Старообрядчество как архетип российского предпринимательства

Ольга Сергеева

Имеется ли в историческом опыте России доказательство того, что русские люди способны к предпринимательству? Этот вопрос отнюдь не праздный, особенно в аспекте бизнес-образования. Едва ли возможно обучение тем компетенциям, которые не имеют «прототипа» в психике обучающихся. Известно, что в России исторически доминировали коллективные формы организации труда – общинная, коммунистическая. Россия имеет также опыт частной собственности, однако нельзя сказать, что использование этого фактора приносило высокие экономические результаты. Россия рассматривается как страна, обладающая огромными ресурсами, которыми она не умеет эффективно распорядиться. Иначе говоря, не сложилось традиции эффективного управления. Управление в данном случае мы понимаем как способность оперировать ресурсами для получения максимального результата. Правящие классы крайне редко демонстрировали способность к умелому хозяйствованию. «Отсутствие хозяина» - это одна из древних проблем в нашей стране, начиная с того момента, когда Рюриковичи были приглашены «володеть нами». Российская бесхозяйственность вошла в поговорки и пословицы, и эта черта часто рассматривается как типичная для нашего соотечественника. Во времена правления Брежнева проводилась специальная идеологическая компания по воспитанию «чувства хозяина» в советских гражданах. Однако эта компания провалилась, как и множество других.

В данном сообщении мы попытаемся показать, что в России существовал собственный тип предпринимательской личности. Он сложился в рамках культуры старообрядцев, большое количество которых проживало на территории Урала и Сибири. Старообрядчество возникло в результате реформ патриарха Никона и последующего раскола русской православной церкви в середине 17 века. Часть населения, не принявшая церковных реформ, подверглась жестоким гонениям и истреблению. Старообрядцев, осевших на Урале и в Сибири, часто называли «кержаками». На сегодняшний день существует достаточное количество исследований личности предпринимательского типа. Начиная с книги Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» под предпринимательским типом личности понимают определенный набор качеств человека англо-саксонского склада. В современной науке этнометрии появились понятия капиталистической и антикапиталистической ментальности. Согласно исследованиям М. Вебера, Й. Шумпетера, Г. Хофстеда к капиталистической ментальности относится следующий набор качеств: рационализм, индивидуализм (самостоятельность), конкурентность, прагматизм (нацеленность на результат), стремление к равенству возможностей (низкая социальная дистанция), готовность к риску (приятие неопределенности), стремление к лидерству (маскулинность), ориентация на будущее, стремление к богатству (стремление зарабатывать и инвестировать), честность (готовность выполнять взятые на себя обязательства), самодисциплина.

Соответственно, отсутствие или противоположность этим качествам рассматривается как антикапиталистическая ментальность. Многие исследователи считают, что Россия принадлежит именно к антикапиталистической ментальности. Такой ментальности свойственны следующие качества: эмоциональность, превалирование иных ценностей над прагматической выгодой, нежелание рисковать, отсутствие личной ответственности, коллективизм, отсутствие ориентации на будущее.

В целом доминирование в России антикапиталистических качеств личности над капиталистическими не вызывает сомнений. Действительно, начиная с классических работ Бердяева мы знаем, что россиянам свойственна эмоциональность в противоположность рационализму, коллективизм в противоположность индивидуализму, «феминность» в противоположность «маскулинности», плутоватость в противоположность честности, высокая социальная дистанция и отсутствие традиций демократии, общинная кооперация в противоположность конкурентности, жизнь сегодняшним днем в противоположность ориентации на будущее, отрицательное отношение к богатству (как следствию аморальности), своеобразная готовность к риску при отсутствии личной ответственности (или возлагании ответственности на удачу/судьбу), любовь к «вольнице» в противоположность самодисциплине.

Не только классические труды русских философов, но и современные этнометрические и кросскультурные исследования подтверждают, что над прагматической выгодой у нас доминируют другие ценности. Еще министр просвещения Уваров в николаевской России сформулировал три главные ценности, «без коих Россия не может благоденствовать, усиливаться, жить». Это православная вера, самодержавие и народность. Другими словами, в нашей стране исторически доминируют ценности духовности (святости или нравственного совершенства, в частности, доброты и милосердия), власти и общинности (соборности). В современной ситуации над прагматической выгодой доминируют ценность власти (иметь власть в России более выгодно, чем иметь деньги), ценность принадлежности к коллективу (семье, предприятию, стране), нравственные ценности человеческих взаимоотношений.

Тем не менее, исторические факты состоят в том, что к 1913 году Россия демонстрировала самый быстрый в Европе рост капиталистического производства. Если же обратиться к структуре собственности, то в полном соответствии с правилом Парето обнаруживается, что к началу двадцатого века до 80% российского капитала принадлежало выходцам из старообрядцев, в то время как сами старообрядцы составляли всего 20 % российского населения. Крупнейшими российскими капиталистическими кланами являлись старообрядцы Рябушинские, Морозовы, Коноваловы, Гучковы, Прохоровы, Щукины. В начале 20 века начинает активно формироваться русская буржуазия, и источником ее формирования оказывается отнюдь не среда дворян и помещиков, а среда предпринимателей. Это означает, что доминирующее положение в обществе начали занимать «выскочки», т.е. те, кто добился своего богатства самостоятельно, а не получил его от государя в дар за верную службу. Таким образом, вопреки антикапиталистической российской ментальности, о которой еще в 19 веке категорически заявляли народники и славянофилы, фактически мы видим в России начала 20 века становление и успех личности предпринимательского типа.

Парадокс, что в стране с антикапиталистической ментальностью сформировался класс успешных предпринимателей, который на короткое время (до 1917 года) сумел вывести Россию на передовые рубежи, еще ждет своего научного объяснения. В данном сообщении мы не ставим себе целью полностью объяснить этот парадокс. Однако можно сделать некоторые подходы к решению этой задачи.На наш взгляд, полезно сравнить старообрядчество в России и протестантизм на Западе. Оба движения были социальной реакцией на реформацию церкви и оба дали в результате капиталистический тип личности. Итогом «отпадения» от «государственной» церкви стало маргинальное положение как старообрядцев, так и протестантов. Оказавшись «вне закона», будучи гонимы и преследуемы, старообрядцы были вынуждены мобилизовать все свои способности для выживания и сохранения свой веры (идеологии) в малоосвоенных регионах России, куда они бежали, начиная со второй половины 17 века. Таким образом, первый фактор успеха – это противостояние и мобилизация в ситуации опасности.

Вторым фактором успеха явилась изолированность и положение меньшинства. Это привело к тому, что старообрядцы стали в какой-то степени гораздо большими индивидуалистами, чем остальные россияне. Они стали частными собственниками. Не случайно именно старообрядцы дали пример фермерского индивидуального хозяйствования (так называемого «кулачества», жестоко подавленного советским режимом). В отличие от основного крестьянства, они были свободными людьми (не крепостными). Что касается общинного уклада, то в ситуации старообрядчества община играла скорее роль муниципалитета, а не организатора рутинных работ и распределителя полученной продукции. Главным организатором и потребителем у старообрядцев выступало отдельное домохозяйство. Таким образом, возникла личная инициатива и личная, а не коллективная, ответственность за свое благосостояние. Община перестала играть главную хозяйственную роль и играла в большей степени роль религиозного (духовного) объединения. Таким образом, в силу трудностей освоения на новых местах, старообрядцам пришлось (или удалось) уйти от главного фактора низкой производительности сельскохозяйственного труда – крестьянской общины, в которой и работа, и продукция делилась поровну.

Третьим фактором успеха явилась необходимость демонстрации доказательств истинности своих убеждений, своей веры. Таким доказательством как для старообрядцев, так и для протестантов стала успешная хозяйственная деятельность. Будучи ортодоксальными православными, старообрядцы, тем не менее, не отождествляли святость с бедностью, как это было принято в православии. У старообрядцев не только не было культа бедности, но бедный старообрядец был бы нонсенсом в любом российском сообществе. Вместо культа бедности старообрядцы создали новый для России культ труда. Их зажиточность и материальное благополучие стали естественным результатом культа труда. Именно старообрядцам мы обязаны созданием трудовой этики. До них труд в России рассматривался исключительно как подневольная повинность, «каторга» (что, безусловно, имеет свои корни в определенных социальных условиях, на которых мы не можем здесь останавливаться). Кроме того, старообрядцы очень скоро стали коммерсантами, поскольку рационально организованный производительный труд давал им избыток продукции. Таким образом, в отличие от основной массы российского крестьянства, старообрядцы впервые сделали сельское хозяйство товарным. Не случайно в словаре В.Даля слово «старообрядец» имеет значение «полужид, скупой человек». По своему психологическому складу работящие, трезвые, сметливые, со строгой моралью, зажиточные и коммерчески мыслящие старообрядцы вскоре стали настолько отличаться от «остальных русских», что их считали чуть ли не иностранцами.

Старообрядцев роднит с протестантами то обстоятельство, что они непротиворечиво соединили религиозность (духовность) с рационализмом. Они разделили духовную жизнь и практическую деятельность. В практической деятельности они проявляли вполне «западный» рационализм, прагматизм, трудолюбие и личный интерес. В духовной жизни они строго соблюдали предписания веры, занимались благотворительностью. До 50% доходов было принято жертвовать на помощь бедным. Однако сами они отнюдь не стремились быть бедными.

Четвертым фактором успеха старообрядцев явилась необходимость адаптироваться в новых социальных и географических средах. Это обстоятельство заставило старообрядцев выработать «маркетинговое» мышление и дипломатические способности. Чтобы быть принятыми во враждебной среде, они находили, чем угодить местным элитам и как наладить отношения с местным населением. Они оказались в ситуации, вынудившей их стать самой динамичной, восприимчивой и коммуникабельной частью русского общества. В результате из них сформировались коммерсанты и лидеры высокого уровня, способные защищать свои интересы на высших уровнях государственной власти.

Пятым фактором успеха явилась невозможность заниматься государственной службой. Старообрядцев не брали на государственную службу, а это был главный путь реализации амбиций в России. Условием карьеры являлось требование отказаться от старой веры, но на это соглашалось ничтожное количество старообрядцев за период с 18 по 20 век. Таким образом, они могли «делать карьеру» только в собственных «проектах», и вся пассионарная энергия лучших представителей данного сообщества канализировалась в области предпринимательства.

Шестым фактором успеха явилась необходимость сохранения и трансляции собственной веры. «Древлее благочестие» содержалось в старых книгах, а переиздавать эти книги старообрядцы не имели возможности. Также они не имели возможности готовить своих священнослужителей, используя государственные церковные каналы. В результате им пришлось стать поголовно грамотными, чтобы читать и знать наизусть библию и готовить священнослужителей собственными силами из своей среды. Для решения этой задачи старообрядцы были вынуждены всех детей учить грамоте, для чего при каждой старообрядческой общине, в какой бы глуши она не обосновалась, обязательно создавалась школа. Любой крестьянин должен был регулярно читать и заучивать тексты писания, чтобы оно не было утрачено. Старообрядцы стали самой грамотной прослойкой российского общества, где вплоть до конца 19 века читать и писать умели только представители элит. Грамотность простых людей стала одним из важнейших конкурентных преимуществ старообрядцев.

Заканчивая этот далеко не полный анализ, можно заключить, что секретом успеха старообрядцев стал некий исторический вызов, который им пришлось принять. Этот вызов заставил их проявить предприимчивость и создать культуру эффективного хозяйствования, до того времени не существовавшую в России. В основе их психологии лежали две фундаментальные ценности – труд и вера. В результате у старообрядцев сформировался тот же тип предпринимательской личности, что и на Западе. В качестве гипотезы для будущих исследований можно высказать предположение, что предпринимательский тип личности не имеет национальности. Безусловно, в разных странах предпринимательская деятельность осуществляется специфическим образом и имеет культуральные особенности. Однако психология личности при этом стремится принять единые формы, позволяющие достигать результата с максимальной эффективностью.