Доклад на тему: "Роль ОДКБ и ШОС в обеспечении безопасности постсоветского пространства"

С момента распада Советского Союза Российская Федерация стремится так или иначе закрепиться в странах СНГ, сохранить свое влияние на всем постсоветском пространстве. Существует множество точек зрения относительно этой темы. Российские исследователи, среди которых стоит отдельно выделить В. А. Никонова, утверждают, что Москва не стремится к восстановлению некого подобия СССР на постсоветском пространстве, в том числе в государствах Центральной Азии. Интеграция в этом регионе, на что и нацелена Россия, – вполне нормальное и логичное явление, поскольку стороны объединяет период советского прошлого. Центральноазиатские республики рассматриваются в рамках общей стратегии на пространстве СНГ, исходя из чего и определяется политика по отношению к региону. Так, ещё в Указе Президента РФ «Об утверждении стратегического курса Российской Федерации с государствами-участниками Содружества независимых государств» от 14 февраля 1995 года, говорится, что главной целью региональной политики является «создание интегрированного экономически и политически объединения государств». Этой цели Россия постепенно добивается путем сближения национальных экономических систем, постепенного расширения единого таможенного союза, формирования в перспективе общего рынка капиталов. Предусматривается создание системы коллективной безопасности и поощрение намерений стран, СНГ объединить в Оборонный союз.Вопросы безопасности на постсоветском пространстве сейчас являются основополагающими. Многие эксперты и современные исследователи поднимают эту тему в свои работах. Так, эксперт по Центральноазиатскому региону Р. Аллисон считает, что Россия все больше выступает с позиций «охранительной интеграции», гарантируя выгоду от этой интеграции и свое покровительство, однако все это при условии ее роли интеграционного и регионального центра.Для наиболее полной реализации цели обеспечения и поддержания безопасности Россия прибегает к механизмам влияния через различные институты, действующие на территории постсоветской Центральной Азии, среди которых необходимо выделить СНГ, ОДКБ и ШОС. При этом не во всех из них ключевая роль принадлежит России. Исключение составляет ШОС, инициатива создания которой исходила от Китая в 2001 г. и которая заслуживает отдельного рассмотрения.Для того, чтобы оценить роль и место таких региональных организаций как Шанхайская организация сотрудничества и Организация договора о коллективной безопасности, необходимо, в первую очередь, изучить вопросы создания данных институтов и основные направления их деятельности.ОСНОВНАЯ ЧАСТЬОДКБ: история становления и направления деятельностиОрганизация договора о коллективной безопасности (ОДКБ) была создана в 2002 году на основе Договора о коллективной безопасности, подписанного в 1992 году в Ташкенте Арменией, Казахстаном, Киргизией, Россией, Таджикистаном и Узбекистаном. На сегодняшний день в ОДКБ входят все Центральноазиатские государства (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, РФ, Таджикистан), за исключением Узбекистана и Туркменистана. В сентябре 2003 г., вступили в силу документы о создании новой международной организации, которая существенно повлияла на геостратегическую ситуацию в регионе новых независимых государств. Процесс преобразования подписанного еще в 1992 году Договора о коллективной безопасности в полноценную международную организацию (Организацию Договора о коллективной безопасности) был начат на московской сессии Совета коллективной безопасности ДКБ 14 мая 2002 г. Совет коллективной безопасности – высший политический орган государств-участников ДКБ. СКБ обеспечивает координацию и совместную деятельность этих государств в целях исполнения договора. СКБ состоит из глав государств, министров иностранных дел, министров обороны государств-участников, генерального секретаря СКБ.Договор о коллективной безопасности был подписан 15 мая 1992 г. в Ташкенте главами шести государств СНГ - Армении, Казахстана, Киргизстана, России, Таджикистана, Узбекистана. В сентябре 1993 г. к нему присоединился Азербайджан, в декабре того же года - Грузия и Белоруссия. Договор вступил в силу для всех девяти его участников в апреле 1994 г. на пятилетний срок без автоматического продления.Формирование ОДКБ в определенной мере было форсировано в связи с осознанием странами региона общей опасности, которую в 2000-2001 гг. создавал укрепившийся в тот период в Афганистане режим талибов, угрожавший проникновением на север в государства Центральной Азии. Еще до появления ОДКБ как организации на очередной сессии СКБ в мае 2001 года было принято решение о создании Коллективных сил быстрого развертывания (КСБР) Центральноазиатского региона коллективной безопасности. Летом 2001 г. были сформированы КСБР численностью около 1500 человек (по 1 батальону от Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана). В мирное время подразделения, входящие в КСБР, находятся на национальных территориях и в национальном подчинении и периодически проводят совместные учения.После создания ОДКБ военно-политическое сотрудничество стран-участниц было постепенно выведено за рамки СНГ, и ОДКБ стала самостоятельным механизмом интеграции.ОДКБ можно считать более узкопрофильной организацией, в отличие, например, от СНГ. Организация направлена именно на охрану, защиту и безопасность региона. В ее Уставе среди целей определены такие как укрепление мира, международной и региональной безопасности и стабильности, защита на коллективной основе независимости, территориальной целостности и суверенитета государств-членов, приоритет в достижении которых государства-члены отдают политическим средствам.ОДКБ располагает также аффилированными с ней структурами безопасности – Коллективными силами быстрого развертывания Центральноазиатского региона (КСБР) и Коллективными силами оперативного реагирования (КСОР). Первые были созданы в 2001 году, и их основными задачами помимо общего обеспечения безопасности, являются отражение военного нападения или агрессии и организация проведения контртеррористических операций. КСОР были сформированы в 2009 году, их их основной задачей является, что следует из самого названия, оперативное реагирование на различные вызовы и любого вида угрозы безопасности членам Организации. ОДКБ также имеет свои миротворческие силы, а в ближайшее время планируется создание коллективных авиационных сил (КАС ОДКБ – подготовка началась в 2015 году), а также Центра кризисного реагирования и согласование Стратегии коллективной безопасности государств-членов (подготовка началась в 2016 году).Такая разветвленная и сложная структура Организации говорит о действительно серьезной и профессиональной подготовке в отражении потенциальных угроз для региона. Наряду с этим можно утверждать, что ОДКБ является достаточно мощной организацией, нацеленной как на защиту внешних границ, так и на углубление военного сотрудничества с государствами Центральной Азии, для которых вопросы безопасности стоят весьма остро.В первую очередь, конечно, ОДКБ сегодня предоставляет полную гарантию защиты внешних границ стран-участниц и защиту региона от террористических угроз. Однако не стоит забывать и о таком направлении деятельности, как борьба с наркотрафиком и организованной преступностью, о чем частично уже упоминалось выше. Подводя некий итог относительно самой ОДКБ, ее роли и значимости в деле безопасности Центральной Азии, представляется целесообразным отметить, что, безусловно, на сегодняшний день ОДКБ является одной из ключевых и наиболее эффективных военно-оборонительных структур на постсоветском пространстве. Ее сложная структура способствует высокому уровню безопасности в Центральной Азии и на ее границах.ШОС: история становления и направления деятельностиШанха́йская организа́ция сотру́дничества (ШОС) – международная организация, основанная 15 июня 2001 года лидерами Китая, России, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и Узбек стана.10 июля 2015 года было объявлено о начале процедуры вступления в ШОС Индии и Пакистана. 9 июня 2017 года Индия и Пакистан стали полноправными членами ШОС. Членами ШОС стали все участники «Шанхайской пятёрки», основанной в результате подписания в 1996-1997 годах между Казахстаном, Киргизией, Китаем, Россией и Таджикистаном соглашений об укреплении доверия в военной области и о взаимном сокращении вооружённых сил в районе границы. Общая территория входящих в ШОС стран составляет более 34 млн км², то есть 60 % территории Евразии. Общая численность населения стран ШОС равна 3 млрд 40 млн человек (2015 год), половина населения планеты. Экономика КНР – вторая экономика мира по номинальному ВВП, первая по ВВП по паритету покупательной способности (c 2014 года).Шанхайская организация сотрудничества, в «орбиту» которой к настоящему моменту входят уже 20 стран: 8 государств-членов (Индия, Казахстан, Китай, Киргизия, Пакистан, Россия, Таджикистан и Узбекистан), 4 государства-наблюдателя, 2 кандидата в государства-наблюдатели и 6 стран со статусом «партнер по диалогу». После утверждения на саммите ШОС в 2017 г. решения о принятии Индии и Пакистана в качестве полноправных членов организация объединяет уже половину населения планеты, и ее роль на пространстве Евразии и в мире в целом в перспективе, по всей вероятности, будет только расти. Однако очевидно и то, что темпы этого процесса будут зависеть от множества внутренних и внешних факторов, в первую очередь от эффективности организации на основных направлениях деятельностиШОС не является военным блоком (как, например, НАТО) или открытым регулярным совещанием по безопасности (как, например, АРФ), а занимает промежуточную позицию. Главными задачами организации провозглашены укрепление стабильности и безопасности на широком пространстве, объединяющем государства-участников, борьба с терроризмом, сепаратизмом, экстремизмом, наркотрафиком, развитие экономического сотрудничества, энергетического партнёрства, научного и культурного взаимодействия.Если оценивать эффективность ШОС по развитости ее структур и их функциональности, то становится очевидно, что эта организация типологически ближе к неинституционализированным объединениям типа Группы восьми или Группы двадцати, чем к ЕС или ОБСЕ. И если считать, что целями ШОС являются не столько официально декларируемая борьба с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом, сколько создание удобной площадки для многостороннего согласования интересов и обмена мнениями, то аморфная форумная структура вполне отвечает этим задачам благодаря гибкости множества форматов и уровней взаимодействия. Точно так же успехи СНГ как интеграционного объединения выглядят не слишком впечатляюще, однако, если мы будем рассматривать Содружество как дезинтеграционное объединение, то его деятельность можно признать достаточно эффективной и соответствующей поставленным целям. На Западе ШОС имеет имидж ОПЕК с бомбами и клуба диктаторов, однако, сама организация настаивает на том, что государства-члены ШОС строят новую, неконфронтационную модель межгосударственных отношений, благодаря которой можно преодолеть мышление времен холодной войны. Члены ШОС настолько различаются по своим размерам, населению, ресурсам, цивилизационной принадлежности, что найти единую идейную основу для деятельности организации непросто, что и наталкивает западные страны на обобщения в духе биполярного противостояния. Тем не менее, можно признать удачной формулу взаимоотношений, называемую шанхайским духом (взаимное доверие, взаимная выгода, равенство, взаимные консультации, уважение многообразия культур, стремление к совместному развитию), которая, по мнению членов ШОС, «обогатила теорию и практику современных международных отношений». Кроме того, ШОС настаивает на необходимости уважения «многовариантности путей развития» и на том, что «конкретные модели общественного развития не могут становиться предметом экспорта». Следует отметить, что, призывая преодолеть идеологические различия, страны участницы ШОС на деле сами предлагают именно идеологизированный проект, который может найти сторонников из числа стран, не в полной мере соответствующих стандартам западной либеральной демократии, при этом недовольных американской политикой в том или ином регионе. Таким образом, потенциал влияния и привлекательность ШОС как региональной организации для потенциальных членов заключается не столько в сфере борьбы с новыми вызовами и угрозами и даже не в решении экономических и энергетических проблем региона, сколько в наличии мощного идейного основания деятельности, которое может составить реальную конкуренцию как утрачивающему популярность на фоне относительного ослабления США либеральному проекту, так и исламскому проекту (часть членов и наблюдателей ШОС являются исламскими странами). ОДКБ и ШОС в поддержании безопасности постсоветского пространстваОдним из наиболее важных направлений сохранения влияния в целом, в том числе в регионе Центральная Азия являются вопросы безопасности, ее обеспечения и поддержания на высоком уровне.В данной работе речь идёт о функциональных ролях интеграционных структур региональной безопасности – ОДКБ и ШОС, применительно к обеспечению обороноспособности государств Средней Азии. Следует напомнить, что Казахстан, Киргизия, Таджикистан – члены ОДКБ; Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан – члены ШОС. Туркмения остаётся нейтральным, неприсоединившимся к блокам государством. Основными угрозами региональной безопасности в Средней Азии остаются: деятельность экстремистских организаций, направленная на дестабилизацию внутренней обстановки в странах региона; создание и деятельность незаконных вооруженных формирований; распространение и транспортировка наркотиков, рост влияния наркомафии; незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и т.п.; социально-политическая нестабильность в странах региона; наличие вблизи границ очагов военных конфликтов; распространение влияния международных террористических организаций, усиление позиций религиозного экстремизма. Ответы на эти угрозы ищут как через национальные силовые структуры, так и через функционально отвечающую за коллективную безопасность и координацию оборонной политики Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В 2009 г. была усилена военная компонента ОДКБ, созданы Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР). Очередной саммит ОДКБ прошел 14 октября 2016 г. в Ереване. Одной из главных тем встречи стало обсуждение аспектов коллективной безопасности до 2025 г. В частности, был определён перечень сохраняющихся угроз странам-участницам ОДКБ: вербовка в ряды террористических организаций, международный терроризм, разжигание межрелигиозной и межэтнической розни, наличие неурегулированных территориальных споров с соседними государствами, неконституционное изменение государственного строя. Для противостояния этим угрозам лидеры государств договорились совершенствовать обороноспособность стран ОДКБ, расширять военно-техническое сотрудничество, активизировать кооперацию в борьбе с терроризмом, улучшать взаимодействие по охране границ. Также было принято решение о создании единого списка организаций, признанных террористическими в странах ОДКБ. Существенным практическим итогом встречи стало создание Центра кризисного реагирования ОДКБ, который будет взаимодействовать с национальными силовыми структурами стран ОДКБ. Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) не является военно-политическим блоком, но исходя из её уставных целей и задач «совместное обеспечение и поддержание мира, безопасности и стабильности в регионе» периодически выходит на повестку дня. В рамках ШОС учрежден даже координирующий орган по проблемам региональной безопасности – действующая на постоянной основе Региональная антитеррористическая структура (РАТС) в Ташкенте. Но уже приходилось отмечать определённые организационные дисфункции вследствие дублирования, поскольку параллельно существует и Антитеррористический центр ОДКБ в Бишкеке. В первую очередь угроза экстремизма и терроризма в республиках Центральной Азии связана с религиозным фактором, распространением мусульманского радикализма (его еще называют «политическим исламом», «исламизмом», «джихадизмом»). Радикальный исламизм, находящийся в подполье, готов подняться в случае любой политической дестабилизации и активно использует социальные проблемы для дискредитации светских правящих режимов. К сожалению, в странах Средней Азии для этого имеются все необходимые социально-экономические условия (бедность, коррупция, имущественное неравенство, безработица и т.п.). Тем более что уже сейчас исламские организации в Средней Азии пользуются международной финансовой и, возможно, военной поддержкой. Наиболее мощным вооруженным экстремистским формированием, которое продолжает действовать в регионе, остаётся «Исламская партия (движение) Туркестана» ИПТ (в 1996-2002 г.г. была известна как «Исламское движение Узбекистана»). ИПТ ставит своей целью вооруженную борьбу с властями Узбекистана и других стран Средней Азии за свержение светской власти и установление шариатского правления. Деятельность ИПТ связана практически со всей террористической активностью и вооруженными мятежами в регионе в постсоветский период. Отношения внутри ИПТ не лишены противоречий, связанных с амбициями главарей вооруженных групп и полевых командиров. Так, в свое время в рядах ИПТ произошел раскол и выделилась боевая группа «Исламский джихад – джамаат моджахедов» (известна также как «Союз исламского джихада», «Группа исламского джихада», «Иттихад исламского джихада»). Данная группировка провозгласила себя филиалом Аль-Каиды, что связано с поиском террористами источников финансирования и новых рекрутов из числа радикальных исламистов. Ведь сочувствующие круги «нефтяных монархий Залива» подпитывали деньгами Аль-Каиду и само это название было привлекательно для сторонников джихадизма. Но с началом войны в Сирии ситуация изменилась – новым привлекательным лозунгом стал «Халифат», «Исламское государство» (ИГ). Именно «Халифат» получает поддержку от сочувствующих «нефтяных шейхов» (и не только от них), именно в ИГ на «джихад» устремились экстремисты. Неудивительно, что в погоне за дополнительным финансированием новый лидер ИПТ У. Гази заявил о присоединении своей организации к ИГ. Скорее всего, «победное шествие» «Халифата» может осуществляться путём присяги местных исламских террористов ИГ. Так, еще в марте 2015 г. в интернете появилось видео, на котором представители ИПТ присягают представителю «Халифата» в провозглашенном «вилаяте Хорасан» (территориальное отделение ИГ в Афганистане и Пакистане). В этом отношении ИГ представляет в перспективе серьезную угрозу для постсоветских государств Средней Азии. В рядах ИГ воюет большое количество выходцев из этих стран. Процесс распространения мусульманского экстремизма в регионе, подстегиваемый социально-экономической ситуацией, остается достаточно насущной угрозой. В зоне опасности находятся и Узбекистан, и Таджикистан, и Киргизстан, и Туркменистан, и Казахстан. В Узбекистане, где и при И. Каримове и после избрания президентом республики Ш. Мирзиёева от явного всплеска исламизма общество удерживают лишь силовые структуры, в случае ослабления центральной власти сценарий стремительной и массовой радикализации молодежи более чем возможен. Узбекистан, демонстрируя «многовекторность» во внешней политике, будучи одним из государств-основателей ОДКБ, то включался в деятельность этого союза, то покидал его (последний раз Узбекистан заявил о приостановке участия в ОДКБ в 2012 г.) Тем не менее эта страна сохраняет членство в ШОС и продолжает сотрудничество по линии силовых структур в рамках РАТС. Кыргызстан находится в зоне риска из-за южной части страны, которая традиционно наиболее исламизирована и в недостаточной степени развита. Там активно действуют вербовщики экстремистских организаций. На территории этой страны размещена объединенная российская военная база, выступающая в роли фактора безопасности: авиационная база КСОР ОДКБ в г. Кант, испытательная военно-морская база в г. Каракол, узел связи в поселке Чалдовар и автономный сейсмический пункт в г. Майлуу-Суу. Однако, по заявлению президента страны А. Атамбаева, хотя Россия останется стратегическим партнером Киргизии, но в военном плане республика должна опираться на свои собственные силы, и после окончания срока действия договора российская база «должна будет уйти» с территории Киргизии. Это заявление, сделанное 1 декабря 2016 г., вызвало широкий резонанс среди специалистов. Напомним, что в 2014 г. под предлогом истечения срока договора Киргизия свернула американскую базу в аэропорту «Манас», которая использовалась как транспортный узел для переброски войск и техники США в Афганистан. И в качестве гарантий вывода американской базы Киргизией были получены от России внушительные средства, а также был списан долг в размере 189 млн. долл. Но, как отмечают эксперты, последствия вывода российских военных с территории Киргизии чреваты серьезным ухудшением обстановки в стране. И если президент Атамбаев сделал это заявление не ради того, чтобы выпросить у Москвы новые инвестиции, то безопасность Киргизии вызывает беспокойство. Ведь тогда под угрозу будет поставлено сотрудничество с Россией несмотря на все заверения Атамбаева о сохранении партнерства, а также с ОДКБ, поскольку база существует на основе соглашений именно в рамках этой структуры, а это – угроза не только отдельно взятой стране, но всему региону. Тем не менее стоит отметить и плодотворный опыт взаимодействия спецслужб в борьбе с экстремизмом. Эксперты уже предупреждали об опасности распространения исламизма среди трудовых мигрантов из Средней Азии, определенный сегмент которых является социальной базой и источником финансирования радикальных исламистских организаций. После теракта в метро Санкт-Петербурга в апреле 2017 г. проблема была озвучена и на официальном уровне: директор ФСБ России А. Бортников признал, что основной костяк террористических групп составляют граждане СНГ, прибывшие в Россию в потоках трудовой миграции, и призвал принять меры по повышению ответственности должностных лиц, контролирующих соблюдение миграционного законодательства, и бизнес-структур, использующих труд мигрантов. Ранее появлялись сообщения о разоблачении и задержании осенью 2016 г. сотрудниками ФСБ и МВД России группы экстремистов, выходцев из стран Средней Азии, связанных с ИГ и готовивших теракты в Петербурге. Операция проходила при активном участии спецслужб Киргизии и Узбекистана. Так складывается практика координации сотрудничества правоохранительных органов в рамках соответствующих структур ОДКБ и ШОС. Что касается Таджикистана, то там ситуация схожа по неустойчивости с Киргизией. В Таджикистане риск дестабилизации связан с внутренними политическими противоречиями. Тем более что на Таджикистан больше всего влияет фактор Афганистана. Афганистан, длительное время принимая экстремистов из стран постсоветского пространства, превратился в базу основных террористических организаций в Центральной Азии. Как свидетельствуют события в Горно-Бадахшанской области, произошла радикализация местной оппозиции, которая готова к открытому вооруженному противостоянию режиму. Вместе с тем можно отметить, что в противостоянии террористической угрозе Таджикистан надеется на помощь союзников по ОДКБ и ШОС. В частности, в обеспечении обороноспособности Республики Таджикистан трудно недооценить роль российской 201-й военной базы. Однако и в определении её статуса возникали сложности. Так, в июле 2012 г. Россия обвинила таджикские власти в выдвижении неприемлемых условий продления аренды базы и приостановила её финансирование. Тем не менее в результате переговоров между Россией и Таджикистаном срок пребывания базы продлён до 2042 г. Помимо этого, в Таджикистане размещен еще один российский военный объект находящийся близ г. Нурек оптико-электронный комплекс «Окно» системы контроля космического пространства, подчинённый ВКС РФ. Что касается нейтральной Туркмении, до сих пор не участвующей ни в одной из региональных международных организаций, то вовлечение её в орбиту ШОС было бы перспективным как с точки зрения определённых деловых кругов России, связанных с нефтегазовым комплексом, так и КНР. Тем более что Россия и Китай упоминаются переизбранным на свой пост президентом страны Г. Бердымухамедовым в качестве главных стратегических партнёров Туркмении. Интерес Китая связан в значительной степени с серьёзными капиталовложениями в разработку газового месторождения в Южном Иолотане (Галкыныш) и, соответственно, с необходимостью сохранения стабильности в этом государстве. Туркменистан может стать потенциальной жертвой исламских экстремистов, поскольку на фоне сложной социально-экономической ситуации, снижения уровня жизни большей части населения, включая молодежь, в стране накапливается неблагополучие в религиозной сфере. Впервые теракты и вооруженные столкновения с исламскими террористами произошли в Ашхабаде в 2008 г., в ходе которых сотрудники МВД понесли серьёзные потери. По мнению экспертов, существует опасность вторжения в Туркмению вооруженных отрядов из Северного Афганистана. Среди проживающих там туркмен много потомков басмачей, вытесненных из Туркменской ССР в ходе борьбы в 20-30-х гг. Поскольку туркмены – это «нация» племён, то говорят даже об угрозе «ливийского сценария», когда недовольные племена могут не поддержать власть в борьбе против вторгшихся из-за рубежа боевиков. Поэтому в условиях нарастания напряженности еще в 2015 г. к афганской границе было переброшено до 70% туркменской армии. При этом правительство Туркмении по соображениям, связанным с нейтралитетом, официально отрицает угрозу на афганской границе. Это создаёт сложности в организации международной помощи данному государству. Тем не менее осознание угроз даёт себя знать, и руководство Туркмении сохраняет сотрудничество в военно-технической сфере как с Россией, так и с другими странами. Говоря об угрозах безопасности Казахстана, сразу отметим, что из всех государств Средней Азии он обладает наиболее стабильной политико-социальной системой и при этом достаточно сильными армией и спецслужбами, чтобы противостоять экстремизму. Но и там происходит рост влияния джихадизма. Также следует учитывать, что помимо деятельности салафитского подполья новой тенденцией в формировании экстремистских и террористических групп стала деятельность уйгурских сепаратистских организаций, многие из которых связаны с международным исламским экстремизмом. Важной составляющей интеграционных процессов является российско-казахстанское военнотехническое сотрудничество. Между военными ведомствами России и Казахстана в рамках достигнутых соглашений проводятся совместные военные учения на территории двух государств попеременно. Казахстан активно вовлечен в работу ОДКБ, в частности в учения КСОР. По линии ШОС Казахстан участвует в укреплении антитеррористического потенциала организации, в том числе посредством участия в совместных контртеррористических учениях. Участие Казахстана в евразийских интеграционных структурах нашло отражение в Военной доктрине республики, определяющей в качестве приоритетных направлений международного военного сотрудничества формирование «нормативной правовой базы в сфере военного и военнотехнического сотрудничества с государствами-членами ОДКБ, исходя из необходимости консолидации усилий по созданию единого оборонного пространства и обеспечению коллективной военной безопасности, а также дальнейшего развития сил и средств ОДКБ» и «углубление стратегического партнерства в рамках ШОС на основе общих военно-политических интересов». Однако несмотря на плодотворное сотрудничество, по мнению ряда экспертов, Россия и Казахстан выступают не как партнеры, а как конкуренты. Как отмечается, количество предложений по интеграции подменяет само качество сотрудничества между нашими странами. А конкуренцию эту порождает продолжающееся сотрудничество Министерства обороны Республики Казахстан со странами НАТО. В рамках программы «Партнерство во имя мира» США участвовали в переоснащении вооруженных сил Казахстана, поставках техники, подготовке военных кадров. Несколько поколений курсантов из Казахстана получали подготовку в различных вузах стран НАТО, но если курсант изучал американский зенитный ракетный комплекс «Пэтриот», то как он сможет использовать технику ПВО российского производства, стоящую на вооружении в его воинской части? В 2008 г. США даже предлагали Казахстану в рамках проекта «Каспийский страж» разместить в казахстанской части акватории Каспия радиолокационную станцию, которая бы стала элементом американской системы ПРО. Это неудивительно, поскольку Военная доктрина Казахстана в числе приоритетов международного военного сотрудничества наряду с «углублением стратегического партнерства» в рамках ОДКБ и ШОС называет также и «расширение сотрудничества в военной и военно-технической областях» с США и государствами Евросоюза. Подводя итог, мы можем отметить, что применительно к сфере интеграции стран среднеазиатского региона в оборонной области существуют те же проблемы, что и в других сферах евразийской интеграции. Процесс интеграции носит не всегда последовательный характер несмотря на порой очевидную взаимовыгодность результатов.Тем не менее, значительное совпадение декларируемых обеими организациями целей сотрудничества в сфере борьбы с так называемыми новыми вызовами и угрозами, казалось бы, создает необходимость разграничения функций и гармонизации деятельности ОДКБ и ШОС на постсоветском пространстве в целом и в Центральной Азии в частности. Так, на проблему функционального пересечения многочисленных форматов сотрудничества на постсоветском пространстве неоднократно указывал президент Узбекистана И.А. Каримов, объясняя этим прохладное отношение своей страны к региональному сотрудничеству в целом и в рамках ОДКБ в частности. Вместе с тем, на деле сотрудничество между ОДКБ и ШОС ограничивается лишь подписанным в октябре 2007 г. после трехлетних согласований Меморандумом о взаимопонимании между Секретариатами организаций. В документе указаны сферы взаимного интереса ОДКБ и ШОС: обеспечение региональной и международной безопасности и стабильности; противодействие терроризму; борьба с незаконным оборотом наркотиков; пресечение незаконного оборота оружия; противодействие организованной транснациональной преступности. Отметим, однако, что речь в меморандуме идет не о сотрудничестве между ОДКБ и ШОС, а о координации работы между секретариатами организаций, что значительно снижает ценность данного соглашения, так как не создает механизмов для решения проблем параллелизма в их деятельности. Президент России В.В. Путин на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН предложил «создать по-настоящему широкую международную антитеррористическую коалицию». Глава российского государства подчеркнул, что, «как и антигитлеровская коалиция, она могла бы сплотить в своих рядах самые разные силы». Сотрудничество в рамках ШОС во многом является примером для формирования такой коалиции. Общность интересов в сфере борьбы с терроризмом, экстремизмом, сепаратизмом самым серьезным образом осознается руководителями государств, входящих в организацию. На этой основе в рамках ШОС развернута активная и во многом плодотворная многосторонняя работа по соответствующим направлениям. В ШОС образованы механизмы, которые могут обеспечивать высокий уровень сотрудничества ее членов в сфере борьбы с терроризмом, сепаратизмом, экстремизмом, с незаконным оборотом оружия и наркотиков. Потенциал ШОС в рассматриваемой сфере может существенно возрасти в результате вхождения Индии и Пакистана в число полноправных членов организации. Успешное развитие ШОС отвечает долгосрочным внешнеполитическим интересам России, интересам РФ в сфере национальной безопасности. Организация наряду с ОДКБ может сыграть очень важную роль в случае резкой дестабилизации политической обстановки в тех или иных странах Центральноазиатского региона – роста угрозы терроризма и экстремизма, что может воздействовать и на обстановку внутри самой России.ЗАКЛЮЧЕНИЕВ настоящее время ОДКБ по форме и содержанию больше, чем ШОС, ориентирована на западные образцы сотрудничества в сфере безопасности (ЕС, НАТО), более открыта, несмотря на то, что фактически является военным блоком. ШОС же больше соответствует азиатской модели интеграции. Казалось бы, в таком случае на Запад проще продать (то есть наладить институциализированное взаимодействие с НАТО и ЕС) именно скроенную по европейским образцам ОДКБ, чем претендующую на глобальное влияние ШОС. Однако узнаваемость в мире на порядок выше у ШОС, чем у ОДКБ, хотя, как указывалось ранее, в случае ШОС речь часто идет о не слишком положительном имидже. Что же касается восприятия ШОС самими государствами-участниками, то они считают членство в ней более значимым, чем участие в ОДКБ (при совпадающем членстве). Свидетельством тому может служить и желание вступить в ШОС со стороны Белоруссии, которая недавно получила статус партнера ШОС по диалогу. В настоящее время основным козырем ШОС Россия и другие страны-члены считают потенциал влияния организации, который образуется путем механического сложения национальных ресурсов. Цифры по общей площади и населению членов ШОС, которые озвучиваются на всех форумах и научных конференциях, действительно впечатляют, но напомним, что целое должно быть всегда больше простой суммы составных частей. В настоящее же время бюджет ШОС покрывает только деятельность Секретариата и региональной антитеррористической структуры (РАТС), совместные же мероприятия проводятся главным образом на двухсторонней основе. То есть ШОС является удобной площадкой для достижения договоренностей по отдельным вопросам в нужной конфигурации участников. ШОС – это региональная организация глобального значения за счет участия стран, все действия которых автоматически оцениваются с точки зрения их влияния на мировые и региональные процессы (Россия, Китай, Индия, Пакистан, Иран). Таким образом, опять-таки речь идет о значимости и влиятельности членов организации, но не самой организации. При этом ОДКБ, наоборот, движется в направлении большей гибкости структур и форматов: с 2008 г. возник институт неформальных саммитов ОДКБ для консультаций и согласования позиций без документального оформления решений; изменены уставные документы для создания возможностей гибкого реагирования на изначально не заложенные в Договоре о коллективной безопасности ситуации и для отхода от жесткой дисциплины консенсуса при принятии решений.Представляется, что повышение эффективности регионального сотрудничества в сфере безопасности на постсоветском пространстве в ближайшие годы могло бы пойти не по пути дифференциации функций существующих организаций, а в направлении объединения усилий ОДКБ и ШОС вплоть до создания подобия коалиции ОДКБ и ШОС для решения конкретных задач в сфере борьбы с новыми вызовами и угрозами. ОДКБ имеет реальные механизмы борьбы с новыми вызовами и угрозами: КСОР для реагирования на возникновение локальных или пограничных вооруженных конфликтов, для отражения террористической угрозы, проведения спецопераций; КСБР для реагирования на угрозы безопасности в Центральноазиатском регионе; комплексная оперативнопрофилактическая операция Канал для пресечения наркотрафика из Афганистана; ежегодные операции Нелегал по предотвращению миграции из третьих стран и так далее. ШОС же, хотя и создавалась как организация по борьбе с новыми вызовами и угрозами, в настоящее время сосредоточилась на решении общеполитических и экономических вопросов и не имеет практических совместных механизмов и структур для реагирования на угрозы безопасности. Вместе с тем, создание коалиции ОДКБ и ШОС по противодействию афганской угрозе может иметь значимые преимущества для обеих организаций в случае объединения реально работающих механизмов ОДКБ с международнополитическим весом ШОС. Создание реально работающего механизма принятия совместных решений в рамках коалиции ОДКБ и ШОС станет сложной правовой и политической задачей. Вместе с тем, пересекающийся состав членов фактически сведет основные дискуссии к обсуждению готовности Китая взаимодействовать со структурами ОДКБ. При создании общих механизмов или структур придется также принимать во внимание несколько скептическое отношение ОДКБ и ШОС друг к другу. ОДКБ и ШОС могли бы объединить свои ресурсы для борьбы с афганской угрозой в рамках зоны своей ответственности без размещения контингентов на территории Афганистана.Несмотря на то, что пересекающийся состав организаций во многом снижает эффект от создания коалиции, участие в совместных действиях именно организаций, а не отдельных государств позволит повысить престиж ОДКБ и ШОС на международной арене. Хотя военное участие ШОС в совместных региональных действиях по нейтрализации афганской угрозы маловероятно, нужно учитывать, что именно ШОС, а не ОДКБ рассматривается на Западе как значимый региональный игрок. ОДКБ же воспринимается как организация, еще не доказавшая на деле свою эффективность. Участие ШОС в региональной коалиции придаст последней большую легитимность и значимость в глазах мирового сообщества. Кроме того, задействование созданных в рамках ОДКБ КСБР, а также КСОР в борьбе с возможными вылазками экстремистов на территории государств Центральной Азии позволит продемонстрировать реальные возможности ОДКБ по реагированию на новые вызовы и угрозы, что создаст предпосылки для более широкого международного признания эффективности ОДКБ. Именно отсутствие реальных, а не учебных достижений мешает установлению ОДКБ официальных отношений на уровне организаций с ЕС и НАТО.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВАрсланова, Е.Б. Шанхайская организация сотрудничества как институт обеспечения региональной безопасности / Е.Б. Арсланова // Актуальные проблемы развития ШОС. – 2010. – С. 62-71.Довгань, Е.Ф. ОДКБ – региональная организация коллективной безопасности : проблемы и перспективы сотрудничества [Электронный ресурс] / Е.Ф. Довгань // FPS : Центр изучения внешней политики и безопасности. – 2012. – Режим доступа : http://forsecurity.org/ Гусев, Л.Ю. Борьба с терроризмом и экстремизмом в странах Центральной Азии и Афганистане. Роль ОДКБ / Л.Ю. Гусев // ЦИПЦАА ИМИ МГИМО МИД России. – 2018. – С. 2-7.Кокошина, З.А. Международные отношения на постсоветском пространстве /З.А. Кокошина // Вестн. Моск. ун-та Сер. 25 : Международные отношения и мировая политика. – 2017. – №4. – С. 97-124.Лазович, М. Роль СНГ и ОДКБ в обеспечении безопасности Центральной Азии [Электронный ресурс] / М. Лазович // Российский совет по международным делам : официальный сайт. – 2018. – Режим доступа : https://russiancouncil.ru/ Набока, А. Роль международного сотрудничества в обеспечении безопасности в Центральной Азии / А. Набока // Пути к миру и безопасности. – 2016. – № 2 (51). – С. 87-100.Никитина, Ю.А. ОДКБ и ШОС как модели взаимодействия в сфере региональной безопасности / Ю.А. Никитина // Индекс безопасности. – 2011. – №2 (97). – С. 45-53.Селезнев, И.А. Роль ОДКБ и ШОС в обеспечении безопасности стран Средней Азии / И.А. Селезнев // Социально-гуманитарные знания. – 2017. – №4. – С. 143-152.ОДКБ как субъект международной и региональной безопасности [Электронный ресурс] // Евразийский юридический журнал. – 2020. – Режим доступа : https://eurasialaw.ru/