Общественный строй Руси эпохи господства Золотой Орды

Монгольское завоевание радикально изменило общественное устройство Древней Руси. Князья обращены в подданных - наместников великого хана Золотой Орды. По монгольскому государственному праву вся завоеванная земля признавалась собственностью хана, а князья - наместники хана были только владельцами земли и податных людей в пределах воли хана. Так смотрели монголы и на русские земли, подлежащие свободному распоряжению завоевателя.

Монголы собирали дань с населения, живущего на завоеванных землях, а для этого татарские численники - писцы переписали в 1259 г. население земель Киевской, Суздальской, Рязанской, Муромской, Новгородской. С этого времени древние акты именуют таких людей “численными”, т.е. переписанными. Все крестьяне, занесенные в число и опись, должны были платить дань завоевателю под контролем великого русского князя и всех других русских князей как наместников хана.

Все люди, платившие дань (черные люди, численные люди, городские люди, гости, суконники), и земли этих людей как собственность завоевателя были изъяты из гражданского оборота, т.е. не подлежали купле-продаже, залогу, дарению и завещанию.

Во времена Золотой Орды сельская община сохранялась. Она состояла из людей центрального поселения и людей, “тянувших к нему данью, управлением и судом селений, деревень и дворов”. Каждая община знала свои границы и в ней существовала круговая порука по уплате податей и отбыванию повинностей, лежащих на общине. Общину могло составлять одно многочисленное селение, но обыкновенно ее составляли от четырех до десяти селений, между которыми одно из них служило центром.

Размер земельного участка каждого общинника (“выть” или “жеребий”) зависел от его состояния. В связи с этим черные крестьяне делились на лучших, средних и молодших. Владелец земельного участка мог передать его по наследству, отдать в наем и даже продать другому лицу, но не иначе, как с согласия всей общины и с условием, что “наемщик, наследник и покупщик” принимает на себя тягло, лежавшее на приобретаемом участке черной земли.

Община имела право принимать на свободные участки тяглой земли новых поселенцев из вольных людей - “не тяглых и не письменных”. Новый поселенец освобождался на время от всех податей и повинностей, лежащих на общине, с тем чтобы новый член общины “мог встать на ноги”. Новые поселенцы по истечении льготного срока делались полноправными их членами и теряли право самовольного выхода из ее среды.

“Безвытные” люди черных общин, т.е. не владевшие наследственными земельными наделами, назывались подсуседями, захребетниками, батраками, казаками, молодшими людьми. Они жили во дворах вытных людей, помогали обрабатывать им свои “жеребья” (наделы) как вольнонаемные работники и домашние слуги.

Черные люди обязаны были содержать княжеских чиновников, приезжавших по служебным обязанностям, давать им корм и подводы (“ям”). Сверх дани, корма и яма черные люди должны были платить разного рода пошлины на содержание в исправности городов-крепостей, за совершение юридических сделок.

Самовольный выход из черной общины запрещался. Междукняжеские договоры дают право перехода только вольным людям, по формуле: “боярам, детям боярским, слугам и христианам меж нас вольным воля”.

С XVI в. после разгрома татарских царств на Волге и перехода к Московскому великому князю верховной власти хана над Русью происходила передача черных земель и крестьян служилым людям в поместья по царским указам. Черные люди и земли признаются собственностью Московского великого князя.

В эпоху монгольского владычества увеличилось количество вольных людей, т.е. людей, лишенных средств к существованию. Отпуская на свободу своих дворовых без земли, князья и бояре расширяли класс безземельных вольных людей, из которых счастлив был тот, кто просил и получал холопство или выпрашивал где-нибудь себе “подмогу”, обзаводился хозяйством на чужой земле, становясь закупом, исполовником своего господина-кредитора.

Правовое положение горожан, признавших над собою власть завоевателя, определялось их обязанностями по отношению к последнему, по которым они должны: 1) платить дань; 2) строить и поддерживать городские укрепления; 3) содержать княжескую дружину; 4) содержать служилых людей князя, назначаемых последним в подвластные города для администрации и суда; 5) платить в казну князя пошлины за совершение юридических сделок и актов.

По закону Чингисхана его потомки обязаны были соблюдать полную веротерпимость в подвластных им владениях и оказывать уважение и покровительство всем религиям и духовным лицам, состоящим под властью хана. Русская православная церковь получила ханский ярлык, предоставивший следующие права: непрекословность веры, богослужения, законов Русской церкви, неподсудность лиц духовного звания суду светскому, за исключением разбоя и убийства; освобождение от податей, повинностей и пошлины в пользу ханов всего русского духовенства, ближайших родственников духовных лиц, всех церковных людей и всех церковных имуществ. За нарушение ярлыков татарским князьям, вельможам, баскакам, послам, всем людям татарского царства ханы угрожали “гневом божьим на небе и казнью на земле”.

Духовенство на Руси сохранило свою организацию. Во главе Русской церкви стоял митрополит, подвластный константинопольскому патриарху. В духовном состоянии различались высшее духовенство и низшее, белое и черное. К высшему принадлежали иерархи, стоявшие во главе церкви, начальники церковных округов (епархий) и монастырей.

К низшему духовенству принадлежали священно- и церковнослужители приходов и низшее черное духовенство, состоявшее из монахов и монахинь. Русская митрополия делилась на епархии, управление которыми находилось в руках епископов или архиепископов. Во времена татар было 12 епархий. Низшую единицу церковного деления составлял приход со священником, дьяконом, дьячком и пономарем и т.д., составлявшими церковный причт .

Митрополиту, как и всем епархиям, принадлежала десятина - десятая часть от всех княжеских даней и пошлин, доходы с приходских церквей, доходы с церковного суда. Приходское духовенство “кормилось” добровольными приношениями прихожан за исполнение церковных треб.