Маргинальные слои или "Андекласс"

НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АГРАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

Кафедра истории и политологии

Реферат

МАРГИННАЛЬНЫЕ СЛОИ ИЛИ "АНДЕКЛАСС"

Выполнила:

Проверила: Бахмацкая Г.В.

Новосибирск 2008

СОДЕРЖАНИЕ

Введение.. 3

1. Понятие классовой маргинальности. 4

2. Маргинальность и право. 7

3. Две волны маргинализации в России. 10

Заключение.. 13

Список литературы... 14

Введение

Горизонтальные и вертикальные перемещения огромных масс людей вели к маргинализации основных классов общества. Массовое перемещение сельских жителей в города не сопровождалось развертыванием социальной инфраструктуры. Потеряв связь с деревенской жизнью, переселенцы не получили возможности полноценно включиться в жизнь городскую. Возникла типично маргинальная, "промежуточная" "барачная" субкультура.

Понятие маргинальности (от франц. Marginal – побочный, на полях) используется в различных областях научного знания – экономике, психологии, философии, медицине.

Цель данной работы заключается в том, чтобы разобраться, кто же такие маргиналы и что же такое маргинализм.

1. Понятие классовой маргинальности

Понятие маргинальности служит для обозначения пограничности, периферийности или промежуточности по отношению к каким либо социальным общностям (национальным, классовым, культурным). Маргинал, просто говоря, "промежуточный" человек. Классическая, так сказать, эталонная фигура маргинала человек, пришедший из села в город в поисках работы: уже не крестьянин, еще не рабочий; нормы деревенской субкультуры уже подорваны, городская субкультура еще не усвоена. Главный признак маргинализации разрыв социальных связей, причем в "классическом" случае последовательно рвутся экономические, социальные и духовные связи. При включении маргинала в новую социальную общность эти связи в той же последовательности и устанавливаются, причем установление социальных и духовных связей как, правило, сильно отстает от установления связей экономических. Тот же самый мигрант, став рабочим и приспособившись к новым условиям, еще длительное время не может слиться с новой средой.

Основу классической концепции маргинальности заложило изучение особенностей личности, находящейся на границе различных культур. Исследования проводились Чикагской социологической школой. В 1928 г. ее глава Р. Парк впервые употребил понятие "маргинальный человек". В. Парк связывал концепцию маргинального человека не с личностным типом, а с социальным процессом. Маргинальность выступает результатом интенсивных процессов социальной мобильности. При этом переход из одной социальной позиции в другую представляется индивиду как кризис. Отсюда ассоциация маргинальности с состоянием "промежуточности", "окрайности", "пограничности". Р. Парк отмечал, что период перехода и кризиса в жизни большинства людей сравним с теми, которые переживает иммигрант, когда он покидает родину, чтобы искать счастье в чужой стране. Правда, в отличие от миграционных переживаний маргинальных кризис является хроническим и непрерывным, в результате он имеет тенденцию превращаться в тип личности.

Сегодня одно из основных направлений исследования маргинального положения личности или группы – неопределенность самоиндефикации личности при попытке самоотнесения к общепринятым социальным группам. Именно в этом направлении проведено исследование З.Т. Голенковой, Е.Д. Игитханян и И.В. Казаринова на промышленных предприятиях. Среди работающих выделены слои маргиналов и определен их удельный вес.

Причинами возникновения маргинальных групп, по мнению российских социологов, являются: переход общества от одной социально-экономической системы к другой, неуправляемые перемещения больших масс людей в связи с разрушением устойчивой социальной структуры, ухудшение материального уровня жизни населения, девальвация традиционных норм и ценностей

Источником пополнения рядов новых маргиналов, для которых характерны высокая образованность, развитые потребности, большие социальные ожидания и политическая активность, выступает нисходящее социальное перемещение групп, еще не отторгнутых от общества, но постепенно теряющих прежние социальные позиции, статус, престиж и условия жизни. Среди них социальные группы, потерявшие прежний социальный статус и не сумевшие приобрести адекватный новый

Изучая новых маргиналов, И.П. Попова определила их социальную топологию, т.е. выделила зона маргинальности – те сферы общества, отрасли народного хозяйства, сегменты рынка труда, а также социальные группы, где наблюдается максимально высокий уровень социально-профессиональной маргинальности:

- легкая и пищевая промышленность, машиностроение;

- бюджетные организации науки, культуры, образования; предприятия ВПК; армия;

- малое предпринимательство;

- трудоизбыточные и депрессивные регионы;

- люди среднего и пожилого возраста; выпускники школ, вузов; неполные и многодетные семьи.

Состав новых маргинальных групп весьма разнороден. В нем можно выделить по крайней мере три категории. Первую и самую многочисленную составляют так называемые "постспециалисты" - лица с высоким уровнем образования, чаще всего инженеры, получившие подготовку в советских вузах, а затем прошедших практику на советских предприятиях. Их знания в новых рыночных условиях оказались невостребованными, во многом устаревшими. К ним относятся работники неперспективных отраслей промышленности.

Вторая группа новых маргиналов названа "новыми агентами". К ним относятся представители малого бизнеса и самозанятое население. Предприниматели как агенты формирующихся рыночных отношений находятся в пограничной ситуации между легальным и нелегальным бизнесом.

К третьей группе относятся "мигранты" - беженцы и вынужденные переселенцы из других регионов России и из стран "ближнего зарубежья".

При сравнительном измерении степени маргинальности в социально-профессиональных перемещениях социологи выделяют две группы показателей: объективные –вынужденность внешними обстоятельствами, продолжительность, неизменность ситуации, ее "фатальность"; субъективные –возможности и мера адаптированности, самооценка вынужденности или добровольности, социальной дистанции в изменении социального положения, повышения или понижения своего социально-профессионального статуса, преобладания пессимизма или оптимизма или оптимизма в оценке перспектив.

У маргинальности конструктивные или деструктивные последствия, например суицид и повышение творческой активности.

2. Маргинальность и право

Во взаимодействии права с феноменом маргинальности есть нечто общее для всех стран. Дюркгейм увидел корень проблемы в утрате связей части общества с социальным целым, что было зафиксировано им в категории "аномия" (безнормность). Аномия давала многим исследователям ключевую характеристику асоциальной части маргинальных групп, которые иногда считались неспособными переступить высокий порог нормального социума. Затем стали говорить о заколдованности самого порога. Асоциальных маргиналов пытались представить как неких первобытных субъектов.

Исследователь Черной Африки В. Тэриер описал обряды так называемых пороговых людей - ламиналов. Ламиналы и маргиналы, имея кое-что общее, принципиально расходятся. Ламинал временно утрачивает одни нормы, однако завершение обряда делает его частью нормального коллектива. Маргинал же, выйдя из одного состояния, не может отождествиться с другим. Отход от базовых норм становится бессрочным. Нарушение трансляции социального опыта между социальным целым и его частями, социальными группами и индивидами, структурами управления и управляемыми охватывает область права и правосознания. Само право становится маргинальным, а общество - анемичным.

Носитель аномии оказывается не в состоянии подчиняться ценностно-нормативной системе общества. Потеря нормы - часто условие ее нарушения, которое может закрепить маргинализующие факторы. Совершенно закономерно, что преступники вытесняются в маргинальные слои на периферию общества. Но при тех ножницах в праве, которые образуются между провозглашением равенства возможностей и отсутствием механизмов его осуществления, возникает интерференция норм и их взаимное угасание.

Может ли право носить маргинальный характер? Не является ли маргянализация права простым возвращением в не правовое, а по сути в бесправное состояние?

Оказывается, нет. Так, а нашей стране в условиях нарушения трансляции правового опыта через правовые механизмы после распада социального целого советских структур происходит интерференция старых и новых правовых отношений, при которой старые структуры могут выполнять функции новых, а новые - служить для реализации прежнего правового потенциала. На поверхности общественной жизни такие явления воспринимаются как "суверенизация", "война законов", "правовой нигилизм", "попрание нрав" и т.д. На самом же деле происходит маргинализация права, что означает ущербный тип правосознания и правового поведения, воплощающий переходную форму общественного сознания, а равно и некое "серединное бытие", сочетающее элементы традиции и инновации. Причем традиция зачастую ведет себя как инновация, а инновация пытается утвердиться как традиция.

Маргинализация правовых норм не всегда означает распад социальности. Это могут быть нормы ложной социальности - нормы апартеида, оседлости, пространственной сегрегации, оккупационного режима и т.д. Об этом же свидетельствует стандарт маргинального сознания преступника: "они достигают всего через связи, а я через отвагу", т.е. маргинал и преступник - сами творцы своего статуса. Но при такой трактовке права любые асоциальные стандарты, касающиеся части обществ, могут быть объявлены тождественными стандартам социальным. Например, если для закона не существует различия между террористом-уголовником и террористом-революционером, то для маргинальности или нормальности в смысле наличия базовых норм такого целого, в смысле связи с более высокой реальностью как источником норм, такие различия принципиальны.

Маргинал не обязательно преступник и не люмпен. Статус люмпена законен. Статус преступника нет, а статус маргинала может быть и тем и другим. "Быть вне норм" может означать разное. Более высокий статус для люмпена недостижим, пока он люмпен. Статус маргинала не конечное звено его переходности.

Таким образом, если обратиться к шкале нарушения кодексов культур, предложенной Т. Селином", то мы увидим, что первая позиция, когда кодексы сталкиваются на границах, присуща и люмпену, и маргиналу, и преступнику; вторая в потенциале интерференции юридических норм может трактоваться как исключающая преступника; третья, когда члены одной культурной группы переходят в другую, может быть названа как маргинальность на излете.

Структурно-функциональный анализ, типичный для западиой социологии, не решает проблемы корней маргинальности и не объясняет маргинализации самого права.

Линия, восходящая к Р. Парку, дала ряд догадок, которые позволили раскрыть сущность маргинальности как распада социальных связей с базово-нормативным целым. Для социально-экологического направления феномен маргинальности не исчезал как самостоятельный объект.

Применяя выделение самостоятельности объекта для маргинального права, мы тем самым ставим вопрос о соотношении "нормального" и "маргинального" права, о специфике маргинальности, ибо простое отклонение от нормы ничего не объясняет. Если дело в нарушении социального наследования трансляции, размещения и приращения социо-культурного и правового опыта, то дисфункции также присущи всем группам и индивидам. Маргинальность не передается генетическим образом, ибо наличие социального контроля при относительно здоровых социальных условиях способно нейтрализовать специфически маргинальные характеристики индивидов и общностей.

При обосновании существования маргинального права могут быть выдвинуты три взаимосвязанных тезиса. Во-первых, маргинализация советского права является неизбежным следствием изменения контекста функционирования правовых отношений в направлении правового государства. Именно это и вызывает нарушение трансляции правового опыта и интерференцию правовых норм. Во-вторых, при переходе к новой правовой культуре неизбежно рождаются смешанные переходные формы юридических отношений, действующие как реальная практика и как фактор правосознания, превращая функционирующее право в маргинальное. В-третьих, восстановление нормальной трансляции правового опыта оказывается невозможным из-за аналогичного процесса в социальной структуре. Выделение маргинальных групп и их изоляция на разных уровнях социальной лестницы обостряет вопрос о социальных функциях правового государства.

3. Две волны маргинализации в России

Россия пережила минимум две крупные волны маргинализации. Первая наступила после революции 1917 г. Из социальной структуры насильственно были выбиты два класса – дворянство и буржуазия, входившие в элиту общества. Новая пролетарская элита стала формироваться из низших классов. Красными директорами и министрами в одночасье стали рабочие и крестьяне. Минуя обычную для стабильного общества траекторию социального восхождения через средний класс, они перескочили одну ступеньку и не попали бы в будущем.

По существу, они оказались теми, кого можно назвать восходящими маргиналами. Они оторвались от одного класса, но не стали полноценными, как это требуется в цивилизованном обществе, представителями нового высшего класса. У пролетариев сохранились прежние манеры поведения, ценности, язык, культурные обычаи, свойственные низам общества, хотя они искренне старались приобщиться к художественным ценностям высокой культуры, обучались грамоте, ходили в культпоходы, посещали театры и агитационные студии.

Путь "из грязи в князи" сохранился вплоть до начала 70-х годов, когда советские социологи впервые установили, что все классы и слои нашего общества теперь воспроизводятся на собственной основе, т.е. только за счет представителей своего класса. Так продолжалось всего два десятилетия, которые можно считать периодом стабилизации советского общества и отсутствия массовой маргинализации.

Вторая волна наступила в начале 90-х годов и также в результате качественных изменений социальной структуры российского общества.

Возвратное движение общества о социализма к капитализму привело к радикальным изменениям в социальной структуре. Элита общества сформировалась их трех пополнений: криминалитета, номенклатуры и "разночинцев". Определенная часть элиты пополнилась из представителей низшего класса: бритоголовые прислужники российских мафиози, многочисленные рэкетиры и оргпреступники часто являли собой бывших пэтэушников и недоучек. Эпоха первоначального накопления, ранняя фаза капитализма, вызвала к жизни брожение по всех слоях общества. Путь к обогащению в этот период как правило, лежит вне правового пространства. Среди первых начали обогащаться и те, кто не имел высокого образования., высокой нравственности, но вполне олицетворял "дикий капитализм".

В элиту вошли, кроме представителей низов, "разночинцы", т.е. выходцы из разных групп среднего советского класса и интеллигенции, а также номенклатура, которая в нужное время оказалась в нужном месте, а именно у рычагов власти, когда предстояло делить общенародную собственность. Напротив, преобладающая часть среднего класса совершила нисходящую мобильность и пополнила ряды бедных. В отличие от старых бедных, существующих в любом обществе, эту часть называют "новыми бедными". Они влияют специфическую черту России. Такой категории бедных нет ни в Бразилии, ни в США, ни в какой иной стране мира. Первая отличительна черта – высокий уровень образования. Учителя, преподаватели, инженеры, врачи и другие категории бюджетников оказались среди бедных только по экономическому критерию – доходам. Но они не являются таковыми по другим, более важным критериям, связанным с образованием, культурой и уровнем жизни. В отличие от старых, хронических бедных "новые бедные" - временная категория. При любом изменении экономической ситуации в стране в лучшую сторону они готовы моментально вернуться в средний класс. И детям они стараются дать высшее образование, привить ценности элиты общества, а не "социального дна"

Таким образом, радикальные изменения социальной структуры российского общества в 90-е годы связаны с поляризацией среднего класса, расслоением его на два полюса, пополнивших верхи и низы общества В результате численность этого класса существенно сократилась.

Попав в слой "новых бедных", российская интеллигенция оказалась в маргинальной ситуации: от старых культурных ценностей и привычек она отказываться не хотела и не могла, а новые принимать не желала. Таким образом, по своему экономическому положению эти слои принадлежат к низшему классу, а по образу жизни и культуре – к среднему. Точно так же в маргинальной ситуации оказались представители низшего класса, пополнившие ряды "новых русских". Для них характерна старая модель "из грязи в князи": неумение прилично себя вести и говорить, общаться так, как требовал того новый того новый экономический статус. Напротив, нисходящую модель, характеризующую движение бюджетников, можно было бы назвать "из князи в грязи". Некоторые специалисты полагают, что маргинальность – это однопоколенное явление, временный фантом. Приехавшие из сельской местности в города маргинальны, но их дети лишь отчасти наследует по инерции некие элементы маргинальной субкультуры. А уже во втором-третьем поколениях эта проблема исчезает, и, таким образом, маргинальность преодолевается.

Заключение

В целом маргинальность понимается как:

1) составная в процессе перемещения группы или индивида (смена статусов),

2) характеристики социальных групп, находящихся в особом маргинальном (окраинном, промежуточном, изолированном) положении в социальной структуре.

Для России проблема маргинальности состоит в том, что маргинальное население, т.е. по преимуществу та часть общества, которая мигрировала из сельской среды в город, выступает носителем групповых идеалов и, попав в совершенно чуждую ей городскую индустриально-урбанизованную среду, будучи не в силах адаптироваться, постоянно находиться в ситуации шока, что связано с разнонаправленными процессами социализации человека в городе и сельской местности.

Маргинал обычно пребывает в стадии утраты тех социо-культурных признаков, которые его социализировали как личность, и в то же время не может их утратить.

Список литературы

1. Андреев C. "Маргиналы и их социальные интересы" // Соц. -полит.

науки. 1992. №7;

2. Кравченко А.И. Социология. - М., 2001.

3. Перов Г.О., Самыгин С.И. Социология. - Ростов-на-Дону, 2002.