Царство берендеев в фольклорно-мифологической драме А.Н. Островского "Снегурочка"

Реферат

На тему:

Царство берендеев в фольклорно-мифологической драме А.Н. Островского «Снегурочка»

Содержание

Введение.

Глава I. Реальная основа сказки А.Н. Островского «Снегурочка» и её основные источники

Глава II. Фольклорная основа сказки

Глава III. Конфликт сказки

Глава IV. Царство берендеев

Заключение.

Список использованной литературы.

Введение

Не было для меня лучшего царства,

как царство берендеев, не было лучшего

миросозерцания и религии, как поклонение

Яриле-Солнцу.

Римский-Корсаков

К жанру сказки Островский обращается в 1867-1868 годах. В это время им была начата сказка «Иван-царевич» - нечто вроде феерии. Возможно, возникшая потом Снегурочка имеет какую-то связь с названной сказкой, ибо в первоначальном варианте Снегурочки одним из действующих лиц должен был быть Иван-царевич. В следующих сценариях женихом был и сын Бермяты, важничающий своим происхождением, и просто грубый фанфарон.

Островский создал не сказку-поэму, а сказку-драму и в этом плане выступил новатором. Он не пользовался каким-то до него бытовавшим сказочным сюжетом. Из отдельных, разных старинных преданий он создал оригинальное произведение поэтического искусства. Его сказка-драма приобретает совершенно новое поэтически-жанровое качество. Это уже не что иное, как драматическая сказка-эпопея с участием не одиночек-героев, а целого организованного племени. И «действом» не во имя достижения эгоистических целей для героев-одиночек, а во имя жизни целого племени, целого народа.

Оригинальность «Весенней сказки» Островского в том, что она соединяет в себе два очень разных самостоятельных начала: общественное реалистическое содержание, реалистический народный идеал и фантастическую форму. Причем соединение этих начал так органично, что фантастически-сказочная форма не закрывает, не затемняет главной, реалистической, человечески-жизненной тенденции. Пожалуй, наоборот, она ее выясняет, обнаруживает, овнешняет до особо убедительной яркости. У Островского в «Снегурочке» «сказочный мир воспроизведён так искусно, что виден и слышан какой-то реальный мир» (И.А. Гончаров)

Сказочность, волшебство таят и обнаруживают здесь силу особого внушения, заклинания, гипнотическую энергию для битвы за мечту и для достижения этой мечты. Тем самым сказка, сказочность для Островского приобретает смысл особо энергичного общественного действия, действия с помощью фантастических средств.

Если схематизировать композицию «Снегурочки», то она предстанет как целый ряд самостоятельных хоров-«действ», соединяющихся затем в общем разноголосом и разнодейственном событии и в конечном счете — в аккордовом одическом звучании финала.

В «Весенней сказке» два главных, самостоятельных и сложных конфликта, соединяющихся затем в общий конфликт, доходящий до горячего накала и разряжающийся в конце концов противоречивым синтезом: трагедией и апофеозом. Первый частный конфликт — столкновение олицетворенных явлений природы — Холода и Тепла. Здесь источник непогоды и бедствий на земле. Второй конфликт — общественный. Его результат — всеобщее несогласие в жизни самих людей. Оба конфликта объединяются в поток действий за благополучие и счастье. Конец — апофеоз — завоевание тепла и света, благополучия и счастья через утрату холодности и разъединенности человеческих сердец.

Глава I. Реальная основа сказки А.Н. Островского «Снегурочка» и её основные источники

С именем царя Берендея мы уже сталкивались в русской литературе у Жуковского («Сказка о царе Берендее»). Но в сказке Островского есть не только царь Берендей, но и царство берендеев. И царь потому Берендей, что он царь у берендеев, поэтому следует искать оправдание имени народа сказочной страны берендеев, в которой царствует Берендей.

Вряд ли стоит искать ответ в историческом понятии этого названия, но всё же приведём и его. Берендеи - тюркское по происхождению, этнографически близкое печенегам племя. Кочевало за восточными границами Древней Руси. Теснимые с востока половцами, берендеи в конце XI века искали защиты у русских и входили с ними в разные союзные соглашения. По договорам с русскими князьями они селились на границах Древней Руси и нередко несли сторожевую службу в пользу Русского государства. Но после нашествия татар были рассеяны и частью смешались с населением Золотой Орды, а частью - с русскими. Как самостоятельная народность не сохранились. Очевидно, что это не те берендеи. Ответ можно отыскать в биографии писателя.

Предки драматурга - люди Северной Руси. В двадцать пять лет Островский впервые едет на родину предков. Уже с полпути от Москвы до Костромы он видит особенный русский народ. Молодой Островский встречает «типы русской красоты, солидной, которая меряется саженью и особенным каким-то широким вкусом... красавицы в русском тоже вкусе, красавицы без всякого упрека, то есть со стороны красоты... учтивость русская, обворожительная, с улыбкой; без заграничного лоску, а так в душу лезет, да и на поди… Что за типы, что за красавицы женщины и девочки. Вот где я об земь бился и разрывался пополам»

Эти записи — от впечатлений после Переяславля. А потом Островский приходит к выводу, в котором определяет даже этнографическую границу Северной Руси. И ее отличительные особенности. «С Переяславля начинается Меря — земля, обильная горами и водами, и народ и рослый, и красивый, и умный, и откровенный, и обязательный, и вольный ум, и душа нараспашку». Исторически меря – племя, жившее до 9-го,

10-го веков на территории нынешних Ярославской и Костромской областей. По своему этнографическому происхождению принадлежащее к финно-угорской группе. С увеличением населения северных славян, с его расселением и все большим укреплением в Северной Руси оно рассредоточивалось среди русских и сливалось с ними. Совершился, исторически естественный процесс этнографической селекции — образования обновленной северной группы славян. Меря Островский называл северный русский народ, к которому по крови Островский принадлежал сам, и был предметом его удивления и восхищения. Позже, в пути от Переяславля к Костроме он встречается с русскими-берендеями из села Берендеево. И все люди этой стороны окрещены Островским берендеями.

Вполне возможно, что Островский знал поэтическое народное предание о берендеевом царстве, бытовавшее среди жителей Переяславля-Залесского. Невдалеке от городка находилось знаменитое Берендеево болото, бывшее когда-то озером. Посреди болота на острове были остатки древнего поселения – городища. Там-то, по преданию, в древние времена и жило счастливое племя берендеев, которым управлял мудрый и добрый царь. В сказании о берендеях воплотилась вековая мечта крестьянства о жизни в мире, согласии и материальном достатке.

Легенду о древнем племени берендеев Островский мог почерпнуть и в трудах А.Н. Афанасьева, где приводились не только народные предания, но и летописные упоминания о нём. Берендеи, как многие славянские народы жили общиной, во главе которой мог стоять только мудрейший и старейший член племени.

«А это кто? Кафтан-то

Узорчатый, обвязка золотая

И по пояс седая борода»

Это сказочный царь, «премудрый, великий Берендей, владыка среброкудрый, отец земли своей» - по старшинству и мудрости главный берендей страны «обетованной»:

Веселы грады в стране берендеев

Радостны песни по рощам и долам,

Миром красна Берендея держава…

Мечта о мире, богатстве, гармонии, о добром и справедливом царе нашла своё воплощение в изображённом Островским сказочном царстве.

Одним из источников написания можно считать труд Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу», в котором собран огромный материал из этнографии, истории, мифологии десятков народов. Островский был знаком с этим трудом Афанасьева, увлекался чтением его «Русских народных сказок», что, несомненно, обогатило поэтическую фантазию драматурга.

В русских народных сказках имеются варианты сказки о снегурочке, которая тает от пламени костра. Но Островский создал свою Снегурочку, отличающуюся от одноимённых героинь, вылепленных из снега (Снежевиночки, Снегурушки).

Драматург по-своему истолковал страх Снегурочки перед Ярило-Солнцем. «Идея сделать Снегурочку недоступной чувству любви, представить в её образе олицетворение деревенского целомудрия и невинности, приписать пробуждению чувства любви такую разрушительную силу, эта идея есть лирический домысел Островского. Островский как бы создал новый миф в поэтическом образе».

Высказывалось предложение, что одним из источников сказки был роман П.И. Мельникова-Печерского «В лесах», где русский писатель, приятель Островского, дал одну из первых художественных обработок поэтического мифа о древнеславянском боге Яриле.

Наконец, главным источником сказки явидась поэзия крестьянских праздников, жизнь и быт крестьян в окрестностях Щелыкова. Обратим внимание на ремарки драматурга, воссоздающие обстановку действия «Снегурочки", Места всех «действ» сказки—это места владений самого драматурга, а дворец Берендея — это дом самого Островского. В первом «пояснении» к «Прологу» Островский рисует картинку сказочного начала. И вот какой она представлена: «Начало весны. Полночь. Красная горка, покрытая снегом. Направо кусты и редкий безлистый березник; налево сплошной частый лес больших сосен и елей с сучьями, повисшими от тяжести снега; в глубине, под горой, река... За рекой Берендеев посад, столица царя Берендея... в окнах огни». Эти огни в полночь ранней весны, когда лес безлистый, с Красной горки, находящейся перед усадьбой Островского на другой стороне реки, можно видеть и теперь, несмотря на разросшийся лес по обоим берегам реки. Недалеко от Красной горки и Ярилина долина, на которой показано последнее «действо» сказки.

Те русские-берендеи, которыми так восхищался Островский, которых так любил, жили в северной полосе России, где теплое лето короче холодной зимы. Хороших, добрых лет в этой стороне бывает больше, чем плохих, недобрых. В такие времена русские-берендеи могут иметь в достатке всего, что может дать их северная земля. Однако бывают, и нередко, «недобрые» лета, короткие, хояодные, дождливые, без ясного, теплого солнца. Они «приводили» за собой тоскливые голодные годины. Все это испытывал на земле берендеев и сам Островский. «По случаю дурной погоды у нас лето нынче отменилось, сена не было, яровые не дозрели и уж испорчены морозами, теперь идут беспрерывные дожди и мешают сжать даже солому. Хорошо убрали только рожь, которая урожайна, хотя и были вымочки. Вот тут и хозяйничай как знаешь" Можло представить, в каком положении в такие годы оказывались крестьяне. Нередко урожай, а отсюда и благополучие земледельца Северной Руси зависели не столько от его труда, сколько от погоды. Теплое, продолжительное лето — хороший хлеб. Холодное, дождливое лето — нет хлеба.

Главная мечта — теплое солнце и обильный урожай. И создаются два главных божества: Ярило — бог тепла и солнца и Кострома — богиня плодородия. Им посвящаются и думы, и молитвы. Им слагаются песни. Для них и жертвоприношения, и всенародные весенние «действа».

И все-таки главное божество из двух — Ярило. От него зависит и плодородие. Поэтому именно ему — самое большое внимание людей.

Торжества в честь Ярилы бытовали в Костромском крае и во времена Островского. Вот, скажем, как пишет об этом один из костромских краеведов того времени в «Губернских ведомостях»: «Нынешнее ярилово гулянье, совершающееся в Костроме, во всесвятское заговенье, уже не сопровождается ранее существовавшими обрядами, не слышится уже и песен мифического характера. Впрочем, к некоторым песням новейшего происхождения присоединяется припев: «Лелю» — божеству любви. Сколько можно было наблюдать, в настоящее время гулянье ограничивается только тем, что молодые парни и девицы составляют круги, поют песни, или стоя на одном месте, или ходя кругом попарно... В обычае остаются и игры, но опять-таки современные... Затем веселые песни сопровождаются пляской... Любовь — основной мотив песен, которые поются народом во время Ярилова гулянья».

Глава II. Фольклорная основа сказки

«Снегурочка» насыщена тем фольклором, который Островский мог черпать в своем родном Поволжье. Итак, в основе песен и обрядов берендеев лежат северно-русские фольклорные песни и обряды. Укажем лишь на некоторые из них.

«Снегурочка» - песенная пьеса, по материалу она – старинно-народная.

Весь песенный фонд, которым пользуется драматург в своих пьесах, делится на такие жанры: народные песни, романсы и стилизации тех и других. К стилизации старинных песен относятся изумительные по художественному мастерству песни гусляров в «Снегурочке».

Уже первые страницы повествования встречают нас хором птиц, который заимствован драматургом из народной песни:

Собирались птицы,

Собирались певчи

Стадами, стадами.

Садились птицы,

Садились певчи

Рядами, рядами…

Орел воевода,

Перепел подъячий,

Подъячий, подъячий…

В репертуаре Леля – песнопевца песни, которые представляют собой если не цитаты, то перефразировку подлинников фольклора. «Земляничка-ягодка». (Песенник 1780г.):

Земляничка-ягодка

Без пригреву вызрела,

Сиротинка-девушка

Без призору выросла,

Ладо мое, Ладо!

«Как по лесу лес шумит». (Песенник Авдеевой, 1848 г.):

Как по лесу лес шумит,

За лесом пастух поет,

Раздолье мое!

Ельник, мой ельничек,

Частый мой, березничек,

Приволье мое!

«Туча со громом сговаривались»:

В роще подруженьки врозь разбрелись,

Кто по кусточкам, кто по ельничку,

Ягодки брали, аукалися

Милой подруженьки нет как нет;

Все-то девицы расплакалися:

Нашу подруженьку не волк ли заел,

Лель, мой Лель! Лели-лели, Лель!

Для детального изучения обрядов у Островского были широкие возможности. Кроме книжных источников, он черпал фольклор непосредственно из жизни. Много материала давали Островскому его поездки, особенно в Щелыково. Из огромного количества обрядов Островский выбирал для изображения в своих пьесах очень крупные и важные обряды: календарные и свадебные. Драматург не ставил своей задачей дать подробное описание их; его цели – не этнографические, а художественно-литературные. Подробно изображает драматург зимне-весенний праздник – масленицу. Обряд проводов масленицы, вставленный в пролог «Снегурочки», с мифологической основой _ сжигание (смерть) зимы при наступлении (рождении) весны – относится к древнейшим и чрезвычайно распространенным. У Островского чучело не уничтожают: оно олицетворяет собою определенное время года, которое, если и минует («умирает»), то вновь придет («оживает»). Об этом в «Снегурочке» говорит само чучело, перечисляя памятные даты мифологического календаря: «Сгорят огни купальные», «Карачуна проводите», «Придет пора морозная, морозная-колядная: Овсень-коляду кликати». Чучело обещает: «Тогда и ждать меня опять».

Каждый акт «Снегурочки вставлен в венок стилизованной или подлинной народной поэзии. Композиционной рамкой третьего акта являются обряды, связанные с празднованием Семика (четверг на седьмой неделе после пасхи), одного из главных летних праздников. В этот день завивали венки и пускали их по воде с гаданием о возможном замужестве, наряжали срубленное дерево (обычно – березу), водили хороводы, пели песни. Вот песня парней и девушек в «Снегурочке»:

Ай, во поле липонька.

Под липою бел шатер.

В том шатре стол стоит.

За тем столом девица.

Рвала цветы со травы.

Плела венок с яхонты.

Кому венок износить?

Носить венок милому.

Островский дает эту песню в качестве иллюстрации хода действия: Снегурочка сплела венок и отдала его Лелю.

Чтобы еще более усилить характерные особенности семицкого обряда Островский включил в него игровую песню Брусилы: «Купался бобер»

Заиграем при народе

Игру свою, что два года учили,

Тишком от всех, в овинах хоронясь

Песня сопровождается мимической игрой Курилки. Подобные песни-игры, являясь как бы

«зерном» драматического зрелища, сопровождаются имитированием движений зверя.

Издавна в честь Ярилы устраивались гулянья, сопровождавшиеся различными драматическими действами. Вся лучезарная весенняя сказка замыкается изображением появления солнца-Ярилы, которому берендеи поют хвалебный гимн.

Свет и сила

Бог Ярило.

Красное солнце наше!

Нет тебя в мире краше.

Даруй, бог света,

Теплое лето.

Красное солнце наше!

Нет тебя в мире краше

Краснопогодное,

Лето хлебородное.

Красное солнышко наше!

Нет тебя в мире краше.

Кроме календарных обрядов, Островский использовал в «Снегурочке» элементы свадебного обряда. В пьесе есть эпизод, в котором звучит отголосок старинной формы брачного процесса, как купли-продажи. Это – выкуп Купавы Мизгирем:

Голубушки-девицы,

Пришел красы девичьей погубитель.

С подружками, с родными разлучитель.

Не выдавайте подружку, схороните!

А выдайте, так за великий выкуп.

Глава III. Конфликт сказки

Конфликт сказки основывается на столкновении и поэтическом развитии противостоящих друг другу сил тепла и холода. Начало конфликта – в мире стихий, между Морозом и Весной, союз которых противоестествен уже по своей природе. Оставить бы Весне Мороза, да вот беда, «у них со старым дочка – Снегурочка».

В Морозе нет любви ни к миру живой природы, ни к миру людей:

По чумам, по юртам кочевников,

По зимовкам зверовщиков

Захожу, заброжу, зашаманствую,

Будут мне в пояс кланяться.

Высокомерие всевластного самодура, холодная, леденящая сила делают Мороза злым, демоническим в противоположность Яриле – доброму и теплому божеству берендеев.

« Свет и сила,

Бог Ярило

Красное солнце наше!

Нет тебя в мире краше», -

поют Яриле приветственную песню берендеи.

В мысли художника холод олицетворяется, принимает грозное обличье. Недоброе, злое—его суть. Чем более Мороз холоден, тем более это ему «любо»:

Живется мне не худо. Берендеи

О нынешней зиме не позабудут,

Веселая была; плясало Солнце

От холоду на утренней заре,

А к вечеру вставал с ушами месяц.

Задумаю гулять, возьму дубинку,

Повыясню, повысеребрю ночку,

Уж то-то мне раздолье и простор.

Всевластный господин зимы, Мороз и летом не дает покоя Стране берендеев. Уходя на север, он хочет оставить, и оставляет здесь, частицу самого себя. Да и с севера, издалека, он посылает в страну берендеев густые облака, чтобы отградить солнце от земли; он сеет холодные дожди и туманы, чтобы закрыть земле всякую возможность лодоношения.

Лето — пора Ярилы. Ярило гонит Мороза из страны берендеев. Но не так-то спросто сдается Мороз. Он отступает, но с боем. И нередко вырывает частицу победы. Ярило— заклятый враг Мороза. Вечный враг. И ему — все негодование Мороза. Особенно в те времена, когда наступает его, Ярилы, пора власти здесь, на земле береядеев.

Злой Ярило,

Палящий бог ленивых берендеев,

В угоду им поклялся страшной клятвой

Губить меня, где встретит. Топит, плавит

Дворцы мои, киоски, галереи,

Изящную работу украшений,

Подробностей мельчайшую резьбу,

Плоды трудов и замыслов.

В борении с Морозом у Ярилы — хитрый замысел: подослать Весну, с красотой и любовью. Покорить, расслабить Мороза очарованием и лаской. Затея удается. Но товарный Мороз и любовь свою обернул злом и для Ярилы, и для берендеёв. Дочь свою от Весны, Снегурочку, красавицу в Весну, холодную в Мороза, он оставляет на лето в лесах страны берендеев. И тем холодит эту несчастную землю. Пятнадцать лет Снегурочке. Пятнадцать лет она тайно живет в лесах берендеев. Пятнадцать лет подряд у берендеев несчастье. Снегурочка становится невольной причиной «повсюдной сердечной остуды», бедствий и холода для берендеев, ибо ее рождение нарушило законы природы и жизни.

Для Мороза же Ярило «злой, палящий бог», который только и ждет того, чтобы заронить Снегурочке в сердце «лучом своим огонь любви». Потому и Лель, песнями которого заслушивается Снегурочка, Морозу ненавистен, так как «ярым солнцем пронизан он насквозь».

Солнце почиталось божеством благим, милосердным, имя его сделалось синонимом счастья. Отсюда объясняется мифологическая связь солнца с судьбою, в руках которой людское счастье.

Недоброе сулит Ярилин гнев:

Холодные ветра и суховеи,

Медвяных рос убыточные порчи,

Неполные наливы хлебных зёрен,

Ненастную уборку – недород,

И ранние осенние морозы

Тяжёлый год и житниц оскуденье.

Бог – оплодотворитель, представитель благодатной весны назывался у славян Ярило, он признавался покровителем любви и браков:

В Ярилин день…

…сойдутся берендеи;

…И пусть тогда сольются

В единый клич привет навстречу солнцу

И брачная торжественная песнь.

Угодней нет Яриле жертвы.

От него зависели дожди и ясная погода.

…наше лето,

Короткое, год от году короче

Становится, а весны – холодней, -

Туманные, сырые, сочно осень,

Печальные.

Значение Ярилы вполне объясняется из самого его имени и сохранившихся о нём преданий. Корень –яр совмещает в себе понятия 1) весеннего света и теплоты; 2) юной, стремительной, до неистовства возбужденной силы; 3) любовной страсти и плодородия.

Глава IV. Царство берендеев

Несчастье берендеев не столько от «зол» природы, сколько от них самих. Зло — в их делах, в их отношениях друг к другу, в устройстве их жизни. Сами люди не могут навести порядки на своей земле. Сами неравно разделили богатства, сами себе устроили и барство и холопство. Здесь утеряно сочувствие, участие. Здесь беда человека — беда чужая.

Островскому слышится диалог царя берендеев с одним из своих приближенных — Бермятой. В нем едкая, ироническая оценка «благополучия» в пределах его страны.

Бермята

Великий парь счастливых берендеев,

Живи вовек! От радостного утра,

От подданных твоих и от меня

Привет тебе! В твоем обширном царстве

Покуда все благополучно. •

Царь.

Правда ль?

Бермята

Воистину.

Царь.

Не верю я, Бермята.

В суждениях твоих заметна легкость.

Не раз тебе и словом и указом .

Приказано, и повторяю вновь,

Чтоб глубже ты смотрел на вещи, в сущность

Проникнуть их старался, в глубину.

Нельзя ж легко, порхая мотыльком,

Касаться лишь поверхности предметов.

Поверхностность — порок в почетных лицах,

Поставленных высоко над народом.

Не думай ты, что все благополучно,

Когда народ не голоден, не бродит

С котомками, не грабит по дорогам.

Не думай ты, что если нет убийств

И воровства...

Бермята

Воруют понемножку.

Царь

И ловите?

Бермяnа

Зачем же их ловить,

Труды терять? Пускай себе воруют.

Когда-нибудь да попадутся; в силу

Пословицы народной: «Сколько вору

Ни воровать, кнута не миновать».

Итак, мы переходим к первому человеку страны берендеев, в пьесу «поселен» царь — Берендей. Он сказочен и, как царь, необычен. В нем сосредоточены нити всех жизненных начал его страны. И что совсем необычно, в его уме и сердце «нити» от человеческих дум и чувствований: от умов и сердец берендеев.

Берендей — не просто средоточие людских настроений, в нем активна мысль, контролирующая, упорядочивающая и направляющая эти настроения. В Берендее совмещаются мудрость и простота, справедливость и доброта, любовь к людям и целомудрие, царская власть и наивная скромность. Берендей - настоящий сказочный царь, таким его хотел видеть Островский.

Мудрая и добрая суть царя Берендея ощущении сложной, конфликтной жизни своего народа, в оценке причин несчастья людей, в поиске способов искоренения таких причин для достижения всеобщего благополучия.

Берендей чуток к настрою жизни. Он слышит людской стон. Он хочет войти в жизнь народную, понять беды народные, причины этих бед. И помочь устроить жизнь без бед и несчастий.

Как все люди «царства», Береядей видит первую причину несчастий — в непогоде, в отсутствии летнего тепла и в этом — первая его озабоченность.

Благополучие — велико слово!

Не вижу я его давно в народе,

Пятнадцать лет не вижу. Наше лето,

Короткое, год от году короче

Становится, а весны холодней,—

Туманные, сырые, точно осень,

Печальные. До половины лета

Снега лежат в оврагах и лядинах,

Из них ползут туманы по утрам,

А к вечеру выходят злые сестры —

Трясучие и бледные кумохи,

И шляются по деревням, ломая,

Знобя людей...

В основах общежития, в людском эгоизме и в отношениях, построенных на эгоизме. В потере людского родства, в утрате любви между людьми, утрате чувства красоты.

В сердцах людей заметил я остуду

Не малую; горячности любовной

Не вижу я давно у берендеев.

Исчезло в них служенье красоте...

Короче, друг, сердечная остуда

Повсюдная, — сердца охолодели,

И вот тебе разгадка наших бедствий

И холода: за стужу наших чувств

И сердится на нас Ярило-Солнце

И стужей мстит. Понятно?

И тут вот рождается та самая «фантастическая» идея действия. Если понятны причины народного несчастья, почему не уничтожить их? Соединить разъединенных людей, порушить вражду, преодолеть людскую холодность, украсить человеческую жизнь любовью — вот задача. Свершить это великое дело — значит добиться всеобщего счастья на земле берендеев.

Бессонницей томимый,,

Продумал я всю ночь, до утра вплоть,

И вот на чем остановился: завтра,

В Ярилин день, в заповедном лесу,

К рассвету дня сойдутся берендеи;

Велим собрать, что есть в моем народе,

Девиц-невест и парней-женихов

И всех зараз союзом неразрывным

Соединим, лишь только Солнце брызнет

Румяными лучами по зеленым

Верхам дерев. И пусть тогда сольются

В единый клич привет на встречу Солнцу

И брачная торжественная песнь.

Угодней нет Яриле жертвы!

Островский опускает ла землю борьбу богов. Здесь, на земле, их продолжения — дети: Снегурочка и Лель, дочь Мороза и сын Ярилы — Солнца. И суть конфликта здесь, на земле, — землая, житейская, человеческая. Лель и Снегурочка — молодые, красивые люди, парень и девушка. Судьба их сводит неспроста. Они должны полюбить друг друга. И если бы так! Тогда бы кончилась вечная борьба тепла и холода. Кончились бы муки берендеев. Однако может ли состояться такое соединение? Ведь оно значило бы гибель Снегурочки! Она бы растаяла от жаркой любви сына Ярилы!.. И так надо. В этом и благо. Таков замысел бога Ярилы.

У некоторых славянских народов весна называлась Лялей или Лелей, что совпадало с древней Ладой, богиней любви и весеннего плодородия. Очевидно родство имени Леля с именем матери Снегурочки – Весны, а также родство их «душ».

Весна – Лель, Весна – Снегурочка, Снегурочка - Лель. Дочь Весны, Снегурочка испытывает влечение к теплым и трепетным стихиям жизни. В этом и кроется разгадка детской привязанности Снегурочки к пастушку.

Снегурочка, сама того не понимая, поступает с Лелем по-детски эгоистично: «Поди от нас, уйди подальше, Лель! / Не я гоню, нужда велит». Снегурочка – дитя, которое может играть или не играть со своей любимой игрушкой (Лелем), но от других оберегает ее болезненно ревностно: «…с другими девицами водиться перестань, ласкаешь их, а мне сердечко больно, целуешь их, а я гляжу да плачу». Но «Солнца любимый сын» и дочь Мороза не будут вместе, так как разные они не только по своей природе , но и по отношению к жизни. Ледяное сердечко Снегурочки еще не только не способно любить, но и не способно к состраданию и жалости, которые свойственны большинству берендеев, в том числе и Лелю.

В стране берендеев образуются союзы без любви. Кажется, что Лель любит Снегурочку, но она холодна, она не может любить. Кажется, что полюбили друг друга Купава и Мизгирь. Но ведь это только кажется, а любви-то нет! Невозможность счастливых союзов обнаруживается при самом их зарождении. Разрушение наметившихся союзов происходит до наступления торжеств в честь Ярилы. Но все дело не в разрушении, а в соединении! В соединении людей на началах любви. Именно — на началах любви. Вот это чудо и должно произойти. Островский творит это чудо.

Можно предположить, что союз Леля и Купавы обусловлен даже их именами. Очень давно празднество Ярилы называлось Купальскими праздниками. Имена Куп-ало (Куп-ава) обозначали одно и то же плодотворящее божество лета. Значит, «Купава», как и «Ярило», может обозначать «свет», «тепло», «солнце».

А Лель? «Его (солнца) тепло в речах моих… в крови и в сердце». Купава – «солнечная», а Лель – «Солнца любимый сын». Их союз словно освящен самым языческим божеством, да и породы они одной – берендеевской.

Сквозь языческий колорит народной безудержной жизни в «весенней сказке» проходит мысль о христианской любви – любви одухотворенной, в основе которой не страсть, а сострадание и жалость. В старину на Руси говорили: «Жалеет – значит любит»

Снегурочка, сердце которой еще не оттаяло, не может понять поступок Леля - принародный поцелуй с Купавой, в основе которого лежит сострадание и понимание чужого горя.

Не случаен выбор Морозом Бобылей, для которых счастье в том только, «чтобы в руках богатство было». Мороз предпочитает худших лучшим, холодные сердца горячим. Ведь Бобылю, «что день – то пир, что утро – то похмелье, - вот самое законное житье!» В холоде Бобылей, думает Мороз, сохранится и холодная наивность Снегурочки.

Нельзя ли найти сходство между Снегурочкой и Мизгирем, привыкшим не дарить, а покупать любовь. Он, как и Снегурочка, которая только собирается взять у матушки «немножечко сердечного тепла, чтоб только лишь чуть теплилось сердечко», не знает настоящей любви, хотя красавиц видел много. То, что он называл любовью, не горячее чувство, а лишь увлечение. Потому, встретив «лучшую красоту», он, не задумываясь, оставляет прежнюю – Купаву: «Любил тебя, теперь люблю другую – Снегурочку».

Мизгирь той же породы, что и Мороз: властный, холодный, эгоистичный. Он из тех, кто не останавливается перед осуществлением своих желаний и прихотей и не задумывается о своих поступках: «Сердце приказывать привыкло… Вольно ему любить и разлюбить». Мизгирь готов заплатить за любовь: «Люби меня… Дарами бесценными красу твою осыплю бесценную», «возьми бесценный жемчуг, а мне любовь отдай».

Снегурочка для Мизгиря не такая, как все девушки-берендейки, которые и «любят без оглядки», и «обеими руками обнимают», и «весело глядят». Мизгирю нравится необычность Снегурочки:

Опущены стыдливые глаза,

Ресницами покрыты; лишь украдкой

Мелькнет сквозь них молящий нежно взор…

Одной рукой ревниво держит друга,

Другой его отталкивает прочь.

Обделённые сердечной теплотой, а потому чужие для берендеев Снегурочка и Мизгирь были отторгнуты слобожанами.

Но и в душе Мизгиря впервые пробуждается настоящее, истинное чувство любви. И хотя этому чувству пока нет ответа, так как Снегурочке еще не дано любить, искреннее чувство само по себе для Мизгиря — высочайшая найграда. Потому что именно оно пробуждает в человеке человеческое.

Заключительные сцены «Весенней сказки» показаны на лесной «Ярилиной поляне» в ночь. Здесь собрались все берендеи. И перед восходом солнца происходят удивительные превращения. Люди объединяются и соединяются в общем веселье. Соединяются душами, сердцами.

Однако соединения эти свершаются не без препятствий и не без драматизма. Происходит особенно страстная, великая борьба за любовь. Огнем, разжигающим эту страсть любви и борений, становится Лель, он находит свою любовь. Любовь ответную, горячую. Пастух Лель, которого Мураш не допускал до своего порога, нашел искреннюю любовь его дочери — Купавы. Отец же Купавы, Мураш, искренне рад за любовь своей дочери. Свершилось то, что ранее казалось невозможным.

«Измена» Леля оскорбляет Снегурочку. В ней рождается чувство тревожной зависти к чужой любви. Она хочет вернуть к себе Леля, вернуть во что то ни стало; Она всюду преследует Леля, умоляет вернуться к ней.

Однако, муки Снегурочки—не от потерянной любви. Ее, любви, не было и нет. Она не способна любить. И страсть ее поэтому — не любовная. И страсть, и муки, и действа ее — от ума, а не от сердца, от оскорбленности, от ущемленности ее самолюбия.

Отчаяние, вспыхнувшее вместе с прозрением, гонит Снегурочку к матери Весне. Чтобы выплакать горе, чтобы вымолить любящее сердце.

Родимая, в слезах тоски и горя

Зовет тебя покинутая дочь.

Из тихих вод явись услышать стоны

И жалобы Снегурочки твоей.

Хочу любить, но слов любви не знаю,

И чувства нет в груди...

Мучительную ревность

Узнала я, любви еще не зная.

Отец-Мороз и ты, Весна-Красна,

Дурное мне, завистливое чувство ''

Взамен любви в наследство уделили...

О мама, дай любви!

Любви прошу, любви девичьей.

Когда сердце Снегурочки наполняется любовью, чудо, свершающееся в Снегурочке, оказывается чудом и в сердцах берендеев.

Апофеоз картины, завершающей сказку, в очищении людских судеб от порочных нравов, в обогащении самих людей высокой человечностью.

Любовь Снегурочки живительной влагой разливается по душам берендеев. И согревает их. И объединяет их.

«Весенняя сказка» заканчивается словом царя Берендея и хором всех берендеев под запев сына Ярилы.

Снегурочки печальная кончина

И страшная погибель Мизгиря

Тревожить нас не могут; Солнце знает,

Кого карать и миловать. Свершился

Правдивый суд!..

Изгоним же последний стужи след

Из наших душ и обратимся к Солнцу.

Заключение

Итак, мы рассмотрели царство берендеев, его реалистическую и фольклорную основы, рассмотрели самих берендеев и их царя, так же рассмотрели властвующие над ними силы природы.

Сказочное царство берендеев было создано Островским в рамках жанра сказки-драмы, имеющей оригинальный сюжет. Можно назвать несколько источников, послуживших основой сказке и самому сказочному царству: это быт северно-русского народа, его песни и обряды, это русские народные сказки, мифы, предания, это и труды фольклориста Афанасьева, с которыми был знаком Островский, это и северно-русская природа.

Берендеево царство находится под властью двух сил природы: Мороза и Солнца, Ярилы. Борьба этих двух сил определяет жизнь берендеев. Война между теплом и холодом переносится и на саму землю, в сердца людей, среди них живут и живые воплощения, крайние выражения этих сил – Снегурочка и Лель. В данной работе мы постарались рассмотреть путь берендеев от холодного отчуждения до объединения их перед лицом Ярилы-солнца.

Список использованной литературы.

1) Зуева Т. В., Кирдан Б.П., Русский Фольклор: учебник для высших учебных завелений. – 5-е изд. – М,: Флинта: Наука, 2003

2) Малоземова Л. Ю., «Снегурочка», «весенняя сказка» А. Н. Островского// Литература в школе, 1994 №5

3) Миронов А. В., Великий чародей в стране берендеев. – Ярославль, Верх.-Волж. кн изд., 1973

4) Орлов А. И., А.Н. Островский и фольклор Ивановской области. – ОГИЗ, Ивановское областное издательство, 1948

5) Островский А.Н., Снегурочка: Пьеса/ Вступ. статья, подготовка текста и примечания Л.М. Лотман. – Л.: Сов. писатель, 1989

6) Ревякин А.И., Искусство драматургии А.Н. Островского. – М., Просвещение, 1974