Эссе на тему: "Молодёжные субкультуры: правый радикализм в молодёжной среде"

ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………………………....3
1. Правый радикализм в молодёжной субкультуре……………………………………………4
2. Правый радикализм молодёжи: (не)внимание общественности.………………7
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………………………12
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……………………………………………13

ВВЕДЕНИЕ
Без преувеличения можно утверждать, что правый радикализм является и своеобразным «трендом» в молодёжной среде. Праворадикальные молодёжные группировки достаточно распространены в мире в целом и среди отечественной молодёжи, в определённой мере можно утверждать, что быть политически правым – «престижно», а определённый стиль самопрезентации, символика и атрибутика правых радикалов прочно вошли в молодёжную моду.
Вместе с тем, распространённость идей, ценностей и способа действий, характерных для данного политико-идеологического течения в среде современной отечественной молодёжи видится нам серьёзной социальной проблемой, которая настоятельно нуждается во всестороннем анализе и изучении. Радикализм как таковой несёт угрозу для социальной стабильности и социокультурной системы общества. Идеология конкретно правого радикализма в той или иной мере базируется на ценностях, отрицающих общепринятые нормы, правила и идеалы нашего общества (расизм и ультранационализм, культ силы, нетерпимость, сексизм и пр.).
Вместе с тем, одними культурными эффектами проблематичность данного феномена не исчерпывается. Вовлечённость в такого рода объединения, по нашему мнению, способна оказывать деструктивное воздействие на социализацию новых поколений и способствовать криминализации молодёжи. Не стоит забывать и об изначально политизированном характере данной субкультуры.
Так события последних лет на Украине наглядно демонстрируют, что радикализированные группы молодёжи в определённых ситуациях могут стать «авангардом» реальной радикальной политики. Столь актуальный и драматичный пример всплеска ультраправых настроений и использования в политических целях представителей правых группировок (более подробно по этой теме см.[2]) дополнительно добавляет актуальности выбранной теме.

1. Правый радикализм в молодёжной субкультуре
Формирование современного «канона» молодёжного правого радикализма большинство авторов относят к Великобритании 70-х гг. прошлого века (см., напр. [19]). Так или иначе, эталонным ультраправым молодёжным движением, создавшим уникальный стиль, стало движение скинхедов в Англии.
Парадоксально, но авторы, обращающиеся к истории этого движения (в том числе и процитированный выше Ф.И. Фомичёв) отмечают, что, на заре своего возникновения данная субкультура не имела выраженных правых политических симпатий. Более того, большинство её представителей, будучи молодёжью из рабочих кварталов, характеризовались скорее стихийно левыми политическими взглядами. По сути, с современными «наци-скинхедами» их объединяет только внешний вид (данный стиль оказался как крайне привлекательным для молодёжи эстетически, так и утилитарно оптимальным для уличного радикализма) и агрессивный культ мужественности.
В 70-е гг. ситуация изменилась, причём причины этого лежат скорее в институциональной плоскости, нежели носят спонтанно-социальный характер. Этой молодёжной субкультурой заинтересовались политики, относящиеся к крылу «новых правых». В результате целенаправленной агитационной и просветительской (если в данном вопросе уместно так охарактеризовать) был достигнут эффект – значительное количество скинхедов приняли правую идеологию, став таким образом низовой силой английских правых. Таким образом, мы можем отметить фактически диалектическое перерождение изначально скорее левого движения в ультраправых радикалов. Вместе с тем, справедливости ради следует сказать, что массовый сдвиг скинхедов в сторону правого вектора политики вызвал и своеобразную контреакцию в рамках движения: возникновение реакции в виде «красных скинхедов», «анархо-скинхедов» и так называемых «традиционных скинхедов», артикулирующих интернационализм и антифашизм как базовые ценности. Но, так или иначе, последние в настоящее время составляют определённое меньшинство в движении, «мейнстрим» которого склоняется к правой политической идеологии, а в целом, можно говорить о процессе политизации данной молодёжной субкультуры.
В отечественной молодёжной среде данная субкультура не имеет столь длительной истории; существование праворадикальных молодёжных субкультур и, тем более, организаций в советский период было невозможным. Исследователи данного вопроса датируют появление первых скинхедов на отечественных улицах уже постперестроечными временами – в начале 90-х [20]. При этом, в отечественных реалиях был в первую очередь воспроизведён именно праворадикальный вариант данной субкультуры, ставший к тому времени её «мейнстримом».
Возникнув в начале 90-х как относительно малочисленное сообщество, эта субкультура начала расти и развиваться, принимая притом всё более радикальные и агрессивные формы и, это было неизбежно, вызвала интерес отечественного радикального политикума. В первую очередь тут следует назвать такие политические силы, как РНЕ, НБП и, впоследствии, «Евразийский союз молодёжи», продемонстрировавшие немалый интерес к перспективам канализации и использования в своих целях стихийного правого радикализма, вызревающего в молодёжной среде.
Каковы же причины подверженности молодёжи идеям, которые можно отнести к области правого радикализма и соответствующей социальной практике? Мы полагаем, что тут правомочно говорить о комплексе причин, часть из которых носит социально-психологический характер (то есть относится к имманентным свойствам психики молодёжи как социально-демографической категории), а часть – сугубо социальна по своим источникам, является порождением реалий общественной жизни.
Ряд авторов отмечают склонность молодёжи к радикализму в принципе. Эти идеи высказывают не только учёные-обществоведы, вероятно это самое общее место в размышлении «старших на тему юных». Собственно научную интерпретацию данному феномену также пытались давать многочисленные авторы – как на теоретическом, так и на практическом уровне. И, в целом, большинство из них сходится в мысли, что молодёжный максимализм – в самом деле имеет место. Именно он в первую очередь толкает представителей молодёжи к радикальным проявлениям.
Однако, его происхождение не является независимой от социальных факторов переменной: оно порождается в том числе маргинальным статусом, социальной и идентификационной неопределённостью молодёжи как социально-демографической группы. Кроме того, это свойство может проявляться по-разному в зависимости от степени стабильности общества. В нестабильные, кризисные периоды это свойство грозит получить более яркие, менее предсказуемые и сложно контролируемые проявления [6].
В этом плане весьма симптоматично выглядит то, что радикальные молодёжные объединения (в том числе и ультраправые) появились и стали заметны именно в период перестройки и последовавшее за нею десятилетие – то есть в то время, когда стабильная и размеренная жизнь советских граждан периода «застоя» претерпела резкие трансформации и полностью потеряла определённость и размеренность. Однако эти общие контуры не дают ответа на вопрос, почему именно правый радикализм является особенно привлекательным для современных молодых людей. Первый тривиальный ответ, который можно попытаться дать на данный вопрос: это эффекты, наследие антикоммунистического заряда перестройки. Однако, данный ответ нам представляется несколько поверхностным и недостаточным. Разумеется, и этот фактор тоже играет свою роль, однако причины, по нашему мнению, следует искать не исключительно в социокультурной сфере.
Интересные данные приводит в своей статье «Экстремисты по вызову» отечественный исследователь, Александр Тарасов [14]. Автор приводит убедительные данные, освещающие тенденцию радикализации скинхедов в нашем обществе как ключевого процесса развития данного движения, приводит убедительные примеры использования данного движения в достаточно нечистоплотных политических играх. Однако особенно интересной нам показалась попытка автора определить социальную базу отечественных скинхедов.
В параграфе статьи, озаглавленном «Дети лавочников и бизнесменов», автор, ссылаясь на фрагментарные, но убедительные эмпирические данные, демонстрирует, что, в отечественных условиях националистические и праворадикальные взгляды чаще всего находят поддержку среди молодёжи, относящейся далеко не к социальному дну. «Скинхеды – это не дети хронических алкоголиков и уголовников, а дети бывших высокооплачиваемых рабочих, инженеров, сотрудников НИИ и КБ, которых «экономические реформы» 90-х превратили в «челноков», продавцов на рынках и в ларьках, охранников, коммивояжеров, мелких (средних) торговцев и бизнесменов и т.п. Эти люди пережили психологическую драму и моральное унижение. … значительная часть (если не большинство) скинхедов – это дети из семей мелких (и средних) торговцев, представителей мелкого и среднего бизнеса, среднего чиновничьего звена и т.п» и далее: «классическое представление о фашиствующих погромщиках как о мелких буржуа, воспринимающих «инородцев» в первую очередь в качестве экономических конкурентов, находит себе подтверждение и в России».
Эти идеи представляются нам созвучными замечаниям другого отечественного автора, Б. Кагарлицкого: «Современный рост ультраправых движений имеет те же причины, что и в первой трети ХХ века. Социальное государство повсюду более или менее разрушено... Фашизм — идеология слабых, именно поэтому он так ценит силу. Реализуемый через посредство партии или государства культ силы выполняет компенсирующую психологическую задачу. Три поросенка перестанут бояться серого волка, если научатся (под управлением «своих» волков) ходить строем и носить серые мундиры» [8].
Правый радикализм в этом ракурсе представляется особой уловкой «системы» - успешной канализацией протестной энергии молодёжи в ложное русло, проблематичной стратегией, позволяющей «разделять и властвовать».
2. Правый радикализм молодёжи: (не)внимание общественности
Анализ современного отечественного информационного поля показывает парадоксальную незаинтересованность субъектов массовой коммуникации к проблематике правого радикализма в молодёжной среде.
СМИ преимущественно хранят молчание, а интерес к этой проблеме проявляется конъектурно, от случая к случаю. Однако, как только тот или иной инцидент «исчерпывается», внимание СМИ переключается на другие объекты и о наличии правых радикалов в России практически забывают.
Некоторое исключение составляет такой интернет-ресурс, как «Научно-просветительский журнал СКЕПСИС». Данный ресурс, будучи принципиально антифашистским и лево-ориентированным, стремится развивать рассмотрения интересующей нас проблематики, в частности, там представлены статьи таких отечественных обществоведов, как Александр Тарасов и Борис Кагарлицкий (некоторые из этих статей процитированы выше), в которых, в общем научно-популярном стиле, отличающем данный ресурс, авторы стремятся дать ответы на вопросы о природе и возможных последствиях популярности праворадикальной идеологии в молодёжной среде. Впрочем, следует отметить, что большинство этих статей относятся скорее к рубежу 2010 гг. (или и того ранее), актуальных и новых исследований по данной проблеме на «СКЕПСИСе», к сожалению, не найдёшь. Так или иначе, повторимся, данный ресурс представляет довольно много полезной информации, в частности (из того, что не было процитировано и оформлено в виде ссылок выше): [3], [10], [12], [13], [15], [16] и многое другое.
Как мы уже писали выше, при относительном невнимании к вопросу в целом, периодически, в отечественном инфопространстве возникают новости об эксцессах, связанных с правыми радикалами. Типичные заголовки таких статей: «Толпа скинхедов избила антифашиста в Череповце» [17], «В Воронеже скинхедов осудили за убийство русского парня» [4] или «В московском метро скинхеды напали на приезжего азиата» [5]. Для такого рода статей свойственно, как нам показалось, неявное стремление свести анализ данных событий к «бытовухе» и проблематике молодёжного хулиганства, а собственно социально-политический анализ проблемы оказывается фактически элиминирован либо сведён к паре-тройке расхожих тривиальностей. С одной стороны, разумеется, сам формат журналистской подачи информации – со стремлением к фактологичности и желанием уменьшить по возможности количество оценочных суждений естественно порождает подобный способ «говорения» о проблеме. Однако, с другой стороны, по нашему мнению, это может на практике привести к «оповседневниванию» проблемы, которая ещё десять-пятнадцать лет казалась совершенно немыслимой для отечественных реалий, то есть привести к результатам, о которых в последнее время стало модным говорить в понятиях «Окна Овертона» [11].
Однако в некоторых случаях эксцессы, связанные с деятельностью отечественных правых радикалов оказываются столь масштабными и очевидно несводимыми к «бытовухе», что резонанс оказывается серьёзным. В настоящей работе мы предлагаем рассмотреть три такого рода эксцесса, которые, будучи рассмотренными в контексте «кейс-стади» могут выступить показательными иллюстрациями, как к вопросу специфики отечественного молодёжного правого радикализма, так и к связанному с ним, однако не тождественному вопросу медиарепрезентации данной проблематики.
Первые два случая-«кейса» являются крайне схожими по своей природе. Это преступная деятельность банды скинхедов в Иркутске под названием «Магия крови» и серия убийств, совершенных в том же городе двумя музыкантами-аматорами из группы «Расчленённая Пугачова». Обе трагические и пугающие истории получили широкий резонанс; показательным нам видится то, что на таком общеизвестном и популярном ресурсе, как Википедия присутствует обстоятельная статья, посвящённая последним (статья озаглавлена «Академовские маньяки» [1]). Мы позволяем себе ссылку на этот, довольно сомнительный ресурс именно в силу того, что, будучи несомненно очень популярным, он сам по себе является индикатором социального интереса к проблеме. Тем более важно, что в статье, посвящённой функционерам «Ресчленённой Пугачовы» проблематика их склонности к праворадикальной идеологии и участия в правом андерграунде находит своё отражение.
«Магии крови» не посвящено отдельной статьи на данном ресурсе, однако судебный процесс над, как они сами себя называли, «антибомж бандой» получил довольно широкую огласку (см., например, [7]). В настоящей работе мы, рассматривая данный вопрос, опираемся на встреченный нами довольно обстоятельный аналитический текст, посвященный ему. Текст носит название «Магия Крови (Эссе о свободе слова и реальном безумии)» [9], представлен он на «широко известном в узких кругах» ресурсе Katabаsia. Мы видим нелишним и оправданным сказать несколько слов о самом ресурсе. Katabаsia – это сайт авангардной направленности, контент, представленный там, посвящён преимущественно художественному и религиозному нонконформизму (западный оккультизм – кроулианство, каббалистика и «магия хаоса»), также заметны симпатии редакции к политическому радикализму, причём преимущественно правого толка. Однако, автор статьи довольно далёк от симпатий к персонажам, оказавшимся героями его опуса, и крайне критично живописует тот в полном смысле слова кровавый кошмар, который был учинён акторами «Магии Крови» и «Расчленённой Пугачовы».
Причём, следует сказать, что автора скорее волнуют последние, поскольку в самом их возникновении он видит пугающие признаки. Если история «Магии Крови» - относительно организованной группы скинхедов, которые, как это свойственно ультраправым в принципе, оправдывали свои жестокие инстинкты социал-дарвинистской фразеологией и благодаря этому выбирали себе максимально беззащитных жертв (лица без определённого места жительства) в самом деле нет ничего нового, то история «Расчленённой Пугачовы» производит совершенно сюрреалистическое впечатление.
Автору приходится делать культурологический по сути экскурс – рассмотрения такого современного музыкального жанра, как «нойзкор». Сделав относительно этого, аматорского по своей природе, музыкального направления иронический вывод: «Современный нойзкор явно выглядит порождением эпохи интернета, важной особенностью которого является то, что он наконец-то дал возможность одним школьникам относительно безнаказанно эпатировать других школьников», автор резонно замечает, что от человека, занимающегося авангардным творчеством обычно не ожидают реальных действий, соответствующих его художественным заявлениям: «Ясно, что человек, тратящий своё время на сочинение и произнесение в микрофон текста с подробным описанием изнасилования и убийства целого детского сада имеет некоторые психические проблемы, но само сочинение такой песни обычно является сравнительно безвредным способом сублимации, нейтрализации подобного желания». Однако, предмет статьи наглядно его опровергает, о чём говорит сам автор: «Социальные сети настолько переполнены «сверхчеловеками и мизантропами», старательно позирующими перед публикой, что настоящий психопат, хвастающийся подвигами, никак на их фоне не выделяется». Итак, двое подростков, создавшие музыкальный проект «Расчленённая Пугачова», перешли к практическим действиям и за четыре месяца немотивированно убили шесть человек (всего было совершено восемь покушений, в результате, после судебного процесса один фигурант получил пожизненное заключение, другой был осуждён на двадцать лет лишения свободы).
Автор размышляет о причинах, предлагая набор тривиальных очевидностей. Поверхностный ход мысли может осуществляться в следующих направлениях: обвинение 1) тяжелой музыки и контркультуры в целом, 2) милиции, действующей консервативно и отказывающейся видеть проблему, 3) правой идеологии (причастность к которой юных убийц – очевидна и доказана), 4) неограниченной свободы слова в сети Интернет, 5) и, наконец-то, попробовать списать происходящее на проблемы «неблагополучных семей». Однако, для автора очевидно, что проблема комплексна, системна и не сводима к какой либо одной составляющей.
Автор крайне далёк от позиции «законодателя», вещающего «истину». Ставя столь острые вопросы, показывая реальность и значимость проблемы, автор избегает фигур окончательного вывода и не даёт никаких рекомендаций. Более того, автор крайне осторожен с высказываниями, явно не желает «навешивать ярлыки» и, к его несомненной чести, борется с искушением слишком ярких скоропалительных выводов: «При желании этот феномен можно назвать в стиле скандальных заголовков жёлтой прессы «субкультурой маньяков», но это было бы явным преувеличением. Речь не идёт (пока) о субкультуре, скорее о наборе определённых эстетических и политических взглядов, привлекающих потенциальных маньяков и позволяющих им находить друг друга, как в сети, так и в реальности». Мы готовы согласиться с мнением автора относительно того, что новые коммуникативные технологии, меняя мир в принципе, оказывают особое воздействие и на праворадикальную молодёжь, делая эту социальную проблему в некотором роде ещё более острой и добавляя к ней новые нюансы, которые не должны игнорироваться широкой общественностью и гуманитарной наукой. В этом плане можно только поддержать автора, который стремиться вывести доступную ему информацию для обсуждения.
Принципиально иной характер носит история, в своё время также вызвавшая всплеск общественного интереса к проблеме правого радикализма в нашей стране, которую мы предлагаем рассмотреть в качестве третьего «кейса». В 2009 г. к данной проблеме внимание привлекло убийство двух видных левых деятелей – Станислава Маркелова (адвокат, правозащитник) и Анастасии Бабуриной (журналист), которое произошло среди бела дня в центре Москвы. Политический характер этого убийства был очевиден, более того, недоброжелатели жертв (представители праворадикальных кругов) отнюдь не скрывали своей радости по поводу произошедшего и не стеснялись совершенно циничных высказываний-демаршей. Более того, в отличие от деятельности рассмотренных выше праворадикальных банд, в этом случае можно утверждать, что само покушение было организованно и проведено достаточно профессионально, что, разумеется, сильно отличает ситуацию.
Гибель двух ярких левых функционеров вызвала большой резонанс; до настоящего времени день их смерти отмечают антифашисты, причём не только в России, однако как убийц их найти не удалось, так и информация в СМИ на счёт этого дела, разумеется, вскоре сошла на нет. Однако, на Википедии существует отдельная страница, посвящённая данному трагическому инциденту, а ежегодно (19 января) в годовщину события заинтересованные лица пытаются в очередной раз привлечь внимание общественности к проблеме.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Эмпирический раздел работы привёл нас к выводам скорее политологического характера. В процессе поиска информации по теме у нас возникло впечатление, что интенсивность освещения проблемы правого радикализма среди отечественной молодёжи значительно снизилась (при том, что и до того она была невысока) с началом драматических событий на Украине (в конце 2013 г.). Общим местом в отечественном журналистском дискурсе стало осуждение провластных правых радикалов на Украине («бандеровцы», добровольческие батальоны наподобие «Азова» и «Айдара», парамилитарные огранизации «Правый Сектор», «Автомайдан» и пр.). Мы ни в коем случае не считаем, что данная проблема не достойна внимания или носит «раздутый» характер. В самом деле, в системе власти в соседнем государстве правые радикалы играют весомую роль, а политика, проводимая ими, кроме того, что проблематична сама по себе, несёт определённые угрозы для нашего общества. Однако, по нашему мнению, возможность консенсуса в сфере медиа относительно того, что «фашисты на Украине, а у нас их нет» содержит в себе определённую угрозу. Чрезмерное внимание к проблеме правого радикализма в соседней стране и замалчивание наличия таковой же (пусть даже и на качественно более низком уровне) проблемы в своей – совершенно понятная в общем контексте «информационной войны» стратегия, однако, по нашему мнению, по большому счёту, она – опасна и не слишком ответственна.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Академовские маньяки // Википедия. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Академовские_маньяки
Бышок С. О., Кочетков А. В. Евромайдан имени Степана Бандеры. От демократии к диктатуре. – М. «Книжный мир», 2014. – 415 с.
Васильев И. Тема фашизма в российских СМИ. Режим доступа: http://scepsis.net/library/id_628.htmlВ Воронеже скинхедов осудили за убийство русского парня. Режим доступа: http://www.vrn.kp.ru/daily/24400/576133/В московском метро скинхеды напали на приезжего азиата. Режим доступа: http://wek.com.ua/article/48262/
Зубок Ю.А., Чупров В.И. Молодёжный экстремизм: сущность и особенности проявления. Режим доступа: http://molodost.ru/upload/file/23_09_09_01.pdfИркутский суд вынес приговор банде «Магия крови». Режим доступа: http://www.irk.ru/news/20100302/banda/
Кагарлицкий Б. Фашизм для собственного пользования. Режим доступа: http://scepsis.net/library/id_664.htmlКрумгольд Р. Магия Крови (Эссе о свободе слова и реальном безумии) Режим доступа: http://katab.asia/2016/04/07/magic_of_blood/
Максимов В. Игры в патриотов. Режим доступа: http://scepsis.net/library/id_607.htmlОкно Овертона: технология разрушения табу. Режим доступа: http://zarodinu.org.ua/page/682
Смирнов И. ИнтерNAZIонал. Режим доступа: http://scepsis.net/library/id_549.html
Тарасов А. О бритоголовой опасности. Режим доступа: https://scepsis.net/library/id_1431.html
Тарасов А. Субкультура футбольных фанатов в России и правый радикализм. Режим доступа: https://scepsis.net/library/id_2965.htmlТарасов А. Учебники для скинхедов. Режим доступа: http://scepsis.net/library/id_549.html
Тарасов А. Экстремисты по вызову. Режим доступа: http://scepsis.net/library/id_116.htmlТолпа скинхедов избила антифашиста в Череповце. Режим доступа: http://www.kp.ru/online/news/1278308/Убийство Маркелова и Бабуровой // Википедия. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Убийство_Маркелова_и_Бабуровой
Фомичев Ф.И. Скинхеды: трансформация молодёжных субкультур // Вестник Тюменского государственного университета № 1/2003. - С. 153 – 158.
Шнирельман В.А. «Чистильщики московских улиц»: скинхеды, СМИ и общественное мнение. Второе издание, исправленное и дополненное. — М.: Московское бюро по правам человека, «Academia», 2010. — 164 с.