Некоторые вопросы квалификации убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах

(ч.2 ст.105 УК РФ)

А. Вершинин, помощник военного прокурора Сибирского военного округа, майор юстиции

Высокая степень общественной опасности убийств, где объектом посягательства становится человеческая жизнь, обязывает органы предварительного следствия неукоснительно исполнять требования закона о всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств совершенного преступления. Это требование отражено и в приказе Генерального прокурора Российской Федерации № 31 от 18 июня 1997 г. "Об организации прокурорского надзора за предварительным следствием и дознанием", где указано: "При получении сообщения об убийстве прокурор обязан принять меры к проведению качественного осмотра места происшествий неотложных следственных и оперативно-розыскных действий, организационному обеспечению квалифицированного расследования и раскрытия преступления, к должному взаимодействию следователей и органов дознания". В этой же связи Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ )" (далее — Постановление) особо подчеркнул, что по каждому такому делу должна быть установлена форма вины. выяснены мотивы, цель и способ причинения смерти другому человеку, а также исследованы иные обстоятельства, имеющие значение для правильной правовой оценки содеянного и назначения виновному справедливого наказания.

Думаю, что нет необходимости анализировать каждый квалифицирующий признак ч, 2 ст. 105 УК РФ, тем более, что состав не новый, а хотелось бы затронуть часть тех признаков, которые вызывают не просто сомнение, а возражение и неприятие. Несомненно, что ряд позиций автора (- А.В.) вызовет критические замечания у читателя, однако следует заметить, что единого подхода по применению некоторых квалифицирующих признаков рассматриваемого состава со стороны ученых, практиков и по сей день не выработано, более того. наблюдается нестабильность следственной и судебной практики.

Пункт "в" части 2 ст. 105 УК РФ — в части убийства лица. заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, беспомощное состояние жертвы в качестве квалифицирующего признака убийства УК РСФСР не предусматривал. Существовала практика, по которой беспомощность жертвы рассматривалась как признак особой жестокости.

Вместе с тем, при аналогичном способе убийства действия виновного квалифицировались и как простое убийство.

Включение в ст. 105 УК РФ признака беспомощности жертвы несколько стабилизирует следственную и судебную практику, восполняет пробел в законодательстве.

С.В. Бородин отмечает, что признание беспомощного состояния потерпевшего обстоятельством, отягчающим убийство, вполне оправдано. Дело в том. что в данном случае убийство чаще всего совершается при отсутствии сопротивления потерпевшего, неспособного в связи с беспомощным состоянием себя защитить. Пленум Верховного Суда РФ в п. 7 вышеуказанного Постановления подчеркнул именно данное обстоятельство. разъяснив судам, что по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. В этом постановлении указывается, что к лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети. лица. страдающие психическими расстройствами. лишающими их способности правильно воспринимать происходящее (в этой части возражений нет. — А.Б.) В юридической литературе высказано мнение, что к убийствам, совершенным с использованием беспомощного состояния потерпевшего, следует относить и убийство лица, находящегося в состоянии сна. Это мнение ученых, как представляется, не совсем верно, поскольку сон, на мой взгляд, следует рассматривать не в широком смысле слова, как предлагают, а в узком.

Сон — это наступающее через определенные промежутки времени физиологическое состояние покоя и отдыха, при котором полностью прекращается работа сознания, снижаются реакции на внешние раздражения. Сон может наступить как биологическая потребность организма человека (здоровый сон), так и под воздействием введенного в организм какого-либо одурманивающего средства, действие которого не дает возможность выйти из этого состояния при внешних раздражителях на определенный промежуток времени.

Думается, что второе состояние сна следует рассматривать как беспомощное состояние, независимо от того кто ввел жертву в это состояние (сама или другое лицо), при этом виновное лицо должно осознавать, что выйти из состояния сна жертва не может при естественных раздражителях. Иначе говоря, беспомощное состояние лица, находящегося в состоянии сна. на мой взгляд. — это оценочный признак, который органами предварительного следствия должен быть тщательно исследоваться в конкретном уголовном деле. Вменение же обвиняемому данного признака только на основании того, что лицо находилось в состоянии сна, противоречит основополагающим принципам Уголовного закона. Хотя данный вывод не бесспорный.

Судебная практика в этой части весьма противоречива. Так, в обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за 2-й квартал 1997 г. приведено дело, по которому убийство спящего потерпевшего квалифицировано по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК, по другому делу Московский городской суд занял абсолютно противоположную позицию, указав, что убийство потерпевшего, находящегося в состоянии сильного алкогольного опьянения и сна, не может квалифицироваться по л, "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство лица. заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии.

Пункт "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ — убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности. Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, отнесено к числу убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах, поскольку виновный посягает не только на жизнь потерпевшей, но и на зародыш будущей человеческой жизни. Таким образом, ответственность за данное преступление может наступать только при наличии в материалах уголовного дела доказательств осведомленности виновного о беременности потерпевшей

В юридической литературе возникает вопрос, каково содержание понятия заведомости, являющегося субъективным признаком рассматриваемого состава преступления. Существует несколько точек зрения.

По мнению Л.А. Андреевой, "преступник должен достоверно, а не предположительно, знать о беременности потерпевшей". Такого же мнения придерживается и Э.Ф. Побегайло.

С.В. Бородин же считает, что "заведомость предполагает осведомленность виновного о том, что он посягает на жизнь беременной женщины- При заведомости несомненность знания субъекта об отягчающем обстоятельстве следует относить не к тому, имеется ли оно в действительности, а к тому, что он знает о нем. При этом несомненность знания об отягчающем обстоятельстве не изменяется от того, что у субъекта нет полной уверенности в его фактическом наличии. В таких случаях отношение виновного к отягчающему обстоятельству характеризуется косвенным умыслом". Аналогичную позиций занимают Ю-А. Красиков и В.В. Ераксин. Представляется, что первая позиция ущербна по тем основаниям, что достоверные знания должны соответствовать действительности.

В русском языке достоверные сведения о чем-либо рассматриваются как верные, не вызывающие сомнения. При таком подходе соответствующие требования должны быть предъявлены законодателем и к самому источнику получения информации. Однако в законе это требование не оговаривается. и большинство криминалистов а юридической литературе высказывают мнение, что срок беременности, а также источник осведомленности о беременности потерпевшей не имеют значений для применения п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ,

Вторая позиция более верна, поскольку в целом соответствует буквальному толкованию рассматриваемой уголовно-правовой нормы, допускает фактическую ошибку виновного, а вместе с тем дает возможность правильно давать правовую оценку содеянного.

Спорным вопросом является также вопрос, как квалифицировать убийство, когда виновный имел намерение убить именно беременную женщину, а на самом деле она оказалась не беременной.

А.А. Пионтковский в ходе исследования понятия преступления пришел к выводу, что "совершение преступления при ошибочном предположении лица о наличии квалифицирующих преступление обстоятельств следует рассматривать как покушение на совершение квалифицированного преступления". Аналогичную позицию высказывает и Л.Л. Кругликов.

Однако с такой позицией ученых вряд ли можно согласиться, поскольку содеянному не полностью дается правовая оценка при такой квалификации, не отражаются наступившие вредные последствия, в частности смерть другого человека, тем самым представляется "лазейка" виновному уйти от соответствующего наказания.

Л.А. Андреева и А. Васецов приходят к выводу, что квалификация по совокупности статей требует назначения наказания путем частичного или полного сложения, причем с пределом в 25 лет лишения свободы (ч. 3 ст. 69 УК РФ). То есть при оконченном убийстве беременной максимальное наказание может быть 20 лет, а при фактическом убийстве не беременной женщины — 25 лет. Целесообразно в таких случаях, по их мнению, квалифицировать убийство как оконченное простое, то есть фактическую ошибку в квалифицирующем признаке толковать в пользу виновного лица.

Думаю, что авторы данной позиции не правы, поскольку. как представляется, неверно смешивать правовую оценку содеянного с окончательным максимальным наказанием по совокупности. В данном случае суду предоставляется право с учетом обстоятельств совершенного деяния вынести наказание, соответствующее степени тяжести его.

Э.Ф. Побегайло и В.Ф. Кириченко полагают, что в таких случаях действия виновного следует квалифицировать как оконченное преступление без отягчающего обстоятельства и как покушение на аналогичное преступление при отягчающем обстоятельстве (ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 2 ст. 105 и ч, 1 ст. 105 либо ч. 2 ст. 105 УК РФ с другим пунктом). Налицо идеальная совокупность указанных преступлений.

Данная позиция ученых, как представляется, наиболее полно отражает суть совершенного деяния.

К сожалению. Пленум Верховного Суда Российской Федерации 27 января 1999 г. этот спорный вопрос не разрешил Однако если рассматривать позицию Пленума по другим квалифицирующим признакам, то думаю, что можно предполагать разрешение этого спорного вопроса — квалификация деяния по совокупности ч 3 ст. 30. п. "г" ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 либо ч. 2 ст. 105 УК РФ с другим пунктом. Например, п. "а" ч. 2 от 105 УК— убийство двух и более лиц В п. 5 постановления указано, что убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление — убийство двух лиц В таких случаях содеянное следует квалифицировать по совокупности — по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Хотя данный вывод и небесспорный.

Пункт "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ — убийство совершенное неоднократно. Согласно ч. 1 ст. 16 УК РФ под неоднократностью понимается совершение двух и более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи Уголовного кодекса. Совершение двух и более преступлений, предусмотренных различными статьями настоящего Кодекса, может признаваться неоднократным а случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса.

Таким образом, убийство признается неоднократным, когда лицо ранее уже совершало убийство, предусмотренное ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК РФ, при этом за ранее совершенное преступление лицо не было в установленном законом порядке освобождено от уголовной ответственности либо судимость за него не была погашена или снята,

В п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ говорится, что убийство признается совершенным неоднократно, если ему предшествовало совершение преступлений. предусмотренных ст. 105 УК РФ и (или) ст. ст. 102. 103 УК РСФСР (в этой части возражений нет. — А.В.). По смыслу закона основанием для квалификации действий виновного по п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ является также совершение им ранее преступлений, предусмотренных ст277. 295, 317. 357 УК РФ и (или) ст. ст. 66, 67. 191-2, п. "в" ст. 240 УК РСФСР.

В соответствии со ст. 126 Конституции РФ Верховный Суд дает разъяснение по вопросам судебной практики, однако по существу он фактически создал новую правовую норму.

Согласно ч. 1 ст. 1 УК РФ уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность. подлежат включению в настоящий кодекс. То есть постановление Пленума Верховного Суда РФ в этой части не имеет юридической силы, в противном случае, в судебной и следственной практике будет создан прецедент нарушения принципа законности, нормативно закрепленного в ст. 3 УК РФ.

Не смотря на это, секретарь Пленума, судья Верховного Суда РФ В.В. Демидов предлагает считать Постановление Пленума обязательным, поскольку, по его мнению, такие разъяснения, основанные на требованиях закона, помогают избежать судебных ошибок.

Но если решения судебных органов, как справедливо отмечает Н. Иванов, становятся общеобязательными, тогда судебная власть претендует на законодательную, что противоречит ст. 10 Конституции РФ.

По мнению Л.А. Андреевой, убийство, которому предшествовало умышленное причинение смерти, охватываемое другими статьями УК (ст. ст. 2777, 295, 317) не может рассматриваться как неоднократное, поскольку это специально в ст. 105 УК РФ не оговорено, что согласно ст. 16 УК РФ необходимо, хотя признание неоднократности в данных случаях было бы юридически логичным, т.к. это по существу специальные составы убийства в связи с осуществлением служебной деятельности (п. “б” ч.2 ст. 105 УК РФ).

Поэтому для устранения этого существенного пробела в уголовном законодательстве необходимо внести указанную поправку на законодательном уровне. Плену же Верховного Суда РФ восполнить его не правомерен.