Умная внучка

Умная внучка

Автор: Платонов А.П.

Жили старик со старухой, и с ними внучка Дуня

жила. Не такая уж Дуня была красивая, как

в сказках сказывается, только умная она была

и охотная к домашней работе.

Вот раз собираются старики на базар в

большое село и думают: как им быть-то? Кто

им щи сварит и кашу сготовит, кто корову напоит и подоит,

кто курам проса даст и на насест их загонит? А Дуня им

говорит: — Кто ж, как не я! Я и щи вам сварю, и кашу напарю,

я и корову из стада встречу, я и кур угомоню, я и в избе приберу, я и сено поворошу, пока вёдро стоит на дворе. — Да ты мала еще, внученька, — говорит ей бабушка. — Семь годов всего сроку тебе! — Семь — не два, бабушка, семь — это много. Я управлюсь! Уехали старики на базар, а к вечеру воротились. Видят они, и правда: в избе прибрано, пища сготовлена, на дворе порядок, скотина и птица сытые, сено просушено, плетень починен (дедушка-то два лета собирался его починить), вокруг колодезного сруба песком посыпано — наработано столько, словно тут четверо было. Глядят старик со старухой на свою внучку и думают: жить им теперь да радоваться! Однако недолго пришлось бабушке радоваться на внучку: заболела она и померла. Остался старик один с Дуней. Трудно было дедушке одному остаться на старости лет. 2 Вот живут они одни. Дуня за дедушкой смотрит и всякую работу в хозяйстве справляет одна; хоть и мала была, да ведь прилежна. Случилось дедушке в город поехать: надобность пришла. По дороге он нагнал богатого соседа, тот тоже в город ехал. Поехали они вместе. Ехали-ехали, и ночь наступила. Богатый сосед и бедный Дунин дедушка увидели огонек в придорожной избе и постучались в ворота. Стали они на ночлег, распрягли лошадей. У Дуниного дедушки-то была кобыла, а у богатого мужика — мерин. Ночью дедушкина лошадь родила жеребенка, а жеребенок несмышленый, отвалился он от матери и очутился под телегой того богатого мужика. Проснулся утром богатый. — Гляди-ко, сосед, — говорит он старику. — У меня мерин жеребенка ночью родил! — Как можно! — дедушка говорит. — В камень просо не сеют, а мерин жеребят не рожает! Это моя кобыла принесла! А богатый сосед: — Нет, — говорит, — это мой жеребенок! Кабы твоя кобыла принесла, жеребенок-то и был бы возле нее! А то ишь где — под моей телегой! Заспорили они, а спору конца нету: у бедного правда, а у богатого выгода, один другому не уступает. Приехали они в город. В том городе в те времена царь жил, а царь тот был самый богатый человек во всем царстве. Он считал себя самым умным и любил судить-рядить своих подданных. Вот пришли богатый и бедный к царю-судье. Дунин дедушка и жалуется царю: — Не отдает мне богатый жеребенка, говорит-де, жеребенка мерин родил! А царю-судье что за дело до правды: он и так и этак мог рассудить, да ему сперва потешиться захотелось. И он сказал: — Вот четыре загадки вам. Кто решит, тот и жеребенка получит. Что всего на свете сильней и быстрей? А что всего на свете жирней? А еще: что всего мягче и что всего милее? Дал им царь сроку три дня, а на четвертый день чтоб ответ был. А пока суд да дело, царь велел оставить у себя во дворе дедушкину лошадь с жеребенком и телегой и мерина богатого мужика: пусть и бедный и богатый пешими живут, пока их царь не рассудит. Пошли богатый и бедный домой. Богатый думает: пустое, дескать, царь загадал, я отгадку знаю. А бедный горюет: не знает он отгадки. Дуня встретила дедушку и спрашивает: — О ком ты, дедушка, скучаешь? О бабушке? Так ведь я с тобой осталась! Рассказал дедушка внучке, как дело было, и заплакал: жалко ему жеребенка. — А еще, — дедушка говорит, — царь загадки загадал, а я отгадки не знаю. Где уж мне их отгадать! 3 — А скажи, дедушка, каковы загадки? Не умнее они ума. Дедушка сказал загадки. Дуня послушала и говорит в ответ: — Поедешь к царю и скажешь: сильнее и быстрее всего на свете ветер; жирнее всего земля — что ни растет на ней, что ни живет, всех она питает; а мягче всего на свете руки, дедушка, — на что человек ни ляжет, все руку под голову кладет; а милее сна ничего на свете не бывает, дедушка. Через три дня пришли к царю-судье Дунин дедушка и его богатый сосед. Богатый и говорит царю: — Хоть и мудрые твои загадки, государь наш судья, а я их сразу отгадал: сильнее и быстрее всего — так это каряя кобыла из вашей конюшни; коли кнутом ее ударить, так она зайца догонит. А жирнее всего — так это ваш рябой боров: он такой жирный стал, что давно на ноги не поднимается. А мягче всего ваша пуховая перина, на которой вы почиваете. А милее всего ваш сынок Никитушка! 4 Послушал царь-судья, и к старику бедняку: — А ты что скажешь? Принес отгадку или нет? Старик и отвечает, как внучка его научила. Отвечает, а сам боится: должно быть, не так он отгадывает; должно быть, богатый сосед правильно сказал. Царь-судья выслушал и спрашивает: — Сам ты придумал ответ, иль научил тебя кто? Старик правду говорит: — Да где же мне самому-то, царь-сударь! Внучка у меня есть, таково смышленая да умелая, она и научила меня. Царю любопытно стало, да и забавно, а делать ему все равно нечего. — Коли умна твоя внучка, — говорит царь-судья, — и на дело умелая, отнеси ей вот эту ниточку шелковую. Пусть она соткет мне полотенце узорчатое, и чтоб к утру готово было. Слыхал иль нет? — Слышу, слышу! — отвечает дедушка царю. — Аль я уж бестолковый такой! Спрятал он ниточку за пазуху и пошел домой. Идет, а сам робеет: где уж тут из одной нитки целое полотенце соткать — того и Дуняшка не сумеет... Да к утру, еще и с узорами! Выслушала Дуня своего деда и говорит: — Не кручинься, дедушка. Это не беда еще! Взяла она веник, отломила от него прутик, подала дедушке и сказала: — Пойди к царю-судье этому и скажи ему: пусть найдет он такого мастера, который сделает из этого прутика кроены, чтобы было мне на чем полотенце ткать. Пошел старик опять к царю. Идет, а сам другой беды ждет, другой задачи, на которую и ума у Дуняшки не хватит. Так оно и вышло. Дал царь старику полтораста яиц и велел, чтобы стариковская внучка к завтрашнему дню полтораста цыплят вывела. Вернулся дед ко двору. — Одна беда не ушла, — говорит, — другая явилась. И рассказал он внучке новую царскую задачу. А Дуня ему в ответ: — И это еще не беда, дедушка! Взяла она яйца, испекла их и к ужину подала. А на другой день говорит: — Ступай, дедушка, сызнова к царю. Скажи ему, чтобы прислал он цыплятам на корм однодневного пшена: пусть в один день поле вспашут, просом засеют, созреть дадут, а потом сожнут да обмолотят, провеют и обсушат. Скажи царю: цыплята другого пшена не клюют, того гляди помрут. И пошел дед снова. Выслушал его царь-судья и говорит: — Хитра твоя внучка, да и я не прост. Пусть твоя внучка явится утром ко мне — не пешком, не на лошади, не голая, не одетая, не с гостинцем, да и не без подарочка! 5 Пошел дед домой. «Эка прихоть!» — думает. Как узнала Дуня новую загадку, то загорюнилась было, а потом повеселела и говорит: — Ступай, дедушка, в лес к охотникам да купи мне живого зайца и перепелку живую... Aн нет, не ходи, ты старый, уморился ходить, ты отдыхай. Я сама пойду — я маленькая, мне охотники и даром дадут зайца и перепелку, а покупать их не на что. Отправилась Дунюшка в лес и принесла оттуда зайца да перепелку. А как наступило утро, сняла с себя Дуня рубаху, надела рыбацкую сеть, взяла в руки перепелку, села верхом на зайца и поехала к царю-судье. Царь, как увидел ее, удивился и испугался: — Откуда страшилище едет такое? Прежде не видано было такого урода! А Дунюшка поклонилась царю и говорит: Вот тебе, батюшка, принимай, что принести велено было! И подает ему перепелку. Протянул руку царь-судья, а перепелка порх! — и улетела. Поглядел царь на Дуню. — Ни в чем, — говорит, — не отступила: как я велел, так и приехала. А чем вы, — спрашивает, — кормитесь с дедом? Дуня и отвечает царю: — А мой дедушка на сухом берегу рыбу ловит, он сетей в воду не становит. А я подолом рыбу домой ношу да уху в горсти варю! Царь-судья рассердился: — Что ты говоришь, глупая! Где это рыба на сухом берегу живет? Где уху в горстях варят? А Дуня против ему говорит: — А ты-то ль умен? Где это видано, чтобы мерин жеребенка родил? А в твоем царстве и мерин рожает! Озадачился тут царь-судья: — А как узнать было, чей жеребенок? Может, чужой забежал! Осерчала Дунюшка. — Как узнать? — говорит. — Да тут бы и дурень рассудил, а ты царь! Пусть мой дедушка на своей лошади в одну сторону поедет, а богатый сосед — в другую. Куда побежит жеребенок, там и мать его. Царь-судья удивился: — А ведь и правда! Как же я-то не рассудил, не догадался? — Коли бы ты по правде судил, — ответила Дуня, — тебе бы и богатым не быть. — Ах ты, язва! — сказал царь. — Что далее из тебя выйдет, когда ты большая вырастешь? — А ты рассуди сперва, чей жеребенок, тогда я и скажу тебе, кем я большая буду! 6 Царь-судья назначил тут суд на неделе. Пришли на царский двор Дунин дедушка и сосед их богатый. Царь велел вывести их лошадей с телегами. Сел Дунин дедушка в свою телегу, а богатый в свою, и поехали они в разные стороны. Царь и выпустил тогда жеребенка, а жеребенок побежал к своей матери, дедушкиной лошади. Тут и суд весь. Остался жеребенок у дедушки. А царь-судья спрашивает у Дуни: — Скажи теперь, кем же ты большая будешь? — Судьею буду. Царь засмеялся: —Зачем тебе судьею быть? Судья-то ведь я! — Тебя чтоб судить! Дедушка видит — плохо дело, как бы царь-судья не рассерчал. Схватил он внучку да в телегу ее. Погнал он лошадь, а жеребенок рядом бежит. Царь выпустил им вослед злого пса, чтоб он разорвал и внучку и деда. А Дунин дедушка хоть и стар был, да сноровист и внучку в обиду никому не давал. Пес догнал телегу, кинулся было, а дед его кнутовищем, кнутовищем, а потом взял запасную важку-оглобельку, что в телеге лежала, да оглобелькой его, — пес и свалился. А дедушка обнял внучку. — Никому, никому, — говорит, — я тебя не отдам: ни псу, ни царю. Расти большая, умница моя.