Сакральная иконография византийских монет

М.Н. Бутырский

Евангельский сюжет, решивший вопрос о правах мирской власти ссылкой на "денарий кесаря" - монету с именем и ликом римского принцепса и поэтому принадлежащую ему, тем самым сделался моделью, по которой можно было отмерять отпущенное Богом земному владыке. Византийские монеты, оставаясь средством удовлетворения посюсторонних потребностей общества, вместе с тем отразили феноменологическую природу власти в христианской империи, ее сакральный характер и сверхбытийственный источник.

Прежде всего христианское мировоззрение сакрализовало само восприятие монеты. Из любопытного жития начала VII в. мы узнаем о некоем константинопольском юродивом Никете, который в Великую Пятницу поразил благочестивых посетителей своей трапезой. На возмущенные замечания в свой адрес юродивый отмалчивался, но на недоуменный вопрос одного из друзей он лишь достал и показал тому медный фоллис, с обозначением достоинства монеты - 40 (нуммиев). 40 дней постился в пустыне Христос, и такой же пост перед Пасхой отмерил себе юродивый, а что "сверх меры - то от бесов", как учили святые отцы. На наших глазах такой брутальный предмет, как медная монета, обретает язык и силу богословской аргументации, становясь еще одним звеном в сложнейшей иерархии символов, соединявших в сознании византийцев земное и небесное.

Вспомним историю с поступком иконопочитателя св. Стефана. Им был воочию засвидетельствован важнейший принцип иконы, священного образа, мистически связанного с первообразом и соединяющего с ним зрителя. Действие этого принципа было распространено и на царские портреты на монете, сознательное поругание которых рассматривалось как тягчайшее государственное преступление - "оскорбление величества". Монета в качестве материального восприемника священного изображения сама могла отождествляться с иконой (в нашем понимании этого слова), ибо, как было сказано в Актах VII Вселенского Собора, образ, содержимый и передаваемый "иконным веществом", никак не связан характером этого вещества; "Образ отличен от вещества, в котором исполнен, поклонение же относится только к образу, но не к веществу". Именно поэтому восприятие изображений Христа, Богоматери, святых на монетах в принципе не должно отличаться от восприятия любого священного образа, где бы и как бы он ни был исполнен.

Византийская художественная культура была по преимуществу культурой символов, открывавших Божественное присутствие в мире. Каждый аспект жизни византийского общества был связан со священнодействиями и, в первую очередь, с почитанием икон, под которыми подразумевалось любое изображение, призванное свидетельствовать о Христе. История иконопочитания неотделима от истории артефактов византийской цивилизации, в том числе и от нумизматики. Связь между иконопочитанием и оформлением монетного поля, никогда не декларированная, по всей видимости, современникам представлялась безусловной. Икона, как и монета, являла собой изображение - лик и имя. Вместе с тем заметно, что появление на монетах тех или иных изображений должно было находиться в контексте богословского умонастроения эпохи.

С. Аверинцев написал в "Поэтике ранневизантийской литературы", что христианство как таковое было для империи лишь знаком. Монеты на первый взгляд удивительно наглядно иллюстрируют это высказывание. Вплоть до конца VII в. христианская символика представлялась на них не более чем атрибутом, добавляемым к традиционному "образу власти" - имени и изображению императора. Тем не менее даже подозрение на возврат к языческим традициям вызывало неодобрение в обществе. Епископ Иоанн Эфесский, автор исторического сочинения о событиях VI в., писал, что Юстин II заслужил всеобщее осуждение тем, что поместил на своих монетах изображение персонификации Константинополя, ассоциировавшееся с Венерой. В VI-VII вв. происходит замена традиционного изображения Виктории на оборотной стороне золотого солида изображением ангела, и императорская победа стала связываться с деяниями Архангела Михаила - предводителя небесного воинства. Затем на смену ему пришло изображение креста. Впервые крест как главный элемент монетного поля появился в виде эмблемы, поддерживаемой Викторией. Выпуск таких солидов относится ко времени Феодосия II и датируется 420 г., когда на Голгофе был воздвигнут монументальный крест как образ Распятия. Во времена Ираклия Животворящий крест Господень - образ Голгофского креста появляется на серебряных гексаграммах. На монетах иконоборцев, допускавших крест в качестве единственно возможного христианского символа, его изображение сопровождалось надписью-девизом: "Иисус Христос ника" (побеждает). Последний раз в таком виде он предстает на монетах Феофила - последнего иконоборческого императора. Уже в X-XI вв., преимущественно на милиарисиях встречаются изображения ступенчатого креста с щитом-медальоном в центре, где может быть изображен император или сам Христос.

Появление первого изображения Христа на монетах относится ко времени начала правления Юстиниана II (685-695; 705-711). Отныне он занимает аверс монеты. Ранние иконы, датируемые VI-VII вв., кажутся почти буквальными его аналогами. На всех трех золотых деноминациях и серебряных гексаграммах Юстиниана были помещены изображения Христа в облике старца, очень близкие античным образам Зевса, и с подписью "Рекс регнанциум", т.е. "Царь царствующих". После своего возвращения на престол Юстиниан вернул Христа на монеты уже в образе юного безбородого Эммануила с сохранением прежней легенды. Оба эти образа ожидала различная судьба в нумизматике и истории искусства. Первый вновь появился на монетах Михаила III с восстановлением иконопочитания в 862 г. и сделался постоянным изобразительным типом, второй же снова возник только в XII в. при Мануиле Комнине.

После иконоборческого перерыва, со второй половины IX столетия иконографический арсенал постепенно расширяется. Появление на монете изображения Христа (а затем Богоматери, святых, другой развитой христианской символики) с необходимостью вело к сложению нового "образа верховной власти". Теперь ее персонифицировал Христос как Пантократор и Царь царствующих, изображавшийся погрудно либо в полный рост, сидящим на троне. На целое столетие - период чеканки медных "анонимных фоллисов" - его изображение полностью исключило какое-либо свидетельство об императорской власти и само имя земного носителя императорского титула.

Иконография Христа и других персонажей священной истории на византийских монетах представлена несколькими основными типами. Согласно мнению ряда исследователей, по крайней мере, некоторые из них в первоначальном виде воспроизводили прославленные иконы, характер почитания которых сказался на формировании облика монеты. Это касается в первую очередь изображения Христа на троне, появившегося на монетах со времени основателя Македонской династии Василия I. Вполне вероятно, что оно следовало знаменитому образу Христа в императорском Хрисотриклинии (дворцовой палате), разрушенному иконоборцами и восстановленному Македонянином. Но в одном случае мы можем точно быть уверены, что на монете изображена икона. На уникальной серии монет Никейской империи мы видим Христа с эпитетом "Халкитис", называющим Его прославленную икону.

Почти легендарные сведения об этом образе, находившемся над входом в Халку (парадный вестибюль Большого императорского дворца в Константинополе) восходят к событиям начала VII в. низложению императора Маврикия и воцарению Фоки. Подлинность этих сообщений современной наукой оспаривается, однако в самой Византии они считались достоверными еще в XIV столетии. Наибольшее внимание икона привлекла к себе во времена иконоборчества: в VIII-IX вв. ее дважды уничтожали еретики и столько же раз восстанавливали побеждавшие иконопочитатели, в результате чего Христос Халкитис стал символом Торжества православия и благочестия императоров. История образа в последующее время не вполне ясна. Известно, однако, что в XII в его жаловали дарами императоры династии Комнины; в это время в столице существовало несколько его списков. В XIV в. икону видел один из русских паломников в Константинополе, оставивший краткое ее описание.

Христос Халкитис изображается как благословляющим, так и коронующим императора Иоанна III. Если первая иконография ранее не встречалась на монетах, то второй тип хорошо известен со времен Романа I. Особенно часто он появляется на монетах разного достоинства Андроника I (1183-85). Оба изображения чрезвычайно похожи, вплоть до деталей складок одежды, что не может не служить почвой для предположений об общем прототипе - чтимом образе.

На первый взгляд удивительно, что прославленный с древности образ появился на монете только в XIII в., да и то лишь один раз. В действительности с Халкитисом связывают многие изображения стоящего Христа, начиная с самого первого его изображения при Юстиниане II. Но все это лишь гипотезы, нуждающиеся в концептуальном осмыслении. Гораздо более важным представляется факт, что именно при императорах-никейцах и только при Иоанне III иконография Христа Халкитиса подтверждается подписью-эпитетом. На наш взгляд, это связано с существованием в это время трех держав, титуловавших себя империями и предъявлявших права на имперскую символику Византии - уникальная ситуация в византийской истории, никогда более не повторявшаяся. Наиболее опасным соперником для Никеи (во всяком случае, до 1230 г.) была Фессалоника времени Феодора Комнина Дуки, провозгласившего себя императором и короновавшимся по ромейскому обряду. На его монетах акт коронования передан традиционным в византийской нумизматике образом Христа, венчающего царя. По этому же образцу отчеканил свою монету и союзник Феодора Дуки сербский краль Стефан Радослав. Инвеститура Иоанна III Христом Халкитисом на этом фоне выглядела как утверждение прав именно Никейской империи на византийское наследие и отрицание таковых за ее соперниками.

Не менее интересны монеты с изображением Богоматери. Несмотря на то, что почитание Богоматери в качестве защитницы Константинополя началось еще в VII в., ее образ впервые появляется на монете в правление Льва IV Мудрого (886-912). Богоматерь изображена в позе Оранты, с эпитетом MARIA, более никогда не употреблявшимся, но знакомым по литературным источникам, а также памятникам искусства доиконоборческой поры и в позднейшее время - по монетам Сербии XIV в. Дух послеиконоборческой эпохи как нельзя более способствовал росту почитания Богоматери, и немалую роль в этом отвел себе Лев Мудрый своей личной жизнью и своими богословскими сочинениями. Именно правлением этого императора датируется установление у врат св. Софии чудотворной иконы Богоматери, вывезенной из храма Воскресения Господня в Иерусалиме.

В Х в. изображение Богоматери вместе с правителем появляется на монетах императоров-воинов Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия. И тот, и другой известны своим почитанием Пречистой Девы. К ней взывал на пороге смерти император Никифор, как о том повествует "История" Льва Диакона, Ей приписывал свои победы прославленный полководец Цимисхий. Не имея никаких прав на престол, который он занял после убийства своего предшественника, Цимисхий был изображен на своих монетах первым коронуемым Богоматерью. Емкая символика этой композиции впоследствии неоднократно использовалась другими императорами.

Богатое разнообразие типов Богоматери дает XI в. На монетах мы видим Ее в образах Влахернитиссы, Никопеи, Агиосоритиссы - икон, которые прославились в византийском Константинополе. Заступничество Богоматери за свой город наглядно выражают золотые иперпероны Михаила III, на которых Она изображена в позе Оранты, в окружении городских стен.

Большинство святых византийской церкви - св. Георгий, Феодор, Димитрий, Император Константин - приходят в нумизматику с начала правления династии Комнинов. Святые Трифон и Николай впервые появляются на монетах Никеи и Фессалоники, святой Евгений - Трапезунда. Особенно разнообразна иконография св. Димитрия, святого покровителя второго по значимости города империи - Фессалоники. Он изображается в рост и погрудно, с императором и отдельно, в одеждах воина и в образе мученика. Изображение св.Димитрия, сидящего на троне с обнаженным мечом, который он держит перед собой на коленях, восходит к прославленной иконе, находившейся в одной из церквей Фессалоники. Исключительно интересны и красивы монеты, на которых св. Димитрий и император держат перед собой миниатюрное изображение этого города.

Антропоморфными образами святых не исчерпывается круг христианских сюжетов в византийской нумизматике. В поздний период на монетах появляются изображения Сил Небесных - херувимов и серафимов; Этимасии - престола уготованного, предназначенного для Христа Судии, и др. Но все они являлись выражением идеи "Царства милостью Божией", своим земным существованием обязанным исключительно Богу. Именно таким государством до самого конца своей истории воспринимала себя Византия.