Николай Александрович Некрасов. Русские женщины. Княгиня Трубецкая

Николай Александрович Некрасов. Русские женщины. Княгиня Трубецкая

Часть I

Зимой 1826 г., ночью, княгиня Екатерина Трубецкая отправилась вслед за мужем-декабристом в Сибирь. Ее отец, старый граф, провожал дочь:

Сам граф подушки поправлял,

Медвежью полость в ноги стлал,

Творя молитву, образок Повесил в правый уголок

И — зарыдал... Княгиня-дочь...

Куда-то едет в эту ночь...

Княгине тяжело покидать отца, но долг требует, чтобы она находилась рядом с мужем.

Далек мой путь, тяжел мой путь,

Страшна судьба моя,

Но сталью я одела грудь...

Гордись — я дочь твоя!

Княгиня прощается не только с семьей, но и с родным Петербургом, который любила больше всех виденных ею городов, в котором счастливо прошла ее молодость. После ареста мужа Петербург стал для женщины роковым городом.

Прости и ты, мой край родной,

Прости, несчастный край!

И ты... о город роковой,

Гнездо царей... прощай!

Кто видел Лондон и Париж,

Венецию и Рим,

Того ты блеском не прельстишь,

Но был ты мной любим...

Она проклинает царя — палача декабристов, с которым танцевала на балу. Простившись с отцом и любимым городом, Трубецкая вместе с секретарем отца едет за мужем в Сибирь. Путь ей предстоит трудный. Несмотря на то что на каждой станции княгиня щедро награждает ямщиков, путь до Тюмени занимает ' двадцать дней.

По дороге женщина вспоминает детство, беспечную юность, балы в отцовском доме, на которые съезжался весь модный свет:

Вперед! Душа полна тоски,

Дорога все трудней,

Но грезы мирны и легки —

Приснилась юность ей.

Богатство, блеск! Высокий дом На берегу Невы,

Обита лестница ковром,

Перед подъездом львы...

...Танцует, прыгает дитя,

Не мысля ни о чем,

И детство резвое шутя Проносится... Потом Другое время, бал другой Ей снится: перед ней Стоит красавец молодой,

Он что-то шепчет ей...

Эти воспоминания сменяются картинами свадебного путешествия по Италии, прогулок и бесед с любимым мужем.

Грезы княгини, в отличие от дорожных впечатлений, легки и радостны. Потом перед ней проходят картины ее страны.

Во сне княгиня Трубецкая ощущает, а наяву видит царство рабов и нищих:

...Суровый господин И жалкий труженик-мужик С понурой головой...

Как первый властвовать привык,

Как рабствует второй!

... Чу, слышен впереди Печальный звон — кандальный звон!

«Эй, кучер, погоди!»

То ссыльных партия идет...

Зрелище ссыльных в кандалах оказывается тяжелым для княгини. Она представляет себе своего мужа, который несколько раньше прошел тем же путем. С каждым днем мороз все сильнее, а путь — пустыннее.

В Сибири на триста верст попадается один убогий городок, жители которого сидят по домам из-за страшного мороза:

Но где же люди? Всюду тишь,

Не слышно даже псов.

Под кровлю всех загнал мороз,

Чаек от скуки пьют.

Прошел солдат, проехал воз,

Куранты где-то бьют.

Замерзли окна... огонек В одном чуть-чуть мелькнул...

Собор... на выезде острог...

«Зачем, проклятая страна, //Нашел тебя Ермак?..» — в отчаянии думает Трубецкая. В Сибирь сгоняют людей на поиски золота:

Оно лежит по руслам рек,

Оно на дне болот.

Трудна добыча на реке,

Болота страшны в зной,

Но хуже, хуже в руднике,

Глубоко под землей!..

Княгиня понимает, что обречена завершить свои дни в Сибири, и вспоминает события, предшествовавшие ее путешествию: восстание декабристов, свидание с арестованным мужем. Ужас леденит ей сердце, когда она слышит пронзительный вой голодного волка, рев ветра по берегам Енисея, надрывную песню инородца и понимает, что может не доехать до цели. Стоит мороз, какого княгиня еще не испытывала, и у нее уже нет сил терпеть. Ужас овладел ее рассудком. Не сумевшей перебороть холод уснувшей княгине приснился юг:

«Да, это юг! да, это юг!

(Поет ей добрый сон.)

Опять с тобой любимый друг,

Опять свободен он!..»

Прошло два месяца в пути. Трубецкой пришлось расстаться с секретарем — тот заболел под Иркутском, княгиня прождала его два дня и отправилась ( дальше. В Иркутске ее встретил губернатор. На просьбу княгини дать ей лошадей до Нерчинска иркутский губернатор пытается отговорить ее от дальнейшего путешествия. Он уверяет ее в своей преданности, вспоминает отца Трубецкой, под чьим началом служил семь лет. Губернатор взывает к дочерним чувствам Трубецкой, уговаривая ее вернуться назад. Трубецкая отказывается:

Нет! что однажды решено —

Исполню до конца!

Мне вам рассказывать смешно,

Как я люблю отца,

Как любит он. Но долг другой,

И выше и святей,

Меня зовет. Мучитель мой!

Давайте лошадей!

Губернатор пытается напугать княгиню ужасами Сибири, где «люди редки без клейма, //И те душой черствы». Он объясняет, что ей придется жить не вместе с мужем, а в общей казарме, среди каторжников, — но княгиня повторяет, что хочет разделить все ужасы жизни мужа и умереть рядом с ним. Губернатор требует, чтобы княгиня подписала отреченье от всех своих прав, — та без раздумий соглашается оказаться в положении нищей простолюдинки. На все увещевания губернатора у княгини один ответ:

Приняв обет в душе моей Исполнить до конца Мой долг, — я слез не принесу В проклятую тюрьму —

Я гордость, гордость в нем спасу,

Я силы дам ему!

Презренье к нашим палачам,

Сознанье правоты Опорой верной будет нам.

Трубецкая говорит о Петербурге. Это горькие и гневные строки:

И прежде был там рай земной,

А нынче этот рай

Своей заботливой рукой

Расчистил Николай.

Там люди заживо гниют —

Ходячие гробы,

Мужчины — сборище Иуд,

А женщины — рабы.

Неделю продержав Трубецкую в Нерчинске, губернатор заявил, что не может дать ей лошадей: она должна следовать далее пешим этапом, с конвоем, вместе с каторжниками. Но, услышав ее ответ: «Иду! мне все равно!..» — старый генерал со слезами отказывается тиранить княгиню. Он уверяет, что делал это по личному приказу царя, и приказывает запрягать лошадей:

Позором, ужасом, трудом Этапного пути Я вас старался напугать.

Не испугались вы!

И хоть бы мне не удержать На плечах головы,

Я не могу, я не хочу Тиранить больше вас...

Я вас в три дня туда домчу...