Позиционная бойня

Данная маммография, как видно из самого названия, посвящена боям вокруг Ржева, которые развернулись в 1942 году. Автор отмечает, что данная проблематика в отечественной историографии как слабо изучена, так же и крайне проблематична для исследователя.Герасимова С.В. определяет целью данной работы: «Цель данной книги - изложение истории военных действий в 1942 - начале 1943 гг. на центральном - московском - направлении советско-германского фронта с учетом известных автору к настоящему времени фактов и документов с тем, чтобы сами читатели определили правоту той или иной точки зрения. При этом мы никоим образом не претендуем на полноту исследования темы. При многолетнем замалчивании событий сложно за небольшой срок при ограничении доступа к архивным документам изучить и осветить большую тему. В данной книге излагается лишь "скелет", канва непризнанной битвы, которые в последующем, смеем надеяться, будут заполнены событиями, фактами, документами, персонажами». То ест, по сути автор хочет всего лишь обобщить тот опыт, который был уже проделан предыдущими исследователями. При этом автор надеется привлечь новые документы, которые еще остаются не опубликованными архивами.Можно сказать, что поставленная цель более чем конкретная, которая позволяет рассмотреть детально проблему Ржевской битвы. К тому же автор предполагает, что будут привлечены новые источники. Однако вслед за целью работы не разработаны четко задачи. Подобный подход существенно усложняет понимание того, чего хочет добиться автор. Так как именно постановка задач является одним из ключевых моментов в исследовании, так как позволяет читателям понять какие отдельные аспекты будут рассмотрены и в какой последовательности будет освещаться вопрос. Кроме того, разработка задач является необходимым атрибутом современной научной, основанной на источниках и обширной литературы документах. Пренебрежение подобными правилами существенно усложняют понимание данной монографии, так как теряется суть исследования.Также к сожалению автор обошлась исключительно общими словами о тех источниках, которые она использовала. «Автором при изучении темы был использован широкий круг разнообразных источников. Это, прежде всего, документальные материалы, как опубликованные, так и хранящиеся в Центральном архиве Министерства обороны в городе Подольске Московской области. Это материалы периодической печати военного времени, военная публицистика, как советская, так и германская. Активно использовались воспоминания участников битвы с обеих сторон, от генералов до рядовых, их дневники, в том числе на языке бывшего противника». Для более детального ознакомления не были представлены и не описаны те документы, на которые следовало бы обратить внимание читателя. Что является существенным минусом данной работы, на мой взгляд. Так как именно достаточная четкое и емкое описание источников позволяет судить о качественности выполненной работы.Этот неоднозначный казус, однако, несколько нивелирован тем, что в конце, в приложении прикладываются ряд документов, которые более-менее конкретизируют общее направление исследования. Но, хотелось бы отметить, что часть источников уже были до этого опубликованы как в различных сборниках документов, так и в интернет источниках, различных групп, которые занимаются историей Ржевской битвы 1941-1943 годов. Однако их наличие, которые занимают более четверти всего исследования, позволяют читателю самому составить мнение о данной работе и о данном историческом периоде.Хотя, также отмечу, в исследовании слабо привлечены документы противоборствующей стороны. Есть ряд ссылок на иностранных авторов, в большинстве случаев англоязычных, но документы частей и соединений немецкой армии не имеются в наличии в списке источников.Содержание данной работы разделены на три части по 3-4 параграфа в каждом, также имеется введение, заключение, список источников и литературы, приложение. Можно сказать, что автор в соответствии с поставленной целью прошелся по верхам в данном исследовании. Герасимова обозначила вехи в истории битвы вокруг Ржева, не углубляясь существенно в саму суть истории битвы за город Ржев в 1942 году.В связи с тем, что автор не поставила конкретных задач, я думаю, что можно исследование разделить на шесть составных элемента: бои зимой-весной 1942 года, сражения вокруг Ржева в мае-июне 1942 года, операция августа-сентября 1942 года, операция «Марс», ликвидация Ржевского плацдарма немцев, итоги и потери.В первой части исследования автор пытается поставить под сомнение вопрос о значимости Московского контрнаступления. «В историографии Великой Отечественной войны говорится о "разгроме немецко-фашистских войск под Москвой". Но "крамольные" мысли, и не только авторские, заставляют ставить вопрос о том, кто же тогда оказывал жесточайшее сопротивление войскам Красной Армии при наступлении в январе 1942 г., кто же остановил их на расстоянии 150-220 км от столицы? В действительности в декабре 1941 - январе 1942 гг. враг был отброшен от Москвы, но не так далеко, как хотелось бы и как об этом было сформировано представление официальной пропагандой. На самом деле на подступах к столице продолжала находиться одна из крупнейших вражеских войсковых группировок - группа армий "Центр"».Для подкрепления своих тезисов, автор приводит ряд общеизвестных фактов, которые даже в советский период уже достаточно широко обсуждались о темпах продвижения, методах боевых действий. Также рассматривается автором некоторые вопросы взаимодействия видов войск с обеих сторон. Но ничего нового в контексте данного исследования, на мой взгляд еще не приводится. Для начала хотелось бы заметить, что сама Герасимова отмечает, что ее работа в целом конспективная. «Попытку ликвидировать немецкую группировку войск на центральном стратегическом направлении советское командование предприняло уже в период оформления ржевско-вяземского выступа во время Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции в начале 1942 г. ... Ее история заслуживает отдельной книги. Мы, по возможности, рассмотрим ее основные этапы и наиболее значительные операции и сражения». Поэтому для меня непонятно значение исследования данного вопроса, если она не открывает каких-либо новых данных либо же умозаключений. Предположения о преступности некоторых приказов, как например, подобных» «Здесь опять можно высказать удивление авантюрностью решений о посылке в глубокий вражеский тыл ослабленных и измотанных долгими наступательными боями дивизий, особенно кавалерийских, отсутствием простого здравого смысла. Но командование фронтов действовало в соответствии с приказом начальника Генерального штаба Б.М. Шапошникова от 8 декабря 1941 г.: «При встрече с опорными пунктами противника оставлять на их фронте небольшие заслоны, а всеми силами стремительно развивать наступление, а фланговых стыках и в промежутках его боевых порядков...». Эти опорные пункты предписывалось уничтожать «действиями вторых и последующих эшелонов», каковых зачастую просто не было», на мой взгляд не показывают истинность происходивших событий. Мне кажется автор судит о тех дня исходя из сегодняшних представлений о той войне. Однако принцип историзма требует от современного исследователя отходить от подобных суждений, если они не подкрепляются никакими данными. Наоборот, нужно отметить, что зимой 1942 года представления о развернувшихся событиях были несколько иные, чем сейчас. Командование не знало о реальных цифрах резервов немецкого командования. Первый успех был, действительно ошибочно интерпретирован как полный разгром, что вне всякого сомнения является грубейшей ошибкой со стороны командования, Генерального штаба и Сталина лично. Однако сегодняшнее послезнание нельзя примерять на то время, когда многие вопросы были окутаны туманом войны. И даже если выдаются некоторые суждения, то необходимо критически анализировать также свою собственную работу. О чем я не могу сказать, исходя из того, с чем ознакомился я в данной работе.В общем в первой части, по-моему, автор не привнес никаких новых данных, даже в свете тех работ, которые были проделаны в советское время. Так как в большинстве случаев С.А. Герасимова обращается именно к исследованиям той поры, правда разбавляя суждения советских историков некоторыми высказываниями о преступности действий советского руководства, которые были написаны в эру перестройки и развала СССР, когда любой факт однозначно интерпретировался как преступный в истории Советского Союза, что также далека от действительности.Также хотелось бы отметить на то, что автор в первой части очень часто использует в своей работе эмоциональную составляющую. Подобное, мне кажется не допустимо в научной монографии, так как обращение к эмоции читателя может привести к ложным выводам. Для историка, который проводит реальную научную работу. Необходимо придерживаться трезвости ума. Нельзя поддаваться своим впечатлениям, так как это негативно сказывается на результатах работы, исследования самого автора.Во второй части своей работы автор также конспективно проводит описание произошедших событий. Причем приводя в аргументы своей позиции ряд спорных и устаревших доводов, которые в современной исторической науке уже не до конца признаются верными. «Известно, что при планировании летней кампании 1942 г. советское руководство допустило просчет: германское верховное командование решило нанести главный удар на южном направлении. Планы вермахта на лето определяла директива ОКВ № 41 от 5 апреля 1942 г. Хотя конкретных планов нового наступления на Москву у немецкого командования не было, при разработке летней кампании 1942 г. оно рассчитывало создать благоприятные условия для завершающего удара по центральной группировке советских войск. Захватив Сталинград, предполагалось отрезать центр страны от юга, а захватив Мурманскую железную дорогу, — от севера».Конечно, немецкое командование уделяло большое внимание южному направлению. И даже операция «Кремль» была в некоторой степени ложной, дезинформацией. Но планы по уничтожению советской столицы никуда не девались. Хотя автор об этом вскользь упоминает об этом, но для полноты картины произошедших событий, на мой взгляд, необходимо было более детально осветить данный вопрос.Особую оторопь вызывают подобные высказывания Герасимовой: «Несмотря на то что основной части личного состава особой группы генерала Белова удалось выйти из окружения, для Красной Армии исход этой операции в оперативно-стратегическом отношении был неудачен: в тылу вражеских войск был утрачен район, владение которым позволяло наносить ощутимый ущерб коммуникациям центральной немецкой группировки». Как можно так сказать, если известно, что границы этих частей были в основном в лесных массивах, где они не могли нанести существенного ущерба немцам, которые надежно перекрывали все свои транспортные пути. Конечно же, они как гипотетическая угроза имели место быть, именно из-за этого они так долго оставались на своих местах. Но как реальная угроза, мы уже достоверно знаем, они не представляли существенного значения в ходе развернувшихся событий. Именно поэтому Ставка разрешила в последствии оставит эти места, хотя были и противники этого решения, которые видели эти участки благоприятным местом для дальнейшего прорыва в тыл противника.В случае если они бы реально оказывали постоянную угрозу подрезания путей сообщения им бы приказали держаться до последнего. Однако так как мы знаем, что они получили, хоть и запоздалый приказ на прорыв, это было не так важно, как пытается показать автор данного труда.На этом этапе наиболее ярко бросается в глаза то, как автор подает некоторые данные. Особо характерными является описание потерь, которые, не имея никаких ссылок ни на источники, ни на литературу, подаются как официальные данные. Что в корне противоречит научному исследованию. Историк, который пишет монографию должен каждую цифру подтверждать ссылкой на источники, чтобы любой желающий мог проверить его слова сам.О выводах по данным компаниям автор также проводит несколько обобщающих штрихов, которые в целом можно отметить как крайне негативные» «Результаты этой операции для Красной Армии были очень неудачны и даже трагичны. С ликвидацией холм-жирковского выступа советские войска потеряли важный плацдарм, который в дальнейшем командование рассчитывало использовать для решения стратегических задач. Более того, потеряв плацдарм, командование Красной Армии не только не получило войска в резерв, как планировалось раньше, но было вынуждено, наоборот, искать резервы для восстановления целого ряда воинских частей и соединений. Самое страшное — потеря десятков тысяч людей! Все они пережили трагедию окружения, большинство — борьбу и смерть в неизвестности, плен». Как видно из отрывка они больше похожи на мнения различных не компетентных людей в данной области, чем на выводы научной работы, для которых характерны наоборот полное хладнокровие и полное отчуждение эмоциональной составляющей.Единственным позитивным выводом по данной операции в монографии приводятся слова о том, что немцы также несли потери. Но необходимо было развернуть рассуждение больше, на мой взгляд и показать какие эти были потери, что выбивались в первую очередь именно профессионалы, в особенности в пехоте, что в долгосрочной перспективе стало решающим фактором в дальнейшем поражении Германии. Также не приводятся никакие выводы о том, какие были сделаны выводы противоборствующими сторонами. Скупо были отмечены некоторые аспекты удач в отдельных направлениях, которые в дальнейшем сыграли свою положительную роль. Не была показана взаимосвязь с происходившими на других участках событиями.В третьей части, также, как и до этого автор монографии ставит под сомнение правильность точек зрения предыдущих работ. Ставит проблемные вопросы об успешности или не успешности операции: «Операция считается успешной, так как противник вынужден был не только оставить здесь, на центральном участке фронта, части, подготовленные к переброске на юг, но и направить сюда резервы с других участков фронта. В то же время операция считается незавершенной, так как ни Ржев, ни Сычевка не были освобождены. В качестве причин незавершенности операции называются климатические условия — дожди, а также недостаток сил и средств». Казалось бы, в связи с тем, что автор высказывает сомнение успешности действий фронтов, то необходимо показать, что есть хоть какая-либо причина, набор фактов, которые могут утвердить это положение. Однако исследователь все также продолжает перечислять известные факты из тех же самых советских исследований, не внося даже толику нового в труд. При этом все выводы в основном скомканы, так как не получается выстроить иной картины, альтернативной той, которая изначально подается.В конечном итоге справедливо отмечая проблемы советского командования, действий войск, Герасимова приходи ровно к тем же выводам, которые она старалась столь безуспешно опровергнуть. Исследователь останавливает свое внимание только на том, что потери были чудовищными. Однако приводя некоторые данные (которые опять-таки не подтверждаются никакими ссылками на источники) советским потерям, автор почему-то забывает написать про потери вермахта, ограничиваясь словами о том, что немцы также понесли потери. Никаких новых данных мы не видим.Одной из самых спорных вопросов, конечно же, является операция «Марс». Автор начинает свою работу с прямого подлога: «Но директива Ставки ВГК, определяющая цели и задачи операции «Марс», до сего дня не опубликована, что создает трудности в ее изучении, приводит к спорам и ненужным домыслам. Можно предположить, что обнародование документа или документов Ставки об операции может быть опасно для официальной версии истории Великой Отечественной войны. А она — официальная версия операции — появилась только в конце прошлого века после публикации в России работ американского историка Д. Гланца. Но архивные документы, к которым есть доступ, а также аргументированные утверждения отдельных исследователей не позволяют полностью согласиться с официальной версией и оценкой операции «Марс».Хотелось бы отметить, что даже в нулевые годы, когда только начинались работы по оцифровке данных по Великой Отечественной войне, были уже обнародованы ряд документов, которые проливали свет на проблему проведения данной операции. В научной литературе уже имелись наработки по данному вопросу, исходя из имеющихся архивных данных, которых с каждым годом становилось все больше.При этом историки крайне щепетильно относились к тем данным удавалось получать из Центрального архива Министерства обороны. Поэтому в целом, к началу 2010-х основной корпус источников был уже подготовлен и введен в научную сферу оборота. Это не означает, что новые данные невозможно было бы найти, но и говорить о том, что все засекречено – прямой подлог и вранье.Дальше также автор рассматривает схематично рассматривает проблему операции, обозначает определенные вехи. Но каких-либо обобщающих здравых выводов мы не видим.Дальше автор начинает описание уничтожение Ржевского балкона, который угрожал Москве. Автор верно подмечает, что решение об уничтожении этого выступа было принято обеими сторонами практически одновременно. И переходит к описанию в старом стиле: охват основных событий, но слабо проведен критический анализ.При этом исследователь основной упор делает не на документы, которые до этого в основном преобладали, а на воспоминания полководцев тех лет, которые записали свои воспоминания десятки лет спустя. Крайне часто автор обращается в первую очередь к запискам Рокоссовского, который без сомнения был уважаемым генералом в то время, но не самым активным участником: «в ходе, по словам К.К. Рокоссовского, «красивой по замыслу операции» нанести поражение центральной немецкой группировке… Хорошо известно объяснение причин этого командующим фронтом К.К. Рокоссовским, который должен был перебросить армии с юга… Еще одним упущением, по мнению К.К. Рокоссовского, было незнакомство с местностью… и т.д.».В конце также непонятен пассаж о том, что «Единственным крупным стратегическим результатом наступления советских фронтов на западном направлении в феврале — марте 1943 г. была ликвидация непосредственной опасности для Москвы. Ржевско-Вяземская наступательная операция 1943 г. подвела итог всех наступательных операций 1942 г. на центральном — московском — направлении советско-германского фронта: ржевско-вяземский выступ в линии фронта и вражеский плацдарм на нем были ликвидированы, с идеей нового наступления на этом направлении, с этого плацдарма командование вермахта было вынуждено распрощаться», которая ни в коей мере не является критерием истинности. Действительно до этого считалось, что уничтожение «балкона» является единственным успехом. Но уже в начале нулевых было отмечено, что были освобождена большая территория, где проживали тысячи людей.Кроме того, автор забывает отметить, что именно этот отход позволил советскому командованию более детально спланировать Курскую битву, в ходе которой немецкие войска попытались в последний раз перехватить инициативу на Восточном фронте.Большой раздел, посвященный итогам битвы за Ржевский выступ, можно охарактеризовать следующей цитатой: «существование Ржевской битвы категорически не принимается официальной наукой».Данное утверждение в корне не верно, на мой взгляд. Если в советское время война на данном участке фронта действительно замалчивалась. То огромный труд десятков исследователей подобными высказываниями некорректно, на мой взгляд. О Ржевской битве постоянно говорили и описывали в различной литературе уже с середины 1990-х годов, что говорит о достаточно большом интересе к данной теме.Также автор крайне неточно применяет различные данные поп потерям советских войск. Исследователь, конечно же, показывает различные точки зрения, отмечая наименьшие и наибольшие показатели, но нет систематизации данных по данному вопросу. Больше всего видно то, что автор преднамеренно или не преднамеренно отмечает именно какие большие потери были со стороны СССР. Включая сюда больше эмоциональную окраску: «Е. Ржевская, бывшая переводчица штаба 30-й армии, записала в дни сражений у Ржева: «Ржев — это прорва. Кидают, кидают в бой. Сосчитает ли кто когда-нибудь, скольких он поглотил?!» Такие подсчеты руководству советской страны ни после ликвидации вражеского плацдарма у стен столицы, ни после войны были не нужны. Цифры потерь, зафиксированные в документах фронтов и армий, воевавших в районе ржевского выступа, были закрыты в Центральном архиве Министерства обороны. Они появлялись лишь по мере обнародования фактов из истории военных действий в пространстве Ржев — Вязьма. Процесс был постепенный, и появлявшиеся цифры были явно заниженными».Одним из интереснейших вопросов, которые ставит перед собой исследователь является следующий: «Кто же победил, а кто проиграл в Ржевской битве? Вопрос совсем не однозначный. При рассмотрении этого вопроса Ржевская битва напоминает Бородинскую, о победителе которой историки спорят до сих пор. В обеих битвах стороны не достигли конечных целей, но при этом выполнили определенные задачи. Некоторые исследователи считали, что в Бородинской битве не было победителя, но моральный перевес был на стороне русских. Результаты Ржевской битвы в чем-то похожи на эту ситуацию при минусовом знаке морального успеха». Действительно, что же это было? Победа или поражение?. Для каждого этот вопрос оценивается по-разному. Но исследователи отмечает, что здесь нет единого ответа. По вопросам потерь – это безусловно поражение СССР, такие были огромные потери, при минимально продвижении вперед. По военно-стратегическим показателям, несколько большее преимущество у советской стороны, так как немецкие войска были вынуждены убраться отсюда. В тактическом плане были лучше немцы.Интересным является также в работе то, что автор попыталась интерпретировать работу поисковиков и поисковых отрядов. Приводя ряд фактов, исследователь показывает все ужасы войны, что является позитивным действительным достижением данного труда.В целом, если рассматривать данную работу как научно-исторический справочник по истории Ржевской битвы – это действительно интересный труд. В нем схематично рассмотрены основные этапы войны в данном регионе. Но негативным в данной работе является то, что многие данные либо устарели, либо часть неверно интерпретировано. Поэтому как начальная точка исследования данной тематики она в целом удовлетворительна, но необходимо более критический анализ источников.