Модернизация права в системе обновления права

ВВЕДЕНИЕ

На сегодняшний день глобализация представляет собой процесс, непосредственно затрагивающий области изучения самых различных наук. Не составляет исключение в этом плане и юриспруденция. Порождая мощный общественный резонанс, глобализация обоснованно вызывает повышенный интерес со стороны исследователей-правоведов. Вызвано это тем, что, как системный процесс, она пронизывает практически все области правоприменения как в развитых, так и в развивающихся странах. Юридическая наука уже сформировала массив различных позиций относительно влияния глобализации на право. При этом большая часть авторов сходится во мнении, что глобализация приводит к трансформации национальных правовых систем, изменению и модернизации норм права и правовых отношений на мировом и внутригосударственном уровнях. Это неизбежно влечет за собой универсализацию национального права и приводит к конфликтам с национальными правовыми системами, исторически сложившимися в странах в соответствии с их уровнем экономического, политического и социального развития. С точки зрения права глобализация влияет как на право в целом, так и на отдельные его институты. При этом правоведы отмечают появление большого числа проблем, обусловленных в первую очередь адаптацией права к современным реалиям, установленным глобализационными процессами. В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть пути, формы и направления воздействия глобализации на право. Целью данной работы является выявление основных направлений модернизации российского права в условиях изменений современного мира. 1. Динамика российского права в условиях глобализирующегося мира и ее особенностиВ современных реалиях глобализация отличается своей фундаментальностью и радикальным характером влияния на право. Отечественные и западные исследователи уже несколько лет акцентируют свое внимание на изменении не только практики применения права, но и его теории. Проанализировав труды, посвященные проблемам выявления основных направлений развития процессов глобализации, можно выделить три основных направления воздействия глобализации на право. Первое направление – это развитие и взаимодействие друг с другом национальных правовых систем разных стран. При этом в рамках данного направления представляется целесообразным рассматривать правовые системы не по отдельности, а в совокупности. Второе направление воздействия глобализации на право позиционируется с точки зрения ее негативного воздействия на право (преимущественно на англосаксонское), изменение которого приводит к возникновению проблем и противоречий в рамках существующего в настоящее время мирового правопорядка. И наконец, третье направление заключается во влиянии глобализации на теорию права и его методологический аппарат [2, с. 142]. Анализируя рассмотренные направления, можно согласиться с мнением о том, что процесс глобализации приведет к безвозвратному изменению слагаемых годами правовых теорий, и, как следствие, к появлению новых. В их основу лягут новая правовая культура, а также политические, социальные и экономические отношения и ценности, складывающиеся в современном обществе. Глобализация приводит к изменению права, регулирующего общественные отношения на мировом уровне. К таким отношениям относятся в том числе отношения на уровне транснациональных компаний, международных банков и иных организаций. Своими активными процессами глобализация меняет, помимо всего прочего, еще и философское представление о сущности права, в том числе о его социальной сущности. Например, для советской юридической науки было характерно определять сущность права с точки зрения защиты интересов господствующих классов. Однако мы наблюдаем, что процессом глобализации затронуты также источники и формы права [3, с. 23]. Подтверждением влияния глобализации на источники права России служит закрепление в Конституции РФ положения о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы [4]. Безусловно, нельзя оставить без внимания и влияние глобализационных процессов на правотворчество и правоприменение. При этом такое влияние следует оценивать с точки зрения вовлечения в правотворческую и правоприменительную деятельность различных межнациональных и региональных институтов. Для того чтобы более полно определить влияние глобализации на право, необходимо рассмотреть тенденции его развития в современных условиях. А поскольку, ввиду сложившегося многообразия его форм и институтов, тенденции развития права обширны и многочисленны, этот процесс представляется не самым простым. Однако, даже не вдаваясь в детали, представляется возможным выделить главную тенденцию, заключающуюся в универсализации и унификации права, которая уже упоминалась нами ранее, но не была детально рассмотрена. Говоря об универсализации права, следует отметить в первую очередь, что она заключается в стремлении всеми государствами без исключения выработать общий подход к праву, взяв за образец право самого экономически развитого и политически влиятельного государства. Все нормы международного права являются потенциально универсальными [5, с. 35]. Унификация, соответственно, состоит во введении в правовой системе государственных единообразных норм. Указанные явления для некоторых зарубежных стран являются далеко не новыми, а напротив, прочно вошедшими в их национальные правовые системы. Г.И. Иванец, в свою очередь, считает, что если анализировать историческое развитие национальной правовой системы, то четко прослеживаются ее универсализация и унификация, причем движение идет в большей степени к глобальному праву [6, с. 89]. Однако, на наш взгляд, несмотря на то, что признаки унификации и универсализации прослеживаются практически на каждом этапе развития российской правовой системы, это не отменяет того, что их последствия имеют особую динамику и яркий революционный характер. Это соотносится с теми выводами, к которым приходит С.Ю. Марочкин в своем исследовании действия и реализации норм международного права в правовой системе РФ [7, с. 62]. Возвращаясь к тенденциям развития права в условиях глобализации, нужно отметить еще одну не менее важную тенденцию усиления роли и значения судейского права, и, как следствие, источников права в виде прецедентов и обобщений судебной практики. Современное право характеризуется своей сложностью, и урегулировать все правовые вопросы путем закрепления в законодательстве если и возможно, то весьма непросто. В такой ситуации повышение роли судебной практики является вполне ожидаемым следствием развития правовой системы. При этом неизбежно возникают риски формирования неправильной и противоречивой судебной практики, которая ляжет в основу решения того или иного правового пробела. 2. Влияние процессов обновления на развитие права в РоссииСовременные реалии заставляют каждое государство, впрочем, как и все мировое сообщество в целом, пересмотреть фундаментальные ценности, сформировать и укрепить гарантии устойчивого развития правовой защиты прав и интересов граждан [8, с. 85-89]. Так, глобализационные процессы легли в основу трансформации российского законодательства в 90-х гг. ХХ в. Нет ни одной отрасли права, как и сферы деятельности человека, которая бы не была затронута глобализационными процессами. Более того, под воздействием этих процессов стали появляться новые области правоприменения. В качестве примера здесь можно привести рост значимости информационного права в результате глобального ужесточения законодательства о персональных данных [9, с. 75]. Проводя сравнение развития российской и западной правовых систем, можно отметить стремление отечественной правовой системы соответствовать западной. Такая тенденция может быть обусловлена тем, что общий вектор государственной политики России ориентирован на создание оптимальных социальных, экономических, политических и правовых условий, которые сделают возможными адаптацию к глобализационным процессам без возникновения проблем и противоречий. Активное участие в глобализации является неизбежным условием на пути к экономическому и политическому сотрудничеству с развитыми зарубежными государствами [10, с. 119]. Однако, поскольку Россия не была до конца готова к таким процессам, они повлекли за собой неизбежные издержки переходного этапа, и мы пока еще не можем с уверенностью говорить о том, что этот переходной для России период окончательно закончился. Ведь процесс глобализации – это дело не одного года или нескольких лет. В настоящее время вопросы правового регулирования правоотношений в российском обществе являются актуальнымикак в теоретическом, так и в практическом аспекте. В связи с этим необходимо еще раз подчеркнуть важность изучения глобализационных процессов, которые имеют огромное политическое, экономическое и социальное значение для развития отечественного права и, как следствие, для развития экономики. Глобализация сопровождается стремлением сближения правовых систем и созданием единого мирового правового пространства. При этом могут возникать проблемы соотношения правовых норм по различным направлениям: уголовное право, вопросы регулирования государственной и частной собственности, авторское право, информационное право и другие. Эти проблемы неизбежно влияют и на формирование законодательства, и на правоприменительную деятельность во всех без исключения сферах. Проводя преобразования, необходимо учитывать и современную тенденцию глобального контроля над процессами, идущими как в мире, так и в российском обществе. Национальное начинает сталкиваться с интернациональным. Обусловлено это в первую очередь тем, что российские недра, водные ресурсы, биоресурсы и земля играют крайне важную роль не только для российского общества и государства в целом, но и для всего мирового сообщества. Именно формы владения и распоряжения этими ресурсами предопределяют необходимый уровень их охраны, который позволит обеспечить благополучие не только России, но и всего мирового сообщества в целом. Сегодня законодательство России находится в постоянном совершенствовании и обновлении, которые направлены на создание правовой системы, полностью адаптированной к происходящим глобализационным процессам, но все же с учетом национальных интересов [5, с. 36]. Такое реформирование законодательства должно исключить имеющиеся противоречия и позволит добиться той эффективности, в которой сейчас нуждаются правоотношения. Законодателю следует понимать ценность закона, которая повышается прямо пропорционально возрастанию его роли в жизни общества. Однако создание законов – это лишь малая часть преобразований. Необходимо всеобщее и точное их исполнение, способное стать фундаментом прочных государственных взаимосвязей. Динамика социально-экономических преобразований, которую мы можем сегодня наблюдать, не вызывает ни малейшего сомнения в необходимости их правового регулирования с учетом всех сопутствующих аспектов. Ввиду сложности охвата всех возникающих правоотношений в рамках российского законодательства следует акцентировать внимание на специализации отдельных институтов и регулировать каждый из них в отдельности. Такой подход позволит урегулировать все существующие в рамках гражданских правоотношений противоречия и оставленные без должного внимания законодателя вопросы, чтобы таким образом юридически полнее охватить все возможные изменения и динамику общественных процессов. 3. Деятельностный подход в строительстве и модернизации институтов государства и праваРазличными словарями «модернизация» определяется как обновление объекта, приведение его в соответствие с новыми требованиями и нормами, техническими условиями, показателями качества. Модернизация предполагает «качественное изменение существующей правовой системы с учетом зарубежного опыта, с одновременным сохранением преемственности развития национальной правовой системы, ее органического единства» [4, c. 5]. Конверге́нция (от лат. convergo «сближаю») представляет собой процесс сближения, схождения (в разном смысле), компромиссов. Процесс модернизации российского процессуального права предполагает внедрение в российскую правовую систему новых юридических конструкций, заимствуемых из романно-германской и англосаксонской правовой системы с учетом социальной согласованности российского общества. Гражданское, арбитражное и административное судопроизводство претерпевает существенные изменения. Появляются новые средства достижения целей и задач правосудия, провозглашаются принципиально новые принципы судопроизводства («право быть услышанным в суде», «баланс интересов наиболее слабой стороны по отношению к государству», «судейское руководство», «справедливость», «правовая определенность как принцип юридической безопасности государства», «процессуальная экономия», «эффективность», «оптимизация» и пр.). Стратегия развития судебной системы, имеющая конечную цель создания новой модели судопроизводства, будет, по мнению председателя Совета судей В. В. Момотова, отвечать современным запросам гражданского общества, пользоваться доверием у этого общества и обеспечивать высочайший уровень правовой защищенности. Чтобы достичь этого, Верховным Судом РФ инициировано три стадии судебной реформы. Первая из них была реализована в 2014 г. и заключалась в объединении Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ. Благодаря этой мере пришлось исключить споры о подсудности, а также устранить противоречия в толковании и применении правовых норм, пояснил В. В. Момотов. Второй стадией является создание структурно обособленных апелляционных и кассационных судов общей юрисдикции. «Эта мера необходима в связи с тем, что в настоящее время суды областного уровня реализуют полномочия сразу нескольких судебных инстанций по одним и тем же делам. Подобная ситуация, на наш взгляд, не отвечает высоким принципам независимости судей и объективности при отправлении правосудия» [2]. Третья же стадия судебной реформы будет заключаться в реформировании процессуального законодательства, а также законодательства о статусе судей. В отличие от первых двух стадий, которые носят структурный характер и касаются судоустройства, третья стадия реформы касается внутренней организации судебной системы: идет разработка мер по уточнению статуса председателей судов, ограничению давления на судей, прорабатывается вопрос о дисциплинарной ответственности судей, о допустимых и недопустимых судебных ошибках, внедрения термина «административный проступок». Данные вопросы будут решаться с помощью самостоятельных законопроектов и не войдут в «процессуальную революцию». Дискуссионными являются законотворческие инициативы Верховного Суда РФ, среди которых – обязательность наличия высшего юридического образования для представителя в процессе, введение института поверенного, сокращение круга гражданских дел, по которым составляются мотивированные судебные решения, закрепление обзоров судебной практики Верховного Суда РФ в качестве новых обстоятельств для пересмотра судебных решений, развитие процедур судопроизводства. Реформирование схемы судебной системы России путем создания обособленных девяти кассационных и пяти апелляционных судов общей юрисдикции начато путем внесения законотворческих инициатив Верховного Суда РФ в постановлении от 3 октября 2017 г. № 30 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта Федерального закона “О внесении изменении в ГПК РФ, АПК РФ, КАС РФ и отдельные законодательные акты Российской Федерации”» (далее – проект). Перемещение судебных составов апелляционных и кассационных судов субъектов к 2019 г. в отдельные структурные единицы судебной системы должно способствовать повышению и укреплению независимости судей. Предлагается ввести апелляционный пересмотр промежуточных решений суда областного уровня апелляционным судом общей юрисдикции, который сегодня осуществляется судебной коллегией того же суда, что делает его крайне неэффективным. Процессуальная эволюция преследует две основные цели: последовательное проведение в жизнь принципа инстанционности и укрепление независимости судов. Важной составляющей принципа инстанционности является наличие у каждой судебной инстанции самостоятельного предмета рассмотрения. В противном случае увеличение числа инстанций является бессмысленным, ведь они лишь последовательно проверяют одно и то же. Структурное выделение звена кассационных и апелляционных судов общей юрисдикции в отдельные самостоятельные инстанции, не связанные территорией субъектов Российской Федерации, как предлагают разработчики закона, позволит исключить влияние на результаты рассмотрения дела различными силами в регионе. В качестве недостатков, по нашему мнению, следует выделить территориальную удаленность, временные затраты, транспортные расходы граждан и судебных представителей. Другим не менее существенным изменением проекта является отказ от институтов «подведомственности» и «договорной подсудности». Институт подведомственности появился в 60-е гг. XX в., его целью было разграничить компетенцию между судами и другими государственными органами власти. Разграничение предметов ведения между арбитражными судами и судами общей юрисдикции, а также в зависимости от определенной категории дел позволит снизить большое количество споров о подведомственности.При всей динамике современного мира право, институты государства и государственное управление модернизируются слишком медленно. Рост числа законов свидетельствует об отставании от жизни, когда никакое количество новых законов не успевает регулировать усложняющуюся ситуацию во всех сферах жизни. Однако есть методы, позволяющие выйти из ситуации тупика на основе междисциплинарного и трансдисциплинарного подхода. Современная экономика давно является сетевой экономикой, основанной на использовании ИКТ, сетей, баз данных и прочего, а право с трудом принимает идеи сетевой сущности современных отношений, сетевого устройства общества, экономики и других структур и процессов, существующих в виртуальном сетевом пространстве. Право продолжает «регулировать» быстрые процессы сетевой экономики запоздалыми нормами права, ориентированными на вертикальную структуру власти и государственного устройства. Линейно-вертикальный характер норм права не может обеспечить скорость и качество правового регулирования сетевых горизонтальных процессов. Возможно, первый пример трансдисциплинарного подхода на грани права и физики проявился в слиянии закона и электричества в таком изобретении как электрический стул, который «был введен в 1890 году в Нью-Йорке в качестве более гуманного метода казни» [13] . Человечество применило новые для того времени технологии – электричество – для гуманизации, и сделано это было правовыми средствами – законами, а технически новое применение электрической энергии было оформлено в виде электрического стула. Электрический стул применялся относительно редко, избирательно и, как правило, действительно к настоящим преступникам. Однако сегодня электронное государство, e-government, цифровые технологии применяются ко всем без исключения гражданам. Электронное и цифровое государство, вероятно, прекрасно будут работать в будущем государстве благоденствия, государстве с шестым или даже седьмым технологическим укладом, но проблема в том, что для этого нужно долго и упорно работать, преодолевать множество трудностей технического, технологического, правового, этического характера и многие другие, а цифра и рабовладение сочетаются без всяких усилий, потому что и цифра уже есть, и рабовладение давно опробовано, осталось вставить одно в другое и продукт готов. В простоте, накатанной дороге и наметившемся тренде и кроется опасность. По поводу рабовладения есть замечательное высказывание Фредерика Робинсона (1799-186?), адвоката, журналиста, лидера массачусетской демократической партии США середины XIX века: «Условия народа никогда не остаются постоянными. Если они не улучшаются, то погружают его всё глубже и глубже в рабство» [13]. Условия жизни народа в России не улучшаются. Сегодня в ходу другие термины, но сущность явлений остаётся той же самой. Рабство приняло новые формы: ипотечное, банковское, цифровое рабство. И все эти виды – виды электронного рабства. Пример: человек взял кредит на образование, ипотеку, машину и платит до конца жизни. Его замаскированным рабовладельцем является банкир, финансист. Западные учёные всё это детально изучили и описали [3]. В связи с этим нужно сейчас видеть опасности новых технологий и принимать меры опережающего действия, а не только противодействия. Покажем, чем может закончиться для нас одно лишь противодействие, которым мы занимаемся по поводу любой проблемы. Так, сегодня в России поднят вопрос о противодействии использования криптовалют в противоправных целях. Такая постановка вопроса означает, что мы согласились, что есть субъект, который действует, наносит ущерб, а мы должны ему противодействовать, поскольку с помощью криптовалют началось отмывание денег, оплата наркотиков, финансирование терроризма и др. Нас вынудили решать эти задачи. Для этого наши юристы предлагают дать точные формулировки новых явлений, ввести новые виды уголовной ответственности в УК РФ, ввести уголовную ответственность юридических лиц и т. п. Однако мы не знаем, кто стоит за действием, кому мы собрались противодействовать, нам ясно лишь то, что субъект действия находится далеко за пределами нашей юрисдикции [10, c. 19]. Предположим, мы придумали совершенные дефиниции, ввели в кодекс нужные виды уголовной ответственности для физических и даже юридических лиц и создали идеальное законодательство в этой сфере. Как только мы привлечём по нашим новым законам к уголовной ответственности первое же физическое или юридическое лицо, мы увидим, что план действующего против нас субъекта оказался гениальным: субъекта вредоносного действия нам не достать, ибо мы не знаем, кто он и где он, а сила противодействующая (это мы) нанесёт удар только по своему юридическому лицу или человеку, пусть и преступнику, правонарушителю. Своими руками накажем своих юридических лиц и граждан. Это гениальный метод гибридной войны, когда нас самих отчасти могут сделать противником, против которого мы боремся. Они действуют на опережение, а мы только отвечаем, но наш ответ заранее просчитан противником и ведёт к поражению: мы поражаем самих себя.Подведём итог: криптовалюта – лишь один из многих источников опасностей, которые создаёт субъект действия, находящийся где-то за океаном. Когда мы решим проблему криптовалют, нам подбросят вторую, третью и т. д. Мы не знаем названия и сути этих проблем, но будем их решать и упустим свои важные задачи, на которые не хватит времени. Опасность состоит в системности субъекта действующего и бессистемности субъекта противодействующего (это мы), который не знает о дальнейших шагах противника и лишь отвечает на вызовы. Право здесь проявляет себя неадекватным инструментом позднего реагирования, решающим часть проблем и рождающим новые. Попытка создать гибрид электронных, цифровых технологий с правом проявилась через план строительства цифровой экономики. При этом, хотя и было понимание, что для её обеспечения нужно соответствующее цифровое, электронное, сетевое право, его разработка идёт слабо, бессистемно и фрагментарно. Нужно модернизировать и государство, но заменить сразу всё право и все институты государства на лучшие невозможно. В то же время целая армия юристов, экономистов и других учёных пишут, пишут и пишут. В Евангелие от Луки сказано: «Жатвы много, а делателей мало». Так было всегда. Время делать наступило и для учёных. Деятельностный подход состоит в том, что современные технологии и идеи теории права допускают создание не только модельных законов, что уже освоили юристы, но и модельного государства, которое можно создать в виртуальном пространстве для отработки на модели тех институтов государства и норм права, которые пока невозможно внедрить в российском государстве. Модель позволяет это сделать быстро, без вмешательства в дела российского государства, с привлечением всех учёных к строительству нового государства и права.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование правовой природы глобализации показывает, что глобализация неизбежно затрагивает все сферы жизни общества. Кроме того, она характеризуется яркими правовыми проявлениями, которые прослеживаются в изменениях правовых понятий, их категорий, а также их функционального значения. В конечном счете процесс глобализации может трансформировать нормативные и результативные составляющие правовых систем современного юридического мира. В юридической литературе стала превалировать точка зрения, согласно которой глобализация оказывает только положительное влияние на преобразование, изменение и модернизацию государственных правовых институтов в мире и на национальном уровне, стимулируя ускорение и возобновление универсализации права. Но, на наш взгляд, это не в полной мере соответствует действительности, поскольку национальные интересы должны превалировать над интернациональными. Это хорошо стало видно в условиях пандемии, когда государства замкнулись в своих границах и сделали опору на национальное законодательство. Модельное государство должно сформировать позитивный образ будущего, образ победы, настрой на командную работу. Наука должна и предлагать идеи, и делать, и для этого нужно общее дело для всех, и им может стать создание действующей модели виртуального государства, посредством которой российское государство постепенно сможет перейти к новой форме и содержанию, оставив в старой оболочке государства все свои нерешаемые проблемы. Юристы подобны музыкантам на палубе тонущего Титаника в аллегорической сцене из фильма: оркестр играет весёлый канкан из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Так и наши юристы: их не слушали в спокойное время, а в бурные времена будет не до них. Власть уверена, что лучше знает, что делать. Но дел нет, и результат отсутствия деятельностного подхода налицо: музыканты играют и играют, корабль тонет. Таким образом, становится очевидной необходимость акцентирования внимания на влиянии глобализационных процессов на национальную правовую систему. Верно определив вектор развития современной глобализации, мы сможем прогнозировать перспективы развития российского права в дальнейшем. При этом уже сейчас можно сделать однозначный вывод о том, что всеобщая глобализация права пока еще не возможна, поскольку интересы национальных государств по многим направлениям не совпадают и процесс их слияния может растянуться на неопределенный срок.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993, с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Российская газета. 2020. 4 июля. № 144 (8198). Афанасьев А.Н. Глобализация силы или глобализация права? // Юридический мир. 2008. № 3. С. 20-23. Бузгалин В., Оллман Б., Хадсон М. Что происходит с нашим капитализмом? // Вольная экономика. − Июль – сентябрь 2018. − № 7. − С. 34-47. Бурьянов С.А., Кривенький А.И. К вопросу о трансформации юридического образования в условиях глобализации права // Ценности и смыслы. 2019. № 5 (63). С. 126-146. Голоскоков Л.В. Доктрина национальной консолидации // Вопросы правоведения. − 2014. − № 4. − С. 86-122. Еремин А.Р., Ефремова А.С. Глобализация как тенденция развития современного права // Социально-политические науки. 2014. № 4. С. 34-36. 6. Иванец Г.И., Червошок В.И. Глобализация, государство, право // Государство и право. 2003. № 8. С. 87-94. Левшин Н.С., Смоленский М.Б. Законодательство о персональных данных как инструмент государственного регулирования в сфере информационных коммуникаций // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2019. № 5 (108). С. 75-80. Марочкин С.Ю. Действие и реализация норм международного права в правовой системе Российской Федерации: монография. М.: Норма, Инфра-М, 2011. 288 c. Федоров А.В. Уголовная ответственность юридических лиц как составляющая правового администрирования // Вестник Московской академии Следственного комитета Российской Федерации. − 2018. − № 3. − С. 18-27. Шахназаров Б.А. Право и информационные технологии в современных условиях глобализации // Lex Russica. 2021. № 1 (170). С. 118-134.Шубенкова К.В. Проблема глобализации в праве: историографический обзор // Legal Concept. 2018. № 1. С. 84-90. Dedman B. Supreme Court to Review Use of Electric Chair // The New York Times. − Oct. 28, 1999. Robinson F. Equality is Liberty // The Happy Republic: A Reader in Tocqueville’s America. − N. Y., 1962. − Pp. 538-544.