Традиция – ее место, роль и образ в мировой литературе второй половины XX века

СОДЕРЖАНИЕ
I. Введение ………………………………………………………………...…….. 3
II. Основная часть
Традиция как важнейшая составляющая литературного творчества ... 4
Следы творчества Л.Н. Толстого в британской культуре и литературе XX века 
Тема «потерянного поколения» в мировой литературе и ее влияние на отечественную «военную прозу» 50 – 80-х годов XX века …………....….. 10
«Деревенская проза» в русской литературе второй половины XX века как результат опоры на типологически родственную ей литературу ХIХ века……………………………………………………………………………….13
III. Заключение ……………………………………………….……………..….. 16
IV. Список литературы …………………………………….………………….. 17
ВВЕДЕНИЕ
Любое произведение искусства, в том числе и литературное, одновременно является и отдельным феноменом определенной эпохи, и частью всеобщего культурного и человеческого опыта, накопленного десятками и сотнями лет. В любом произведении, в его сюжете, тематике, отдельных персонажах, можно обнаружить влияние другого, написанного в это же время или сто-двести лет назад, в произведениях соотечественников или авторов зарубежной литературы.
В истории культуры выделяется четыре эпохи, в которые, по мнению исследователей, происходила смена традиций. Это античные времена, эпоха Средневековья, Новое время (период между Средними веками и Новейшей историей) и XX век.
Проблема традиции в XX веке особенно актуальна, так как в это время во всем мире наступил новый этап цивилизации, для которого были характерны повышение внимания к личности, новое представление о свободе творчества и т.д. Одним словом, делалась попытка убрать все старое, начать все с нуля. Но для литературы такая направленность неприемлема, и писатели хорошо это осознавали. Они понимали, чтобы правильно изобразить реальный мир, человеческую жизнь и его психологию, необходимо не прерывать связи с традициями, а переосмысливать их и преобразовывать под свою реальность.
Задача данной работы – определив традицию как важнейшую составляющую литературного творчества, исследовать преломление разных художественных систем мировой литературы в конкретных темах отечественной литературы второй половины XX века, а именно: рассмотреть особенности использования традиций в военной теме и в творчестве «писателей-деревенщиков».
ТРАДИЦИЯ КАК ВАЖНЕЙШАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ЛИТЕРАТУРНОГО ТВОРЧЕСТВА
Раскрывая понятие литературной традиции, М. Бахтин использовал словосочетания «малое историческое время», под которым он подразумевал современность писателя и «большое историческое время» – опыт предшествующих времен. В работе «Эстетика словесного творчества» он писал: «Современность сохраняет все свое огромное и во многих отношениях решающее значение. Научный анализ может исходить только из нее и … все время должно сверяться с нею, но замыкать его (литературное произведение) в этой эпохе нельзя: полнота его раскрывается только в большом времени». И еще одна мысль ученого-литературоведа, которую тоже можно считать ключевой в определении литературной традиции: «…произведение уходит своими корнями в далекое прошлое. Великие произведения литературы подготавливаются веками, в эпоху же их создания снимаются только зрелые плоды длительного и сложного процесса созревания».
Таким образом, традиция, характеризующая культурную память и преемственность, в функциональном плане является посредником между прошлым и современностью, хранит и передает образцы, приемы и навыки культурной деятельности. Традиция – это такая разновидность исторического сознания, в котором прошлое претендует на роль прообраза настоящего, а в какой-то степени даже является источником совершенства будущего.
Что может в литературе использоваться в качестве традиции? Это и словесно-художественные средства, которые использовались писателями предшествующих эпох, и идеи, концепции, мировоззрение, бытующие на страницах других писателей и иногда даже целые фрагменты текстов. В качестве традиции могут быть не литературные тексты, а какая-то внехудожественная реальность. Так, например, появление в литературе жанра плутовского романа – есть не что иное, как преломление авантюрности как особого рода жизненного поведения.
Существует ошибочное мнение, что заимствованиями из произведений предшествующих эпох пользуются писатели, у которых отсутствует настоящий талант, которые не способны придумать свой оригинальный сюжет, разработать собственную концепцию произведения. История мировой литературы знает множество имен писателей и поэтов (Шекспир – в Англии, Сервантес – в Испании, Данте – в Италии, Пушкин – в России, Шевченко – на Украине и др.), которым удалось совершенно по-новому увидеть окружающий мир, решать конфликтные ситуации так, как раньше не допускалось это делать, придумать таких героев, которых до них никто не изображал. Они создали новые жанры, формы произведений, внесли новаторство в язык произведений и т.д. Однако и их новаторство неотделимо от традиций.
Рассмотрим влияние традиций на примере творчества известного русского драматурга второй половины XX века А.В. Вампилова.
В истории русской литературы творчество А.В. Вампилова новаторское и занимает достойное место. Написанные им пьесы литературоведы определяют как «театр Вампилова», настолько они самобытны, многогранны с точки зрения тематики и проблематики и ярко художественны. Пьесы Вампилова, представленные разными жанрами – от лирической комедии до психологической драмы – оказывают глубокое психологическое воздействие на читателей и зрителей, заставляют их вновь и вновь осмысливать собственную жизнь.
Однако талант Вампилова и его пьес не случаен – драматург впитал в свое творчество множество традиций, начиная с античного театра и заканчивая традициями своих современников – Б. Арбузова, В. Розова и др. В его произведениях легко прослеживаются традиции А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, А.Н. Островского, Ф.М. Достоевского, а также традиции европейского театра абсурда. Критик К. Рудницкий писал об этом так: «…искусство А. Вампилова впитало в себя разные традиции… Но распоряжалось ими свободно, смешивая, переиначивая, настраивая их на свой лад».
Драматургический конфликт в самом сложном и самом загадочном произведении – пьесе «Утиная охота» – Вампилов сформулировал за счет переплетения мифоритуальной и фольклорной традиций, в результате фольклорно-мифопоэтические «стереотипы» мышления отчетливо просматриваются в построениях философско-эстетической концепции поэтики драмы. Автор умело использовал генетические связи народного театра с мифом и ритуалом античности и фольклорной культурой.
Большую связь творчества Вампилова с наследием русских классиков – Н.В. Гоголем, А.П. Чеховым и др. отмечает исследовательница М.И. Громова, которая писала: «…расходясь в частностях, критики единодушны в том, что драматургия Вампилова имеет глубокие корни в русской классике. Не часто по отношению к современной драматургии можно услышать, что в таланте автора есть «нечто и от чеховской сценической сложной простоты, нечто от гоголевской химеры, нечто от Салтыкова-Щедрина».
В пьесе «Утиная охота» концепция героя в большей степени близка к чеховскому герою. Создавая так называемого лишних людей, вызывающих то ли сострадание, то ли пренебрежение, сам Чехов частично заимствовал их у А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, И. С. Тургенева, И. А. Гончарова. Вампилов же в свою очередь своего «лишнего человека» списывал у А.П. Чехова. Герой драмы Вампилова живет, конечно, в совершенно других условиях, однако он, как и его предшественники, не совсем вписывается в окружающее его общество и демонстрирует легкомысленное отношение к действительности.
Традиционен и главный вопрос пьесы Вампилова: останешься ли ты, человек, человеком? Сумеешь ли ты превозмочь все то лживое и недоброе, что уготовлено тебе во многих житейских испытаниях?
На примере одного произведения мы рассмотрели, как в одном тексте гармонично сочетаются новаторские черты и традиции разных времен и авторов.
СЛЕДЫ ТВОРЧЕСТВА Л.Н. ТОЛСТОГО В БРИТАНСКОЙ КУЛЬТУРЕ И ЛИТЕРАТУРЕ XX ВЕКА
Известно, что гениальность великого русского писателя Л.Н. Толстого не оспаривают во всем мире. В Англии же Толстой – это одна из центральных фигур инонациональной культуры. Его по-прежнему переводят, по-прежнему одна за другой появляются киноверсии, литературоведы вновь и вновь предлагают читателям литературно-критические версии, а британские писатели с успехом пользуются толстовскими традициями.
Уже с первых переводов романов Л.Н. Толстого англичане восприняли его как пророка и философа, учителя и социального критика, а, главное, необычного писателя, который способен одновременно на страницах своих произведений сосредоточиться на философских, религиозных, политических проблемах. В Англии таких писателей тогда (в конце XIX – начале XX века) не было. О том, что Толстой был воплощением мудрости в глазах британцев, свидетельствовала книга журналиста и публициста Джорджа Герберта Перриса «Лев Толстой, великий мужик: Исследование эволюции личности».
В 1900 – 1910-е годы Толстой стал самым популярным писателем в Англии, и интерес к его произведениям по мере появления более качественных переводов продолжал расти. Особую актуальность его творчество обрело в годы Второй мировой войны, на это работала толстовская философия неукротимого потока жизни. В 1943 году на общенациональном британском радио была представлена восьмичасовая инсценировка романа Л.Н. Толстого «Война и мир» – в Англии подходящего произведения для этого периода не оказалось.
Литературный критик и философ культуры Фрэнк Реймонд Ливис из всех зарубежных писателей более всех ценил Толстого. Самое известное его произведение о Толстом, книгу «Анна Каренина» и другие эссе» Ливис переиздавал несколько раз, характеризуя в ней творчество русского писателя как «сложный художественный мир» и которое «может с достаточной убедительностью показать: это жизнь».
Причиной такого признания Толстого в Британии было и то, что вот уже на протяжение почти века английские писатели использовали в своем творчестве толстовские традиции. Так в свое время Толстой дал импульс Б. Шоу, следы эстетического воздействия русского писателя очевидны в «Саге о Форсайтах» Д. Голсуорси, чем-то воспользовался и Г.К. Честертон. Писателей привлекало принципиально новое отношение к жизни, многообразный, глубоко эмоциональный внутренний монолог, передающий душевное состояние человека в момент нравственного подъема, потрясения, мучительного недовольства собою, т.е. в решающий момент жизни.
Неприятие каких-то моментов из произведений Л.Н. Толстого – это тоже своеобразное использование его традиций. Подобное проявилось в творчестве Д.Г. Лоуренса, который не признавал концовку романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина» и даже осудил автора за «отрицание Толстым естественного, чувственного начала в человеке». В его произведениях «Радуга» и «Любовник леди Чаттерлей» явная перекличка с романом Толстого «Анна Каренина. В романе «Радуга» Лоуренс поправляет якобы ошибку Толстого при создании образа Урсулы: его героиня остается жить, так как женщина типа Анны Карениной, которая воплощает в себе жизненную силу и чувственную энергию, погибнуть не должна. В ситуации, аналогичной ситуации Анны, находится и Конни Чаттерлей в романе «Любовник леди Чаттерлей». Правда, ее любовник гораздо ниже ее по социальному статусу. Однако, несомненно одно: героини Лоуренса выбирают жизнь, или, точнее, ее выбирает для них создавший их автор.
Традициями романов Л.Н. Толстого пользуются даже современные английские писатели. Современный журналист и начинающий писатель Стивен Эммс в эссе «Влюбившись в Анну Каренину» пишет, что открыл для себя Толстого, прочитав именно это произведение. О своем впечатлении он пишет так: «Захватывающе – это не то слово, я не помню, когда в последний раз испытывал нечто подобное в отношении классика. Особенно такого неприступного, как Толстой. Мы, девственные читатели Толстого, конечно, знаем, что бородач находится на самом верху нашего списка чтения, рассчитанного на всю жизнь, и даже мой невероятно начитанный, особенно в области истории, отец нашел время, чтобы полностью прочитать «Войну и мир», когда ему было 70».
Эммс, подобно своему соотечественнику Лоуренсу, не приемлет концовку романа. В духе XXI века он также упрекает Толстого в пренебрежительном отношении к женщине. Женщина у Толстого, считает Эммс, исключительно домашнее, ограниченное, лишенное высоких помыслов существо. А предпочтение автор отдает миропониманию мужчины.
ТЕМА «ПОТЕРЯННОГО ПОКОЛЕНИЯ» В МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА «ВОЕННУЮ ПРОЗУ» 50 – 80-х ГОДОВ XX ВЕКА
Одним из ведущих направлений отечественной литературы второй половины XX века является военная проза. Тема эта не случайна: всего несколько десятилетий отделяло писателей от событий Второй мировой войны, да и сами они были чаще всего ее участниками. Большое влияние на развитие направления оказала и тема «потерянного поколения», которая наиболее актуальна была в предвоенное время.
Возникновению на Западе особого литературного феномена под названием «литература потерянного поколения» способствовали, во-первых, Первая мировая война, во-вторых, усиливающийся кризис политической системы. «Потерянность», в основном благодаря романам Э. Хемингуэя «И восходит солнце» и «Прощай, оружие!», стала характеристикой тех, кто, возвратившись с фронта, не видит различий между «войной» и «миром», не может реализоваться в мирной жизни. Так война отразилась на мировосприятии этих людей. Эти люди, это поколение «потерялось». Помимо Хемингуэя, проблемы этого поколения поднимали в своих произведениях А. Барбюс («Письма с фронта» и «Огонь»), Я. Гашек («Похождения бравого солдата Швейка»), Э.М. Ремарк («Возвращение» и «Три товарища»), А. Серафимович («Железный поток») и др.
В 30-е – 40-е годы тема «потерянного поколения» в связи с кризисной ситуацией в мире и началом второй мировой войны приобрела новый размах. В этот период вновь в первых рядах американский писатель Э. Хемингуэй с романом «По ком звонит колокол». Сам принимавший участие в войне на стороне республиканцев, писатель признавался, что накопил за этот период столько материала, что мог бы писать об это всю оставшуюся жизнь. Главным лейтмотивом романа стала мысль о том, что на войне человек находится под постоянной угрозой насильственной смерти.
Все эти произведения носили чаще всего автобиографический характер (жизненный опыт героя совпадал с жизненным опытом автора) и воспринимались как рассказы о лично пережитом. Написанные с большим художественным мастерством, произведения о «потерянном поколении» стали яркой страницей в мировой литературе.
Похожее явление в отечественной литературе было в 50 – 80-х годах, когда произведения о войне определились в отдельное направление – «военная проза». В литературу пришло новое поколение военных прозаиков, которое внесло ритм достоверности, убеждающей правды, значимость отдельной личности в событиях мировой войны. В любой ситуации – в солдатском окопе, в партизанском отряде и т.п. – везде рождалось особое чувство солидарности, фронтового братства, знакомое читателям из литературы «потерянного поколения». Из этой же литературы пришли в отечественную «военную прозу» углубление историзма, расширение временных и пространственных горизонтов, а также укрупнение характеров.
Началом «военной прозы» 50 – 80-х лет принято считать рассказ М.А. Шолохова «Судьба человека». И М. Шолохов и его последователи: Г. Бакланов, Ю. Бондарев, В. Быков, К. Воробьев, А. Адамович и др. принесли в литературу особое, обостренное восприятие военного опыта, память о юности, прошедшей через войну. Их произведения отличались тем, что благодаря им читателям стало много известно из того, что раньше скрывалось от народа.
Второй отличительной чертой новой «военной прозы» стал углубленный анализ психологии человека на войне. В повести «Батальоны просят огня» Ю. Бондарев, показывая противостояние двух героев, капитана Ермакова и полковника Иверзева, раскрывает настоящую драму различных идейно-этических концепций. Автор подчеркивает, что большая часть военных событий происходит не в окопе или землянке, а в человеческой душе. Кто-то воюет ради собственной карьеры, для кого-то важнее всего сострадание к подчиненным, восприятие чужой боли как своей собственной.
В ходе обсуждения повестей Ю. Бондарева критики постоянно проводят аналогию с именем Э.М. Ремарка и темой «потерянного поколения», указывая на трагический колорит произведений того и другого автора, на обилие смертей, на внимание к фронтовой повседневности.
Очень близки произведениям «потерянного поколения» военные повести Василя Быкова. Например, герой его повести «Третья ракета», который, пережив всех товарищей, с которыми совершил настоящий подвиг, последним выстрелом в упор из ракетницы убивает предателя. То же самое можно сказать о повести Г. Бакланова «Мертвые сраму не имут», в которой автор противопоставляет два характера, два представления о назначении человека, две судьбы. «Аккуратный, малоразговорчивый, уравновешенный, довольный собой, своим семейным счастьем начальник штаба артдивизиона капитан Ищенко и командир дивизиона майор Ушаков – энергичный, азартный, веселый, заряженный молодой энергией. И вновь здесь перед читателем – «малый» бой, бой обреченный, строящийся по суровому закону войны: если навстречу немецким танкам не отправить находящийся рядом дивизион пушек с задачей максимально задержать врага, то вражеские танки прорвутся вглубь, и жертв будет неизмеримо больше».
Так вновь и вновь авторы «военной прозы» раскрывают психологические мотивы. Так опыт литературы «потерянного поколения» проявляется в отечественной литературе послевоенных десятилетий. Решающий конфликт, всепоглощающая цель, ведущий герой, преобладающий тип взаимодействия характеров и обстоятельств – вот те традиции, которые были взяты за основу писателями «военной прозы».
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
«ДЕРЕВЕНСКАЯ ПРОЗА» В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА КАК РЕЗУЛЬТАТ ОПОРЫ НА ТИПОЛОГИЧЕСКИ РОДСТВЕННУЮ ЕЙ ЛИТЕРАТУРУ ХIХ ВЕКА
Среди множества направлений русской литературы второй половины XX века «деревенская проза» занимает одно из ведущих мест. Творчество Виктора Астафьева, Василия Шукшина, Валентина Распутина, Василия Белова и других писателей – «деревенщиков» не оставляет равнодушными отечественных и зарубежных литературоведов и по сей день. Такой интерес, прежде всего, вызван тем, как талантливо смогли эти писатели, открывая совершенно новый подход к действительности, продолжить в своих произведениях традиции классической литературы. Заслуга авторов деревенской прозы и в том, что они осуществили своего рода компенсаторную функцию по отношению к десятилетиями отторгаемым, подавляемым пластам национального менталитета, так называемому «раскрестьяниванию» русской деревни.
В 70-е годы большая группа писателей стала писать о деревенской жизни, пытаясь возродить не просто интерес к деревне, а интерес к традиционной нравственности. Исследователь творчества В.М. Шукшина об этом писал так: «Во многих явлениях литературы 60–70-х гг. «ожили» и получили органическое развитие лучшие традиции народности классической литературы. При этом литераторы, взглянувшие на народную жизнь изнутри, на социально-политические вопросы внимания обращали не так уж много. Эстетико-философская сверхзадача их творчества была сложнее и важнее. Она состояла в том, чтобы подвести итог, художественно запечатлеть результаты неизбежного демократического прорыва, который был осуществлен в трагических формах ХХ века».
Проблема взаимодействия традиционных духовно-нравственных ценностей и современной деревенской действительности обозначилась среди литературных критиков уже в 60-е годы. Не растеряла она своей актуальности и в настоящее время.
В «деревенской прозе» контуры особого, органичного, не тронутого индустриализацией мира, так называемая направленность в прошлое, определились с самого начала. Литературные критики (не без влияния руководящих органов) требовали от «деревенской прозы» стать специализированной «литературой о деревне», четко фиксировать технологические, экономические и культурные преобразования, то есть выполнять, по существу, задачи публицистики, злободневного очерка. В.М. Шукшин так ответил критикам, которые обвинили его как автора фильма «Ваш сын и брат» в апологии «дикой, злой самобытности»: «Город и деревня. Нет ли тут противопоставления деревни городу?… Нет. Сколько ни ищу в себе «глухой злобы» к городу, не нахожу».
Мнения критиков и писателей расходились изначально: творческой задачей писателей – «деревенщиков» была актуализация духовно-нравственного содержания классической традиции. Именно так – как «живой, бесконечно меняющийся организм» – воспринимали национальную традицию В. Распутин, В. Белов, В. Шукшин, В. Астафьев и др.
В чем же конкретно проявились традиции классической литературы – традиции А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова и др. – в деревенской прозе? Во многом! А. Солженицын в рассказе «Матренин двор» сказал о нетленных человеческих и в первую очередь религиозно-христианских ценностях, которые сохраняются в современной ему средневековой деревне. В. Белов, исследуя проблемы современной деревни, отмечает положительные особенности крестьянской общины до введения коллективизации в богатой традициями Вологодской области. С. Залыгин обличает уничтожение деревенских традиций в Сибири, В. Астафьев предостерегает от опасности современной цивилизации для окружающей среды. В. Распутин, В. Лихоносов, В. Солоухин, Б. Можаев и др. убедительно защищают религиозные и общечеловеческие нормы и традиции: церкви, монастыри, иконы, родовые имения.
Отношения к такой трактовке деревенской темы было весьма неоднозначно. В конце 80-х гг. на авторов деревенской прозы были серьезные нападки. Из-за русско-национального и христианско-православного мышления их обоснованно и необоснованно обвиняли в национализме, шовинизме и антисемитизме, иногда в них видели приверженцев экстремистских кругов. А эти писатели всего лишь желали возродить общенациональную культуру, общенациональную нравственность.
Это оценят по достоинству, но гораздо позже.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Любое произведение литературы обязательно связано с тем опытом, который был накоплен в этой области ранее, десятки или даже сотни лет назад. Этот опыт и является тем, что принято в искусстве называть традициями. Традиции можно обнаружить и в развитии сюжеты, и в идентичных чертах характеров персонажей, и во многом другом.
В этой работе мы, определив литературную традицию как важнейшую составляющую литературного творчества, рассмотрели несколько примеров использования этого феномена в литературе второй половины XX века. Была сделана попытка проанализировать влияние творчества Л.Н. Толстого на британскую культуру и литературу XX века, в результате чего был отмечен до сих пор не ослабевающий интерес писателей Англии к творчеству русского прозаика и философа.
Далее были рассмотрены особенности использования традиций в военной теме и в творчестве «писателей-деревенщиков». Что касается «военной прозы» второй половины XX века, то здесь ярко прослеживаются традиции литературы «потерянного поколения», распространенной в мировой литературе в основном в предвоенное время. Творчество «писателей-деревенщиков» было связано с традициями классической литературы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин ; [примечания С.С. Аверинцева, С.Г. Бочарова]. - 2-е изд. - Москва : Искусство, 1986. – 444 с.
Белая Н.В. Традиция и новаторство как важнейшие составляющие литературного творчества. Берков П.Н. Проблемы исторического развития литературы / П.Н. Берков // Статьи. Л.: Худож. лит., 1981. – 496 с.
Бережная В. А. «Окопная правда» и герой войны : размышления о Западной военной прозе / Бережная В. А.; Майкоп. гос. технол. ун-т. - Майкоп : Изд-во МГТУ, 2004. – 50 с.
Бережная В. А. Духовно-эстетические основы литературы "потерянного поколения" и ее влияние на отечественную "военную прозу" 50-80-х годов XX века : автореферат дис. ... кандидата филологических наук : 10.01.02 / Адыг. гос. ун-т. - Майкоп, 2005. - 22 с.
Большакова А. Ю. Нация и менталитет: феномен "деревенской прозы" XX века / Алла Большакова. - Москва : Ком. по телекоммуникациям и средствам масс. информ. Правительства Москвы, 2000. – 132 с.
Громова М. И. Русская драматургия конца XX – начала XXI века: учеб. пособие. М.: Флинта; Наука, 2005. – 368 с.
Рудницкий К. Л. Театральные сюжеты / Предисл. А.М. Смеляковского. М.: Искусство, 1990. – 464 с.
Сигов В. К. Русская идея В. М. Шукшина : Концепция нар. характера и нац. судьбы в прозе / Владимир Сигов. - М. : Интеллект-центр, 1999. – 302 с.
Шукшин В.М. Нравственность есть Правда: сборник статей / В.М. Шукшин; [сост. – Л.Н. Федосеевой-Шукшиной; вступ. ст. и коммент. – Л.А. Аннинского, Л.Н. Федосеевой-Шукшиной]. – М.: Сов. Россия, 1979. – 607 с.
Emms S. Falling in love with Anna Karenina // The Guardian. – L., 2010 а. – 13.01. – Mode of access: https://www.theguardian.com/books / (Дата обращения: 28.10.2020.)
Leavis F.R. Anna Karenina and other essays. – L.: Chatto & Windus, 1967. – 248 p.
Perris G. H. Leo Tolstoy, the Grand Mujik : a study in personal evolution / by G.H. Perris ; with a prefatory note by F. Volkhovsky, portrait and bibliography. - T. Fischer Unwin, 1898. - 236 р.