Особенности языка романа И. С. Тургенева Отцы и дети 2

Особенности языка романа И. С. Тургенева «Отцы и дети»

Автор: Тургенев И.С.

В романе «Отцы и дети», написанном в начале 60-х годов XIX века, в период подготовки и проведения крестьянской реформы в России. Тургенев поставил злободневные вопросы, волновавшие общество. К этому времени дворянство уже утрачивает свою ведущую роль в общественной жизни страны и на передний план выходит новая социальная сила — разночинная интеллигенция. Не случайно главное место в романе отводится историческому спору либералов и демократов. В связи с этим основной формой выявления характеров героев, их взглядов и убеждений, их внутреннего мира, индивидуальных черт становится диалог (спор «отцов» и «детей»). При этом язык персонажей и язык автора активно взаимодействуют.

Строй речи разночинца Базарова резко противопоставляется строю речи помещиков Кирсановых, и главным образом не лексикой, не подбором слов, а манерой высказывания. Базаров говорит резко, кратко, ясно, точно, образно, категорично и остроумно, что соответствует его характеру (прямота, чувство человеческого достоинства, независимость поведения, воля, вера в себя и свое дело). Кирсановы говорят с изысканной вежливостью, многословно, манерно. Например, Павел Петрович произносит пространную речь о величии аристократов, а Базаров лишь ограничивается замечанием: «дрянь, аристократишко». На вопрос Павла Кирсанова: «Не так же ли вы болтаете, как все?» — отвечает: «Чем другим, а этим грехом не грешны». Краткость речи разночинца-демократа свидетельствует о его постоянной готовности быстро переходить от слова к действию. «Нечего делать! — сказал наконец Базаров. — Взялся за гуж — не говори, что не дюж. Приехали смотреть помещиков, давай их смотреть!» Главный герой смеется над традиционной фразеологией дворянской интеллигенции: «Аристократизм, либерализм, прогресс, принципы... сколько иностранных... и бесполезных слов! Русскому человеку они даром не нужны».

В речи Базарова много научных слов, связанных с его занятиями естественными науками, в частности медициной («симптом», «человеческий экземпляр», «опыты», «телесные недуги», латинская терминология), а также политических и философских выражений, указывающих на особенности его мировоззрения («нигилизм», «доктринерство», «община», «парламентаризм»).

Базаров часто использует выразительные оценочные эпитеты, выявляющие его отношение к разным людям: «архаическое явление» (о Павле Петровиче); «славный малый», «божья коровка» (о Николае Петровиче); «баба с мозгом», «тертый калач» (об Одинцовой); «мяконький, либеральный барич» (об Аркадии), «какая хорошенькая» (о Фенечке).

Для языка Базарова характерно органичное взаимодействие литературного языка с лучшими образцами народной лексики, ему близка и понятна разговорная народная интонация, при которой, прежде чем быть произнесенным, взвешивается каждое слово. Герой без нарочитости часто употребляет пословицы и поговорки: «бабушка надвое сказала», «шила в мешке не утаишь», «там хорошо, где нас нет», «мертвый живому не товарищ», «днем с огнем не сыскать». Базаров часто слегка изменяет народные выражения, естественно вводя их в свою речь: «обломаю дел много», «для — ради важности», «дурь из него вся вышла», «бедность, говорят, не порок», «в тихом омуте... ты знаешь...», «у твоего отца, видно, губа не дура», «не богам же, в самом деле, горшки обжигать» и др. О простоте и демократичности героя и в то же время его пренебрежении к утонченной, манерной речи дворян свидетельствуют просторечные, бытовые, подчас грубоватые слова и выражения: «мать у меня такая сердобольная», «черт меня дернул», «нет, это дудки», «коли брюха не отрастил», «барчуки проклятые», «махнем», «плюхнуть», «шлялись», «что за охота», «пора бросить эту ерунду», «княжеское отродье», «слыхали мы эту песню», «вилять хвостом не стану».

Острый ум Базарова, способность строго логически развивать свою мысль, умение обоснованно возражать проявляются в его «собственных» афоризмах, выразительных и метких: «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник»; «Настоящий человек тот... которого надобно слушаться или ненавидеть»; «Попал под колесо — туда и дорога»; «Я ничьих мнений не разделяю; я имею свои»; «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта»; «Старая штука смерть, а каждому внове».

Интересно, что интонация речи Базарова меняется в зависимости от того, к кому она обращена. С Павлом Петровичем он говорит просто и прямо, высказывает то, что думает, или с явной насмешкой и даже презрительно-иронически, снижая таким образом «высокий тон» речи своего противника. В беседах с Николаем Петровичем ощутимы снисходительно-почтительные интонации, с Аркадием — назидательные ноты, а в разговорах с отцом присутствует снисходительно-добродушная тональность, прорывающаяся сквозь напускную сухость и холодность. С Фенечкой, женщиной из народа, ведет разговор совсем в ином тоне, чем с умной и гордой аристократкой Одинцовой.

Речь Кирсановых определяется их характерами и мировоззрением. Павел Петрович — главный идейный противник Базарова — все время ершится, затевает споры и при этом, как барин-аристократ, надменен, сохраняет «высокий стиль», витиеватость: «Я имею честь предложить вам следующее», «смею сказать», «за сим, милостивый государь, мне остается только благодарить вас», «чувствительно вам обязан». Эти выражения подчеркивают изысканность и холодно-бездушное обращение. Павел Петрович называет себя «человеком либеральным и любящим прогресс» и старается показать это в разговоре, используя слова, обороты, характерные для языка тогдашней дворянской интеллигенции: «Личность, милостивый государь, — вот главное...ибо на ней все строится»; «логика истории», «цивилизация», «материализм». Излюбленное словечко («принсип») он произносит на французский манер. Вообще Павел Петрович часто прибегает к французскому языку, особенно когда затрудняется точно выразить свою мысль по-русски. Николай Петрович робок, уступчив, у него нет собственного мнения, и потому его речь отличают неуверенность, нечеткость, мягкость, порой многословие: «Только вот чего я в толк не возьму. Кажется, я все делаю, чтобы не отстать от века: крестьян устроил, ферму завел, так что даже меня во всей губернии красным величают; читаю, учусь, вообще стараюсь стать в уровень с современными требованиями, — а они говорят, что песенка моя спета. Да что, брат, я сам начинаю думать, что она точно спета». Характер Аркадия еще не сформировался, и он пока мыслит и говорит с чужого голоса, слепо подражая Базарову.

Язык автора проявляется в описаниях, прямых высказываниях, в комментариях к речи героев, построении диалогов, ремарках. Например, показывая превосходство Базарова в споре с Кирсановыми, автор постоянно подчеркивает спокойствие и выдержку «нигилиста». Писатель как бы сам испытывает влияние неотразимой логики и силы Базарова и никогда не перебивает его речь ироническими замечаниями. Зато когда говорит Павел Петрович, автор все время вторгается в его речь, тем самым убеждая, что он кокетничает словами, искажает их, считая это признаком аристократизма и в то же время пытаясь возместить этим недостаток аргументов: «Я эфтим хочу доказать, милостивый государь...» Отношение автора к Павлу Кирсанову передается ремарками: «весь горел нетерпением», «губы его задрожали...» С помощью ремарок к речи Аркадия писатель высмеивает поверхностность его демократических увлечений, склонность к краснобайству, присущие ему барские замашки и лень: «с важностью прибавил», «проговорил Аркадий и выпрямился».

Откровенно высмеивает автор в диалогах Ситникова и Кукшину, показывая ребячество и нелепость их претензий казаться передовыми: «пробормотал» Ситников, «визгливо засмеялся», «запищал»; «госпожа Кукшина роняла свои вопросы один за другим...» Об отношении автора к описываемому свидетельствуют также вводные предложения, дающие ему возможность как бы договаривать то, чего персонажи высказать не могут; эти авторские дополнения и пояснения или вносят в повествование лирическую струю, или отражают ироническое отношение автора к герою. Например, в речи Ситникова о женщинах: «Их следует презирать, и я их презираю, вполне и совершенно!

(Возможность презирать и выражать свое презрение было самым приятным ощущением для Ситникова...)». В речи автора нет отклонений от общепринятых норм литературного языка. Для выражения своей мысли Тургенев всегда умеет найти единственное, незаменимое слово. Роман «Отцы и дети» — одно из тех произведений русской классической литературы, язык которого отличают ясность, выразительность, смысловая наполненность, афористичность, мелодичность.