Славянский мир в европейском пространстве

Общие ценности и противоречия современного славянства

В России, Украине, Беларуси, Болгарии, Сербии, Словении, Черногории, Македонии, Польше, Чехии, Словении, Словакии славянское население составляет большинство. Самые многочисленные среди групп славян – русские, украинцы и поляки. Кроме того, в ряде государств издавна проживают группы населения, идентифицирующие себя как тот или иной славянский этнос. Это Германия, Австрия, Венгрия, Молдова, страны Прибалтики. Однако разделение славян государственными границами не является решающим фактором в их разрозненности и возникновении тех противоречий, которые всегда были присущи славянским этносам. Расположение славянского мира на разломе цивилизаций Востока и Запада сказалось на самоопределении славянских народов. Славяне никогда не имели общей религии.

Часть из них идентифицирует себя с православием, а другая – с римско-католической церковью. Проводником православия для славян язычников являлась греческая Византия, а католичества – непосредственно папский престол и Священная Римская империя, объединяющая германские народы. Часть балканских славян являются мусульманами. Таким образом, Церковь сегодня не может сыграть объединяющую роль в славянском мире. Более того, современное православие, разделенное на несколько конфессий, также постепенно теряет объединяющие узы в мире восточных славян.

Не являются мощным объединяющим фактором и культурные традиции славянства. Особое влияние на саморазвитие славянских народов оказали немецкая и французская культуры. Первая в результате непосредственного исторического контакта славянских и германских племен и народов, а также как следствие внешней политики немецких государств. В свою очередь, идеи Просвещения и Французской революции способствовали идеологическому оформлению национальных движений славянских народов и формированию их национального самосознания. Следует отметить, что хотя процесс образования государств у славянских народов начинался синхронно с другими европейскими народами, он был прерван внешней экспансией. В результате все славянские народы уже к XV в. были включены в состав тех или иных империй. Единственным исключением являлся польский этнос, которому дольше всех среди славян удалось сохранять свою независимость. Лишь в конце XVIII века польское государство потеряло независимость и вошло в состав Российской Империи.

Внешняя политика Российского государства преследовала не только геополитические цели – претензии на византийское наследство, но и всегда пыталась придать себе мессианский характер – покровительство православных и славянских народов. А если вспомнить о том, что российский престол длительное время принадлежал этническим немцам, то такое покровительство можно воспринимать как продолжение противостояния европейского мира и окружающих его народов. Рост национального самосознания славянских народов и растущая мощь Москвы способствуют зарождению в Новое время национальных движений славян. В конце концов, славянские национальные движения привели к краху Османскую империю и предопределили исчезновение Австро-Венгерской империи. В ходе первой мировой войны фактически только Россия и Германия могли претендовать на господство в Европе. В последующем судьбы славянских народов определялись столкновениями европейских великих держав – Великобритании, Германии, России и Франции. Победа Советского Союза во Второй мировой войне и его военное присутствие в странах Центральной и Юго-Восточной Европы в дальнейшем обусловили определяющую роль СССР в этих регионах на последующие десятилетия. Практически все славянские страны оказались под геополитическим и идеологическим контролем Москвы. Навязывание социалистической идеологии, изучение русского языка, искоренение рыночных отношений скорее настраивали славянские народы Европы на сопротивление влиянию СССР. Сами идеи социализма, хотя и были приняты, но скорее в западноевропейском социал-демократическом контексте, а не в советском понимании. Более того, культура даже южных славян – "братьев-болгар и братьев-сербов", не говоря уже о славянах Центральной Европы, тяготела к Западной Европе и явно не стыковалась с русской, украинской и белорусской (за исключением, пожалуй, Западной Украины).

Подверженные советскому влиянию, европейские славяне во времена «холодной войны» весьма сдержанно, а иногда и враждебно воспринимались другими европейскими народами. Таким образом, попытки прикрыть славянской идеологией экспансию СССР (а по большому счету – России) в Европу, работали против славянских идей и способствовали выработке устойчивого иммунитета к панславизму у европейских славян. Распад социалистического лагеря привел к тому, что все славянские народы Центральной и Юго-Восточной Европы, а также Украины и Белоруссии, меняя свою геополитическую ориентацию с Востока на Запад, однозначно идентифицируют себя как европейские страны и активно стремятся объединиться со странами Западной Европы. При этом их слабая экономика предопределила зависимость от экономики Западной Европы, инициируя процесс культурной ассимиляции и ослабления межславянских культурных связей. Чехи, болгары, словаки, хорваты идентифицирует себя в первую очередь как европейцы, и лишь затем как славяне. А поляки в своем большинстве напрямую связывают идеи славянства с имперской политикой России. Российские предложения братьям-славянам.

В условиях глобализации славянские языки и культуры неизбежно подвергаются давлению со стороны англоязычной цивилизации, что особенно болезненно воспринимается в России. Если для других народов культурологические потери, связанные с процессом глобализации, компенсируются ожиданиями политической и финансовой поддержки со стороны более сильных стран, то для россиян подобные коллизии являются источником надежды на появление у соседей стремления возвратиться к своим славянским корням. В первую очередь, протестный возврат к славяноцентризму, по мнению российских исследователей, возможен как реакция на ассимиляцию и разочарования от нереализованных ожиданий, связанных с европейской интеграцией. При такой перспективе Россия надеется предложить славянским государствам что-то дополнительно к тем выигрышам, которые они могут получить от сотрудничества с ЕС и НАТО, или, напротив, компенсировать, то, что не смогли получить. Влиятельные политические силы в РФ сегодня пытаются реализовать панславистскую доктрину в союзе России с Белоруссией и Украиной.

Вряд ли это возможно, когда европейский процесс интеграции является более привлекательным как для России, так и для других славянских государств и народов. Экономические связи, созданные во времена СССР, хотя и модернизируются в рамках международного сотрудничества, но все же пока не могут быть противопоставлены перспективам, открывающимся перед новыми членами Евросоюза. В то же время, все еще наблюдаются попытки использовать культурный потенциал панславизма для формирования нового имиджа России в мировом информационном пространстве.

Идеологи этих усилий уверены, что пророссийские настроения на Балканах, а также в ряде стран Центральной и Восточной Европы не только будут присутствовать всегда, но и будут возрастать в период кризисных внутриполитических и международных ситуаций.

Таким образом, у России для поддержания и распространения своего культурного влияния или присутствия всегда будет благоприятная среда. Однако такой подход также не может сегодня претендовать на то, чтобы лечь в основу конструктивных интеграционных процессов. Попытка видеть своими стратегическими партнерами исключительно славян и предоставить им исключительное право влиять на те или иные процессы в Европе не состоятельна.

Даже украинцы, один из самых близких россиянам славянский народ, приобщившись к общечеловеческим ценностям в области демократии, науки, культуры, информационных и управленческих технологий, как показали президентские выборы 2004 года, не считают сближение с Россией абсолютной и неоспоримой цивилизационной ценностью. И всякие попытки делить европейский регион на славянские и неславянские территории обречены на провал – в любом случае европейские приоритеты здесь доминируют над славянскими и, тем более, российскими.

Новые подходы к построению славянского единства

Сегодня интересы России заключаются в том, чтобы повысить эффективность славянских коммуникаций, приблизить их по своей значимости, актуальности к коммуникациям с западными государствами. Это могло бы способствовать и выходу из кризиса российской идентичности, и сдерживанию англоязычной экспансии по отношению к русскому и другим славянским языкам. Но при этом речь уже не может идти об абсолютизации или навязывании славянским народам россиецентризма через славянские ценности, как это было прежде, а лишь о взаимодействии и взаимообогащении славянских языков и культур.

Приоритетным становится распространение убеждения, что русская культура и язык являются частью единого славянского мира, который, в свою очередь, вполне самодостаточен в системе европейских культур и языков.

Следует учитывать, что каждый отдельный славянский народ имеет ограниченное поле для культурного самовыражения и саморазвития в Европе, где экономическое доминирование Германии и Франции предполагает и их культурную доминанту. В свою очередь, значимая геополитическая роль Великобритании как медиатора американского влияния и абсолютный статус английского языка как международного объективно оставляет мало места для славянских языков и культуры. По мнению доктора политологии Александра Задохина [1], нарушение российско-славянских коммуникаций, в частности, проистекает из того факта, что в российской дипломатии в какое-то время возник дефицит специалистов славянских языков. В то время как функция русского языка как мирового стала снижаться.

Анализируя геополитические условия, приведшие к сужению межславянского диалога, надо исходить из того факта, что попытка исправить ситуацию через стратегию "баланса сил" вряд ли в настоящее время возможна, да и не принесет однозначно положительных результатов. Восстановление и повышение эффективности славянских коммуникаций через лингвистический феномен менее затратная стратегия, так как может быть осуществлена через общую знаковую систему. Речь идет о возможности моделирования взаимных восприятий через русский и другие славянские языки.

То есть, выстраивании определенного ряда тех слов-знаков, которые сформировались в процессе возникновения и развития родственных языков. Интенсифицируя межславянскую лингвокультурологическую коммуникацию, Россия пытается не только сохранить свое влияние в Центральной и Восточной Европе, но и конкурировать с германо-романской системой ценностей в объединенной Европе.

Неославизм европейской политики России, по мнению российских аналитиков, может быть вполне продуктивен, если будет частью ее политики интеграции в европейское культурное пространство. В то же время, Россия, декларируя или утверждая свой статус великой державы, а русского языка как мирового, не может не уделять внимание развитию языков малых европейских народов и, прежде всего, славянских. В этой связи основным каналом распространения русского языка могло бы стать культивирование в России славянского полиязычия.

Программы распространения славянской идеи в сопредельных с Россией странах давно уже предлагаются российскому правительству. В таких программах речь идет о том, что России следует осуществлять новую культурно-языковую политику. Наиболее полный перечень таких рекомендаций представлен Александром Задохиным [1]: «способствовать развитию в России славянского полиязычия; культивировать изучение основ древнерусского или церковнославянского языка; славянского сравнительного языкознания (с этой целью получить поддержку от ЮНЕСКО и ЕС); разработать системы опорных лингвокультурологических символов, общих для славянских государств, с целью возбуждения подсознательного ощущения исторического родства; способствовать созданию сайтов в Интернете на русском и других славянских языках, сайтов Русской православной сети и Православных церквей балканских стран; поддерживать и развивать пространство Интернет-кириллицы; определить опорные учебные заведения, осуществляющие подготовку специалистов (в том числе из-за рубежа) по славянским странам и языкам; проводить в духе идей создания российско-белорусского союза координированную культурноязыковую политику, в частности, в вопросах создания на Балканах российско-белорусских центров, библиотек (и т.п. структур) славянских языков и культур; развивать контакты с русской дореволюционной и советской эмиграцией и ее потомками, со смешанными семьями и гражданами (или бывшими гражданами) СССР и РФ, способствовать поддержанию их культурной самобытности; способствовать привлечению инвестиций для поддержания и развития коммуникаций с балканскими странами и народами; рассмотреть возможность создания славянского фонда на средства ведущих компаний РФ, работающих на балканском рынке, хотя бы на том основании, что специалистам этих компаний знание местных славянских языков и психологий создаст дополнительные благоприятные условиях для реализации чисто прагматических целей.

В заключении можно отметить, что поддержание статуса русского языка как мирового, должно рассматриваться как соответствующая политика и важнейший элемент национальной стратегии развития». Таким образом, делая ставку в своей внешнеполитической деятельности на культурное проникновение в страны Восточной и Центральной Европы, Россия рассчитывает со временем выступить примиряющим фактором для разрешения появляющихся время от времени противоречий в интересах славянских народов, стать чем-то вроде общего культурного знаменателя их этнических числителей. Но в то же время Россия все больше теряет свой авторитет и привлекательность для европейских соседей из-за проявлений тоталитаризма в ее системе «управляемой демократии», нарушений прав человека, вмешательство во внутренние дела соседей, как это было во время президентских выборов в Украине. Утратив возможность навязывать свои ценности большим и малым соседям, Россия не может быть для них и примером для подражания, поскольку сохраняет очень многие черты империи, столетиями внушавшие отторжение европейских славянских народов. И чтобы приобрести перспективу стать интеграционным фактором на евразийском пространстве, в том числе и на почве славянской идеи, России необходимо впитать в себя те общечеловеческие демократические ценности, которые куда более привлекательны для европейских народов, чем общие исторические корни и лингво-этническое сродство.