Макроэкономика

Джон Мейнард Кейнс (1883-1946)

О жизни Кейнса можно написать захватывающий и весьма поучительный роман. В нем будет все, что только может быть в романе - непрестанная погоня за знанием, ошеломляющий успех в бизнесе, мировое признание в науке, дружба с виднейшими деятелями культуры и, конечно, история романтической любви и счастливого брака. Нам, однако, ввиду ограниченности времени и места придется поговорить всего об одной работе Кейнса.

В 1936 году Кейнс выпустил в свет свою книгу "Общая теория занятости, учетной ставки и денег". В этой книге Кейнс попытался найти ответ на загадку, предложенную Марксом - что вызывает экономические циклы, а с ними и экономические кризисы? Именно с "Общей теории..." Кейнса и началась макроэкономика - наука об экономической системе как о едином целом.

Экономика в книге Кейнса условно разбита на два сектора - финансовый и реальный. Каждый из этих двух секторов немного похож на обыкновенный рынок. В каждом из них есть свои спрос и предложение, цена и количество.

Финансовый сектор - это, по сути, рынок денег. В качестве цены на рынке денег выступает учетная ставка, или процент, который заемщики платят кредиторам. На рынке денег существует спрос (зависимость объема средств, которые заемщики готовы одолжить, от учетной ставки) и предложение (зависимость объема средств, которые кредиторы согласны ссужать, от учетной ставки). Основной источник предложения денег - это сбережения, которые при посредстве финансовых рынков становятся инвестициями.

Экономисты-классики полагали, что предложение денег зависит в основном от учетной ставки, то есть чем больше заемщики согласны платить за кредит, тем больше кредита кредиторы смогут им предложить. Кейнс, однако, показал, что это чистая иллюзия. Предложение денег больше всего зависит от национального дохода - чем он выше, тем больше средств накапливается в виде сбережений, а именно сбережения, хранящиеся в банках, и служат основным источником финансирования реального сектора.

Реальный сектор, в свою очередь - это некоторый условный рынок, объединяющий в себе все товарные рынки. В качестве цены в реальном секторе очень удобно рассматривать индекс цен (его изменение по времени называется инфляцией). На место количества само собой попадает валовый национальный продукт. Поскольку реальный сектор представляет собой совокупность всех товарных рынков, для обозначения спроса и предложения в реальном секторе принято использовать термины совокупный спрос и совокупное предложение.

Кейнс обнаружил, что в обоих секторах очень важную роль играют решения, принимаемые правительством.

В реальном секторе правительство может стимулировать совокупный спрос путем снижения налогов или увеличения государственных расходов или, наоборот, сдерживать совокупный спрос, повышая налоги или уменьшая расходы из бюджета (такие действия называются фискальной политикой). В финансовом секторе правительство (точнее, центральный банк) имеет возможность контролировать запас денег и, таким образом, управлять инфляцией (это, в свою очередь, монетарная политика).

И здесь Кейнсу пришлось пересмотреть подход к уравнению обмена Юма - Фишера. Давайте вспомним это уравнение (мы уже говорили о нем в главе "Классическая политическая экономия"):

MV = PQ

где

M - денежная масса

V - скорость обращения денег в обществе

P - уровень цен

Q - выпуск товаров и услуг

Юм (а за ним и все остальные экономисты) полагал, что скорость обращения денег - величина постоянная. Кейнс, однако, заметил, что при высокой инфляции растет и скорость обращения денег - если деньги быстро обесцениваются, люди хотят как можно скорее обратить их в товары. В начале двадцатых годов в Германии инфляция была настолько высокой, что заработную плату приходилось выдавать дважды в день. Получив свои деньги утром, люди немедленно тратили их на необходимые им товары, зная, что к вечеру цены значительно возрастут. Таким образом, быстрый рост M приводил и к росту V. При очень медленно растущем (а то и падающем) Q это означало, что P должно расти очень быстро. Такое явление во времена Кейнса было уже известно под названием гиперинфляция.

Кейнс пришел к выводу, что рыночная система имеет в своей основе ряд фундаментальных дефектов. Кредиторы дают деньги взаймы не тогда, когда они нужны заемщикам, а тогда, когда денег достаточно у самих кредиторов. Получив-таки деньги взаймы (и почувствовав таким образом наступление экономического бума), заемщики (они же производители товаров и услуг) начинают наращивать производство только для того, чтобы обнаружить, что у потребителей (они же кредиторы) пока нет денег, чтобы купить большее количество товаров - деньги уже отданы взаймы. Возникает перепроизводство, цены падают, многие предприятия оказываются нерентабельными и закрываются или сокращают штаты, возрастает безработица, падает национальный доход, а с ним уменьшаются и сбережения. Наступает рецессия. Дела еще можно поправить, если найти источник кредита, но его нет, поскольку нет сбережений.

И тут Кейнсу приходит в голову идея: если у людей нет сбережений, которые при посредстве банковской системы становятся инвестициями, нельзя ли банковской системе получить деньги взаймы у правительства? А может быть, можно увеличить сбережения, если снизить подоходные налоги?

Более того, говорил Кейнс, зачем ждать, пока "лишние" доходы вызовут перепроизводство - стоит просто поднять налоги (или добиться увеличения учетной ставки) в период бума.

Таким образом, Кейнс пришел к необходимости экономически сильного правительства, которое, используя меры фискальной и монетарной политики, сдерживает "избыточный" экономический рост в периоды бума и предотвращает глубокие спады в периоды рецессии.

Теория Кейнса отлично поддается математической формализации. На ее основе можно составлять сложные уравнения, описывающие различные параметры макроэкономической ситуации, и прогнозировать ее изменение. Точность таких прогнозов иногда очень велика, а иногда оставляет желать много лучшего. Среди экономистов, занимающихся математическим моделированием, уже давно ходит шутка: "Из последних семи рецессий мы успешно предсказали девять".

Абсолютное большинство развитых стран на сегодня придерживаются разработанного Кейнсом "политического меню". Хотя всех проблем это, конечно же, не решает.

Часто бывает так, что, хотя правительство знает, какое экономическое решение следует принять, оно не хочет принимать такое решение как политически невыгодное. Например, решение о сокращении расходов на социальное обеспечение в год выборов может привести к тому, что администрация, принявшая такое решение, проиграет выборы.

Кроме того, применение мер фискальной и монетарной политики всегда происходит с опозданием. Даже в развитых странах с отлично поставленной государственной статистикой и относительно небольшой теневой экономикой проходит от трех до шести месяцев от начала какой-нибудь макроэкономической тенденции до того момента, как о ней узнает правительство. Если даже решение о мерах борьбы с такой тенденцией будет принято немедленно (а на практике это может занять месяцы), эффект такого решения все равно скажется только через шесть-девять месяцев для монетарной политики и год-полтора для фискальной. К тому времени ситуация вполне может измениться на прямо противоположную. Что же тогда говорить о странах, где государственная статистика просто не в силах собрать объективную информацию об экономическом положении страны?

Помимо таких чисто технических проблем, у макроэкономической теории Кейнса есть и более фундаментальные. Вспомните еще раз: проблемы с теориями начинаются с необоснованных допущений. При построении своей теории Кейнс сделал ряд допущений, которые сильно упростили его теорию, но при этом и ограничили ее применимость.

Прежде всего, Кейнс свел всю внешнюю торговлю к одному числу. Кейнс определял чистый экспорт как разницу между стоимостью экспорта и импорта. При этом все эффекты международного разделения труда игнорировались начисто. Во времена Кейнса, однако, такое упрощение было в целом корректным - страны торговали между собой гораздо меньше, чем сейчас.

Аналогично Кейнс поступил и с налогами. Он ввел понятие чистые налоги - собранные налоги за вычетом трансфертных платежей, то есть платежей, в обмен на которые правительство не получает товаров и услуг. (Наиболее типичные примеры трансфертных платежей - это государственные пенсии престарелым и инвалидам, помощь безработным и малоимущим, а также государственные субсидии убыточным предприятиям.) Что же из этого получилось? Давайте рассмотрим две гипотетические ситуации:

Очевидно, что ситуация А гораздо более благоприятна для того, чтобы работать и зарабатывать, а ситуация Б - для того, чтобы получать пенсии, пособия и субсидии. Однако с точки зрения теории Кейнса эти ситуации тождественны только потому, что ставка чистого налога в обоих случаях составляет 15%.

Кейнс обошел эту очевидную нестыковку тем, что подсчитал оптимальный для долгосрочного экономического роста размер государственного бюджета - 18% валового национального продукта. Обратите внимание: бюджет - это не только сумма всех расходов, но и сумма всех доходов. 18%, таким образом - это и оптимальная средняя ставка налогообложения. Если бюджет будет значительно меньше, считал Кейнс, у правительства не хватит средств на проведение эффективной экономической политики. Если бюджет будет значительно больше, это серьезно затруднит экономический рост.

И именно этого правительства мира никак не могут взять в толк! В США этот показатель находится на уровне 25% (однако эта цифра не учитывает местных бюджетов), а в большинстве стран Европы он давно и безнадежно перевалил за 40%. Повторять ли европейскую ошибку в России, зависит только от самой России. Пока что она повторяется из года в год, и конца-края этому не видно...

Была однако, еще одна проблема, которую блестящий математик Кейнс даже не пытался рассматривать - настолько слабо поддавалась она математической формулировке: если экономические циклы вызываются только несовершенством рыночной системы, почему их начали замечать только с началом промышленной революции? В более общем виде проблему можно было сформулировать и так: как связан феномен экономического цикла с феноменом технического прогресса?

Математические модели не могли дать ответа на такой вопрос. Оказалось необходимым философское обобщение.