Эпистемология XX-го века

Реферат по философии

Тема: ЭПИСТЕМОЛОГИЯ XX-го ВЕКА

План

Вступление

1. Операционализм

2. Общая семантика

3. Структурализм

Литература

Вступление

Термин эпистемология в переводе с греческого означает знание. Этот термин был введен в обиход шотландским философом Дж. Фери, который в своей книге "Основы метафизики" (1854) стал делить философию на онтологию, т.е. учение о бытии, и гносеологию, т.е. учении о познании.

Сейчас этот термин употребляется в английской, американской и французской философии для обозначения теории познания.

Бурное развитие научного знания с одной стороны, возрастания роли языка в научной и социально-политической жизни неизбежно приводили к мысли о необходимости дальнейшей разработки локковской теории абстракции проблем языковых выражений и структур в процессе познания.

В попытках решения этих проблем и сформировались философские учения, совокупность которых и можно обозначить эпистемологией XX века.

Ее главными течениями, пожалуй, являются операционализм, общая семантика и структурализм.

1. Операционализм

Операционализм был развит в основном в трудах американского физика П.У. Бриджмена (1882 - 1965). Рождение операционализма обычно относят к 1927 г., когда вышла работа Бриджмена "Логика современной физики". Идеи Бриджмена подхватили неопозитивисты Фейгль, Айер, представители общей семантики А. Рапопорт, психологи - бихевиористы Скиннер, Спенс, Кендлер, Томмен и др.

Создание общей теории относительности и квантовой механики потребовало не только пересмотра понятийного аппарата и методов классической механики, но и осмысление того, что было неудовлетворительным в структуре и содержании подвергшихся пересмотру понятий.

Это породило потребность в анализе различных способов формирования физических понятий и роли эксперимента в их образовании, в частности.

Анализируя создавшуюся ситуацию, Бриджмен высказывает главную идею операционализма: экспериментальная процедура может выступать как средство выявления точного смысла некоторых понятий.

Для этого в их определение должен входить метод, позволяющий в каждом конкретном случае на основе эксперимента (возможно и мысленного) решить, осмысленно ли (правильно ли) применение этого понятия в данном случае или нет.

Иначе говоря, каждое такое понятие приобретает строгий смысл лишь в операциональном контексте.

Суть операционализма Бриджмен выразил в лаконичной формуле: "Значение есть совокупность операций". Так что, по Бриджмену, выходит, что большинство физических понятий не характеризуют свойства и отношения вещей и явлений.

Смысл понятий заключается в совокупности экспериментальных операций, точнее в совокупности операций измерения. Например, как мы устанавливаем длину какого-то предмета? Мы берем единицу длины, скажем метр, а затем считаем, сколько таких единиц укладывается на расстоянии, которое мы полагаем длиной предмета.

Если мы определяем расстояние геометрическими методами, мы заменяем непосредственные измерительные операции математическими операциями. Однако в том случае, если мы захотим измерить длину предмета, движущегося с очень большой скоростью, операции будут иными. Поэтому "длина" Эйнштейна не означает то же самое, что "длина" обычного опыта. Это разные понятия, хотя они и имеют общие черты.

Аналогично, чтобы определить длительность чего-то, берут какой-то периодический процесс (его называют обычно часами), скажем, биение пульса, как это делал Галилей, колебание маятника и т.п., а затем считают сколько раз возобновляется этот процесс, пока протекает измеряемая длительность.

Но в теории относительности в операции по определению времени обязательно должно включаться еще и указания на систему отсчета, в которой находятся приборы наблюдателя, действия по синхронизации часов и др.

Нужно сказать, что теория абстракций (теория образования понятий) Бриджмена весьма существенно дополнила теорию абстракций Дж. Локка. Не все физические и научные понятия и вообще понятия нашего повседневного опыта образуются посредством сравнения предметов нашего восприятия или мышления и удержания разумом того общего, чем они характеризуются.

Многие понятия не смотря на их кажущуюся простоту (как в наших примерах понятие пространства и времени) вообще не могут быть введены локковским методом.

Однако генерализация операционализма как эпистемологии современной науки приводит к очень серьезным трудностям. Откуда мы, например, знаем, что такие объекты науки и повседневного опыта, как звезды, атомы, облака и т.п. существуют? И Бриджмен вынужден был решать этот вопрос в духе прагматизма.

Звезды, атомы, облака существуют только потому, что соответствующие им понятия успешно работают в нашем опыте. Опираясь на такое понимание существования, Бриджмен стремиться проанализировать не только физические понятия, но и целый ряд понятий философии и социальных наук и тем самым построить что-то вроде законченной философской системы.

И в итоге он сам вынужден был признаться, что его теория ведет к солипсизму. "Очевидно, я никогда не могу выскочить из самого себя, - пишет он. - Непосредственный опыт включает только вещи в моем сознании - разного рода чувственные впечатления и различные результаты работы мозга и ничего большего…

Мне представляется…, что солипсистская позиция … является простым выражением того, что дает мне непосредственный опыт, и нам следовало бы так изменить наше мышление, чтобы эта позиция не казалась нам антипатичной"[1].

Но как раз солипсизм всегда был антипатичен ученым.

2. Общая семантика

Общая семантика или "антропологическая" теория знаков возникла в 30-е годы в США. Главными представителями этого течения являются А. Кожбинский, С. Хаякова, Х. Уолпол, Ст. Чейз.

Из множества традиционных важных семантических проблем они выделили в качестве основной проблему соотношения языковых знаков и обозначаемыми ими действительности с точки зрения полезности или вредности для людей.

Эта проблема, по их мнению, возникает из-за того, что действительность - это поток ощущений, переживаний, который пребывает в процессе непрерывного, ежесекундного изменения и поэтому не может быть охвачена языковыми средствами.

С другой стороны, языковые знаки организуют опыт отдельного индивида, а не познанное, что лежит за пределами его опыта, символизируется словами "и так далее".

Вследствие такого соотношения языковых средств к действительности, а также того, что разные языковые знаки порождают у людей разные видения мира, возникают многие трудности в общении людей, в их понимании друг друга и социальные проблемы вообще.

Антропологическая теория знаков, которая призвана решить эти проблемы, по мнению Кожбинского, должна базироваться на трех основных принципах: не - полноты, не - тождественности, само - рефлективности.

Принцип неполноты означает тот тривиальный факт, что любое понятие и соответственно выражающее его слово фиксирует не все богатство содержания отражаемого в нем предмета, а лишь какой-то признак.

При этом различные люди могут представлять какой-то предмет, явление, факт разными свойствами, а потому иметь о нем разные представления, хотя и будут употреблять для их выражения одно и то же слово. Поэтому "слова сами по себе ничего не значат, они ни что иное, как символы"[2].

Главное назначение принципа не - тождественности состоит в том, чтобы предостеречь людей от объективизации слов, от их отождествления с предметами окружающей действительности, от того, чтобы люди не реагировали на слово, не разобравшись в предмете, обозначаемом этим словом.

Принцип само - рефлективности должен помочь избежать противоречия между "словесным миром" и "миром реальных вещей". Это противоречие возникает из-за того, что язык отображает и действительность, и самого себя.

Согласно этому принципу, чтобы избежать двусмысленностей, мы должны иметь язык - один о вещах, язык - два о языке - один и т.д. Так последовательное проведение трех принципов приводит к элиминации сознания из процесса познания.

Единственным связующим звеном между объектом и субъектом объявляется язык. Познание какого-то фрагмента действительности сводится к указанию на языковую структуру, которая соответствует данному фрагменту. Через простую картину языка мы получаем простую картину мира. А вопрос о том, прост ли мир сам по себе, с точки зрения Кожбинского, праздный вопрос.

Таким образом, у общих семантиков язык не просто форма выражения мысли, но фактор, определяющий способ видения мира. Люди, которые говорят на разных языках и думают совершенно иначе. Неправильное употребление языка разными людьми служит причиной их непонимания друг друга.

Языковые недоразумения, по мнению Хаякавы, могут вызвать даже войны и международные напряженности. Стало быть, пишут Бродфорд и Газель, "перестройка нашего отношения к словесным символам может привести к переориентации в отношении проблем, которые эти символы означают"[3].

Не случайно отец общей семантики Кожбинский назвал общую семантику не философией в обычном смысле слова, а новой экстенсиональной дисциплиной, "которая объясняет нам и учит нас, как более эффективно использовать нашу нервную систему"[4].

Спору нет, что слово имеет чрезвычайную силу в человеческих делах. Об этом знали еще древние, о чем свидетельствует их интерес к риторическому искусству, деонтологической (врачебной) этике. Слово сегодня, особенно в средствах массовой информации - одно из важнейших средств ориентации массового сознания, особенно его отношения к социальным проблемам.

Структурные особенности языка не могут не оставлять "свой след" на формирование и осуществление мыслительных конструкций. И в этом семантики правы. Но они не правы, когда превращают свою теорию в универсальный инструмент познания и преобразования действительности. Все-таки в начале было дело, а затем мысль. "В начале сотворил Бог небо и Землю"[5], - такими словами начинается первая книга "Библии" Бытие.

3. Структурализм

Начиная с 50-х годов ХХ в. сначала во Франции, а затем и в других странах стал распространяться структурализм. Главные его представители К. Леви-Строс, М. Фуко, Н. Мулуд и др., объявили структурный анализ всеобщим философским методом. В одной из своих работ "Современный тотемизм" Леви-Строс дает следующую характеристику этого метода:

во-первых, необходимо собрать и проанализировать отдельные частные факты, составить их максимальный перечень;

во-вторых, установить взаимные связи между фактами, сгруппировать их и выявить внутренние коррелятивные отношения;

в-третьих, синтезировать все в единое целое, составить систему соответствующих элементов, создавая тем самым тотальный объект исследования[6].

Следуя требованиям метода структурного анализа, Леви-Строс в своих антропологических исследованиях народов, отставших в своем развитии (индейцев и др.), отправляется от языковой модели того или иного народа.

Затем на ее основе он устанавливает соответствующие отношения в сфере родственных связей. Далее он переходит к анализу форм мышления и созданию теории разума, а от них - к теории мифов и, наконец, - к созданию теории исследуемого общества в целом.

Аналогичную схему исследования культуры предлагает Фуко.

Мулуд в своей книге "Современный структурализм" стремиться распространить это понимание метода структурного анализа на физику, химию и другие науки. Ж.Пиаже успешно применяет принципы структурализма в психологии, а Н. Бурбаки в математике.

Итак, структурализм - это по существу собирательное название комплекса направлений в лингвистике, этнографии, истории, психологии, математике и др. науках, объединяемых стремлением к обнаружению, описанию структур исследуемых объектов и использованию этих структур для дальнейшего познания этих объектов.

Своему влиянию структурализм в значительной мере обязан тому обстоятельству, что наиболее видные его представители стремятся исходить из результатов различных областей научного знания. Центральное место в структурализме занимает понятие структуры, которая представляется как субстанция и рассматривается как абстрактная идеальная модель.

Именно эта онтологизация структуры и вводит структурализм в философскую проблематику и делает его одним из направлений современной философии.

Однако структурализм, как и всякая конкретная методология, имеет определенные пределы своей действенности. Требование сосредотачивать внимание на изучение одних лишь структур изучаемых объектов неизбежно приводит к тому, что проблемы генезиса и эволюции этих структур остаются без внимания.

С другой стороны, гипертрофирование структур, в которых живет человек, неизбежно приводит к тому, что при анализе исторических, антропологических и вообще социальных явлений из поля зрения структуралистов выпадает личность, субъективный фактор социальной жизни.

Не случайно, поэтому во 2-ой половине 60-х годов структурализм стал предметом широкой дискуссии. В качестве оппонентов структурализма выступили экзистенциализм, персонализм, феноменология.

Отрицание большинством представителей структурализма исторического развития самих структур встречает возражение и у некоторых его последователей. Так, известный швейцарский психолог Ж. Пиаже ясно проводит мысль о тесной связи генезиса и структуры, скажем, при формировании числа у ребенка[7].

Н. Мулуд высоко оценивает активно-творческую деятельность человеческого разума в построении и развитии научных теорий. Для него вообще диалектика как учение о развитии "есть логика в историческом развитии"[8].

Литература

1. Краткий очерк истории философии. - М.: 1971

2. В.Н. Чекер, Н.Н. Каськов. Философия: курс лекций для студентов, магистров и аспирантов. Луганск, 2003

3. Риккерт Г. О понятии философии. - Н.: "Логос" 1910.

4. Кун Т. Структура научных революций. - М.: 1975

5. Мулуд Н. Современный структурализм. - М.: "Прогресс", 1973

6. Bridgeman The Natur of Physical Theori. - Princeton: 1936

7. Chase St. The Tyranny of Worts. - New York, 1938.

8. Brodford C., Hazel M. The Communication of Ideas. - Boston: 1952

9. Korzybski A. Scince and Sanity. - Lakevillo, Coun: 1948

10. Библия. Ветхий Завет. Бытие, гл.1

11. Levi Strauss C. Totemisme aujourdnei. - Paris: 1968.

[1] Bridgeman The Natur of Physical Theori. – Princeton: 1936, p. 13

[2] Chase St. The Tyranny of Worts. – New York, 1938, p. 414.

[3] Brodford C., Hazel M. The Communication of Ideas. – Boston: 1952, p. 165

[4] Korzybski A. Scince and Sanity. – Lakevillo, Coun: 1948, p. XI

[5] Библия. Ветхий Завет. Бытие, гл. 1

[6] Levi Strauss C. Totemisme aujourdnei. – Paris: 1968, s. 18-23.

[7] Пиаже Ж. Избранные психологические труды. – М.: «Просвещение», 1969.

[8] Мулуд Н. Современный структурализм. – М.: «Прогресс», 1973, с. 263.