Мария Бочкарева - "русская Жанна д'Арк"

Мария Бочкарева - "русская Жанна д'Арк"

Наша героиня родилась в 1889 году в селе Никольском Новгородской губернии в очень бедной семье. Несколько позже ее семья перебралась в Сибирь, но от нищеты избавиться так и не сумела. А причина была одна - пьянство. С восьми лет Мария была вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь, все заработанные деньги несла в дом, но... Понятно, что об учебе в таких условиях не было и речи. В возрасте шестнадцати лет Мария от безысходности вышла замуж за Афанасия Бочкарева, но и тут ей не повезло, так как ее муж оказался запойным пьяницей. Мария пошла работать на укладку железнодорожного полотна, где платили приличные по тем временам деньги, но, - да, все то же но - пьянство съедало все деньги: и те, что она давала родителям, и те, что приносила в дом. Муж все время требовал денег на пропой, бил ее, и Мария ушла от мужа.

Вскоре она влюбилась во владельца мясной лавки Якова Бука, который по совместительству оказался еще и разбойником. Его поймали, судили и выслали в Якутск, и Мария последовала туда же за ним. Но и в ссылке Яков продолжал разбойничать. Его снова посадили в тюрьму, а потом сослали чуть ли не на край света, в поселок Амга, где кроме нескольких ссыльных жили одни эскимосы. Мария и здесь вертелась, как могла, чтобы облегчить жизнь своему любовнику, но никакой благодарности от него, кроме побоев, она не видела. И вдруг...

Приехавший урядник привез множество различных новостей, но Марию потрясла только одна из них - началась война с немцами! Ее всю как будто перевернуло. Она все бросила и стала пробираться обратно в Сибирь. В конце 1914 года она оказалась в Томске, где явилась к командиру резервного батальона с просьбой записать ее в солдаты и отправить на фронт. Командир, естественно выгнал ее вон. Но это не остановило Марию, и она отправила телеграмму аналогичного содержания на имя Николая II. Свершилось чудо! Император ей ответил, и ответил согласием. После этого ее были вынуждены зачислить в полк.

Служба и учеба в резерве продолжались недолго, и ранней весной 1915 года ее полк оказался на фронте, где сразу же проявилась ее необыкновенная храбрость. Она сражалась наравне с мужчинами в штыковых схватках, проявляла чудеса смелости и находчивости в разведке, проявляла бесстрашие во время артиллерийских обстрелов. Несколько раз она была тяжело ранена, но снова возвращалась в свой полк. К началу 1917 года Мария стала полным Георгиевским кавалером, а также получила еще несколько медалей и других наград.

Солдаты ее любили, и никаких инцидентов по женской части с ее участием не было зафиксировано. Облик ее в окопах заметно изменился: голос охрип, кожа обветрилась и огрубела, волосы стали выпадать и седеть. На сохранившихся фотографиях она выглядит обычным солдатом, и если вы не знаете, кто это, то и не поймете, что это женщина. В окопах Мария, наконец, научилась читать и писать.

По всем фронтам пошли рассказы, часто приукрашенные, об отважной амазонке. Затем она стала одной из любимых тем русских газет. Слава ее росла не по дням, а по часам. К ней зачастили корреспонденты, и тут выяснилось, что Мария прекрасно с ними ладит. Она оказалась очень остроумным и находчивым собеседником, ее оценки людей и событий были краткими и точными, а ее выступления перед слушателями пользовались большим успехом. Словом, про Марию Бочкареву узнала практически вся Россия.

После февральской революции, когда обстановка на фронтах стала стремительно ухудшаться, Марию пригласили в Петроград, чтобы она поделилась с известными политиками своими взглядами на положение на фронтах - взгляд изнутри! Перед изысканной аудиторией Мария держалась просто и естественно. Она рассказала о падении дисциплины и боевого духа в частях, о растущем дезертирстве и пораженческой пропаганде среди солдат. Ее спросили, что можно сделать, чтобы выправить ситуацию? Она ответила, что надо первым делом поднимать боевой дух в частях. Но добиться этого можно не карательными мерами, а путем создания женских батальонов и быстрой их отправки на фронт. Очевидно, она давно вынашивала эту идею. Мария считала, что видя, как погибают женщины, солдаты не станут отсиживаться в окопах и проявят чудеса храбрости. Какая наивность!

Однако члены Временного Правительства и связанные с ним политики встретили эту идею с восторгом. Последовали обед с Керенским в Зимнем Дворце, митинг - в Мариинском и т.д. В первую же неделю записалось добровольцами более двух тысяч женщин. После жесткого отсева осталось чуть больше пятисот человек. Учебные занятия и тренировки занимали от 10 до 14 часов в сутки - это был курс ускоренной подготовки, так как время и положение на фронте подгоняли. Была установлена железная дисциплина. На Бочкареву посыпались жалобы, что она очень жестока и прибегает даже к рукоприкладству. Дошло до Керенского, он попытался урезонить Марию, но та сказала, что недовольные могут убираться ко всем чертям.

21 июня на Исаакиевской площади произошло вручение знамени первому женскому батальону смерти (слова "батальон смерти" в то время означали, что солдаты этих частей обязуются не беречь своей жизни, лишь бы не погибла Россия). Были Керенский, архиепископ, молебен и освящение знамени. Командиру батальона Марии Бочкаревой был присвоен чин прапорщика. Петроград встречал батальон смерти цветами.

В результате на фронт отправилось немногим более трехсот человек. Военное командование относилось к идее создания женских батальонов очень скептически, и считало, что это ни к чему, кроме напрасных жертв, не приведет. Военные оказались правы. Когда 9 июля 1917 года женский батальон пошел в атаку, "русские богатыри" в своем большинстве доблестно остались сидеть в окопах. Женщины попали под сильный артиллерийский и пулеметный обстрел, забыли все, чему их учили, сбились в кучу и понесли большие потери. А мужчины наблюдали за этим из своих окопов. Чудо так и не произошло!

В этом бою Мария была в очередной раз ранена и попала в госпиталь. В женском батальоне начались склоки, которые прекратились только после возвращения Марии из госпиталя. В стране продолжали создаваться другие женские батальоны, но в душе Марии уже произошел трагический надлом. Она перестала верить.

25 октября Мария командовала уже полком. Долгое время советские ученые считали, что зимний дворец охраняли женщины из части Бочкаревой, но потом это заблуждение было развеяно. Следует отметить, что советские ученые вообще всячески замалчивали фигуру нашей героини.

А путаница произошла из-за того, что, получив приказ новой власти расформировать свой полк, она спокойно выполнила приказ и прибыла в Петроград. Она была разочарована в женщинах-солдатах, и так и не смогла понять своей уникальности. Мария требовала от своих подчиненных такой же храбрости, какой обладала сама, но это было невозможно.

В Питере Марию арестовали и посадили в Петропавловскую крепость. Ей предложили служить на стороне советской власти, но она отказалась, заявив, что устала, изранена и воевать больше не хочет и не может. Ее отпустили, и Мария поехала к себе в деревню. По дороге она позволила себе несколько резких высказываний в адрес новой власти, и солдаты-большевики выбросили ее на ходу из поезда. Это были родные братья тех героев, что отсиживались в окопах во время женской атаки.

Дома ее ожидали нищета и пьянство. Она и сама стала прикладываться к бутылке, но быстро опомнилась и вернулась в Петроград в начале 1918 года, так как к мирной жизни она уже не могла привыкнуть. Здесь Мария связалась с белым подпольем, и ей дали поручение пробраться в ставку генерала Корнилова. Она добралась до Новочеркасска, встретилась с генералом и ожидала от него боевого задания. Но генерал велел ей с небольшой делегацией отправиться в Англию и Америку, чтобы добиться помощи в борьбе с большевиками.

И вот пошли: Букингемский дворец, Белый дом, президент Вильсон и английские министры. Все газеты писали о ней как о русской героине, "русской Жанне д'Арк". Обеды, пресс-конференции, встречи с влиятельными людьми. Она всех очаровала, и помощь Белой Армии была обещана. В конце августа 1918 года Мария Бочкарева прибыла в Архангельск, где в Ставке командования Белой Армии на Севере ее поблагодарили с успешным завершением ее важной миссии и предложили воевать на стороне белых. Но Мария отказалась, чем вызвала всеобщее непонимание. Недавнюю героиню все стали избегать. Мария очень тяжело переживала случившееся. Она сильно запила, демонстрировала случайным встречным свои боевые награды и раны, а за стаканом водки рассказывала о своих подвигах. От нее решили избавиться: ей дали денег на дорогу и велели ехать в Сибирь, домой.

В Сибири Мария встретилась с Колчаком, который поручил ей сформировать санитарный отряд. Она согласилась, а так как еще не утратила своего умения убеждать, то быстро добилась поставленной цели. Тем страшнее было ее разочарование, когда при быстром отступлении Колчак бросил на путях эшелоны с ранеными, большинство из которых погибло.

Мария вернулась домой к родителям в Томск и стала по мелочам подрабатывать себе на жизнь. О своем боевом прошлом она почти уже и не вспоминала. Ей было тридцать лет, а выглядела она уже древней старухой: редкие седые волосы, лицо в морщинах, шатающиеся зубы. В конце 1919 года Томск заняли красные, и власти обещали ее не трогать. Мария стала часто посещать церкви. В одной из церквей ее и арестовали в рождественскую ночь прямо во время службы. Марию Бочкареву отвезли в ЧК, предъявили стандартное обвинение в контрреволюционной деятельности и расстреляли. Новая власть постаралась предать ее имя забвению.

Вечная тебе память, Мария Бочкарева!