Россия в начале XIX в.

РЕФЕРАТ

по курсу «История России»

по теме: «Россия в начале XIX в.»

1. Страна и народы

К началу XIX в. территория России раскинулась на тысячи верст от Балтийского моря до Тихого океана. На этом пространстве проживало около 40 млн. человек, из них в Сибири — 3,1 млн. человек, на Северном Кавказе — около 1 млн. человек. Наиболее плотно были заселены центральные губернии. В 1800 г. плотность населения составляла здесь около 8 человек на 1 кв. версту (в большинстве европейских стран в то время — 40 — 49 человек). К югу, северу и востоку от центра плотность населения резко уменьшалась. В Заволжье, низовьях Волги и на Дону она составляла не более 1 человека на 1 кв. версту. Еще меньше была плотность населения в Сибири. Северный Кавказ, Заволжье и Сибирь постепенно заселялись переселенцами из центральной России, хотя крепостнические порядки мешали этому. Перемещение населения из одного района в другой называется горизонтальной мобильностью.

Россия всегда была многонациональной страной. Бок о бок с русским народом, самым многочисленным, жили другие народы, связанные с ним общностью исторических судеб. В западных и южных губерниях русское население соседствовало с украинским и белорусским. На огромных просторах от Волги до Восточной Арктики расселились тюркоязычные народы (татары, чуваши, башкиры, якуты и др.). Область распространения финно-угорских народов (карелов, коми, мордвы, мари, удмуртов) охватывала Север России, Поволжье, Урал и Зауралье. Эвенки и эвены представляли в России тунгусо-маньчжурские народы.

В религиозном отношении Россия тоже была неоднородна. Около 87% населения придерживалось православной веры. От официального православия отделилось старообрядчество, разделившееся на несколько направлений. Значительная группа народов (татары, башкиры, большинство горцев Кавказа) придерживалась ислама. Калмыки, кочевавшие в низовьях Волги, и буряты в Забайкалье исповедовали буддизм. Многие народы Поволжья, Севера и Сибири сохраняли традиционные родоплеменные (языческие) верования.

2. Сословия и классы

Население России делилось на сословия, обладавшие разными правами и обязанностями и занимавшие разное место в сословной иерархии. Высшим, главенствующим сословием было дворянство. Только оно имело право владеть имениями, населенными крепостными крестьянами. Обязательная служба дворянства (исключая военное время) была отменена еще в 1762 г. Дворянство пользовалось важными льготами в налогообложении. На долю дворянства, самого богатого сословия, приходилось всего около 10% налоговых сборов.

Дворянство одевалось по европейской моде, свободно говорило по-французски. Там, где собирались дворяне — в великосветской гостиной, на балу или за карточным столом,— всюду звучал французский язык. Это был своего рода социальный знак, отличавший высшее сословие от всех других.

К числу привилегированных сословий относились также духовенство и купечество. Как и дворянство, они освобождались от телесных наказаний, обязательной службы и подушной подати, имели льготы в налогообложении.

Бремя налогов в основном ложилось на непривилегированные сословия — крестьянство и мещанство. Они же поставляли рекрутов в армию и не были освобождены от телесных наказаний. Казачество не относилось к числу привилегированных сословий, но ввиду особого его значения для обороны страны имело некоторые льготы. Главное, что требовалось от казака — в нужный момент явиться на службу со своей строевой лошадью, обмундированием и холодным оружием.

Самым многочисленным сословием было крестьянство. К середине XIX в. численность крестьян в России составила более 30 млн человек. Из них около половины были государственными крестьянами. На Севере России и в Сибири большинство населения принадлежало к этой категории. Много государственных крестьян было и в центре страны. В этот разряд были зачислены народы Поволжья (чуваши, мордва, мари, татары). Государственные крестьяне в сравнении с помещичьими жили свободнее и имели больше земли.

Крепостных крестьян насчитывалось более 14 млн человек. В нечерноземных губерниях Центральной России 2/3 населения было крепостным. В Черноземной полосе помещикам принадлежало менее половины всех крестьян, а в Среднем Поволжье около l/З. В Сибири крепостных было очень немного.

В нечерноземных губерниях помещики постепенно переходили от барщинного хозяйства к оброчному. Нередко величина оброка превышала доход крестьянина от выделенного в его пользование надела земли. Приходилось идти на заработки в город, наниматься в извоз, заниматься ремеслами. Состоятельных крестьян помещик облагал повышенным оброком.

В черноземных губерниях крепостничество отличалось более жестокими формами. Здесь царила барщина, связывавшая хозяйственную инициативу крестьян. Пренебрегая изданным Павлом I законом о трехдневной барщине, некоторые помещики в страдную пору заставляли крепостных пять дней в неделю работать на своих полях. А иные переводили своих крестьян на «месячину»: выдавая им раз в месяц какое-то количество хлеба и другого продовольствия, они заставляли их все время работать в барском хозяйстве, отпуская разве лишь на праздники. В некоторых поместьях сочетались и оброк, и барщина.

Расслоение крестьянства на богатых, середняков и бедняков сдерживалось крепостничеством. Этот процесс шел очень медленно и в первой половине XIX в. еще не имел необратимого характера. Одна и та же семья при жизни одного поколения могла пройти через несколько социальных групп и вернуться в исходное положение. Все зависело от соотношения в семье едоков и работников. Молодая семья с большим числом малых детей часто билась в нужде. Когда дети подрастали, начинали работать, положение улучшалось. Со временем семейство могло перейти в разряд зажиточных. Но слабел и умирал глава семьи, сыновья делились — и все начиналось сначала. Крестьяне, сильно разбогатевшие на торговле, как правило, выкупались на волю и переселялись в город. Вконец разорившихся крестьян помещики старались сбыть в рекруты, а их семейства присоединить к другим дворам. Так «подравнивалось» население крепостной деревни.

Некоторые помещики пытались совершенствовать свое хозяйство (переходили от стародедовского трехполья к многопольным севооборотам, выписывали из-за границы сельскохозяйственные машины). Но эти новшества, основанные на подневольном труде, обычно оказывались убыточными. Тем не менее помещичьи хозяйства были теснее связаны с рынком, чем крестьянские, продукция которых в основном шла на собственное потребление. Товарно-денежные отношения в деревне были развиты слабо. Крестьянские хозяйства по преимуществу носили натуральный характер, особенно в южных, черноземных губерниях.

Сословная принадлежность передавалась по наследству. Переход из низших сословий в высшие был затруднен. В купечество можно было приписаться, скопив определенный капитал. Дворянское достоинство можно было получить, достигнув на военной службе первого офицерского чина, на гражданской — чина коллежского асессора (VIII класса) или через награду каким-либо орденом. Но такое положение существовало до 1845 г., а затем правила ужесточились. Потомственное дворянство стали давать только тем, кто достиг чина полковника на военной службе, капитана I ранга — на военно-морской и статского советника — на гражданской. Отныне и не все ордена могли дать дворянство, а лишь первые их степени. И только ордена Георгия и Владимира всех степеней, как и прежде, открывали путь в высшее сословие.

Перемещение населения из одной социальной группы в другую называется вертикальной мобильностью. Отсутствие мобильности — признак застойности общественного устройства. Крепостная Россия отличалась замедленной мобильностью населения.

Однако сословный строй постепенно себя изживал, прежде всего в городах. Купечества уже не контролировало всю торговлю. К середине XIX в. в больших городах купцы 3-й гильдии растворились среди торгующих мещан и крестьян, потомственное мещанство перемешалось с пришлым крестьянством. Среди городского населения все более четко обозначались классы, характерные для капиталистического общества,— буржуазия и рабочие. Они формировались не на юридической, а на чисто экономической, имущественной основе. Чтобы стать предпринимателем, не требовалось ни чинов, ни орденов. Нужны были только деньги и деловая хватка. В рядах предпринимателей (буржуазии) оказывались многие дворяне, купцы, разбогатевшие мещане и крестьяне. Среди рабочих преобладали крестьяне и мещане.

3. Пути сообщения и торговля

Одна из особенностей географического положения России заключается в значительном удалении большей части ее территории от моря. В Западной Европе нет ни одного пункта, который бы отстоял от моря дальше чем на 300 км, а между тем расстояние от Москвы до моря - 650 км, от Уральских гор - более 1100 км.

Другая особенность в те времена состояла в том, что основная часть разведанных полезных ископаемых находилась на Урале, Кавказе, в Сибири, т. е. на значительном расстоянии от основных промышленных центров. Поэтому экономика России очень зависела от состояния транспорта.

В первой половине XIX в. основной поток грузов внутри страны перевозился по рекам. Суда шли под парусом, на веслах, использовался труд бурлаков. Зимой движение прекращалось. Чтобы перевезти грузы в Петербург с Урала или с Юга, одной навигации не хватало. Во второй четверти ХIIХ в. на Волге стало налаживаться пароходное сообщение. Движение грузов ускорилось, но сезонность сохранилась. Только при помощи наземного транспорта можно было добиться круглогодичного оборота товаров. В середине XIX в. началось строительство шоссейных дорог. В канун крестьянской реформы 1861 г. они были проложены почти во все губернии Европейской России. Восемь лет шло строительство Николаевской железной дороги. Открытая в 1851 г., она соединила Москву и Петербург. После этого приступили к строительству железной дороги Петербург — Варшава.

В местах пересечения торговых путей устраивались ярмарки. Самой большой и знаменитой из них была Нижегородская ярмарка, с 1816 г. заменившая Макарьевскую. Ежегодно в июле — августе сюда стекалось множество товаров, отечественных и зарубежных, из стран Европы и Востока. Общая сумма проданного товара достигала нескольких десятков миллионов рублей. Главным товаром на ярмарке был чай, который везли из Китая. Кофе поступало в Россию из стран Ближнего Востока и Латинской Америки. В Петербурге больше пили кофе, в Москве — чай.

И все-таки на ярмарки и торжища вывозились далеко не все товарные излишки, производившиеся в России. У помещиков скапливались нереализованные запасы хлеба за несколько лет.

Города и промышленность. В начале XIX в. в России было 686 городов и посадов, из них 41 в Сибири. В городах проживало 2,7 млн человек (6,5% всех российских жителей). Самым крупным городом был Петербург (335 тыс. жителей). В Москве насчитывалось 270 тыс. человек. В Сибири самым большим городом был Тобольск (16 тыс. жителей).

Многие небольшие города имели аграрный характер. Их жители пахали землю, выращивали скот, возделывали огороды. В среднерусских городах было развито садоводство. Такие города, как Путивль, Ржев, буквально утопали в садах. Поскольку строительный камень везли издалека и он был дорог, преобладала деревянная застройка. Пожары, случалось, опустошали целые города. В 1842 г. в Казани пожар истребил более тысячи домов.

Некоторые города (Петербург, Москва, Тула, Ярославль, Коломна. Кунгур и др.) выделялись большим количеством промышленных заведений. В промышленности происходила конкуренция между крепостным трудом и вольнонаемным. Первый использовался в помещичьих мануфактурах и на старых уральских заводах, переживавших с конца XVIII в. затяжной кризис. Второй применялся на мелких, но быстро развивавшихся предприятиях, которые открывали купцы, мещане и разбогатевшие крестьяне.

К середине XIX в. доля вольнонаемных рабочих в русской промышленности составляла около половины. Вольнонаемным рабочим нередко был крепостной оброчный крестьянин. Кадры потомственных рабочих были еще невелики.

Горнодобывающая и металлургическая промышленность размещалась на Урале, Алтае и в Забайкалье. Основными центрами металлообработки и текстильной промышленности стали Петербург, Московская и Владимирская губернии, Тула. Особенно быстро развивалась текстильная промышленность. К концу 20-х гг. XIX в. Россия почти перестала ввозить ситец из-за рубежа. На некоторых заводах началось применение паровых машин. В 1815 г. в Петербурге на машиностроительном заводе Берда был построен первый отечественный пароход «Елизавета». С середины XIX в. в России начался промышленный переворот.

Но в целом отечественная промышленность не удовлетворяла потребностей населения в промышленных товарах. В середине XIX в. Россия ввозила каменный уголь, сталь, химические продукты, льняные ткани. Промышленное развитие России в первой половине XIX в. происходило медленнее, чем в таких странах, как Англия, Франция, Бельгия. В результате за полвека произошло снижение доли России в мировом промышленном производстве.

Политический строй России. По своему политическому устройству Россия была самодержавной монархией. Во главе стоял император (в просторечии его по традиции называли царем). В его руках была сосредоточена высшая законодательная и распорядительная власть.

Император управлял страной при помощи чиновников. По закону они были исполнителями воли царя. Но в действительности чиновничество играло более значительную роль. В его руках была разработка законов, оно же проводило их в жизнь. Чиновничество было полновластным хозяином в центральных органах управления и в местных (губернских и уездных). Государственный строп России по своей форме был самодержавно-бюрократическим. Слово «бюрократия» так и переводится: власть канцелярий. От произвола бюрократии, от ее мздоимства страдали все слои населения.

Высшая бюрократия состояла по преимуществу из дворян-помещиков. Из них же комплектовался офицерский корпус. Окруженный со всех сторон дворянами, царь проникался их интересами, защищал их как свои собственные.

Правда, иногда между царем и отдельными группировками дворянства возникали противоречия и конфликты, достигавшие очень острых форм. Но эти конфликты никогда не захватывали все дворянство.

Литература

Громаков С.Г. История России. М., 2008.

Крамор А.К. История Отечества. М., 2007.

Акаев А.Л. История России. Спб., 2007.

Грызлов К.В. История России: с древнейших времен до наших дней. М., 2006.