Эссе на тему: "Участие Китая в зарубежных энергетических проектах"

Актуальность выбранной темы обусловлена тем фактом, что на
современном этапе глобальная энергетическая безопасность находится под
угрозой из-за непростых отношений между международной политической
системой и международной энергетической системой. Политическая основа
международной энергетики - Агентство (IEA) - было создано для управления
энергетической безопасностью в развитом мире и в отношениях со странами-
производителями в ОПЕК. Оба признают необходимость более
всестороннего диалога между производителем и потребителем. Однако
постоянно растущий спрос на энергию в развивающемся мире,
«глобализация спроса на энергию» и появление стран, не входящих в ОПЕК,
на долю которых в настоящее время приходится 60% мировой добычи нефти,
выходят за рамки этих границ.
Цель работы заключается в исследовании особенностей участие Китая
в зарубежных энергетических проектах.
Основное изложение материала
Китай, крупнейший в мире нетто-импортер нефти, остается за
пределами МЭА, как и Индия. Их сопротивление нормам глобального
управления энергетикой заставляет их неохотно участвовать в этих
международных организациях, создавая пробелы в глобальном управлении
энергетикой. Именно в неуправляемом пространстве мировой добычи и
потребления нефти Китай осуществляет свою ресурсную дипломатию и
продвигает альтернативные институты. [3, с.767]
Пекин начал свое сотрудничество с МЭА в 1996 году как страна, не
являющаяся членом МЭА, проводя семинары и практикумы. Есть
специальный офис МЭА по связям с Китаем. Для Китая членство в МЭА
затруднено из-за требования иметь 90-дневный стратегический запас нефти
(SPR).

Как не член, Китай неохотно раскрывает данные по нефти в МЭА,
поскольку, по мнению Китая, это служит интересам только членов ОЭСР, а
не благу международного сообщества.
Самые сильные платформы для участия Китая в глобальном
управлении энергетикой находятся в странах ОЭСР, таких как МЭА,
Энергетическая хартия и многочисленные исследовательские институты в
области энергетики. Эти ресурсы ОЭСР могут наилучшим образом помочь в
реформировании управления внутренней энергетикой Китая. Однако
дальнейшая интеграция Китая в существующую систему управления
энергетикой потребует дальнейшей реформы внутренней энергетической
политики. В качестве альтернативы Китай мог бы реструктурировать
глобальную систему управления энергетикой таким образом, чтобы
оказывать меньшее давление на проведение реформ в своей внутренней
энергетической экономике. [1]
Таким образом, китайская энергетическая дипломатия
сконцентрировалась на создании структуры управления альтернативной
энергетикой в ​​организации БРИКС, Шанхайской организации
сотрудничества (ШОС) и в Центральной Азии в рамках инициативы
Шелкового пути.
Создание международных энергетических институтов обычно
понимается в рамках либерального институционального подхода. Этот
теоретический подход полезен для темы внутренней и международной
энергетической политики Китая, поскольку он не проводит жесткой границы
между внутренней и международной политикой. Этот подход также полезен,
поскольку он рассматривает международные институты как решение для
преодоления дисфункциональности, «темной» коррупции в мировой
нефтяной экономике. [4, с.61] Либеральный институциональный подход
заключался в продвижении определенных либеральных ценностей -
корпоративной социальной ответственности, прозрачности, регулирования
незаконной торговли, надлежащего управления, экономической

либерализации - которые предназначены для создания глобального и
регионального порядка.
Это те ценности, которые продвигает МЭА, но БРИКС не всегда их
продвигает. Внутреннее управление энергетикой БРИКС в Китае, России и
Бразилии страдает от коррупции и не соответствует передовой практике.
Страны-производители энергоресурсов сталкиваются с аналогичными
проблемами. Китай и другие страны БРИКС не разработали теорию,
подходящую для их альтернативных международных энергетических
институтов. Китайские ученые признают недостаток китайской теории в
глобальном управлении. Так, китайцы заявили, что хотят новых правил и
институтов для глобального управления энергетикой, но не определили их.
[3, с.768]
Китай также сделал хеджирование. Пекин отметил, что хочет получить
преимущества как от Вестфальской системы, так и от синоцентрического
порядка. Это ведет к глубокой разрозненности во внешней политике Китая,
начиная от интеграции в Вестфальскую систему и заканчивая заменой ее
китайским мировым порядком.
Американские скептики считают, что Китай, как восходящий гегемон,
продвигает делегитимацию мирового порядка под руководством США и
пытается построить альтернативный мировой порядок. Они утверждают, что
Китай одновременно выполняет роль нарушителя, сторонника и
уклоняющегося от нынешнего мирового порядка. Кроме того, Китай
сформулировал вопрос о региональном порядке как основанный на
географии с Китаем в его центре в синоцентрическом порядке.
Экономический пояс Шелкового пути (ЭПШП) и Морской Шелковый путь
21 века (Один пояс, один путь, или OBOR) географически расположены с
Китаем в центре. [2, с.35]
Однако география не поддерживает китайское лидерство в БРИКС.
Поэтому в китайском нарративе используется негеографическая, абстрактная
концепция «смена власти», в которой утверждается, что смена власти влечет

Китай к большей роли в глобальном управлении на основе роста ВВП,
расширения экспорта и военного потенциала. Согласно повествованию,
устойчивый мировой порядок возможен только при участии Китая в
глобальном управлении.
Исследование китайских и индийских взглядов на мировой порядок
выявило области конвергенции и расхождения, но не нарождающуюся
перспективу БРИКС, которая указала бы на консенсус в отношении того,
какого рода глобальный порядок мог бы пожелать БРИКС. Саммиты БРИКС
поддержали доступ к доступной чистой энергии, необходимость укрепления
диалога между производителями и потребителями, а также более тесное
сотрудничество в области энергоэффективности, НИОКР и передачи
технологий. Энергетическая политика БРИКС не отличается от западных
международных энергетических институтов ни в одной из этих областей, что
может быть одной из причин, по которой пока нет альтернативных
международных энергетических институтов БРИКС. [5, с.437]
Выводы
Таким образом, глобальное управление энергетикой требует правил и
институтов, которые образуют институциональную архитектуру, лежащую в
основе мировых рынков нефти и газа. Существующие институты
сталкиваются с проблемами из-за быстрого роста спроса на нефть и газ в
Китае и Индии. Недостаточное участие Китая и его ограниченные
возможности в западных международных организациях - в идеологическом и
финансовом плане - уже давно отмечались. Глобальное управление
энергетикой имеет несколько сильных международных институтов. И МЭА,
и ОПЕК недостаточно институционализированы, в них только частично
входят страны-импортеры и экспортеры нефти. Это делает глобальную
систему управления энергетикой уязвимой перед вызовами. И МЭА, и ОПЕК
признают необходимость более всестороннего диалога между
производителями и потребителями.

Библиографический список

1. Галкина, А. А., Грушевенко, Д. А., Грушевенко, Е. В., Кулагин, В. А.,
& Миронова, И. Ю. (2015). Перспективы Развития Мировой
Энергетики В Период До 2040 Г. И Их Влияние На Российский
Топливно-Энергетический Комплекс. St. Petersburg State Polytechnic
University Journal. Economics, 1, 59–70. https://doi.org/10.5862/JE.211.6
2. Жилина И.Ю. Декарбонизация китайской экономики в контексте
глобальных климатических изменений // Социальные и гуманитарные
науки: Отечественная и зарубежная литература. Сер. 2, Экономика:
Реферативный журнал. – 2019. – С. 35-43.
3. Захаров В.Е. Анализ состояния и перспектив развития инновационных
решений возобновляемой энергетики в Китае // Креативная экономика.
2016. Т. 10. № 7. С. 767–778.
4. Линник В.Ю., Линник Ю.Н. СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ
РАЗВИТИЯ БИОЭНЕРГЕТИКИ. Вестник университета. 2019;(10):59-
66.
5. Хазова В.Н. Перспективы развития возобновляемой энергетики в Китае
// Московский экономический журнал. – 2019. – С.430-441.