Объединение Германии

Германский вопрос после окончания II МВ оставался открытым, отягощая международные отношения. Однако это не было противостоянием Германии с остальным миром, а противостоянием капиталистического Запада и бюрократической системы Союза, противоборством двух противоположных общественно-политических и социально-экономических мировых систем.

Речь шла о сохранении и расширении сфер влияния. Цивилизованная форма этой конфронтации отразилась в заключительном акте СБСЕ (Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе). С точки зрения Запада, Хельсинкский процесс должен был привести к коренным преобразованиям в Восточной Европе, обеспечить изменение не только общественно-политического строя, но и экономической системы, переориентировать эти страны на нормы и принципы западной демократии. Геншер (МИД ФРГ) пишет в своих воспоминаниях, что именно хельсинкский процесс позволил преодолеть конфликт между Западом и Востоком, создать единую свободную Европу, а СБСЕ позволил решить национальную задачу немцев добиться воссоединения Германии.

Одной из наиболее важных причин распада ГДР стали глубинные изменения в экономическом, политическом положении и в общественной ситуации в Советском Союзе и в государствах Восточной Европы, которые лавинообразно нарастали ко второй половине 80-х годов. К сожалению, руководители этих стран не сумели хотя бы приблизительно оценить характер и последствия происходящего, предугадать, к чему приведет поразительное бездействие 70-80-х и запоздалая, но все-таки вялая активность на рубеже 90-х годов.

В ГДР даже и думать было запрещено о таких понятиях как демократизация, гласность, перестройка, тогда как в Восточной Европе и на территории СССР эти понятия широко использовались в публицистике и средствах массовой информации. Ответом на гласность советского союза стал запрет или строжайшая цензура любых печатных материалов, поступавших из СССР. Немецкая оппозиция парировала этот выпад власти разрешением евангелической церковью диссидентам печатать свои произведения в церковных изданиях.

Параллельно с этим нарастали кризисные явления в экономике. Быстрыми темпами росла задолженность ГДР Западу. Снижение эффективности народного хозяйства вело к росту социальной напряженности. А руководство страны жило в оторванном от народа состоянии и продолжало проводить свою политику. Произошел окончательный разрыв партийно-государственного аппарата с передовой, демократически настроенной частью партии и народа.

Масло в огонь подлили и результаты коммунальных выборов мая 89 года - правительство ГДР было обвинено в грубейшей фальсификации итогов.

Кризис правящих СЕПГ и правительства ГДР разразился в конце лета. Он был вызван возмущением жителей страны ограничениями прав человека в ГДР. Одним из проявлений ограничений был практический запрет гражданам ГДР выезжать на Запад, в частности, в ФРГ. В начале мая Венгрия открыла границу с Австрией – тысячи людей ринулись через Венгрию в Австрией, а затем в ФРГ. В конце июля неофициальная статистика зафиксировала безвизовой выезд 150 граждан ГДР, к середине августа поток увеличился до 1600 человек, а к концу сентября количество уехавших составило 2500. Огромное кол-во не желавших возвращаться в ГДР оставались в Варшаве; они обращались в посольство ФРГ с просьбой предоставить им политическое убежище. Посольства не могли отказывать гражданам ГДР – хотя бы потому, что правительство Коля не желало отступать от позиции, когда любой гражданин ГДР имеет право на получение гражданства ФРГ. Посольство ФРГ обязано было оказать поддержку любому обратившемуся гражданину ГДР.

Далее я хочу обратиться к исследованиям тех, кто непосредственно являлся наблюдателями и участниками германских событий. Надо отметить, что среди серьёзных научных исследователей данного вопроса наиболее активно в 1990-е гг. публикуются те, кто по долгу службы в 1989-90 гг. находился в Германии или имел к отношение к германской проблеме. Среди них И.Н. Кузьмин, работавший в 1984-1991гг. начальником информационно-аналитического отдела аппарата советской внешней разведки в Берлине.

Он выделяет субъективные и объективные факторы, сопутствующие объединению. С его точки зрения объективным было то, что две Германии рано или поздно объединились бы, спорить можно было только о скорости и условиях этого объединения. Ускорению этих процессов способствовало кризисное состояние экономики Германии, а также, подчёркивает автор, то, "что верхушка ГДР оказалась коррумпированной в не меньшей степени, чем её славянские и азиатские собратья". Это и вызвало самое широкое возмущение.

К числу субъективных факторов можно отнести роль Запада и роль руководства СССР - М.С. Горбачева и Э.А. Шеварднадзе. Первичным всё-таки было возмущение широких народных масс, выступавших против коррумпированного режима, хотя масштабы западного вмешательства были колоссальными, а мощный подрывной аппарат работал на максимальных оборотах.

Вся государственная машина ФРГ была направлена против ГДР. Западное телевидение и радио заранее оповещали слушателей ГДР о времени и местах сбора на митинг и о требующихся лозунгах. Телевидению, как средству агитации и пропаганды в то время уделялось большое внимание.

Здесь надо отметить, что телевизоры, выпускавшиеся в СССР и ГДР, были настроены на французскую систему SECAM, что затрудняло приём западногерманского ТВ. В начале 80-х в продаже в ГДР появились конвертеры для переключения телевизоров на PAL, а во второй половине 80-х телевизоры имели уже автоматическое переключение. Жители ГДР получили возможность смотреть западные каналы.

СМИ ГДР проигрывали Западу информационную войну, преувеличение успехов, преуменьшение трудностей, искажение фактов социалистической прессой вызвало рефлекс неприятия. Вместе с тем, обратной стороной такого восприятия было доверчивое отношение к передачам западного телевидения и радио, что обернулось немалыми отрицательными последствиями.

У восточногерманских обывателей утвердились крайне идеализированные представления о ФРГ и Западном Берлине. Именно эти наивные представления подтолкнули многих людей к поискам своего счастья в Западной Германии, а позднее стали причиной нетерпеливых требований скорейшего объединения с ФРГ.

Также, как уже отмечалось, активная работа ФРГ по присоединению ГДР сопровождалась необычайной пассивностью и безразличием руководителей Советского Союза к процессу германского объединения. В воспоминаниях посла СССР в ГДР В.И. Кочемасова отмечено, что в день открытия границы с Западным Берлином он неоднократно пытался связаться с Горбачёвым или Шеварднадзе, но руководители были заняты, времени для ГДР у них не находилось.

Бывший советник-посланник посольства СССР в ГДР Максимычев, будучи свидетелем происходивших событий, писал, что не только посол СССР, но и заместитель министра иностранных дел СССР И.П. Абоимов не смог дозвониться до М.С. Горбачёва, Э.А. Шеварднадзе и даже до заместителя Горбачева по соцстранам Г.Х. Шахназарова...

М.С.Горбачева вынудила признать неизбежность объединения Германии не столько "восточная политика" ФРГ, сколько всеохватывающий кризис "социалистического содружества". В связи с этим нет достаточных оснований и для утверждения, что объединение Германии стало непосредственным результатом политического курса ФРГ. В данном случае было бы уместно напомнить известную максиму римского права: Posthocnonpropterhoc".

Воссоединение Германии немцы рассматривают, как подарок истории. Процесс слияния ФРГ и ГДР в единое государство проходил стихийно. Даже в конце 1989 года среди политической элиты ФРГ было распространено мнение, что объединение Германии - дело далекой исторической перспективы.

Когда 9 ноября 1989 года Берлинская стена была "открыта" и был снят контроль на пограничных переходах, то тысячи жителей Восточного Берлина устремились в западную часть города, а встречный поток западноберлинцев – в восточную. Подобное развитие событий застало врасплох даже правительство ФРГ, хотя оно давно добивалось открытия границы. Помощник Г.-Д.Геншера Франк Эльбе свидетельствует: "Для самих немцев открытие стены явилось полной неожиданностью. У боннского правительства не было никаких проектов и планов на этот случай, о котором постоянно говорили, но который считали в высшей степени невероятным. Не было никаких предупреждений и со стороны спецслужб. Подчиненная Ведомству федерального канцлера Федеральная разведывательная служба (БНД) в своих докладах излагала ситуацию так, будто народ в ГДР вообще не существовал"

Однако нельзя говорить, что такого хода событий вообще никто не предугадывал. Посол США в Бонне Вернон Уолтерс еще в 1988 году предрекал скорое воссоединение. Сигналом приближающихся перемен он считал решение советского руководства о выводе войск из Афганистана. Он оценил это как ясное признание Кремлем ошибочности своих действий в прошлом, как свидетельство того, что руководители СССР не готовы больше использовать свою армию для поддержки режимов в других странах, подобно тому как это происходило в 1953 году в ГДР, в 1956 году в Польше, в 1968 году в Чехословакии. Уолтерс считал, что через короткое время народы восточноевропейских стран осознают новую ситуацию и выйдут на улицы. Без поддержки СССР правительства этих государств не удержатся в кризисной ситуации. Начнется время перемен, тем более что Кремль сам подталкивал руководителей восточноевропейских стран к перестройке.

В подтверждение догадок Уолтерса в своей книге "Как это было" М.С. Горбачев объяснял свою позицию в германском вопросе следующим образом: "Я считал недопустимым с нравственной точки зрения бесконечно навязывать немцам раскол нации, взваливая на все новые поколения вину за прошлое. Помешать стремлению немцев к воссоединению можно, лишь приведя в действие размещенные в ГДР советские войска. Это означало бы полный крах всех усилий по прекращению холодной войны и гонки ядерных вооружений. Это был бы непоправимый удар и по всей политике перестройки в моей собственной стране, катастрофическая ее дискредитация в глазах всего мира".

Подводя итоги, надо отметить следующее. Да, как отмечалось, процесс объединения Германии носил стихийный характер. Однако, спровоцированный Горбачевской перестройкой и непригодной для управления бюрократической системой соц. власти процесс был подхвачен Западной Германией. Идея объединения всегда присутствовала в обеих частях разделенной страны. Этого, на мой взгляд, так же хотели и СССР, и США; естественно каждый – со своим исходом. Однако это не было выгодно ни Франции, ни Англии. Их вполне устраивала разделенная и слабая Германия.

Так что как Ф.Миттеран (президент Франции), так и М.Тэтчер очень холодно отнеслись к такому развитию событий. К тому же они опасались того, что Советский Союз не отступится от своего покровительства над ГДР.

Однако, опираясь на активную поддержку США, правительству ФРГ удалось постепенно нейтрализовать сомнения Франции и Великобритании. Сыграли свою роль настойчивые заверения руководителей ФРГ в том, что Германия будет тесно интегрирована в НАТО и Западноевропейском союзе, а так же не будет стремиться играть какую-то самостоятельную роль в Европе в ущерб своим союзникам. В Лондоне и Париже, кроме того, осознали, что со стороны СССР уже нельзя ожидать решительного противодействия объединению Германии. Он утрачивает контроль над ГДР, да и вообще в Восточной Европе. Поэтому им не удастся сдерживать Германию с помощью СССР, действуя как бы за его спиной и ссылаясь на неприятие идеи воссоединения главной силой, способной до последнего времени противостоять объединительной политике Бонна.

Таким образом, для реализации планов правительства ФРГ складывались весьма благоприятные условия, и в Бонне поспешили воспользоваться зеленым коридором.

Гельмут Коль позже напишет: "История сдала нам хорошие карты, и я хотел их умело разыграть".

История послевоенного урегулирования в отношении Германии по-настоящему еще не исследована и не написана. Остаются закрытыми многие архивы, а воспоминания участников, как правило, высвечивают лишь некоторые выигрышные для них ситуации.

1. Международная жизнь N 8 1998 Владислав Петрович Терехов «Как "закрывался" Германский вопрос»

2. “ОБЪЕДИНЕНИЕ ГЕРМАНИИ В ОЦЕНКАХ РОССИЙСКИХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ” интернет издание "Проект Ахей"

3. Кузьмин И.Н. Крушение ГДР. История. Последствия. М., 1996.

4. Максимычев И.Ф. Падение Берлинской стены. Записки очевидца // Новая и новейшая история. 2000. № 4.

5. Горбачев М.С. Как это было