Эссе по высказыванию Счастливую и великую Родину любить – не велика вещь. Мы ее должны любить, именно когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна. Именно, когда наша «мать» п

Счастливую и великую Родину любить – не велика вещь. Мы ее должны любить, именно когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна. Именно, когда наша «мать» пьяна, лжет и вся запуталась в грехе, мы и не должны отходить от нее (Василий Розанов)

Высказывание, стоящее в заголовке моего эссе, принадлежит одному из наиболее оригинальных и неоднозначных мыслителей русского Серебряного века – Василию Васильевичу Розанову. Его легко поймать на противоречиях, иногда даже в пределах одного и того же сочинения, но ему не откажешь в самостоятельности и независимости мышления. Розанова интересно читать. Еще интереснее – заочно спорить с ним.

Такие книги Розанова как «Уединенное» или «Опавшие листья» (а именно оттуда и взята рассматриваемая мною цитата), можно читать с любой страницы – все равно общий смысл будет ускользать от внимания даже самого внимательного и любознательного читателя. Сам стиль Розанова – импрессионистический, эссеобразный стиль. К нему надо привыкать. Зато, если привыкнешь, то не будет для тебя философа любимее и привлекательнее, нежели Василий Розанов. Ты еще долго будешь находиться под наваждением от этого неповторимого стиля.

Центральная тема рассматриваемого высказывания – историческая судьба России. В этом смысле Розанов не пришел на пустое место. Напротив, о судьбе нашей страны яростно спорили еще западники и славянофилы в середине девятнадцатого столетия. Потом придет Достоевский с его теорией «почвенничества» и Владимир Соловьев с теорией «всеединства». В ХХ веке эти дискуссии воскреснут в теории евразийства и теории пассионарности Л.Гумилева.

Те, кто хорошо знают историю своей страны, вынуждены будут согласиться, что великой и могучей Россия почти никогда не была, а если и была, то в течение очень непродолжительного отрезка времени.

Совсем наоборот, исторический удел России почти постоянно заключался в том, чтобы держать оборону от более сильных противников, потом изнывать под их игом, собирать силы для решительного удара и, наконец, сбрасывать со своих плеч опостылевшее внешнее иго.

Розанову выпало жить на изломе веков, когда вновь стали сильны эсхатологические настроения, когда поэты Серебряного века предвидели грядущие социально-политические катаклизмы и прямо об этом писали.

В этом ряду – и Хлебников, и Маяковский, и Марина Цветаева, и Андрей Белый. Одни предсказали грядущие в ближайшей перспективе революции, другие – гражданскую войну, а кто-то и вовсе изобретение и применение ядерного оружия в ХХ веке.

За все время своей истории России неоднократно случалось быть и униженной, и побежденной, и слабой. Причем о некоторых фактах даже профессиональные историки не слишком любят упоминать. Например, когда царская Россия бездарно проигрывала русско-японскую войну, часть интеллигенции открыто посылала поздравления с победой самому японскому императору. Что это – скудоумие или предательство, или привычка находиться в оппозиции к собственной власти? Сейчас уже трудно ответить на данный вопрос. Но к патриотизму эта позиция совершенно точно никакого отношения не имеет, как не имела никогда.

В анализируемом высказывании Розанова присутствует множественное число личного местоимения «я», а именно – «мы». Кто именно может здесь подразумеваться?

«Мы» - это ровесники и сверстники. «Мы» - это единомышленники, идейно близкие люди. Наконец, «мы» - россияне, люди одной нации, одного народа. Трудно сказать, какое именно значение Розанов имеет в виду.

Да и не столь это важно в контексте духовно-нравственных исканий самой эпохи Серебряного века. Ведь многие ее деятели, которые не растрачивали себя на внешний эпатаж, не искали дешевой славы, напряженно размышляли о своей стране и ее исторических судьбах.

Считаю, что уместно сделать небольшое отступление в рамках данного эссе в сторону судьбы одного из замечательнейших деятелей того времени – Александра Блока, настолько его искания поразительным образом совпадают с духовными исканиями Василия Розанова.

К теме России представитель младшего поколения символистов Александр Блок пришел далеко не сразу. Сначала он был певцом Прекрасной Дамы. И лишь постепенно в его стихах стали звучать социальные мотивы («Сытые», «Фабрика»). Но социальные мотивы – еще не образ страны в целом. Это только прозрение и новое зрение.
         Были в творчестве Блока и стихи, где Россия предстает страной загадочной, сказочной, где водятся колдуны и лешие, куда трудно добраться через болота и дремучие леса. Но Блок скоро понял, что этой России больше нет. Да и была ли она когда-то?
         Свою Россию он познавал через историческое прошлое, через его трагические и героические страницы. Так появился цикл «На поле Куликовом». И себя Блок ощущает одним из ратников воинства Дмитрия Донского, буквально накануне битвы.

И как замечательно, что сохранился голос Блока, читающий одно из стихотворений этого цикла. Запись ужасного качества, но это голос Блока! Глухой голос уставшего, уже больного человека, но именно это спокойствие и потрясает больше всего. Ведь в самих стихах никакого покоя нет. Льется кровь, скачут кони, гремят барабаны, шумит война.
         В конце концов, Блок тоже понял, что любить великую и могучую Родину – это нетрудно. Гораздо труднее быть с ней, когда она находится в кризисе, когда она больна, и сам ты болен вместе с ней. И не только ты – целое поколение. Об этом у него внятно написано в стихотворении «Рожденные в года глухие». А в другом стихотворении – «Грешить бесстыдно, непробудно…» - и вовсе нарисована неприглядная картина. Блок не любуется пьяной, похмельной реальностью – он просто прощает ей все. И надеется, что дурман развеется, что страна будет сильной и великой.                             Итак, Розанов глубоко прав – надо быть со своей страной особенно в переломные моменты ее истории.