Переписка Ивана Грозного с Курбским. Стиль Ивана Грозного

Тема: Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Стиль Ивана Грозного

(анализ одного письма)

Контрольная работа по «Древнерусской литературе»

«Стиль - это сам человек»

(Ж.-Л. Бюффон)

От драматической и таинственной эпохи Ивана Грозного до нашего времени сохранилось не много письменных свидетельств. Многочисленные пожары XVI-XVII вв., небрежение к старинным документам в XVIII и даже XIX столетиях привели к потере множества ценнейших источников, хранившихся в государственных архивах. От частных архивов того времени до нас дошли лишь крупицы. Многие документы, летописи, повествования иностранцев искажены позднейшими переписчиками, изданы по неисправным или неполным спискам, что сильно затрудняет работу с ними. Тем большую ценность представляют источники, сохранившиеся если не в первозданном виде, то в близком к подлиннику и представляющие связный текст, а не обрывки или пересказ позднейшего автора. К ним принадлежит уникальная по своему характеру переписка царя Ивана с Андреем Курбским, которая наиболее ярко представила в литературе особенности своего времени.

Началом знаменательной переписки послужило обличительное послание князя Андрея Михайловича Курбского, крупного военачальника, который, имея основания ожидать опалы и казни, бежал в 1564 г. в Литву, откуда и переслал Ивану IV письмо. В нем он обвиняет Ивана Грозного в непомерной жестокости, неоправданных гонениях, грозит царю Страшным судом. Ответом явилось первое послание царя, обозначенное как царское послание в «Российское … государство». В этом послании, охарактеризованным Курбским как «широковещательное и многошумящее», Иван IV излагал свою государственную программу, защищал свое право самодержца на неограниченную власть, осуждал бояр, под которыми он подразумевал все противоборствующие ему силы. Яростно отвергал царь и упреки Курбского, причем особенно болезненно воспринял он укор в "сопротивности православию".

Вопрос об авторстве произведений, подписанных именем Ивана IV довольно сложен, т.к. Грозный как глава государства подписывал огромное количество дипломатических посланий и других документов. Мнения о том, были ли царь писателем довольно противоречивы. Так Э.Каин, профессор Гарвардского университета, поставил под сомнение авторство Ивана IV «отсутствием автографа» и заявил о подложности переписки Грозного с Курбским. Но большинство литературоведов выделяют главным критерием для установления авторства – своеобразный стиль произведений[1].

Главная черта «Переписки Ивана Грозного сАндреем Курбским», отличающая ее от других публицистических произведений XVIв – «значительный рост индивидуального начала в стилей произведений». Как писал Д.С.Лихачев[2]: «Индивидуальные особенности стиля, поднявшиеся над жанровыми трафаретами, были уже в достаточной мере ясны у обоих главных антогонистов эпохи – Грозного и Курбского». До Ивана IV не было ни одного писателя, в творчестве которого с такой силой были бы выражены индивидуальное начало и личность автора.

Грозный и Курбский вели спор в жанре эпистолярной публицистики[3]. Этот жанр включал в себя разные типы писем. Литературные послания могли использоваться как условная форма проповеди, богословского трактата или публицистического сочинения; официальные и дипломатические грамоты подчинялись законам деловой письменности. Частные, бытовые письма свободно включали в себя народную речь и образность. Между литературными посланиями и деловыми письмами существовали разнообразные переходные формы. В своих посланиях Грозный отразил разрушение некогда строгих границ между жанрами литературы и деловой письменности. Иван IV умело воспользовался в своем творчестве свободой, которую предоставлял эпистолярный жанр.

В творчестве Ивана Грозногоприемы острой публицистической полемики достигли особого развития. Живой спор с противником, обильные риторические вопросы по его адресу, издевательское пародирование аргументов оппонента и вместе с тем нередкое обращение к его рассудку («ты бы сам себе поразсудил»). Эти особенности проходят через все послания Ивана IV.

В литературе царь Иван был прежде всего новатором. Для всякой средневековой письменности, в том числе и для русской, характерен литературный этикет. В литературе были строгие правила, в каких выражениях положено писать о врагах и о друзьях, о боевых подвигах и о церковной жизни, где место бытовым подробностям, а где надо выражаться торжественно и величественно.

В средние века разговорный и литературный языки далеко стояли друг от друга. Живые обороты устной речи иногда можно было встретить в деловых документах и в записях показаний на суде. Для литературы они считались противопоказанными. Иван Грозный, пожалуй, первый употребил в своих посланиях разговорный язык и просторечия. Умение царя взорвать литературный этикет средневековой письменности ярко проявилось в его переписке с Курбским. Однако последний был очень талантлив, но оставался целиком в рамках литературной традиции. По своей форме послания Грозного весьма нетрадиционны, в нем можно заметить даже скоморошеские черты, контрастирующие с высокой патетикой в рамках одного и того же произведения.

В творчестве Ивана Грозного отразилось и его положение безраздельного владыки, наследственного и единовластного государя всея Руси, полноправного преемника римских кесарей и помазанника Божьего. Грозный нарушает все литературные жанры, все литературные традиции, как только они становятся ему помехой.

Стиль письма Грозного – как бы часть поведения его в жизни. Он постоянно переходит от одного чувства к другому: то до крайности резкий и гневный, то лирически приподнятый, то мастер церковно-славянского стиля, то опускающийся до грубой брани. На протяжении всего «Первого послания Ивана Грозному Курбскому» ощущается перемена тона письма, вызванная нарастающим гневом царя.

Начало «Первого послания Ивана Грозного Курбскому» – пышное и торжественное, в котором он развернуто обвиняет Курбского в измене:

«Ты же тела ради душу погутилъ еси, и славы ради мимотекущия нетленную славу презрелъ еси, и на человека возъярився, на бога возсталъ еси. Разумей же, бедник, от каковыя высоты и в какову пропасть душею и телом сшелъ еси!»

Далее следует ответ на вступительную часть послания Курбского, который начинается обычной формулировкой: «Писание же твое приято бысть и уразумлено внятелно». Послание царя по композиционному построению соответствуют формам деловой переписки: Иван Грозный цитирует почти каждую строчку послания Курбского и дает ответ на все его обвинения. Но, повторяя вслед за своим оппонентом его аргументы, он разбивает их, иронизирует, насмехается или отмечает, что аргументация противника и сам противник достойны только смеха: «тем же убо смеху подлежит сие», «и аще убо, подобно тебе, хто смеху быти глаголет, еже попу повиноватися?»

Иван Грозный гневно опровергает упреки в «гонениях» и «сопротивности разуму». Утверждая о гибельности разделения власти («Нигде же бо обрящиши, ежи не разорится царству, еже оно от поповъ владому») и доказывая свои убеждения, царь совершенно свободно оперирует примерами не только из истории древней Иудеи, изложенной в Библии, но и из истории Византии:

«Но единого Моисея, яко царя, постави владетеля над ними; священствовати же ему не повеленно, Аарону, брату его, повелелъ священноствовати, людскаго же строения ничего не творити; ега же Ааронъ сотвори людские строи, тогда от господа люди отведе».

В свои послания Иван IV свободно включал не только сдобренные ссылками на Библию и исторические примеры рассуждения, но и простые, написанные живым языком зарисовки. (Например, описание одного из боярских мятежей: "...а митрополита затеснили и манатью на нем с источники изодрали, а бояр в хребет толкали").

Иван Грозный не просто опровергает обвинения, но и унижает и высмеивает слова Курбского. В «Первом послании Грозному» Курбский торжественно объявил, что монарх не увидит его лица до Страшного суда («уже не узреши, мню, лица моего до дни Страшного суда»), на который обвинитель собирался отправиться вместе со своим гонителем, имея при себе обличительный документ – «слезами измоченное» письмо. Пафос обвинительной речи Курбского разбился о язвительный ответ Грозного: «Лице же свое показуеши драго. Кто бо убо и желает таковаго эфиопского лица видети? Где же убо кто обрящет мужа правдива и зыкры очи имущи? Понеже вид твой и злолукавый твой нрав исповедует!»

В посланиях Грозного часто встречаются иронические вопросы, с которыми он обращается к Курбскому:

«Ино, се ли храбрость, еже служба ставити в опалу?»

«Се ли убо пресветлая победа и одоление преславно?».

Высмеять означало для Ивана IV уничтожить противника духовно.

На протяжении всего письма Грозный раз за разом возвращается к обвинению, которое задело его больше всего. Это был упрек в том, что царь, явившийся было «пресветлым в православии», ныне стал «сопротивным» и даже «прокаженным совестью». Смысл этих слов заключается в обвинении царя, прежде «от бога препрославленному», в измене своей первоначальной «пресветлости». В письме царь вновь и вновь доказывал свою верность «пресветлому православию», опровергал все обвинения и обличал главных врагов государства. В тексте то и дело встречаются рефрены:

« И се ли сопротивен разум, еже не хотети быти работными своими владенну?»

«Се ли разумеваемая «супротив», яко вашему злобесному умышленнию … погубити себя не дал есми?»

«И се ли супротивно явися, еже вам погубити себя не дал есми? А ты о чем сопротивно явися, еже вам погубити есми?»

«Се ли убо сопротивно разуму, еже по настоящему времени жити?»

«И сие ли супротивно разуму и совесть прокаженна, еже навету взустиси и злодейственных человек возразити…?»

«Ино се ли сопротивно разуму, еже не восхотехал в совершенном возрасте младенцем быти?»

«Тако же наш промысел и попечение о православии и тако сопротивен разу, по твоему злобесному умышлению!».

Царь настойчиво возвращается к тема «сопротивности разуму», повторяет содержание и склоняет на все лады одну и ту же мысль, и с каждым повторением раздражение Ивана IV усиливается. И уже длинное рассуждение со ссылками на учение фарисеев, с цитатой из апостольских посланий внезапно заканчивается грубой и разговорной фразой:

"Что же, собака, и пишеши и болезнуешъ, совершивъ таковую злобу? Чему убо советъ твой подобенъ, паче кала смердяй?"

Тон письма становится все более запальчивым, Грозный с азартом издевается и высмеивает Курбского, отпуская такие насмешки, которые уже лишены всякой официальности. Своей исключительной грубостью Иван IV нарушает эпистолярный и дипломатический этикет. Характеристика царского стиля – «глаголы нечистые икусательные». «Кусательный» стиль Грозного переменчив как его характер. Усмешка переходит в язвительную иронию, которая сменяется злобно-насмешливвым раздражением. Стиль царя – сознательный полемический прием, основанный на игре слов и образов, их неожиданных сочетаний и переносных значений. Можно составить обширный список ругательств Ивана Грозного, которые применяются в письме к Курбскому: «собака», «злобесное умышление», «злобесовкий», «пес смердящий» и т.п. Любимые эпитеты Грозного «пес», «бес», «зло», «злобесный» представлены в его произведениях разными сочетаниями.

Наиболее выразительный момент в письме Грозного – воспоминания о своем детстве. Резкие обвинения бояр в измене, в похищении ими у него в юности власти («от юности моея благочествие бесподобно поколебасте, и еже от бога державу, данную ми от прародителей наших под свою власть оттогосте»), подкрепляются яркими картинами сиротского детства царя:

«Питати начаша яко иностранныхъ или яко убожйшую чадь. Мы же пострадали во одеянии и в алчбе. Во всеъ босемъ воли несть».

Грозный использовал бытовые миниатюры, в которых он с помощью выразительных деталей изобразил гордыню первенствующего боярина Ивана Шуйского, в присутствии малолетнего государя осмелившегося опереться локтем о великокняжескую постель и положить ногу на стул, его казнокрадство и бедность: у Шуйского была только одна поношенная шуба – «телогрея». В языковой композиции произведения эти детали-подробности, детали-вещи перерастают в зловещий символ боярского произвола, ведущего к гибели царства.

«Едино воспомянути: намъ бо въ юности детская играюще, а князь Иванъ Васильевичъ Шуйский седя на лавке, лохтемъ опершися о отца нашего постелю, ногу положа на стулъ, к намъ же не прикланяяся не токмо яко родителски, но ниже властелски, рабское же ничто же обретеся. И такова гордения кто можетъ понести?»

В.В. Калугин[4] называет «Первое послание Курбскому» «апофеозом неограниченной монархии», который «имеет ярко выраженную эмоционально-риторическую форму». В своем торжественном сочинении царь соединил высокие церковнославянизмы с народно-разговорными словесными рядами и контекстами. Это его живые и образные воспоминания о сиротстве в годы боярского правления, жизненные зарисовки, полемические выпады. Было бы ошибкой видеть главную заслугу автора лишь в отборе ненормативных форм и конструкций, сниженной лексики и фразеологии. В его творчестве намечен переход от архаичной риторической композиции произведения к «устной» организации языковых единиц. Грозный часто вел себя как рассказчик. Он не писал читателю, а разговаривал с собеседником, стараясь использовать ясную и доходчивую манеру изложения. Появление слов и оборотов, свойственных устной речи, было вызвано демократизацией структуры текста – важным процессом, затронувшим все уровни языка древнерусской литературы. Литературную манеру Грозного, доминирование в творчестве царя индивидуальности личности над литературными канонами точно охарактеризовал Д.С. Лихачев[5]: «Письма Ивана Грозного – неотъемлемая часть его поведения и деятельности в целом: каждое из них – его общественный поступок”. Иван IV – первый русский писатель, в творчестве которого ясно выражен образ автора. По своему свободному отношению к литературному творчеству Грозный значительно опередил свою эпоху, но писательское дело не осталось Ивана IV без продолжателей. Во второй половине XVIIв., через сто лет, его талантливым последователем в чисто литературном отношении явился протопоп Аввакум[6].

Литература:

1. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским/ Текст подгот.:Я.С.Лурье,Ю.Д.Рыков. - Репринт.изд.1981г. - М.,1993.

2. Лихачев Д.С. На пути к новому литературному сознанию//Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XVI века.-М., 1986.-С.5-14.

3. Лихачев Д.С. Смех в Древней Руси.-Л., 1984.

4. Лурье Я.С. Был ли Иван IV писателем?// ТОДРЛ.-М.-Л., 1958.-Т.15.-С.505-508.

5. Калугин В.В. Андрей Курбский и Иван Грозный: Теоретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя.-М., 1998.

6. Калугин В. Царь Иван Васильевич Грозный как писатель//Литературная учеба.-1993.-№3.-С.211-226.

[1] См.об этом: Лурье Я.С. Был ли Иван IV писателем?// ТОДРЛ.-М.-Л., 1958.-Т.15.-С.505-508.

[2] Лихечев Д.С. На пути к новому литературному сознанию//Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XVI века.-М., 1986.-С.7.

[3] См. об этом: Калугин В.В. Особенности эпистолярного жанра// Калугин В.В. Андрей Курбский и Иван Грозный: Теоретические взгляды и литературная техника древнерусских писателей.-М., 1998.-С. 135-145.

[4] Калуги В. Царь Иван Васильевич Грозный как писатель// Литературная учеба.-1993.-№3.-С.219.

[5] Лихачев Д.С. Стиль произведений Грозного и стиль произведений Курбского (Царь и «государев изменник)//Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским.-М., 1993.-С.185.

[6] Калуги В. Царь Иван Васильевич Грозный как писатель// Литературная учеба.-1993.-№3.-С.226.