Сравнительный анализ клановых и кровно-родственных связей

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. Семейно-клановая группа

2. Европейские и азиатские кланы

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Анализ процессов усложнения социальных структур является одной из наиболее важных задач современной исторической науки и одновременно наиболее сложной. Существует большое число гипотез и точек зрения, высказанных обществоведами, этнографами, антропологами, археологами, которые требуют исторической систематизации и обобщения.

В современной российской политической антропологии еще не существует единой устоявшийся терминологии.

В недалеком прошлом в отечественной науке бытовала линейная эволюционистская концепция. Сейчас единой теории нет, разные ученые придерживаются разных взглядов. В настоящее время большинство ученых согласно с тем, что развитие обществ является вариативным и не всегда однозначно направленным во времени. Есть разные типы обществ. В зависимости от определенных условий (климатический пояс, специфика вмещающего ландшафта, соседи) разные типы обществ имеют разные пути развития. Одно состояние не всегда следует из другого. Разные типы обществ развиваются по разным законам. Тем не менее, говорить о развитии общества возможно, если понимать под этим усложнение социальных структур.

Такое усложнение происходит не однонаправлено во времени, а в зависимости от обстоятельств общественное устройство и социальная структура то усложняется, то упрощается. Новые качества накапливаются медленно. Ускорение или торможение часто придаются внешними факторами.

1. Семейно-клановая группа

Семейно-клановая группа – это классификация по принципу родства, это социальная единица или община – классификация по принципу ведения хозяйственной деятельности, хозяйственная единица

Семейно-клановая группа – это группа близких родственников, потомков одной семейной пары по определенной линии с их брачными партнерами из другой семьи и всеми их детьми. Возникает, предположительно, при переходе к оседлости в верхнем палеолите и особенно интенсивно при переходе от присваивающего хозяйства к производящему в неолите.

Община – социальное объединение совместно проживающих и хозяйствующих людей. Община не была замкнутым объединением, она не могла существовать без более или менее регулярного взаимодействия с другими, в том числе для обмена брачными партнерами. В зависимости от природно-географического фактора выделяют три вида общин: зерноводов, просоводов, рисоводов. Каждый из них имеет свои особенности.

Внутренние связи прочнее, чем в локальной группе. Идет интенсивный рост и накопление материального достатка. По мнению сторонников М. Мосса, основа общества – ранговое неравенство. Неравенство еще скрыто, но уже очевидно. Это проявляется через закрепление статуса в коллективе. Фиксируются позиции высокого и низкого статуса. Исходят из ряда критериев – возраст, положение, личные качества, престиж, участие в дарообмене. Дар – выражение статуса. Дарение возвышает, принятие принижает.

У тех у кого был материальный достаток, стремились обменять его на престиж, а получив престиж стремились к привилегиям и власти. Централизованное перераспределение продукта – редистрибуция (по Поланьи). Ради престижа и власти надо отдавать больше. Право редистрибуции, т.е. распоряжение избыточным продуктом, принадлежало лидеру коллектива. Его позиции изначально стабильнее, чем у лидера локальной группы. Его статус наивысший в коллективе. Ему принадлежит право редистрибуции семейного продукта: обычно это определение где какой брачной паре жить, какими продуктами и в каком количестве пользоваться и т.п.

В начале этого периода все кланы равны, у каждой свой глава. Постепенно внутри клана обособляются различные линии родства с разным статусом. Высокий статус закрепляется за основной линией, более низкий за боковыми. Возникает"коническийклан" (терминП.Кирхгофа"The Principle of Clanship in Human Society" – Davidson Journal of Antropology, 1955, v. 1).

Эволюция социальной структуры на этом этапе прослеживается этнографически. Она вариативна. Есть несколько теорий. Согласно традиционной, община, как хозяйственная единица, видоизменялась следующим образом:

А. Крупная родовая община

Первоначально при переходе к оседлости, но в рамках присваивающего хозяйства община велика – в среднем археологи считают, что более 100 человек (до 500 человек). Оседло живут на закрепленной за ними территории.

При сохранении большой роли коллектива происходит обособления малой семьи. На стоянках – часто около 10 отдельных жилищ. Т.е. несколько семейных групп, родственных между собой и связанных регулярными брачными связями.

Есть лидер – старейшина общины, это административная должность, наивысший социальный ранг. Избирается из числа старших в семейных группах. Не мог передавать по наследству. Его в научной литературе называют бигмэн (большой человек). Он регулировал в пределах своей общины хозяйственные (строительство дамб, оборонительных сооружений) и социальные отношения, организовывал отношения с другими общинами, представляя ее. Это выражалось в наличии эмблем, "титулов" – символов общины.

Есть жесткие возрастные группы. Главы семейных групп соперничают за обладание административной властью. Получаемый избыточный продукт раздавался для укрепления авторитета и власти. Имевшие власть не накапливали богатство. Его власть распространялась только на свою общину.

При избытке населения при условии наличия свободных земель избыточное население уходит и создается дочернее селение, связанное с оставленным узами родства.

Б. Родовая община

Постепенно происходило дробление "крупных родовых общин". Родовая община теперь насчитывала от 30 до 100 человек. Продолжается обособляться семья. Важный фактор – солидарность членов общины. Постепенно родовые связи вытесняются территориальными и хозяйственными. Отсюда, родовая община оседлых земледельцев как хозяйственная единица проходит два этапа развития:

– сначала кровно-родственная община;

– затем территориальная соседская община.

Поскольку община кровных родственников носила локальный характер, но имела близкие ей по языку, верованиям, обычаям общины, то они образовывали "группу общин".

В отдельных случаях на основе общины, как хозяйственной единицы, возникает политическая единица – "племя".

2. Европейские и азиатские кланы

Общество – это коллектив определенного типа людей обоего пола, связанных общими потребностями и целями и взаимодействующими ради их удовлетворения. Общество является результатом упорядочивания, организации, системы норм.

Клан— компактно расселенная этническая группа, члены которой тесно связаны кровно-родственными узами. Для него характерны: наличие общего обряда (чаще всего поклонения предкам) и соответствующего кланового храма, различных форм клановой собственности, изолированность, особая клановая этика, строгая система контроля за поведением практически всех членов клана.

Известный польский социолог Ян Щепаньский выделяет кланы как родовые союзы, являющиеся зачатками политических институтов, и кланы тотемические, имеющие характер семейных союзов с религиозной подоплекой. Политически институцилизированные, например, шотландские и другие кланы играли значительную роль в Политической жизни. Национальные отношения кланового типа встречались на практике вплоть до половины XVIII в.

Клановая система свойственна, впрочем, ряду современных обществ, таким, как азиатским — Китаю, Японии, Туркмении; и европейским. Среди последних наиболее известный пример — Италия.

При советской власти в среднеазиатском регионе существовало межклановое, межрегиональное соперничество, которое разрешалось негласным "договором", по которому различные государственные посты закреплялись за теми или иными группами или кланами. В Узбекистане давно и жестоко соперничают территориальные кланы Ферганы и Бухары. Первоначально правил ферганский, а с 70-х годов — бухарский клан. В киргизском парламенте доминирует южный, ошский клан.

Часто в исторических работах, где ставится задача проследить ход этнических процессов, субъектами взаимодействия выступают абстрактные этносы ("скандинавы", "славяне", "финно-угры" и т.п.). Эти общности скорее соответствуют широким лингвистическим единствам нежели реально выступавшим на арене истории конкретным социо-культурным группам, оставившим материальные следы своей деятельности. Попытки прямой проекции данных одних научных дисциплин на другие заводят исследования на путь бесконечного раскладывания пасьянса археологических материалов - как культур и памятников, так отдельных комплексов и категорий предметов - по "этнической принадлежности". Реалии эпохи варварства, а именно на этой стадии находились жители севера Европы во второй половине I тыс. н.э., иные.

Наиболее устойчивыми остаются кровно-родственные клановые отношения, лежащие в основе обычного права с его самым существенным для такого неспокойного времени элементом - кровной местью или альтернативной ему вирой-выкупом. Людям эпохи варварства наиболее важна была связь с конкретным персонифицированным коллективом, "родом" в широком смысле, который давал кров и защиту не только непосредственным родственникам, но и значительному числу людей к нему тяготевшим. Среди них могли присутствовать иноплеменники: как рабы, так и свободные. Численное соотношение реальных родственников и домочадцев иногда складывалось далеко не в пользу первых. Уже в силу этих обстоятельств варварские общества полиэтничны, если рассматривать их с позиции чистой этно-исторической парадигмы. Картину истории осложняют противоречия, порой непримиримые, внутри широких лингвистических единств (например Норвегия - Дания, Норвегия - Швеция для "скандинавов", Русь - Польша, Северная Русь - Южная Русь для "славян" и т.д.), которые по нисходящей переплетались во вражду и дружбу отдельных групп кланов и личностей.

Перспективным для реконструкции исторической картины представляется разделение двух проблем: формирование населения как процесс установления и развития кровно-родственных связей (соответственно имущественно-правовых отношений) и распространение культурных традиций, их отторжение или восприятие, консервация или трансформация.

Казалось бы, тесно связанные процессы проникновения новых групп населения и культурных трансформаций можно легко проследить по данным археологических источников. Однако простая прямая интерполяция здесь невозможна, поскольку невозможно оценить соотношение культурного влияния групп носителей одних традиций на другие и их численность. Вероятно, археологические материалы, систематизированные определенным образом, позволяют решить следующие вопросы:

· Время проникновения в регион культурных новаций

· Последовательность и динамика их распространения на территории

· Сопровождаются ли новые культурные импульсы переменами в системе расселения, возникновением памятников нового облика, ростом плотности освоения территории и процессом расширения зон освоения.

В случае получения аргументированных ответов, при сопоставлении с критически оцененными данными письменных источников, возможна реконструкция политической, т.е. событийной, а не сразу "этнической" или "социально-экономической" истории. Этот простой постулат упорно не принимается значительным числом исследователей. Им кажется что "объективные данные" порождают "объективное" знание об исторических процессах. Не учитывается, что сами процессы состоят из цепи событий, отразившихся в тех или иных археологизированных древностях. Вместо поисков и выявления следов существования и взаимоотношений реальных древних коллективов и, как ни странно звучит индивидуумов, рисуются широкими мазками картины "ассимиляций", "урбанизаций", "классообразований" и т.д.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Д. Драгунский. По ту сторону государства и права. Знамя. 1994. № 5; После войны и мира

2. С.Л.Кузьмин Рождение Северо-Западной Руси: демогенез и культурогенез

3. Советский энциклопедический словарь

4. www.aestudies.ru