Кумб-мела

Раз в двенадцать лет в индийском городе Удджайне становится по-настоящему тесно. Сюда в честь праздника Кумб-мела приезжают миллионы индусов со всей страны, чтобы совершить ритуальное омовение в священной реке Шипра.

Паломники, прибывающие в город Удджайну со всей Индии, занимают места на набережной священной реки Шипры с вечера. Каждый хочет в праздник Кумб-мелы с первыми лучами солнца совершить ритуальное омовение. Полицейские пытаются не допустить давки. Их ли стараниями или благодаря вмешательству могущественных индуистских богов, серьезных эксцессов на празднике в Удджайне не случалось. Некоторые паломники приходят на набережную со свертками и даже чемоданами, в которых хранятся урны с прахом умерших родственников, чтобы во время Кумб-мелы развеять его над Шипрой. Кто-то не выдерживает и совершает омовение ночью. Но основная масса ждет восхода — на набережной или на высоких террасах ашрамов — это своего рода постоялые дворы для паломников. Те, кто не боится пропустить начало праздника, спят вповалку прямо на дворе ашрама.

Раз в двенадцать лет в Удджайне становится по-настоящему тесно. Сюда приезжают люди со всей Индии, чтобы совершить ритуальное омовение на празднике Кумб-мела. Омовение начались еще вчера ночью и продолжаются до сих пор под неугомонный свист полицейских, охраняющих мероприятие. Кстати согласно древней индуистской традиции лучшее время для совершения омовения – с половины пятого утра до девяти. Основная часть праздника начинается в половине седьмого.

Индусы верят, что омовение в священной реке смывает с человека грехи и очищает его душу. Шипра считается священной, потому что она –– младшая сестра «самой священной индуистской реки» Ганга. Войдя по пояс в воду, паломники шепотом произносят про себя главную индуистскую мантру Гаятри и погружаются с головой в воду. Чем больше погружений ты совершил, тем лучше, но как минимум их должно быть три. Многие еще и пьют воду из священной реки…

В основе праздника – миф о кувшине, в котором содержалась вода, дарующая бессмертие. Древние индуистские боги охраняли этот кувшин от демонов, которые хотели заполучить его. Борьба между ними продолжалась двенадцать дней, что соответствует двенадцати человеческим годам. И в процессе этой борьбы четыре капли из этого кувшина упали на землю. Места, в которые они упали, стали священными. Одно из этих мест – город Уджайна.

Река очищает. Возвышает. Просветляет. К берегам Шипры приходят и дряхлые старики и дети. Женщины входят в воду прямо в своих сари. Но есть и такие, кто ограничивается набедренной повязкой.

Сунил, паломник: «Мы приходим сюда, чтобы смыть с себя грехи, которые совершили не только в этой, но и в предыдущей жизни».

К.З.: «Получается, что очистить свою душу от грехов можно лишь раз в двенадцать лет?»

Сунил: «Ну да. Здесь праздник Кумб-мела проходит каждые двенадцать лет. Но есть другие священные города в Индии, где также можно совершить омовение. К примеру, в городе Харидвар Кумб-мела проходит раз в три года».

Полная Кумб-мела, она называется Пурна, проводится раз в двенадцать лет. Следующая за нею (половинная) — раз в шесть, есть такие, у которых цикл — три года… Маха, или великая Кумб-мела, проходит раз в сто сорок четыре года в городе Аллахабаде, стоящем на слиянии Ганга и Джамны!

Эти праздники собирают миллионы верующих, и проблема обеспечения их безопасности встает весьма остро. В Удджайне кроме полиции ею занимаются подразделения армии и специальная служба спасения. Отличить спасателей от паломников можно по ярким оранжевым футболкам.

К.З.: «Я смотрю, вас здесь много. Наверное, часто приходится спасать людей?»

Даржан Дубэ, спасатель: «Не очень. Вчера, например, одна женщина от жары потеряла сознание и упала в воду. Пришлось ее вытаскивать».

К.З.: «Было большая давка?»

Даржан Дубэ: «Да, очень большая.»

Но то что я увидел здесь — цветочки. В 1998 г. на праздновании Кумб-мелы в городе Харидвар в давке погибло около 4 000 человек. Во избежание повторения этой трагедии в городе Удджайне предусмотрены специальные лабиринты. Сначала нужно преодолеть их, а уже после выйти к побережью и совершить ритуальное омовение.

Паломники, уже совершившие омовение, отправляются к священнослужителям — брахманам. Под их руководством они проходят еще несколько обрядов очищения. У ног брахмана символы добра и чистоты — тарелка со освященным молоком, цветочными лепестками и зернами кунжута. Брахман читает мантры, которые паломник повторяет вслед за ним, поворачиваясь после каждой в направлении следующей стороны света.

Паломники очищаются у разожженного брахманом священного огня. Кто-то направляется в один из многочисленных индуистских храмов. Например, в храм бога Шивы, олицетворяющего, в частности, созидательное начало в мире. Не случайно один из его символов — мужской детородный орган, линга, который обвивает священная кобра, оберегающая Шиву от злых духов.

Паломники идут не только к брахманам, но и к гуру, которых тоже немало собирается в городе на праздник. Гуру — это духовный наставник, способный передать другому высшее знание. Нардаманджи Сиддх прибыл в Удджайну, чтобы совершить омовение и поделиться духовным опытом со своими многочисленными учениками и последователями. Для них он больше чем учитель, для них он святой.

Нардаманджи Сиддх, гуру: «Существуют определенные духовные практики, с помощью которых можно достичь просветления. Это йога и медитация. И есть пять препятствий на пути к просветлению: злость, жадность, похоть, властолюбие и гордыня».

В одном ашраме с гуру Сиддхом остановилась Маа Чета Джоти. Родом она из тихой канадской провинции. В юности ей случилось прочесть священную книгу индуистов «Бхагавад Гиту», и это навсегда изменило ее жизнь.

Маа Чета Джоти, аскетка: «Когда мне исполнилось двадцать один, я поняла, что должна отречься от всего. От родителей, от мужа, оставить свой дом, работу, все… и отправиться в Индию».

С тех пор прошло тридцать пять лет. Сейчас Маа Чета Джоти живет в индийском городке Ришикеше. Она целиком посвятила свою жизнь йоги и медитации, стремясь обрести просветление.

Для тех, кто стекается в город на праздник, не важны ни погода, ни условия жизни. Большинство все дни, что длится Кумб-мела, живут прямо на улице. Те же, у кого водятся деньги, останавливаются в ашрамах. Кухня в ашраме довольно аскетичная, вегетарианская. Индусам мясо есть нельзя. Основу, разумеется, составляет рис и всевозможные специи к нему. Сегодня предлагаются традиционные лепешки, которые называются чапати. И козий сыр в шпинате. Вот, собственно, так и выглядит обед… В амшарах даже есть комнаты класса «люкс». В одной из них мне довелось провести несколько дней.

Номер аскетичный. Из мебели только кровать и тумбочка. Имеется пара вентиляторов. Пользы от них, правда, никакой, потому что они просто гоняют теплый воздух по помещению, и прохладней не становится. Молоток зачем-то лежит. Видимо, для того, чтобы чинить вентиляторы. Кровать представляет из себя лист фанеры на четырех ножках, покрытый тонкой подстилкой из ваты. Зато здесь есть раковина, душ и санузел… Есть еще фумигатор — вообще незаменимая вещь. Вода бывает далеко не всегда, поэтому лучше заранее набрать ее в специальный ковшик и тогда умыться можно в любом случае…

А обычные паломники живут под открытым небом… Многие разбивают палатки. На набережной Шипры возникли даже небольшие палаточные городки. Люди жгут костры, используя в качестве топлива сушеный навоз, и пекут рисовые лепешки. Местные торговки снабжают паломников овощами. Рядом расположился меняла – он разменивает бумажные купюры мелкими монетами. Ведь паломник должен подать милостыню каждому попавшемуся у него на пути нищему, да еще пожертвовать деньги в храмы. Парикмахеры тоже на упускают случай заработать, они обслуживают клиентов прямо под открытым небом.

Напротив палаточного городка — лагерь бродячих аскетов, которых называют садху. Это те, кто отрекся от мира и умерщвляет свою плоть ради постижения высшей истины. Всякий индус считает за честь принять в своем доме такого человека, накормить и получить от него наставления. Среди садху есть особая секта аскетов-воинов. Их еще называют нага, или обнаженные. Нага даже одежду не носят, считая ее уступкой плотским желаниям. Разрешены лишь бусы, сделанные из косточек и орехов. Впрочем, часто на них не бывает даже такого, с позволения сказать, наряда и тогда их тело покрывает лишь пепел погребальных костров, которым они вымазываются с ног до головы. Нага живут высоко в горах или джунглях. Питаются исключительно побегами и корешками, пьют только воду. Даже зерно употреблять в пищу они не имеют права. Стричь волосы и бороды – это тоже расценивается ими как непозволительное внимание к собственной плоти. Вообще садху отличаются миролюбием, но нага в прошлом были чрезвычайно воинственны. В память о тех временах многие представители этой секты носят ножи. Медитировать нага помогает чилом. Это смесь табака и чараса, так здесь называют гашиш.

Шрибигамбр Малугири, нага: «Нага становятся обыкновенные люди, разочаровавшиеся в мирской жизни. Большую часть времени мы проводим в джунглях. Там ничто не мешает сосредоточиться на мыслях о высшем. В городах и даже глухих деревнях слишком много суеты. Она отвлекает».

Нага в народе тоже почитаются святыми и к ним часто обращаются с просьбой изгнать злых духов. Мы видели женщину, которую на сеанс к нага привел муж. На том основании, что жена никак не может зачать ребенка, он решил, что она одержима демонами. Нага с диагнозом согласился и назначил лечение – таскание за волосы.

В лагерь к нага приходят сотни людей. Прикоснуться к отшельнику — значит получить благословение. Многие оставляют нага символические пожертвования. А те насыпают паломникам в ладонь горстку священного, взятого с погребального костра пепла.

На закате дня, когда великая Шипра очистила от грехов миллионы людей, настает время очистить от грехов саму реку. Брахманы окуривают ее благовониями. Паломники стоят на берегу, держа свечи, освященные в храмах. Когда невидимые глазу демоны покидают Шипру, в нее бросают цветы — символ чистоты мира. Под монотонные звуки гонга несметные людские толпы прощаются с первым днем Кумб-мелы. Впереди еще несколько дней, которые паломники посвятят омовениям, после чего Удджайна на ближайшие двенадцать лет снова станет обычным, провинциальным индийским городком.