Любовь в поэзии Анны Ахматовой

Великая земная любовь является движущим началом всей лирики Ахматовой. Благодаря ее великолепным стихам читатель по-другому, более реалистично, видит мир. Анна Ахматова в одном из своих стихотворений назвала любовь “необыкновенным пятым временем года”, с помощью которого ею были замечены и остальные обыкновенные четыре. Любящему человеку мир видится более прекрасным и счастливым, чувства обострены и напряжены. Все обычное преобразуется в необыкновенное. Мир для человека превращается в огромную силу, и от этого человек, действительно, достигает в ощущении жизни вершин. Постигается необыкновенная, дополнительная реальность: “Ведь звёзды были крупнее, Ведь пахли иначе травы”. Именно любовь у Анны Ахматовой является основным центром, который сводит к себе весь остальной мир ее поэзии. Однажды Герцен сказал, что женщина “загнана в любовь”, как о великой несправедливости в истории человечества. Да, действительно, вся ранняя лирика Ахматовой “загнана в любовь”.

В своих стихотворениях Анна Ахматова использует огромное разнообразие эпитетов. Они рождаются из слитного восприятия мира. В мире, где чувства материализуются, а предметы одухотворяются, глаз видит мир неотрывно от того, что слышит в нём ухо. “В страсти раскалённой добела”, — скажет Ахматова. И она же увидит небо:

Жарко веет ветер душный,

Солнце руки обожгло.

Надо мною свод воздушный,

Словно синее стекло…

Не стоит думать о стихах поэта, как о фрагментарных зарисовках. Это не разрозненные психологические этюды. В них прослеживается острота взгляда, которая сопровождается остротой мысли. Ее стихотворение может начаться как непритязательная песенка, а закончиться, библейски:

Я на солнечном восходе

Про любовь пою,

На коленях в огороде

Лебеду полю.

Будет камень вместо хлеба

Мне наградой злой.

Надо мною только небо,

А со мною голос твой.

Очень часто в стихах Ахматовой личное, например, как “голос твой”, восходит к общему, сливаясь воедино. Тоска по ушедшему соотносится с картиной, померкнувшего, в этом состоянии мира.

Он весь сверкает и хрустит,

Обледенелый сад.

Ушедший от меня грустит,

Но нет пути назад.

И солнца бледный тусклый лик —

Лишь круглое окно;

Я тайно знаю, чей двойник

Приник к нему давно…

Любовь практически никогда не описывается в спокойном пребывании у Ахматовой. Само по себе чувство всегда острое и необыкновенное. Оно приобретает дополнительную остроту и необычность, проявляясь в предельном кризисном выражении. Например, первой пробуждающей встречи, или совершившегося разрыва, взлёта или падения; смертельной опасности или смертной тоски. Анна Ахматова больше всего любила писать лирические новеллы, необыкновенные баллады. Часто новеллы были с неожиданным, прихотливо капризным концом психологического сюжета. “Город сгинул”, “Новогодняя баллада”.

Город сгинул, последнего дома

Как живое взглянуло окно…

Это место совсем незнакомо,

Пахнет гарью, и в поле темно.

Но когда грозовую завесу

Нерешительный месяц рассек,

Мы увидели: на гору, к лесу

Пробирался хромой человек.

Лирические стихи Ахматовой, часто грустны. Они, как бы несут особую стихию любви-жалости. В самых первых стихах Ахматовой порождалась не только любовь любовников. Эта любовь превращалась в другую, любовь-жалость, недаром есть в русском народном языке, в русской народной песне синоним слова “любить” — слово “жалеть”; “люблю” — “жалею”:

О нет, я не тебя любила,

Палима сладостным огнём,

Так объясни, какая сила

В печальном имени твоём.

Именно сопереживание, сострадание, сочувствие, в любви-жалости делает многие стихи Ахматовой подлинно народными, эпичными. Любовь у Ахматовой в самой себе несёт возможность саморазвития. Раскрывается выход из мира замкнутой, эгоистической, камерной любви-страсти, любви-забавы к подлинно “великой земной любви” и “вселюбви”, для людей и к людям. Наверное, все-таки, поэтому в самых первых стихах вошла в поэзию Ахматовой ещё одна любовь — к родной земле, к Родине, к России.

Мне голос был. Он звал утешно,

Он говорил: “Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну чёрный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид”.

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Ещё в 20-е годы Мандельштам написал: “…Ахматова принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа 19-го века. Не было бы Ахматовой, не будь Толстого и “Анны Карениной”, Тургенева с “Дворянским гнездом”, всего Достоевского и отчасти даже Лескова”.

Столько просьб у любимой всегда!

У разлюбленной просьб не бывает.

Как я рада, что нынче вода

Под бесцветным ледком замирает.

И я стану — Христос помоги! —

На покров этот, светлый и ломкий,

А ты письма мои береги,

Чтобы нас рассудили потомки…

Не стоит считать, что любовь у Ахматовой это только любовь-счастье, тем более, благополучие. Довольно часто — это страдания, пытка, своеобразная “антилюбовь”, и мучительный, вплоть до распада, до прострации, излом души, болезненный, декадентский. В ранних стихах Ахматовой этот образ такой “больной” любви был и образом больного предреволюционного времени 1910-х годов и образом больного и старого мира.

Дал Ты мне молодость трудную.

Сколько печали в пути.

Как же мне душу скудную

Богатой Тебе принести?

Долгую песню, льстивая,

О славе поёт судьба.

Господи! я нерадивая,

Твоя скупая раба.

Ни розою, ни былинкою

Не буду в садах Отца.

Я дрожу над каждой соринкою,

Над каждым словом глупца.

В стихах 1917 года отвергается мысль не только о внешнем, скажем, отъезде из России, но и вероятность какой бы то ни было внутренней эмиграции по отношению к ней. “Замкнуло слух” — не от искушения, не от соблазна, а от скверны. А в1922 года она писала:

Не с теми я, кто бросил землю

На растерзание врагам,

Их грубой лести я не внемлю,

Им песен я своих не дам.

Подобное изложение не было эпизодическим, эмоциональным всплеском. Строки стихотворения написанного в 1922 года стали эпиграфом к стихам 1961 года “Родная земля”. У Ахматовой любовь к Родине представляется таким образом — будет Родина, значит, будет жизнь, дети, стихи. Если нет её, значит, нет ничего:

Не страшно под пулями мёртвыми лечь,

Не горько остаться без крова, —

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Анны Ахматовой обладает прекрасным свойством, которое основано на исконной национальной особенности — чувстве сопричастности с миром, сопереживания миру и ответственности перед ним: моя судьба — судьба страны, судьба народа — история.