Толерантность в студенческой среде: свои и чужие

Ембулаева Л.С. (г. Краснодар)

Появление в русском лексиконе нового слова, относящегося к сфере человеческих взаимоотношений, всегда отражает очень серьезные процессы, происходящие в обществе. Так и термин «толерантность», постепенно внедряясь в сознание молодежи, подготавливает изменения в системе межличностных отношений, способствует позитивному взаимодействию, обогащению личности молодого человека новым и иным культурным достоянием, социальным опытом. Толерантность вообще предполагает бескорыстное принятие другого человека таким, каков он есть, независимо от его культурного и социального уровня.

В учебных программах высшей школы студент впервые знакомится с этим термином на I курсе — на занятиях по культурологии, истории России, политологии, а на II курсе — по философии, на III — религиоведению, и чаще всего остаточные знания студентов показывают, что толерантность большинством понимается элементарно — как терпимость к иному, другому, чужому. В последние годы толерантность в молодежной среде заявляет о себе как активная нравственная сила, позиция и готовность к терпимости во имя позитивного взаимодействия с другими культурами, этносами, людьми разных национальностей и религиозных предпочтений.

С целью изучения этого вопроса в его новой постановке нами были проведены социологические опросы в студенческих аудиториях в 2000-2003гг. Они показывают, что толерантность на Кубани, как и во всей России, — это очень сложная проблема, носящая и пассивный характер, вытекающий из понимания термина как снисходительность к чему или кому-либо, и активную позицию, готовность к терпимости во имя согласия между людьми и группами людей.

В ответах на предложенные вопросы студенты продемонстрировали понимание того, что толерантность не является врожденным чувством, а формируется, стимулируется и корректируется и, в итоге, выражает практическое признание и уважение убеждений и действий других людей.

По инициативе Краснодарского краевого отделения «Объединения исследователей религии» опрос был призван прояснить проблему — понимают ли студенты этот термин, как к нему относятся и что вкладывают в его содержание?

В толерантных отношениях существенную роль играют принципы доверия, уважения и доброжелательства. Отсюда ответственность за общее дело, солидарность и бескорыстие.

Поэтому респондентам был задан вопрос: «Когда ты сталкиваешься с »чужим«, иным, другим, какие чувства испытываешь?». Каждый шестой респондент ответил, что испытывает недоверие к «пришельцам„ и лишь шесть процентов доверяют им. Кстати, существует так называемый “толерантный кодекс» поведения, при котором основными элементами являются «доверие» и «симпатия». Аналитически рассчитано, что предельно допустимой границей доверия между людьми является уровень доверия в 33,3 процента. В европейских странах уровень доверия варьируется в пределах от 50–60 процентов в Италии до 80–90 — в Германии, Франции, Дании и других странах. В России этот показатель критически низкий — 35 процентов, а в наших исследованиях и того ниже — 33%.

При этом, четверть опрошенных указывают на антипатию, которую они питают по отношению к иным, другим, а симпатизируют им только 13 процентов.

Любопытно то, что 60 процентов студентов не доверяют «чужим», но при этом их интересуют эти чужаки. Об этом говорит почти половина анкет. Эта цифра отражает хорошую базу для развития толерантности, так как именно с проявления интереса к другим, с любопытства к инакомыслию начинается сочувствие. А механизм действия сочувствия включает в себя понимание, основанное на любви к людям. Это любовь к среде обитания .

Материалы исследований свидетельствуют о пытливости и большей, чем в старших поколениях, гибкости и восприимчивости молодежи к иному. В связи с этим в работе с молодежью необходимо учитывать, выдвинутый С.В. Мейеном, новый этический принцип — принцип сочувствия. Суть его состоит в следующем: взаимодействие между людьми требует не только понимания четких позиций человека, но и предполагает, что один человек должен разделить чувства другого, занять позицию сочувствия. «Надо мысленно стать на место оппонента и изнутри с его помощью рассмотреть здание, которое он построил» .

Опрос выявил также довольно высокий уровень тревожности в ожиданиях у трети молодежи. И это при том, что каждый четвертый опрошенный спокойно оценивает жизнь, национальные и религиозные коллизии. О возможности конфликта во взаимоотношениях «своих» и «чужих» заявили лишь 4 процента опрошенных.

Главным, а порой единственным средством решения спорных вопросов в межнациональной и межконфессиональной сферах назван диалог, на него указал каждый шестой студент. Этот диалог должен быть доброжелательным и спокойным (соответственно 21 и 22 процента).

На Кубани сегодня можно наблюдать различные формы национального и религиозного соперничества. Не случайно 18 процентов опрошенных испытывают раздражение и агрессивные чувства при встрече с «чужаками». Постоянная миграция этносов на территорию Кубани вызывает опасение и страх перед возможным покушением на национальные и религиозные чувства. Оттенки этого опасения различны: от индифферентности до агрессии, от холодного безразличия до проявлений ксенофобии и религиозной нетерпимости. Отчасти такие оценки могут рассматриваться в качестве своеобразной избыточной защитной реакции на действительные и мнимые угрозы со стороны «чужаков» — этносов, представителей неокультов, нетрадиционных религий.

Половина опрошенных в своей жизни сталкивалась с противоречиями в религиозно-национальной сфере. Причин для напряженности, нетерпимости много: во-первых, борьба церквей за паству (32 процента респондентов указали на это), во-вторых, деятельность нетрадиционных религиозных объединений (26 процентов), в-третьих, борьба за владение культовыми зданиями (9 процентов). И эти процессы активизируются, так как стремительно изменяется национальный состав населения края. Рост численности армянской диаспоры ведет к усилению влияния Армянской апостольской церкви. Ее священнослужители демонстрируют претензии на особое положение. Нарастает активность исламских лидеров и религиозных организаций в местах компактного проживания курдов, турок-месхетинцев и других народов, более 10 лет проживающих на территориях края в качестве иностранцев.

За прошедшее десятилетие их численность резко увеличилась, а, следовательно, возникла естественная потребность закрепиться на «захваченных» территориях. Самый верный способ в подобных ситуациях — построить культовое здание — мечеть, молитвенный дом, святое место молитв, которое даст законные основания закрепиться на этой земле, чтобы считать ее своей. И любые попытки переселить, переместить этот этнос, народ не будут иметь успеха. Это очень серьезный момент, который, как нам представляется, не берут во внимание те, в чьей власти решение проблемы временных переселенцев на Кубани.

С появлением этой категории мигрантов стали проявлять себя так называемые «новые мусульмане», ведущие активную и напористую миссионерскую деятельность через распространение религиозной литературы турецкого происхождения суннитского толка («Всем нужная вера», «Признания английского шпиона„, изданные в Стамбуле в 2000 г.). В них ислам утверждается как единственно истинная религия, а последователи призываются к борьбе за чистоту веры против неверных: иудеев, христиан и пр.

Опросы показывают некоторую настороженность по отношению к всегда дружественно-родственным соседям-адыгам, которые, естественно, воспринимаются как сочувствующие чеченцам, «отстаивающим свою независимость», поскольку тоже являются мусульманами. Массовое сознание, к сожалению, не разделяет чеченцев на боевиков и мирных, поэтому в обыденном сознании чеченец — это ваххабит, фанатик, враг, кавказец.

Эту картину дополнило такое явление как «новые русские евреи», которых в крае, особенно с ростом его экономического потенциала, изменением геополитического статуса, стало заметно больше, и они стали более активно, чем прежде, проявлять себя в экономической, политической и культурной жизни городов и районов. Некоторые исследователи этого явления склонны даже полагать, что именно они, следуя православным или в целом христианским традициям, усвоив сметку, деловую схватку, предприимчивость и активность семитских народов, — будущее России.

В этой связи требует особого осмысления ответ на вопрос о том, представители какой религии проявляют большую нетерпимость по отношению к другим верованиям. Самыми нетерпимыми названы представители Русской православной церкви, за ними следуют протестанты и только потом — мусульмане. При этом во многих анкетах дополнительно отмечено, что «в исламском мире не все однозначно», «там многое скрыто», «неотъемлемой частью их жизни является интрига„, “они способны на обман, хитрости, уловки больше, чем другие верующие», «ислам провоцирует незаметно», «восток — действительно тонкий мир» и т.д.

Приведенные суждения дают представление о сложности, многоаспектности и противоречивости процессов, протекающих в сфере национальных и религиозных отношений.

В общественном сознании жителей Кубани, особенно молодежи, религия понимается и как стабилизирующий фактор, и как дестабилизирующий. Каждый третий из опрошенных винит религию за обострение отношений между людьми, за межнациональные противоречия и конфликты. Некоторые прямо указывают, что религиозные организации только усугубляют раскол в обществе из-за непримиримой борьбы между собой. Поэтому и «братания» государственных деятелей с представителями религиозных организаций оцениваются участниками опросов в 2000 году — положительно — 36 процентов, отрицательно — 20; в 2002 году — положительно — 20 процентов, отрицательно — 45; а в 2003 году — положительно — 7 процентов, отрицательно — 68. Опросы выявили резко негативное отношение к участию представителей власти в богослужениях, различных акциях освящения, а также практике бюджетного финансирования проектов и строек Православной церкви. Каждый четвертый считает эти действия представителей власти «недопустимыми», «нарушающими положения Конституции страны о светском характере государства„, почти столько же респондентов говорят о “нежелательности» включения религиозных обрядов в официальные мероприятия государства, так как это ущемляет религиозные и национальные чувства других верующих, людей неверующих и атеистов. Последние оцениваются вообще как гонимые, хотя анкеты молодых кубанцев, даже при некоторой их непоследовательности, все-таки демонстрируют секулярное миропонимание, мироощущение.

Толерантность формируется во взаимодействии. Поэтому в анкете мы задали такой вопрос: «Готовы ли Вы принять »чужого« таким, каков он есть? или Вы будете стремиться адаптировать его к своим традициям, культуре, вере?» Около 20 процентов респондентов готовы безусловно принять «чужого„, но с некоторыми оговорками, типа: “если чужой не будет ущемлять моих интересов», «да, но не дам чужому нарушать наши основные принципы православной жизни», «при условии обоюдного уважения традиций друг друга», «да, но потихоньку буду менять его взгляды» и т.д. Почти 80 процентов опрошенных дали отрицательный ответ на этот вопрос, и это свидетельствует о том, что принцип принятия другого, чужого таким, каков он есть, пока не стал, и, замечу, вряд ли у нас на Кубани когда-нибудь станет, общепризнанным правилом, безусловным поведенческим императивом. Еще не сложилась система, традиция воспитания принципов толерантности, требующих впустить и принять «другого» именно как «другого», во всей его «инаковости» и «особенности» .

Об этом же говорят ответы на следующий вопрос анкеты: «Готовы ли Вы дружить, родниться с другими, иными, чужими?». Почти четверть опрошенных студентов дали утвердительный ответ, добавив, например: «А почему бы и нет?!», «если хороший человек„, “если испытываю большие чувства и вижу, что он этого достоин», «если примет мою веру». Более 70 процентов респондентов ответили отрицательно, отметив при этом в некоторых анкетах: «не буду родниться с чужими», «ни в коем случае, особенно с адыгейцами, армянами, турками», «с мусульманами — никогда».

Примечательно то, что из числа опрошенных каждый шестой считает себя христианином, православным. Четверть — скептиком и гностиком, а каждый десятый — атеистом. Следует заметить, что именно анкеты атеистов продемонстрировали высокий уровень толерантности по всем позициям, их авторы в подавляющем большинстве выходцы из сельской местности.

Динамика оценок мировоззренческих позиций в студенческой среде свидетельствует о сохранении полуязыческой толерантности. Современный молодой человек не готов к воцерковлению, он относит себя к нецерковному христианству. Кстати, и мировая статистика показывает, что число людей, не относящих себя к конкретным конфессиональным институтам, постоянно растет.

Таким образом, данные опроса позволяют сделать вывод о том, что современные условия развития страны, Краснодарского края, экономические трудности, непрекращающиеся миграционные процессы, нарастающее религиозное разнообразие и этнические противоречия отражаются и преломляются в сознании молодежи. У них пока еще преобладает здравый смысл, религия понимается как одно из проявлений культуры. Снизился уровень атефобии, растет интерес к научному исследованию феномена религии. Видимо, мы в начале большого и трудного пути к практическому признанию и уважению права человека на свои убеждения и действия. На этом пути предстоит найти ответы на такие вопросы — имеет ли общество право самозащиты, когда чужой проявляет нетерпимость, угрожает общественному порядку, разрушает культурный строй жизни коренного населения? Существуют ли границы терпения, послабления, выжидания? Где кончается конструктивная толерантность и начинается деструкция?

В связи с этим представляется остро необходимым проведение комплексных исследований проблем толерантности в регионах России для выработки конкретных предложений в адрес Правительства РФ, органы образования, культуры и другие.

Проблематично говорить о толерантности, когда молодежь не имеет понятия о мире религий. В вузах изъяты курсы религиоведения. Даже студентам юридических факультетов и факультетов государственного и муниципального управления не дают этих знаний.

Поэтому назрела необходимость «возвращение» курса «религиоведение» в программы вузовской подготовки всех профилей.

Край, город, станица, поселок — это наш дом. Чувство родины, понимание того, что Россия — не случайное нагромождение территорий и племен, но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся организм, требует ответственного подхода к оценке ситуации в крае, стране и практическим шагам по приобщению к всечеловеческой культуре, какой является русская культура.

Замечательный русский философ Н. Бердяев был бесспорно прав, говоря о том, что человек входит в человечество через национальную индивидуальность, как русский, француз, немец, а не отвлеченный человек. Культура всегда конкретно-человеческая, то есть национальная, индивидуально-народная, и лишь в таком качестве она восходит к общечеловеческому.

Будем надеяться, что России удастся сохранить высокий уровень культуры, подразумевающий способность к сотрудничеству во имя Истины, Добра и Красоты.