Жанровое своеобразие романа Евгения Замятина Мы

Роман Е. Замятина «Мы» производит на читателя неизгладимое впечатление. С одной стороны, это произведение фантастично, с другой — необыкновенно жизненно. Потому что «Мы» — роман-предостережение. Предостережение от опасности, подстерегающей нас на каждом шагу, опасности внушения и навязывания чужого мнения. И уж конечно у каждого человека должно быть свое счастье, хоть маленькое, но свое, индивидуальное, личное.

Роман «Мы» был написан в 1920 году. Замятин был инженером. До революции он жил в Англии и наблюдал, как технический прогресс постепенно овладевал всеми сторонами жизни человека. Вернувшись в Россию, в холодном, голодном Петербурге, насмотревшись на технический прогресс, он решил написать роман «Мы» — социальную утопию. Чрезвычайно интересен взгляд автора на будущее. Замятин показывает жизнь этих людей-роботов, единицы из которых могут нормально, по-человечески мыслить. Роман поражает схожестью с будущей действительностью.

В Едином государстве жили даже не люди, нумера у них не было имен, только нумера, например: Д-503, О-90. Всеми сторонами их жизни управлял Благодетель. Жили они за Зеленой Стеной, а снаружи «дикие невидимые равнины», неведомые цветы, животные. Все нумера существуют и действуют как единый организм. Встают, едят, работают, гуляют как один. «Мерными рядами, по четыре, восторженно отбивая такт, шли нумера — сотни, тысячи нумеров, в голубоватых юнифах, с золотыми бляхами на груди». Живут они в стеклянных комнатах, ведь им нечего скрывать. Их жизнь должна быть открыта, не должно быть ни одной мысли. Только глаза могут отражать мысли, душу. Поэтому их глаза должны быть в идеале синими или голубыми, как небо, оно всегда чисто и безоблачно: «Синее, не испорченное ни единым облаком».

«Человеческие головы непрозрачны, и только крошечные окна внутри: глаза». А облако в небе, как и мысль в голове нумера, словно бельмо на глазу. Если есть мысли, значит, нумер болен, его надо лечить. В жизни нумеров все должно быть ясно, у них все общее, они делают все по-одинаковому, работают, как единый организм, а значит, счастье у них одно на всех.

«Блаженство и зависть — это числитель и знаменатель дроби, именуемой счастьем». Но завидовать у них нечему, поэтому блаженство бесконечно. Для нумеров счастье вставать как один, подносить ложки ко рту, выходить на прогулку, ложиться спать одновременно. Но общего счастья нет и быть не может. У каждого человека своя голова, свои мысли, своя судьба. И управлять человеком, внушать ему чужие мысли нельзя. «Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать».

Нумерами управляет Благодетель, он говорит, приказывает им, что делать, когда им спать, есть, работать. Читая роман «Мы», невольно хочется провести параллель с советским временем. После революции строились огромные заводы, дома, разделенные на комнаты-клетки, столовые, школы, больницы, детские сады. Дети проводили в садах шесть дней в неделю, только там можно было вырастить и воспитать новое поколение. В романе «Мы» дети воспитывались отдельно от родителей, они не являлись собственностью «нумеров-родителей». «О чем с самых пеленок молились, мечтали, мучились? О том, чтобы кто-нибудь раз навсегда сказал им, что такое счастье, — и потом приковал их к этому счастью на цепь».

Но ведь истинное счастье, когда оно неожиданно, индивидуально, независимо. Замятин предупреждает нас, что очень опасно, когда кто-нибудь берет на себя ответственность утверждать или внушает, что существует всеобщее вечное счастье. Каждый человек должен искать свое счастье и бороться за него. Нельзя лишать человека индивидуальности — это уже несчастье. Нельзя превращать людей в стадо, в толпу фанатиков.

Роман «Мы» лучше помогает разобраться в жизненных ценностях. Нельзя лишать человека свободы, красоты и столь ценных для каждого родительской любви и материнской заботы. У нумеров отняли самое главное в жизни — любовь, любовь к ближним, родителям, детям, природе, искусству.

Нумерам с пеленок внушали, что счастье — это, будучи граммом, «почувствовать себя миллионной долей тонны», иметь одинаковые мысли со всеми. У них нет свободы выбора.

Замятин предостерегает нас от опасности потерять духовный мир, свои мысли, свой мир, отдаться во власть машин.