Эссе на тему: «Как оставаться человеком в нечеловеческих условиях?»

Творчество австрийского психиатра, невролога, философа, а также основателя Третьей Венской школы психотерапии Виктора Франкла (1905-1997), пережившего Холокост ( он был узником лагерей Дахау и Освенцим), неразрывно связано с собственным опытом экзистенциального выбора: как сохранить в себе человеческие качества в условиях бесчеловечности концентрационного лагеря?

Рассматриваемая глава, посвященная специально теме выживания и жизни в концлагере, написанная на основе того, что сегодня определяется как включенное наблюдение, дает нам бесценный материал и как историческое свидетельство, и как нарабатывание практического опыта логотерапии, построенной на поиске смысле бытия человека для психокоррекции его состояния, а основе которой лежит идея о том, что именно смысл (и поиск Бога) – основа главной жизненной силы.

Бытие человека в концентрационном лагере бесчеловечно, и это показывает собственная жизнь исследователя. Оказавшись в лагере, человек становится анонимом с присвоенным ему номером. При попадании в Освенцим у заключенных отбирали все: они буквально оказывались нагими, а все их существованием обладало признаками селективного отбора, проводившегося эсэсовцами и надсмотрщиками из наиболее жестоких заключенных, проявивших себя такими при попадании за проволоку.

Основой жизни становились мысли о еде, которую можно получить за тяжелый физический труд в антисанитарных условиях. Эта мысль проходит через все содержание главы, которая так и называется: «Опыт переживаний в концентрационном лагере» [1,c.117-185]. Помимо этого, экзистенциальное значение в силу того, что многих посещала мысль самоубийства, приобретают такие характеристики, имевшие не меньшее значение, чем физическая изнуренность, как «иллюзия отсрочки», поскольку не было известно, сколько продлится заключение, когда наступит смерть и где она настигнет человека: в газовой камере, на изнурительной работе или в лазарете. Человек привыкает к смерти, и ее аномальность воспринимается как норма [1, c.130].

1. Можно ли сказать, что лагерь «убивал всякую духовную жизнь»?

На этот вопрос В. Франкл дает отрицательный ответ, потому что даже в лагере его первоначальной целью существования стало восстановление текста работы по психоанализу, которую он наивно попытался пронести в Освенцим в рюкзаке. Общей идеей бытия для многих была забота не только о себе, но и друзьях, которыми воспринимались соседи по бараку или колонне, идущей на работу, хотя и делались попытки оказаться в центре такой колонны для спасения собственной жизни.

Проявлением духовной составляющей было и возмущение от физических наказаний, поскольку они были унизительными для человеческого достоинства [1, c.133]. Немаловажна и человеческая составляющая в отношении наиболее слабых, примером чего выступила солидарность всего лагеря, не выдавшего голодного человека, укравшего картофель: лагерь предпочел день голода [1, с.175-177], хотя нечеловечностью Франкл называет мечты о еде как главной составляющей жизни многих заключенных [1, c.137], как и страх перед охранниками.

Основные психологические состояния, которые переживали заключенные: шок при попадании в лагерь, затем апатия, вызванная ролью случая, который решал, когда и как человек умрет, а также посттравматический синдром перехода к послелагерной жизни для тех немногих, кто смог спастись [1, c.121]. Все они требовали активного интеллектуального переживания, то есть духовная жизнь была неотъемлемой составляющей надежды на то, что человек останется человеком и не превратится в животное, пьющее спиртное после обслуживания печей в крематории, чтобы забыться.

2. Почему люди «слабой конституции», но привычные к богатой интеллектуальной жизни, порой были способны пережить лагерную жизнь лучше, чем физически крепкие?

Жизнь самого Виктора Франкла дает один из возможных ответов на этот вопрос. Еще при сортировке в лагере его предупредили, что нельзя физически опускаться – это повышает шансы оказаться в крематории: нужно было бриться хотя бы осколками стекла и сохранять внешние признаки оптимизма, что вызвало ироничное веселье у вновь прибывших [1, с.128]. Главным стало сохранение духа не только у себя, но и на профессиональной основе, поддерживая готовность людей работать во имя жизни.

Он так же, как и все, занимался тяжелым физическим трудом, но представлялся как «доктор», не указывая специализации [1, с.133]. Его положение существенно улучшилось, когда его психотерапевтические навыки понадобились охраннику, а это существенно облегчило условия заключения Франкла. Следующая задача, которую он для себя поставил как смыслосодержащую – восстановить текст уничтоженной рукописи.

Он поддерживал тех, кто стремился выйти за пределы мыслей о еде, а это преимущественно были более физически развитие люди, которые быстрее «таяли» от голода, теряя не только мышечную, но и костную массу, становясь первыми в очереди на умерщвление, тем, что спасло его – мыслями о светлом прошлом, а этим светлым оказалась любовь к жене [1, с.137]. У каждого в прошлом были такие светлые моменты, и мысли о них отвлекали от постоянных разговоров о еде во время работы. Таким образом, его профессия помогла выстоять в духовном плане не только ему, но и тем, кому он помогал советами или наблюдениями.