Религиозная толерантность

О.С. Борисов

Преподавание религиоведения как комплексной дисциплины, собирающей и анализирующей данные исследований в различных областях знания, должно опираться, как представляется, на философскую компаративистику. Эта методология, помимо сравнительного изучения всего того материала, который поставляется из арсенала этнологии, психологии, антропологии, социологии, структурной лингвистики, философии, теологии, истории, археологии, филологии и т.д., дает возможность посмотреть на предмет религии с разных точек зрения, т.е. использовать, по крайней мере, три религиоведческих подхода к предмету. Первый, нормативный подход, исходит из постулатов, догматики, доктрины, мифологии, культа конкретной религиозной традиции и концентрируется вокруг их истинности. Второй, дескриптивно-исторический подход, руководствуется принципом методологической нейтральности. Здесь воздерживаются от суждений оценки содержательной стороны религиозной системы. Однако, «сторонний наблюдатель» — категория условная. Как утверждал Н. Бердяев, отстаивая религиозную точку зрения, «на религию нельзя смотреть со стороны, — со стороны ничего почти не видно». Остаются религия как социальный институт или ее эстетические формы: архитектура, искусство, музыка. Но феномен религии в ее разнообразных измерениях есть и сложное социальное образование, и область внутреннего опыта и религиозных чувств. Отсюда отправляется третий вариант подхода в религиоведении, который можно обозначить как принцип вовлеченности исследователя в исследуемое, метод испытуемого погружения в переживание конкретной религиозной данности, эксплицируемой как иерофания (манифестация, проявление священного).

Концептуальное основание этого метода заключается в том, что наблюдатель и наблюдаемое, как субъект и объект, неразрывно связаны между собой, взаимообусловлены; являясь друг другу одновременно и причиной и следствием, они конструируют событие, каждый из адептов которого, будучи исключенным, тем самым исключает и все событие целиком. Таким образом, для того, чтобы событию быть необходимо равное участие его адептов, или явное присутствие его участников. Поскольку религию можно рассматривать с разных точек зрения, объективированных в конкретных науках, то все они раскрывают какой-то определенный аспект религиозного бытия, препарированного исходной посылкой. Ценность такого исследования, как мы определили, крайне условна, поскольку, как отмечает Н. Бердяев, «понять тайну всякой религии можно только религиозно. В исследовании религии не только объект, но и субъект должен быть религиозен, субъект должен переживать религиозные ценности» («Новое религиозное сознание и общественность»). Личное переживание, собирающее и организующее конкретный опыт, является источником, пролонгирующим этот опыт вовне. Здесь, в этом поле, возникают религиозные смыслы; и исследование формирования религиозных представлений, механизмов функционирования религиозного сознания и его продуцирования становится одной из центральных задач. Исследователь сам ограничивает себя, когда выстраивает субъектно-объектную дихотомию, пренебрегая собственным опытом. А именно так можно расценить позицию «стороннего наблюдателя», онтологически исключающего себя из существа того круга вопросов, на который надлежит получить ответ. Итак, для того, чтобы исследовать надлежащим образом феномен религии, необходимо быть в контексте религиозности, другими словами необходимо приобретать, а значит иметь, религиозный опыт.

Постулируемая вовлеченность исследователя в контекст религиозного бытия, охваченность бытием, есть в-нем-переживание. Более того, для сущности религиозного сознания становится действительно невозможным сохранение субъектно-объектной дихотомии. Последнее констатирует утрату переживания, суррогат которого все еще пытаются получить, но с действенными потерями для первичного переживания как такового, и только постфактум, поскольку «сознание — это движение, которое постоянно отвергает собственную исходную точку и только в конце обретает веру в себя. Иными словами, сознание — это то, что имеет свой смысл только в последующих фигурах, это новая фигура, которая может обнаружить поздним числом смысл предшествующих фигур» (П. Рикер). Таким образом, пройдя этот исследовательский круг, возможно понимание. И сущность религии можно понять только принимая ее ценности и нормативные правила «игры», то есть в со-знании религиозного способа данности мира конкретной традиции.

Обозначив три подхода в религиоведении, можно заключить, что они выражают не только плюрализм современной культурной ситуации, но и демонстрируют возможности религиозной толерантности, а значит и пластичности сознания. С одной стороны, как культурного обучающего принципа, с другой — как перспективы религиозной синергетики, идущей обратным путем, от секуляризированной рациональной отстраненности и нормативной традиции к эмоциональной вовлеченности.