Бурдье «Экономическая социология»

Бурдьё Пьер (1930—2002) — выдающийся французский социолог и
философ, представитель постструктуралистского направления социальной
теории, создатель теории социального поля (фр. champ), теории габитуса.
Французский социолог, философ и политический публицист написал
много статей и прочёл лекций.
В издательском доме «Дело» вышел сборник лекций Пьера Бурдьё
«Экономическая антропология». 1
В нем Пьер Бурдьё доказывает, что государство создаёт пространство
экономических отношений, которое гарантирует бесперебойную работу его
власти.
Связь экономического поля и государства в этом курсе лекций
представлена весьма ограничено. Прежде всего, Бурдьё намеревался
помыслить государство в историко-генетической перспективе. Сложность
этой задачи состояла в том, что процесс мышления о государстве
выполняется категориями самого государства. Поэтому основное место
отводилось символическим аспектам, «эффектам теории», внутри которой
юристы и бюрократы создавали такой объект, как государство.
«Экономическая антропология» отчасти восполняет упущение, связанное с
вопросом корреляции экономического поля и метаполя государства.
Бурдьё рассматривает все аспекты фундаментального поля экономики,
придающему власти государства «реальный» вес посредством «практической
практики и практики теории».
Рефлексивность ‒ несомненное достоинство П. Бурдьё. Автор не
только рассуждает о себе как о субъекте объективации в рамках собственной
области, но и говорит о представителях других дисциплин. «Социология,
последняя из сложившихся наук, есть наука критическая, критикующая как
себя, так и другие науки, как власти, так и власти от науки», 2 ‒ заявлял
Бурдьё в другом месте. Разумеется, наибольшей властью в научном поле
производства обладают экономисты, которые представляют взгляды самого
государства на экономику, хозяйствующие субъекты и то, что им следует
делать.
Бурдьё, как бы извиняясь, в начале первой лекции говорит, что не
собирается заниматься критикой экономической науки. 3 Звучит не слишком
убедительно. Если не содержание лекций, то постановка проблем, само
«содержание формы», используя выражение Х. Уайта, оказывается
преимущественно имплицитной критикой. За что и как следует критиковать
экономистов? Основное «белое пятно» экономической науки,
безапелляционно следующей маржинализму, это ставка на рационального
субъекта, чьё поведение объясняется исключительно максимизацией выгоды.
Проблема в том, что рациональный субъект экономического дискурса,
являясь «схоластической выдумкой», нерефлексивно атрибутируется в
онтологию действующих. Субстантивистская рациональность
экономического действия ‒ иллюзия самих экономистов. Кроме того, и это
важное упущение, экономисты не знают собственного основания дискурса,
что облегчает их пребывание в созданном ими же «эффекте теории».
«Каковы их философские предпосылки?» ‒ спрашивает Бурдьё.
Пространство экономической теории универсально и внеисторично. Внутри
него ‒ вменённый «cogito» агент. Отсюда неосознаваемое экономистами
основание легитимно следует подвести под картезианскую философию, из
которой, к слову, экономика черпает дедуктивистский метод. 4 Против
картезианского экономического «космоса», где «Deux» ‒ бухгалтер «cum
calculator machina», Бурдьё выдвигает отработанный приём историзма. По
словам социолога, именно с ним Б. Паскаль ‒ далёкий предтеча концепта
поля ‒ выступил против Декарта. С позиции историзма, субстраты
экономического ‒ это исторические изобретения, как, например, рынок.
Бурдьё удивляет, что экономисты так и не дали ему концептуального
понятия, не говоря уже о рациональном субъекте.
Символическое как власть представления и классификации определяет
и управляет структурой экономического обмена. 5 Этот глубокий
теоретический тезис разбирается в самих лекциях и комментируется в
послесловии к ним, написанному Робертом Буайе. Такая постановка
проблемы позволяет понять, например, практику неолиберальной теории.
Буайе полагает, что неолиберальные критики вмешательства государства в
экономику «на самом деле апеллировали ‒ вполне определенным и
удивительным образом ‒ к власти государства». 6 Они выступали за
исключительное право вмешательства для своей теории, наделённой
символической потенцией государственной власти.
«Экономическая антропология» проясняет ремесло социолога, который
в рамках «чужой» дисциплины приводит в движение такие концепты, как
габитус и поле. Не стоит забывать, что лекции ‒ это учебная форма занятия.
«Всё то, что я проговариваю слишком быстро, следовало бы развивать», 7 ‒
замечает Бурдьё. Социолог оставляет множество отправных точек как для
эмпирического, так и для теоретического исследования.
По материалам работы можно сделать вывод, что в лекциях,
вошедших в книгу «Экономическая антропология»., излагаются его идеи о
необходимости критического анализа средств социологического познания и
связи социальной позиции социолога с его исследовательской стратегией, о
соотношениях экономики, знаний, социальных правил и норм, о социологии
и роли экономистов и социологов в развитии общества.
Пьер Бурдье – один из самых авторитетных и значимых социологов
прошлого века.
Можно констатировать, что все исследования Пьер Бурдьё собранные
в книге объединяет сочетание комплекса подходов и приемов из области
экономики, антропологии, истории, лингвистики, политических наук,
философии, эстетики. Этак книга и ее материалы попытке Бурдьё
критиковать экономистов в их собственном поле. Она  доказывает, что даже
в рамках «чужой» дисциплины анализ социолога не теряет убедительности.

Источник: Пьер Бурдьё. Экономическая антропология: курс лекций в
Коллеж де Франс (1992—1993)./Пер. с фр. Д. Кралечкина.М.: Издательский
дом «Дело» РАНХиГС, 2018.