, подземный каземат при Спасских казармах в 1828 (по делу кружка Критских, одному из членов которого Полежаев передал текст вольнодумно-бунтарской песни К.Ф.Рылеева и А.А.Бестужева-Марлинского Близ Фонтанки-реки), участие в боях на Северном Кавказе, в районе крепости Грозная, в горах Дагестана и Чечни (1829–1833), когда в октябре 1831 за «отличное мужество» он был безуспешно представлен к производству в офицеры, недолгие передышки в походах и на стоянках в казачьих станицах, – все это стало биографическим фоном нового, зрелого этапа творчества Полежаева, напитанного скорбью изгнанничества и отверженности в сочетании с элегической, в т.ч. религиозной, медитативностью и мятежностью (Песнь пленного Ирокезца, 1826–1828, – «Я умру! / на позор палачам / Беззащитное тело отдам! / Но, как дуб вековой / Неподвижный от стрел, / Я недвижен и смел / Встречу миг роковой!»), проникнутого мотивами атеистическими (поэма Арестант, 1828), предвосхищающими поэзию М.Ю.Лермонтова философско-«демоническими» (стих. Демон вдохновенья, 1833; Духи зла, 1834) и сатирико-инвективными (стих. Четыре нации, 1827; послание другу Полежаева Александру Петровичу Лозовскому, 1828, опубл. в 1829–1830, впоследствии сохранившему большую часть литературного наследия поэта). В этих произведениях «поэтизмы», сменяемые намеренной огрубленностью, простонародной, даже вульгарной лексикой, и смирение, перебиваемое пылким эротизмом, в совокупности создавали образ страдающего и страстного лирического героя, тяготеющего к импровизации и исповеди, склонного к саморефлексии и экспрессии в рамках романтического противопоставления «существенности», «внешности» – идеальному и духовному.

Особая тема – «Полежаев и Кавказ». Казачий фольклор питал его стих. Ночь на Кубани, Казак, Русские песни, стилизованные под народные распевы, и вошедшие в российский культурный быт стихотворения Архалук и известный с музыкой А.А.Алябьева и А.Л.Гурилева Сарафанчик. Военные будни отразились в поэмах Эртели (1830) и Чир-Юрт (1832), почти документальных в своей натуралистической подробности описания. Лирические стихотворения Герменчугское кладбище, Акташ-Аух, Мертвая голова раскрывают передают сострадание поэта покоряемым народам Чечни и Дагестана, мечты о том времени, «когда воинственная лира / Громовый звук печальных струн / Забудет битвы и Перун / И воспоет отраду мира». Окрашенные байронизмом, близкие декабристской поэтике тираноборческие мотивы звучат в психологических поэмах Полежаева на исторические сюжеты Видение Брута (1833) и Кориолан (1834, опубл. в 1838), в стих. Вечерняя заря (1826–1828, опубл. в 1829), Живой мертвец (опубл. в 1830), Цепи (опубл. в 1831), Рок, Песнь погибающего пловца, Ожесточенный (все опубл. в 1832), где героем, как правило, выступает «неизменный друг свободы», поэт, вступающий в безнадежно-трагический конфликт со всевластными притеснителями («Бессилен звук в моих устах, / Как меч в заржавленных ножнах»).

При этом Полежаев порывает с укоренившейся в русской литературе традицией кавказской экзотики, делая постоянным романтическим персонажем своей лирики не скучающего или эстетствующего путешественника, но солдата в шинели с «ратной сумой», впервые введя этот образ в отечественную поэзию (от имени солдат было им также написано в манере декабристских агитационных песен стихотворение Ай, ахти! Ох, ура, опубл. в 1925).

В 1833 поэт-солдат возвращается в Москву, где радость активной литературной работы («Одно под солнцем есть добро – неочиненное перо) отравлена новыми доносами и преследованиями, в т.ч. цензурными, искажающими или задерживающими его книги (сборники Разбитая арфа, опубл. под назв. Арфа в 1838; Часы выздоровления, опубл. в 1842).

Развившаяся в годы службы чахотка, жестокое наказание розгами, которому поэт был подвергнут за самовольный побег на несколько дней из полка, вызвали резкое ухудшение здоровья. В сентябре 1837 Полежаев был отправлен в Лефортовский военный госпиталь, где спустя несколько месяцев скончался, получив перед смертью долгожданный приказ о производстве в чин прапорщика. А.И.Герцен, вместе с Н.П.Огаревым способствовавший распространению стихов Полежаева и сведений о нем за рубежом, с горькой иронией писал: Николай I «за чахотку произвел Полежаева в офицеры».

Одна из самых трагических фигур русской культуры, обозначивший «мост» от декабристов к М.Ю.Лермонтову и Н.А.Некрасову, от «дворянского» к «разночинному» этапу развития гражданской поэзии, известный также переводами французских просветителей и романтиков, Полежаев был высоко ценим Н.А.Добролюбовым и В.Г.Белинским (отмечавшим, однако, определенную склонность поэта к риторике и романтическим шаблонам в духе В.А.Жуковского, натуралистическую незрелость его бытописания, недоработанность стиха) и уже во второй половине 19 в. получил достойное его творчества признание.

Умер Полежаев в Москве 16 (28) января 1838.