Роль любовной интриги в произведениях И. С. Тургенева

Любовная интрига составляет основу большинства произведений в русской классической литературе. Истории любви героев привлекали многих писателей. Особое значение они имели в творчестве Тургенева.

Шесть романов писателя и повесть “Вешние воды” по типу любовной интриги можно разделить на две группы. К первой относятся романы “Рудин”, “Дворянское гнездо”, “Накануне”, “Новь”, “Отцы и дети”; ко второй — “Дым” и “Вешние воды”.

В романах, относящихся к первой группе, Тургенева интересовали не столько личные отношения героев, сколько их общественные взгляды. Этой теме и подчиняется любовная интрига. Она основана на системе “треугольников”, обеспечивающих ситуацию выбора: Рудин — Наталья — Волынцев, Лаврецкий — Лиза — Паншин, Инсаров — Елена — Берсенев, Шубин, Курнатовский, Нежданов — Марианна — Калломийцев (Соломин). В ходе развития любовной интриги проверяется состоятельность или несостоятельность героя, его право на счастье. Центром “треугольника” является женщина (тургеневская девушка). В образах главных героинь представлены три последовательные ступени вовлечения русской женщины 50 — 70-х годов в общественную жизнь: Наталья и Лиза, еще только стремящиеся к общественной деятельности, Елена, уже нашедшая себе полезное дело, но пока что на чужбине, и Марианна, участница русского революционного движения, окончательно определившая цель своей жизни.

Наталья воспитывалась матерью и немного получила от ее салонных бесед, французских романов и гувернанток. Елена “сперва обожала отца, потом страстно привязалась к матери и охладела к обоим”. Марианна же вообще росла не с родителями. Наталья “с первого взгляда могла не понравиться”. Тургенев не наделяет ее (как и впоследствии Елену и Марианну) физической красотой. Марианна казалось “почти дурнушкой”, Елена и Марианна готовы были “голову сложить” за всех притесненных, бедных и жалких. Знакомство с теми, кто являлись главными героями романов, становилось для девушек окном в незнакомый мир (для Натальи и Елены) или возможностью найти свои идеалы (для Лизы и Марианны). И Рудин, и Лаврецкий, и Инсаров, и Нежданов являлись, по сути, их наставниками.

Наталья в речах Рудина находила ответы на мучившие ее вопросы. Для нее он был подвижником, за которым девушка готова безоглядно идти на любые жертвы. Наталья еще не стремится к “полезной деятельности”, однако ищет достойного, сильного человека, поступки которого не расходились бы с его убеждениями. Разочарование возвращает ее в привычную среду, о чем свидетельствует брак с Волынцевым.

Юную Калитину с самого детства покоряла самоотверженность отшельников, их готовность пострадать за чужие грехи, Лаврецкий рассуждает о том, что они с Лизой пошли бы к “прекрасной цели” — “пахать землю”. Он понял, что “любят и не любят они одно и то же”. Невозможность счастья не дает Лизе, в отличие от Натальи, вернуться в свою среду. Она порывает с прошлым, уходя в монастырь.

“Восторженная республиканка” (так называет Елену отец), сознательно ищет себе опору в жизни, она сравнивает, сопоставляет людей, присматриваясь к Шубину, Берсеневу, и останавливает выбор на Инсарове, так как он вполне отвечает ее представлению о том, каким должен быть муж, товарищ в совместном большом общественном деле. Так же, как и Лиза, Инсаров и Елена не могут избавиться от ощущения непростительности своего счастья. Гибель Инсарова, несмотря на то, что он более цельная и деятельная натура, чем Рудин и Лаврецкий, “уравнивает” положение Елены и двух первых героинь. Она, как и Лиза, не возвращается в свою среду, но ее цель — не монастырь, а борьба, хотя будущее окутано неизвестностью.

Марианну никто не вел за собою, никто на нее не влиял. Горькие обстоятельства ее семейной жизни, унизительное положение в доме Сипягиных открыли ей глаза на положение всех униженных и обездоленных, и она ухватилась за Нежданова как единомышленника, честного человека, уже принимающего участие в борьбе. Впрочем, еще более говорило в его пользу то, что девушка почувствовала в нем одного из тех несчастных, кому необходимо помочь: “Мы оба одинаково несчастливы; вот что нас связывает”. Поэтому сколько бы слабости он ни выказывал, героиня готова была преданно служить ему. И все-таки для деятельности ей требовалась гораздо более стойкая опора, а не тот, кто говорит: “Марианна, я обязан сказать тебе, что я не верю больше в то дело, которое нас соединило”. Нежданов признается, что в их сближении личное чувство играло второстепенную роль, соединились же они во имя дела. Марианна, столкнувшись с несостоятельностью своего избранника, связывает судьбу с Соломиным. В отличие от трех других героинь, она нашла выход, позволяющий обрести “новую, осознанно счастливую жизнь”.

Любовная интрига в этом романе наиболее социальна и рациональна. Во время первого признания в любви, замечает автор, “они даже не поцеловались — это было бы пошло и почему-то жутко”.

Итак, в романах “Рудин”, “Дворянское гнездо”, “Накануне” и “Новь” героини влюбляются скорее в идеи, чем в их носителей.

Наибольшей функциональности любовная интрига достигает в романе “Отцы и дети”, когда испытываются нигилистические идеалы Аркадия и Базарова. В отличие от других романов первой группы, здесь не одна, а две любовные истории. Кроме того, их завязка происходит только в середине романа.

История Аркадия — очень типична для дворянской молодежи 60-х годов, временно попавшей под влияние революционно-демократической идеологии. Поверхностное увлечение Кирсанова нигилизмом Тургенев разоблачает в сценах, происходящих в усадьбе Одинцовой. Катя заявляет Аркадию, что она его “переделает”. Действительно, проходит несколько месяцев и при содействии Кати у Аркадия от нигилизма ничего не остается: “Я уже не тот заносчивый мальчик, каким сюда приехал... До сих пор я не понимал себя, я задавал себя задачи, которые мне не по силам... Глаза мои недавно раскрылись благодаря одному чувству...” Желая показать нежизнеспособность взглядов Базарова, Тургенев во второй части романа “переносит” своего героя в новую обстановку, в новые условия, где ему приходится действовать в полном противоречии со своими убеждениями. Рационалист, отрицающий силу подлинной любви, Базаров охвачен страстью к женщине, чуждой ему и по общественному положению и по характеру, причем охвачен настолько, что начинает сам злиться на себя.

Идейно-художественный замысел произведений “Дым” и “Вешние воды” определил своеобразие положенных в их основу конфликтов и взаимоотношений героев. Если в предыдущих романах центром “любовного треугольника” являлась женщина, то в этих произведениях — мужчина (Ирина — Литвинов — Татьяна, госпожа Полозова — Санин — Джемма). Главным для писателя становится исследование иррациональной природы чувства.

В произведениях не сказано ни слова относительно того, каковы были общественные взгляды Литвинова и Санина и тем более общественная деятельность. Тургенев даже подчеркивает аполитизм героев. Так, в “Вешних водах” он прямо говорит об отсутствии у Санина общественных интересов: “Тревожные чувства, обуревавшие лучшей частью тогдашней молодежи, были ему мало известны”.

Конфликт, на котором строятся эти произведения, — противопоставление слабого духом героя (Литвинова и Санина) и сильной, властной героини (Ирины и г-жи Полозовой). Перед Литвиновым и Саниным стоит проблема выбора: или напряжение, или Таня и Джемма, которые несут своей любовью спокойствие, уверенность, умиротворение.

У Ирины огненная, ненасытная душа. С юных лет ею движут сильные чувства, и хорошие и дурные. Встреча с Литвиновым в Баден-Бадене воскресила в ней единственно настоящую любовь. Но прошедшие годы наложили неизгладимый отпечаток. В душевном холоде остывает и ее собственное, вначале как будто пылкое, чувстве”. Герой романа Литвинов не столь цельный и самобытный, как Рудин, Базаров, Инсаров; это не деятельная, а страдающая фигура. “Ангел-хранитель” Татьяна спасает жалкую жертву “роковых страстей”.

Тема “чада”переходит и в повесть “Вешние воды”, где Тургенев показывает пошлость, которая засасывает. Санин — человек благородный, пылкий, отважный, готовый жертвовать собой, если речь идет о деле чести. Но все это оказывается зыбким. Достаточно ему попасть в чадную атмосферу, как слепая, нелепая страсть стирает все — и истинную любовь и благородство: “Ему следовало отдохнуть от этого чада, который забрался ему в голову, в душу — этого негаданного, непрошенного сближения с женщиной, столь чуждой ему”. Утрата Джеммы привела Санина к горькой утрате радостного сознания осмысленного бытия.

Философия чувств у Тургенева противопоставляет иллюзорную любовь-страсть истинному чувству. Композиция этих произведений ведет к решительному утверждению величия подлинной любви, к пониманию того, что настоящее чувство вечно.