Солдатский быт и солдатское арго

СОЛДАТСКИЙ БЫТ И СОЛДАТСКОЕ АРГО

1. Вступление

Одной из характерных черт современного русскоязычного общества является наличие социальных подсистем, отличающихся большим своеобразием и обладающих рядом специфических черт, в том числе и своим арго.

К числу таких подсистем относятся социальные общности двух типов:

1. Изолированные подсистемы, члены которых физически (юридически) оторваны от остального общества, при этом выход за пределы подсистемы в данный момент или невозможен, или ограничен законами и правилами. Наиболее типичным представителем таких подсистем является лагерь для заключенных (зона), который может служить примером изолированной подсистемы в наиболее чистом виде. Менее замкнуты армия, военные училища (включая суворовские и нахимовские), детские дома и интернаты, детские спецучилища, пионерские лагеря.

2. Открытые подсистемы, члены которых не отгорожены от общества физически или юридически, однако условия их жизни и деятельности приводят к их относительной самоизоляции. Наиболее яркий пример подобной подсистемы - преступный мир (на свободе, в не в лагере), к этой же категории относятся студенты, учащиеся техникумов и ПТУ, школьники, некоторые профессиональные группы и группы, объединенные общностью интересов.

Каждая из этих общностей имеет свое собственное арго, которое, следовательно, можно определить как язык социальной подсистемы [1]. Вне данной подсистемы арго, как живое средство общения, не функционирует.

2. Функционирование арго и границы его употребления

Как уже было сказано, армия является изолированной подсистемой, однако это определение не вполне точно. В действительности армия состоит из двух социальных групп, отличающихся друг от друга по целому ряду признаков: с одной стороны, это - генералы, офицеры, прапорщики, а также солдаты и сержанты сверхсрочной службы (т. е. служащие по найму), с другой - военнослужащие срочной службы. Члены первой из этих групп (далее - офицеры) по своему социальному статусу мало чем отличаются от прочих советских граждан; некоторые ограничения, налагаемые на них, компенсируются льготами (длительный отпуск, относительно высокая зарплата и др.). Поэтому, говоря об армейской изолированной подсистеме, мы в дальнейшем будем вести речь лишь о военнослужащих срочной службы (далее - солдаты).

Призыв на действительную военную службу, которому подлежат юноши от 18 до 27 лет, производится два раза в год: в мае-июне и ноябре-декабре. От призыва освобождаются лица, признанные негодными к службе по состоянию здоровья, имеющие двух детей, закончившие военные кафедры в вузах, сельские учителя и некоторые другие категории. Большинство призывников имеют возраст 18-19 лет.

Служба в армии длится два года (для лиц с высшим образованием - один год). Жизнь солдата протекает в замкнутых условиях казармы и прилегающей территории. За пределы части солдат может выйти лишь в трех случаях:

1) если ему предоставляется десятидневный отпуск, который дается лишь части солдат и обычно лишь раз за два года службы;

2) если он отпущен в увольнение (на срок не более суток);

3) если он направлен на работы за пределы части.

Помимо этого, контакты с прочим обществом, т.н. гражданкой, осуществляются по следующим каналам:

1) переписка;

2) чтение газет и журналов, выписываемых в части;

3) чтение книг, обычно из библиотеки части;

4) просмотр телевизионных программ и прослушивание радиопередач.

Во всех этих случаях солдаты, как правило, не используют солдатского арго. Сфера его употребления ограничена общением солдат друг с другом, причем не важно где, в пределах ли части или за ее пределами (например, если два солдата вместе идут в увольнение, они все равно будут разговаривать на арго). Иначе говоря, солдатское арго является непременным аттрибутом именно изолированной подсистемы. Во всех речевых актах, осуществляемых в случаях прорыва этой изоляции, арго уступает место обычной разговорной речи, а вкрапливаемые в нее арготические слова выполняют совершенно иную функцию.

Однако и в общении солдат друг с другом арго используется не всегда. Большое значение при этом имеет тема разговора. Например, если разговор идет о жизни солдат до армии или о их планах на будущее (после дембеля, т.е. увольнения в запас), число употребляемых арготизмов сводится до минимума. Единственной сферой, где полноправно господствует солдатское арго, являются речевые акты, непосредственно связанные с повседневным солдатским бытом.

Столь, казалось бы, узкая сфера применения солдатского арго в действительности оказывается достаточно широкой. Это объясняется следующими факторами:

1) значительной формализованностью общения, ритуальным характером большого числа речевых актов, особенно между военнослужащими разных периодов службы;

2) невысоким образовательным и культурным уровнем значительной части солдат;

3) тяжелыми условиями жизни, особенно солдат первого года службы.

Все эти факторы ведут к тому, что большая часть речевых актов связана именно с повседневным солдатским бытом. Это находит отражение, в первую очередь, в арготической лексике.

3. Особенности солдатского быта и арготическая лексика

Все солдатское общество делится на четыре группы:

1) военнослужащие первого периода службы (0-0,5 года);

2) военнослужащие второго периода службы (0,5-1 год);

3) военнослужащие третьего периода службы (1-1,5 года);

4) военнослужащие четвертого периода службы (1,5-2 года).

В различных частях эти группы называются по-разному. Приведем несколько вариантов их наименования:

Кроме того, в солдатском обществе существует две лиминальных (по терминологии А. ван Геннепа (Gennep, 1960) категории: 1) военнослужащие, еще не принявшие присягу и живущие в отдельной казарме; в разных частях их называют карантин, слоны, мамонты; после принятия присяги и распределения по подразделениям они включаются в общую систему и становятся духами; 2) военнослужащие, находящиеся в части после выхода приказа об увольнении в запас (дембельского приказа), их называют дембелями или, реже, квартирантами.

Переход солдат из одной категории в другую часто связан с переходным обрядом - переводом. Формы перевода различны в различных частях; существует, например, такой обряд: солдат должен получить столько ударов ремнем, сколько месяцев ему осталось служить, все это он должен переносить молча. Однако когда котла переводят в деды, удары ему наносят ниткой, при этом он должен кричать во весь голос, как будто от сильной боли.

Права, обязанности и даже внешний вид военнослужащих зависят от того, к какой категории они принадлежат. Самая бесправная среди всех категорий - духи, самая полновластная - деды. Промежуточное положение между ними занимают молодые и котлы. Иначе говоря, военнослужащий имеет тем больше прав и тем меньше обязанностей, чем больше он служит.

Духи обязаны выполнять все работы, возлагаемые на солдат, в том числе и самые непрестижные (грязные, тяжелые, рутинные), например, после подъема они заправляют свои кровати и кровати старослужащих, натирают пол в кубрике (помещении, отведенном под одно подразделение) при помощи натирок - кусков сукна или иной плотной ткани - или моют пол. Лишь после этого, если у них остается время, они умываются, в это время старослужащие или лежат на кровати (если в подразделении нет офицеров - кадетов или прапорщиков - прапоров), или же занимаются своими делами. После этого солдаты отправляются в столовую на завтрак, а затем распределяются по местам работы. Вечером, после возвращения солдат в казарму и ужина, духи приступают к обслуживанию дедов. Наиболее распространены такие виды работ, как стирка и глажение белья старослужащих, подшивание белых подворотничков (для этого используется специальный лоскут белой ткани - подшива, или подшивка, который часто отрывается от простыни), опять же уборка помещения и др. Эта работа не прекращается и после отбоя - команды ложиться спать.

Если молодые солдаты в соответствии с нормами солдатского быта обязаны выполнять определенные работы, то старослужащие обязаны не выполнять их, иначе они теряют свой престиж в глазах сослуживцев. Так, после приема пищи солдаты должны собрать посуду со столов и унести ее в судомойку. Эту обязанность всегда выполняют духи (даже молодые считают ее для себя зазорной), старослужащий же ни в коем случае не понесет грязную посуду; даже если его к этому принуждает офицер, он постарается отговориться (например, болит рука).

Особенно ярко противопоставление духов и дедов проявляется в форме одежды. Дух обязан носить не подогнанную по фигуре (неушитую) форму, которая состоит из кителя (гимнастерки) и брюк. Молодой солдат должен подпоясываться духовским ремнем, сделанным из кожзаменителя. Пряжка ремня разгибается так, чтобы она была совершенно плоской или лишь слегка согнутой. Ремень должен быть затянут так сильно, чтобы между ним и телом нельзя было просунуть палец. На голове полагается носить духовскую шапку - это шапка обычно слишком большого размера или бесформенная, серого цвета. Деды же, напротив, ушивают (т.е. подгоняют) свою форму точно по фигуре, при этом существуют особые способы проглаживания кителя. Дедовский ремень сделан из натуральной кожи (обычно такие ремни покупаются в солдатских магазинах), его пряжка выгибается под углом примерно в 120-90 градусов. Ремень носится очень свободно, на бедрах. Дедовская шапка - маленького или даже очень маленького размера, она подстрижена и окрашена сапожным кремом в фиолетовый цвет. Старослужащие носят отбитые сапоги на высоких каблуках и с металлической подковкой.

Нормы, регулирующие форму одежды военносслужащих разных периодов службы, разительно напоминают стандарты, принятые в лагере (на зоне), где, например, внешним признаком высшей "касты" - воров - также является ушитая и отутюженная униформа, сапоги с увеличенным каблуком и другие сходные признаки (Самойлов, 1990, 98).

Подобно форме одежды, нормы взаимоотношений солдат различных периодов службы также основаны на негласных традициях. Схематически зависимость одних групп солдат от других может быть представлена следующим образом [2]:

духи < молодые < котлы < деды

В конкретных ситуациях эта иерархия приобретает четкую форму. Например, в столовой первыми накладывают себе пищу из общей посуды деды, затем котлы, затем молодые, и лишь потом остатки ее разбирают духи. В результате последним часто не достается наиболее ценимых в армии продуктов: мяса, жареной рыбы, масла, сахара.

В обязанность старослужащих (дедов и котлов) входит дрочить (или напрягать) духов. Слово дрочить неоднозначно по своей семантике. Во-первых, оно имеет значение "заставлять много работать, выполнять, порой в утрированной форме, все уставные обязанности военнослужащих". Во-вторых, оно значит "издеваться над молодыми солдатами, держать их в состоянии постоянного нервного напряжения, достигая тем самым их забитого и покорного состояния". Духи должны лётать, т.е. быстро выполнять приказы старослужащих. Для того, чтобы выполнить некоторые трудноосуществимые приказы (например, достать для дедов столь дефицитное в армии курево), они должны шарить, или шумшать, т.е. проявлять изворотливость и находчивость. Сигареты, в частности, обычно выпрашиваются у гражданских лиц, оказавшихся поблизости от казармы.

В целях добиться покорности духов используются построения. Они проводятся, когда в казарме нет офицеров, например, ночью. По приказу старослужащих подается команда "Духи, строиться!" или "Духи и молодые, строиться!" Затем старослужащие обходят строй молодых солдат, придираясь к малейшей мелочи в их одежде или просто так, без причины, вспоминая их прошлые оплошности. Для многих духов построения заканчиваются избиениями. Молодой солдат, не вынесший этих издевательств, забитый, опустившийся, называется задроченным, задрочкой. Если к этому прибавляется и его неопрятный внешний вид, такой военнослужащий называется чмо, чмырина. Впрочем, это слово часто используется и как асемантический пейоратив. Наконец, если тяжелый образ жизни приводит к тому, что солдат буквально теряет человеческий облик, он переводится в категорию чуханов, или чушков, полностью соответствующую такой же "касте" в лагере (Самойлов, 1989, 153) (правда, в армии чушков значительно меньше, чем на зоне). Задроченные духи и тем более чушки в армии презираются всеми, даже военнослужащими одного с ними срока службы.

Однако в соответствии с нормами солдатской морали молодые солдаты не должны вести себя и слишком нескромно, вызывающе, отказываться выполнять приказы старослужащих. Такое поведение обозначается словами буреть, прибуреть, бурнуть, а своевольный, непокорный солдат называется бурый, или бурый дух.

Особенности солдатского быта приводят к появлению ряда слов, обозначающих реалии, не известные в гражданской жизни. Например, с постоянным дефицитом еды (особенно качественной), которая в разных частях называется хавка или чифан, и необходимостью спрятать ее от посторонних связано появление курков (припрятанной пищи). Узнав о том, что кто-то собирается втайне поесть, военнослужащий может упасть на хвоста, т.е. попытаться навязаться к едящим. Избавиться от такого солдата - отсечь хвоста - можно лишь путем решительных действий.

Характерное для армии отношение солдат к работе как к чему-то, абсолютно от них отчужденному, приводит к появлению таких слов, как выщипнуть "поймать ничем не занимающегося солдата и дать ему какое-либо задание; привлечь к работе"; припахать "заставить кого-то (обычно молодых солдат) выполнять не свою работу; переложить свою работу на других". Дать точное определение значений этих и других подобных слов затруднительно, если не рассматривать их в контексте солдатского быта. В свое время о подобной особенности семантики арготических слов писал Б.А. Ларин, хотя он и объяснял этот факт иными причинами ("носители арго не знают эквивалента из другого ряда") (Ларин, 1977, 187).

Наконец, следует отметить широкое распространение в солдатском арго обсценной лексики. В отличие от русского литературного языка, где этот слой лексики табуирован (Успенский, 1983, 33-34), в солдатском арго он имеет нейтральную стилистическую окраску. Некоторые понятия можно обозначить только при помощи обсценных слов, например проебать "не сохранить какую-либо вещь; допустить то, чтобы ее украли". Доля обсценной лексики в речевом потоке довольно высока, особенно потому, что она очень часто используется как средство синтагматического членения речи, т.е. употребляется в конце фонетического такта или фонетической фразы. С этой функцией обсценной лексики тесно переплетена и другая, названная Ю.И. Левиным "метаязыковой" - "утверждение кода как "матерного" (Левин, 1986, 67), однако, несомненно, стилистическая нагрузка обсценной лексики в солдатском арго отличается от ее стилистической нагрузки в неарготической речи.

4. Выводы

1. Солдатское арго является разновидностью русского языка, употребляемой в социально замкнутой подсистеме - армии, и, вследствие этого, обнаруживает близость к другим разновидностям русского арго.

2. Сфера употребления солдатского арго ограничивается общением солдат друг с другом (как внутри части, так и за ее пределами), причем наиболее активно арго используется в речевых актах, касающихся повседневного быта военнослужащих.

3. Специфика солдатского быта, существующие в армейской среде традиции, своя система материальных и этических ценностей приводят к появлению лексики, характерной именно для солдатского арго и обозначающей, как правило, бытовые реалии.

4. В ряде случаев обнаруживается близость армейской и лагерной социальных подсистем и, как следствие этого, солдатского и лагерного арго.

Сноски

1. Определение термина "арго" через понятие "социальная подсистема" позволяет конкретизировать его значение, связав его при этом с соответствующим термином социологии. Ср., например, определение, данное в "Лингвистическом энциклопедическом словаре": "Арго - особый язык некоторой ограниченной профессиональной или социальной группы" (Шахнарович, 1990, 43).

2. Данная схема может быть представлена и по-другому, как это, например, сделано в работе (Дьячок, 1990, 256), где внимание акцентировано на существовании довольно резкой границы между военнослужащими первого и второго годов службы.

Список литературы

ДЬЯЧОК М.Т.: Русское солдатское арго (материалы к описанию). В: Russian Linguistics. № 14, 1990.

ЛАРИН Б.А.: О лингвистическом изучении города. В: Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. Москва, 1977.

ЛЕВИН Ю.И. Об обсценных выражениях русского языка. В: Russian Linguistics. № 10, 1986.

САМОЙЛОВ Л.: Путешествие в перевернутый мир. В: Нева. № 4, 1989.

САМОЙЛОВ Л.: Этнография лагеря. В: Советская этнография. № 1, 1990.

УСПЕНСКИЙ Б.А.: Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии (Статья первая). В: Studia Slavica Academiae Scientiarum Hungaricae. T. 29, 1983.

ШАХНАРОВИЧ А.М.: Арго. В: Лингвистический энциклопедический словарь. Москва, 1990.

GENNEP A. van: The Rites of Passage. London, 1960.

М.Т. Дьячок. СОЛДАТСКИЙ БЫТ И СОЛДАТСКОЕ АРГО.